История создания

До революции 1789-1794 гг. во Франции преобладала правовая раздробленность. Попытки кодифицировать французское законодательство были предприняты в XVII-XVIII вв. (Ордонанс о торговле 1673 г., Ордонанс о мореплавании 1681 г., Ордонансы о гражданском процессе 1667 г. и об уголовном процессе 1679 г., Ордонансы о дарах 1731 г., завещаниях и фидеикомиссах 1735 г., об урегулировании семейных и имущественных споров 1747 г. и др.).

Наиболее интенсивно работа над созданием единого гражданского права развернулась в ходе революции, особенно в республиканский период.

В 1790 г. Учредительное собрание приняло решение выработать единый Гражданский кодекс для всей Франции. Он должен был состоять из законов «простых, ясных, соответствующих Конституции». Конституция 1791 г. подтвердила необходимость создания «кодекса гражданских законов, общих для всего королевства» (ст.1). В 1791 г. Законодательное собрание предложило всем гражданам сообщить свои предложения о выработке Гражданского кодекса.

В 1793 г. Конвент вынес новое постановление о выработке Гражданского кодекса в месячный срок. Первый проект из 695 статей был представлен в августе 1793 г. Руководил кодификационными работами видный правовед Ж.Ж.Р. Камбасерес. В проекте 1793 г. присутствовал дух радикализма, беспощадности к феодальным привилегиям, а также наивный оптимизм, особенно в деле регулирования наследственных прав и семейных отношений (проявлялась большая благосклонность к свободе завещаний и устанавливалось ограничение прав семьи в интересах государства). Намечалось полное освобождение членов семьи (в первую очередь жены и детей) из-под власти отца. Позднее авторы Кодекса 1804 г. скажут о своих предшественниках, что они «низвергли власть отца, потому что молодежь больше склонна к новшествам» [1]. Якобинцы признали этот проект слишком сложным и недостаточно радикальным.

В сентябре 1794 г. Камбасерес представил второй проект, состоявший из 297 статей. Его авторы считали, что Гражданский кодекс должен состоять из небольшого количества общих положений, формулирующих принципы нового общества и обеспечивающих «естественные права» личности.

После прихода к власти Директории в 1796 г. проект был вновь пересмотрен и существенно изменен. Третий проект был «образцом в отношении метода и точности» (как его назвали позднее), конкретен и обладал всеми кодификационными достоинствами. Он был в целом одобрен, но в действие введены только две первые статьи. Государственно-политические преобразования в стране вновь отложили завершение столь важной и настоятельной правовой проблемы. Это, в частности, вызывало обоснованное недовольство крестьянства и многочисленной буржуазии, опасавшейся за посягательство на свои собственнические права, завоеванные в ходе Революции [7].

Поэтому Наполеон Бонапарт, став первым консулом, немедленно с присущей ему энергией поддержал инициативу Ж.Ж.Р. Камбасереса, в то время второго консула, указавшего на необходимость скорейшего издания Гражданского кодекса. Но теперь дело шло уже не о пересмотре имевшихся проектов, а о выработке нового проекта, отвечающего политическим установкам пришедшей к власти крупной буржуазии.

13 августа 1800 г. первый консул издал постановление об образовании комиссии для выработки нового проекта гражданского свода законов. Он считал, что Гражданский кодекс должен был стать краеугольным камнем всего юридического быта Франции и завоеванных ею земель. Дело было колоссально трудное, и поэтому Наполеон назначил в эту комиссию четырех человек: он терпеть не мог больших комиссий, длинных речей, многочисленных заседаний. Все четверо были очень крупные юристы, знатоки римского и кутюмного права Франции. Основными авторами Кодекса являлись Ф.Д. Тронше, председатель комиссии, и Ж.М. Порталис, им помогали Ф.Ж. Биго, Ж. Малевиль. Внимательно следил за работой комиссии Наполеон.

Наполеоновский свод гражданских законов, по мысли законодателя, должен был юридически оформить и закрепить победу над средневековым правом, обеспечить несокрушимость позиций, которые должна в новом обществе занять частная собственность, сделать принцип полной абсолютной частной собственности неуязвимым для каких бы то ни было нападений, откуда бы они ни исходили: от феодалов, не желающих ложиться в гроб, или от пролетариев, желающих порвать свои цепи.

