Вступление

 

Э.Т.А. Гофман (1776-1822) – известный немецкий писатель, относящийся к эпохе немецкого романтизма... А также композитор, театральный декоратор и постановщик, неплохой художник... Все его увлечения гармонично сплетались в нем, его музыка и театральный подход к жизни просвечивает в каждом его произведении. Просто так сложилось, что написанное им сильнее всего затронуло души людей. Он стал знаменитым писателем. По всему миру. И, конечно же, в России.

Творчество Э.Т.А. Гофмана привлекало меня с детства. Уже тогда мне его сказки казались очень реальными, наполненными богатым опытом и отнюдь не сумасшедшим смыслом. Многим его произведения казались мрачными, но их мрачность как-то проходила мимо меня. Многослойность повествований поражала – за обычной сценой может скрываться несколько подпланов, как несколько миров. Удивлял столь редкий талан видеть мир многомерным взглядом... Можно сказать, что книги Гофмана сильно повлияли на определение моих интересов в жизни.

 

В своей работе я хотела рассмотреть принцип “двоемирия” в творчестве Гофмана на примере двух произведений: “Золотой горшок” и “Песочный человек”. “Золотой горшок”: “ Читая эту сказку,  трудно предположить,  что она была написана под гром артиллерийских раскатов,  человеком,  сидевшим без денег в  городе,  где шла война.  А  между  тем  это  именно  так.  "Золотой горшок" Гофман  написал в 1813-1814 годах в Дрездене, в окрестностях которого кипели бои с Наполеоном, уже потерпевшим поражение в России.  О том,  как он писал эту сказку, Гофман рассказывал в одном из писем:  "В эти мрачные,  роковые дни, когда со дня на день влачишь свое существование и  тем  довольствуешься,  меня тянуло писать как  никогда -  будто передо мной распахнулись двери чудесного царства;  то, что изливалось из  моей души,  обретая форму,  уносилось от  меня в  каскаде слов"” (Чавчанидзе Д. Романтический мир Эрнста Теодора Амадея Гофмана /Вступ.ст./ В кн.: Э.Т.А. Гофман “Золотой горшок” и другие истории.) Почему “Золотой горшок” - понятно, он весьма характерен для творчества Гофмана, и в нем можно найти много замечательных примеров знаменитого двоемирия...

3

Но выбор “Песочного человека”, кажется, нужно объяснить. Если в “Золотом горшке” описана история подъема и стремления к совершенству, то в “Песочном человеке”, написанном, кстати, сразу после “Эликсиров дьявола”, наоборот, я увидела путь деградации человека и уничтожения личности страхом. Мне бы хотелось рассмотреть эти два произведения как два полюса на шкале человеческого бытия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4

 

Обзор критики

 

 

«Гофман в самых нелепых дурачествах своей фантазии умел быть верным идее»

В.Г.Белинский

 

«Гофман со своими причудливыми карикатурами всегда и неизменно

держится земной реальности»

Г.Гейне

 

 

Творчество Гофмана всегда вызывало оживленный интерес, еще при жизни его. Нельзя сказать, что признание мастерства принесло ему счастье. Он был прирожденным критиком реальности, а люди не любят, когда их недостатки выставляют на всеобщее обозрение. Но поборники справедливости увидели в Гофмане своего и признали. Так и образовались два лагеря критики: противники и почитатели. Противники пытались обвинить Гофмана в инакомыслии, сумасшествии и даже шизофрении. Тема двоемирия и двойников в его произведениях наталкивала на мысль о раздвоении личности. Этим его противники и пользовались – намного легче навязать обществу мнение о том, что не стоит читать произведения сумасшедшего.

Поначалу Гофмана признали не столько на родине, сколько в России. Россия, взбудораженная волнениями, войной с Наполеоном, восстанием декабристов, была наилучшей почвой для ироничных гофмановских творений. Первая же вещь, переведенная на русский язык, “Девица Скудери” (вышла в год смерти писателя), вызвала бурю споров и обсуждений. Молодой Герцен посвятил ему первую статью. Написанная в эмоциональном, восторженном тоне, она живо передает атмосферу увлечения Гофманом в те годы. Творчество Гофмана повлияло на произведения многих русских писателей. Здесь можно назвать и Пушкина (“Гробовщик” и “Пиковая дама”), и Лермонтова (“Штосс”). Наиболее глубокое воздействие оно оказало на Гоголя (“Нос”, “Портрет”, “Записки сумасшедшего”)и Достоевского (“Двойник”). О Гофмане писал и Белинский. К примеру, сравнивая Гофмана с Жан Полем Рихтером, он писал: “Юмор Гофмана гораздо жизненнее и жгучее юмора Жан Поля – и немецкие гофраты, филистеры и педанты должны чувствовать до костей своих силу юмористического Гофманова бича”.

5

Из немецких авторов, обращавших свое внимание на творчество Гофмана, нужно, пожалуй, назвать Г. Гейне, Р. Гайма, П. Рэймана.

В первые десятилетия двадцатого века произошел новый всплеск увлечения Гофманом. Поэты “Серебряного века” (Мейерхольд, Анна Ахматова),  художники, литературные и театральные критики обращаются к его творчеству. В 1921г. В Петрограде возникло содружество молодых писателей, назвавашихся “Серапионовыми братьями” (М.Зощенко, Н.Никитин, В.Каверин и др.), а четверть века спустя об их уже былом тогда сотрудничестве напомнил в своем докладе А.А.Жданов. И вслед  за Ахматовой и Зощенко подверг и всю группу, и ее “идейного вдохновителя” Гофмана жестокому преследованию. Имя Гофмана стало полузапретным, в учебниках о нем отзывались с пренебрежением, с уничтожающими оценками и ярлыками. Произведения перестали издаваться. И только в середине 1960-х годов они начали возвращаться к читателям новых поколений...

