Понятие добровольного представительства в гражданском праве

ГЛАВА II

§1. Определение добровольного представительства и анализ его

Впредыдущей главе мы старались выяснить понятие представительства, сравнивая его с другими сходственными с ним юридическими институтами. При этом мы останавливались не столько на сходственных признаках, сколько на отличительных. Подобный логический прием дает нам возможность сделать в настоящей главе определение добровольного представительства, обнимающее все существенные признаки его.

Добровольное представительство есть такое юридическое понятие, где одно лицо, называемое представителем (уполномоченным, поверенным), совершает, заключает юридическую сделку от имени другого, принципала (доверителя), на основании полномочия от последнего, причем эта сделка относительно своего содержания, правовых последствий считается первоначальной сделкой самого принципала, не касаясь совершенно личности представителя. Анализируя это определение, мы можем отметить в нем следующие существенные моменты:

а) Представительство есть понятие юридическое; этим оно отличается от разнообразных жизненных отношений, где одно лицо пользуется услугами другого, отношений, называемых на разговорном языке также представительством1.

b) Оно имеет место там, где посредствующее лицо совершает юридический акт от имени другого; в противном же случае, если действия его отличаются чисто фактическим характером, то представительство не имеет места2.

с) Так как представитель сам заключает юридическую сделку, то он должен иметь волю, необходимую, по требованию права, для совершения юридических действий вообще. Этим признаком представитель отличается от посланного (нунция), передающего только объявление воли своего отправителя3.

d) Воля представителя заменяет таковую представляемого лица относительно юридических последствий сделки, совершенной им, но не выражается при заключении сделки рядом с волей принципала. Этот признак отличает представителя от юридического соучастника4.

1См. I гл., § 1.

2См. там же.

3Там же.

4См. там же, § 2.

73

Н. О. Нерсесов

е) Юридический эффект представительства, т. е. непосредственный переход прав и обязанностей из сделки представителя на принципала, должен быть сознательным результатом намерения представителя. Там, где подобный эффект следует помимо воли и желания этого последнего, не может быть и речи о представительстве1.

f)Представитель совершает сделку от имени другого, который считается единственным и первоначальным субъектом ее. Непосредственные иски между представителем и третьим невозможны; таковые имеют место только между последним и принципалом. Предъявление третьим лицом иска против самого представителя не может подлежать удовлетворению вследствие отсутствия в нем существенного основания всякого искового требования – legitimatio passiva. Этим признаком представительство отличается от договора поручения и аналогических с ним отношений, в которых посредствующее лицо заключает сделку хотя за чужой счет, но от своего имени, так что оно само является по отношению к своему контрагенту стороной, т. е. непосредственным кредитором или должником2.

g)Наконец, представитель должен иметь необходимое полномочие, на основании которого заключаемая им от имени принципала сделка считается таковой последнего. Этот признак отличает рассматриваемое юридическое понятие от представительной negotiorum gestio3.

§ 2. Понятие представительного полномочия

Так как последний признак, т. е. полномочие, составляет существенное условие представительства, то считаем нелишним уяснить понятие его, тем более, что оно немало возбуждает разногласия между учеными юристами.

Полномочие4 есть односторонний акт воли принципала, направленный на известные правовые последствия; поэтому общие формальные условия действительности всякого юридического акта имеют применение и к уполномочию. Оно получает юридическое значение только тогда, когда субъект его − лицо дееспособное; недееспособные же лица приобретают право наделять полномочием только с согласия на то попечителя.

1См. I гл., § 5.

2Там же, § 4.

3См. там же, § 7.

4См. Curtius, указ. соч., стр. 78 и след.; Laband, стр. 203 и след.; Zimmermann, стр. 87−90;

Karlowa, § 10; Troplong, № 6−9.