Наполеон считал, что революция произошла во Франции не потому, что Франция жаждала свободы, а потому, что хотела равенства. Под равенством он понимал одинаковость гражданских прав, обеспечиваемых законом, но не социально-экономических условий существования граждан. Равенство гражданских прав он и решил прочно обеспечить своим кодексом. «Свобода была только предлогом», - говорил он о революции. И уничтожив политическую свободу, он закрепил и кодифицировал «равенство», как он его понимал [12].

Новый вариант Гражданского кодекса оказался по содержанию ясным, последовательным, логически выдержанным в защите интересов собственников. Никто, однако, даже при минимальной доле беспристрастия не будет отрицать, что этот свод законов был шагом назад сравнительно с законодательством французской буржуазной революции. Конечно, он был прогрессивным шагом сравнительно со сводами законов, царившими на остальном европейском континенте. Но многое, данное революцией, было взято назад.

Женщина поставлена Наполеоном в бесправное положение перед лицом мужа и, кроме того, в приниженное, невыгодное положение относительно братьев в наследственном праве. Совершенно отменены гуманные законы революции, уравнивающие в правах так называемых «незаконных» детей с «законными». Восстановлена «гражданская смерть» для осужденных на каторжные работы и присужденных к другим тяжким наказаниям, хотя эта тяжкая прибавка к судебной каре была отменена во время революции. Наполеон помогал устраивать новое общество, учитывая все то, что было строго необходимо для широчайшей, беспрепятственной экономической деятельности крупной буржуазии, и отметая прочь все тенденции, которые выражали демократические стремления мелкой буржуазии. Вначале он выступал за краткость и простоту формулировок законов, но по мере обсуждения связанных с этим проблем пришел к противоположному мнению: простота представляет слишком широкий простор для толкований и влечет за собой неопределенность в понимании закона. В системе общественных отношений, по его мнению, ничто не должно зависеть от произвола отдельных лиц. Но законы не в состоянии объять собой все, поэтому без толкования закона никак не обойтись. И тем не менее в этом случае предпочтительнее будет всеобъемлемость предписаний закона: «избегнуть судейского произвола можно лишь подчинившись деспотизму закона» [1].

Наполеон трепетно относился к своему детищу. «Моя истинная слава, - сказал он однажды на острове св. Елены, - не в том, что я выиграл сорок сражений: Ватерлоо изгладит память о всех этих победах. Но что не может быть забыто, что будет жить вечно, - это мой Гражданский кодекс» [4].

Однако когда последний проект Кодекса стал проходить через «законодательные учреждения» (Государственный Совет, Трибунат, Законодательный корпус), то кое-кто в Трибунате вздумал робко возражать. Критика исходила в основном от лиц, которые еще жили идеями периода подъема революции и не могли примириться с диктатурой Бонапарта, с реакционными установками ряда глав Кодекса и с ликвидацией Кодексом революционных завоеваний мелкой буржуазии. Первый титул проекта был отклонен.

Но ничего из этой слабой оппозиции не вышло. Наполеон взял проект обратно, но одновременно произвел коренную реформу Трибуната, сократив его со 100 до 50 членов и подобрав последних из своих приверженцев. После этого Кодекс снова был поставлен на обсуждение, и рассмотрение его пошло без задержек в промежуток времени между 1800 и 1804 гг.

21 марта 1804 г. 36 законопроектов были объединены и изданы под названием Гражданский кодекс французов. Это название Кодекс носит и поныне, а при Первой и Второй империи он именовался Кодексом Наполеона. Это последнее название никогда затем не было уничтожено законом, но на практике Кодекс получил после установления республики устойчивое наименование «Гражданский кодекс» (ГК). Кодекс заменил собой около 360 местных сборников кутюмов (правовых обычаев) и стал для всех граждан доступной книгой законов, ясных, понятных и соответствующих в определенной части Декларации прав человека и гражданина 1789 г.