74

Понятие добровольного представительства в гражданском праве

Лабанд1 определяет полномочие как консенсуальный договор, в силу которого стороны взаимно обязываются, чтобы сделка, которую одна из них совершит впоследствии от имени другой, производила бы правовые последствия только для последней. Но какой смысл иметь такое договорное соглашение? Оно только указывает на эффект прямого представительства, допустимость которого не зависит никаким образом от такого договорного соглашения. Если положительное право не признает возможности прямого, непосредственного представительства, то никакие договоры частных лиц не могут повести к представительным последствиям. Следовательно правильнее считать полномочие только односторонним легитимационным актом − pоuvoir d'agir. Но с акцептацией представителем этого легитимационного акта между ним и принципалом устанавливаются договорные отношения, обсуживаемые по началам поручения (см. 1 гл., § 4). Полномочие дает представителю только правомерное основание отклонить иск, возбужденный третьим лицом против него, но оно не освобождает его от всякой ответственности пред принципалом, особливо когда полномочие дано в интересах последнего2.

Так как полномочие имеет значение по преимуществу для третьих лиц, которые на основании его рассчитывают вступать в непосредственные правовые отношения с принципалом, то вопрос о том, каким путем они узнали о существовании такого полномочия, безразличен для предположенных представительных последствий. Обыкновенно третьи лица узнают о полномочии от своего контрагента, т. е. представителя, но они могут быть извещены об этом и самим принципалом. Одним словом, коль скоро сделка была совершена на основании полномочия, то принципал считается юридическим субъектом по такой сделке без всякого отношения к тому, кто из контрагентов имеет в руках доказательства существования подобного полномочия. Эта мысль подтверждается, между прочим, сравнением полномочия с последующим одобрением (ratihabitio). Как то, так и другое составляют одностороннее проявление воли принципала, только она (воля) в полномочии предшествует заключению сделки, а в ratihabitio следует после. Господствующее теперь учение3 признает, что последующее одобрение может быть высказано безразлично как пред gestor'ом, так и пред третьим лицом, что подтвержда-

1[Laband] ibid., стр. 208.

2Московское юридическое общество (см. Юридический Вестник за 1872 г., кн. 2), обсуждая вопрос об отчетности поверенного пред своим доверителем, высказалось против всякого обязательственного отношения между представителем и принципалом; подобное заключение противоречит как логическим основаниям представительства, так и требованиям гражданского оборота.

3См. Циммермана, стр. 158−166; у него указаны различные мнения ученых по этому вопросу.

75

Н. О. Нерсесов

ется, между прочим, случаем смерти gestor'a до ratihabitio, когда выражение одобрения возможно только пред третьим. Полномочие, в противоположность поручению, указывает на власть представителя непосредственно управомочивать или обязывать самого принципала своими сделками с третьими лицами, но такая власть представителя не составляет какого-либо права в субъективном смысле1, так же как, и ratihabitio не есть какое-либо право gestor'a.

Полномочие указывает только на возможность совершения представителем известных юридических действий, но не самое исполнение их. Необходимость отличия этих двух моментов имеет большое практическое значение. Представитель в момент наделения его полномочием может быть и неправоспособным к совершению тех действий, на которые его уполномочивают; но если действия эти должны быть совершены в будущем времени, к которому представитель приобретает должную правоспособность, то данное полномочие считается вполне достаточным для воспроизведения юридического эффекта из представительства. Действительность легитимационного акта как одностороннего проявления воли принципала обсуждается по времени его совершения, а действительность юридических действий, принимаемых на основании такого акта представителем, должна быть приурочена к моменту совершения их представителем. Например, можно дать доверенность на совершение судебных действий лицу, не имеющему такого права по предписанию закона; но если до наступления момента совершения их в лице такого представителя отпадет основание его неправоспособности, то он должен быть допущен к судебному представительству на основании имеющейся у него доверенности. Заметим, что такой логический вывод отвечает в то же время интересам гражданского оборота. Для принципала важно, чтобы его представитель имел юридическую возможность в момент совершения порученного ему дела, и если принципал до этого момента не отменил раз данное полномочие, то этим самым он достаточно высказывает свое желание продлить силу представительного полномочия. Так как полномочие для представителя составляет только возможность совершения от имени другого юридических действий, то передача такого полномочия другому, если это ему дозволено, считается вполне действительной, хотя бы в момент передоверия представитель лично и не был правоспособен к исполнению тех действий. В нашей судебной практике после закона 25 мая 1874 г. о частных поверенных встречались случаи, где суд считал недействительным такое передоверие от лица, не имеющего права быть чужим поверенным, руководствуясь известным юридическим правилом: nemo plus juris ad alium transferre potest,

1 См. Karlowa, стр. 58.

76