Среди основных  критических работ по вопросу двоемирия в творчестве Гофману я хотела бы рассмотреть работы Н.Я.Берковского, И. Миримского, А. Ботниковой, В. Гильманова, А.Карельского, С.Тураева и других. А также разобрать некоторые статьи из сборника статей по творчеству Гофмана, изданному издательством “Наука” в 1982 году. Все эти работы рассматривают произведения Гофмана с разных точек зрения, выявляя их многогранность и многоаспектность. Кто-то разбирает философский аспект, кто-то стилистический. Но практически во всех работах так или иначе затрагивается вопрос двоемирия и двойничества. И эту тему разные авторы рассматривают также с разных сторон и разных аспектов.

 

Н.Я.Берковский, автор работы “Романтизм в Германии” подробно рассматривает тему двойников. По его мнению, Гофман замечательно проиллюстрировал мысль о том, что: “Двойник — величайшая обида, какая может быть нанесена человеческой личности. Если завелся двойник, то личность в качестве личности прекращается. Двойник — в индивидуальности потеряна индивидуальность, в живом потеряна жизнь и Душа”. Еще Берковский обращает наше внимание на театральный подход Гофмана к своим персонажам: “Человек, по Гофману, — сценическое явление, прежде всего он входит в состав зрелища, повинуясь требованиям его. По крайней мере, с этого начинается всякое знакомство с заново выступающим   персонажем,   он   по- театральному  предъявлен нам, это актерский выход...” И хотя здесь нет прямого указание на тему двоемирия, но она угадывается за параллелями “герой-актер”, “сцена- реальная жизнь”.

И. Миримский в работах своих разбирает тему двуплановости художественного мира Гофмана и явление духовного дуализма. “Все романтические герои Гофмана – двоедумы, страдающие “самой странной и вместе с тем самой опасной болезнью” - “хроническим дуализмом”, душевной раздвоенностью. В каждом из них живут две души, постоянно враждующие друг с другом: земная и небесная, прозаическая и поэтическая”.

6

Он считает, что Гофман каждым своим произведением пытался показать, насколько несовместимы эти миры. И основная трагедия заключается в невозможности быть совершенным человеком среди филистеров, в том, что не притянуть мир совершенный в мир реальный. Гофман, как считает И. Миримский, сам не находит решения этого противоречия, но продолжает свой трудный путь вместе со своими героями-романтиками в надежде все-таки когда-нибудь отыскать настоящую Атлантиду.

 А. Ботникова в своей работе “Функция фантастики в произведениях немецких романтиков” рассматривает опять таки же проблему несовместимости мира реального с миром иллюзорным: ”Как и у Тика, поэтический мир сказки у Гофмана принципиально противопоставляется прозаической действительности. Но у Гофмана при всей предметности и даже динамичности изображения сказочного мира четче проступает мысль о его иллюзорности. Владение фантастическим царством является исключительной прерогативой наивных поэтических душ, способных в мечте «сбросить с себя бремя пошлой жизни» и найти блаженство в царстве, «которое дух часто открывает нам, по крайней мере во сне”. В отличие от И. Миримского А. Ботникова читает, что целью иронии Гофмана было доказать, что мечтания о мире “иллюзорном” есть бегство от богатств мира реального, и, следовательно, абсолютно бесполезны. И что Гофман призывает видеть “музыку небесных сфер и высшую гармонию” в мире физическом.

В. Гильманов в статье «Мифологическое мышление в сказке Э.Т.А Гофмана “Золотой Горшок”» рассматривает “двоемирие символов”. Пытаясь понять, что означает столь странная символика в сказке, Гильманов приходит к весьма интригующим результатам: за сплетением символов проглядывает алхимический путь совершенства, который приводит Ансельма к высочайшему блаженству. Между прочим, сам Золотой горшок, по одной из версий автора, может являться символом Святого Грааля, а обладание им – обретением блаженства на земле.  Пожалуй, здесь следует сказать, что символика Гофмана вообще близка к масонской символике. 

Е. Карабегова, автор статьи “Роль автора-повествователя в сказочных повестях Э.Т.А. Гофмана”, определяет двоемирие самого автора, Гофмана как режиссера собственных произведений, подчеркивая именно театральный подход к построению сюжета. “Гофман рассматривает театральное действо как возможность для наиболее органического сочетания действительности с фантастикой, как наиболее адекватную форму для выражения романтического «двоемирия»” Наверное, поэтому сказки Гофмана так легки в постановке. Также Е. Карабегова обращается и к теме двойников:“Категория театральности в сказках Гофмана нередко воплощается в мотиве двойников. Возникновение двойников в сказках Гофмана также связано с особым видением мира – в его двуединстве, в поэтическом и обыденном обличье ... различные воплощения героя могут рассматриваться и как своеобразные роли, которые он играет в сказке, как еще одно проявление театральности уже на другом уровне повествования”.

7

Работа М.Бента “Поэтика сказочной новеллы Гофмана как реализация общеромантической эволюции” почти не относится к теме двоемирия – она прослеживает процесс изменениягофмановского мировоззрения во времени. Но упоминание о двоемириии все же есть. Причем весьма в интересном ключе: “...создается впечатление трехчастности мировоззренческой концепции: золотой век, изгнание из рая и двоемирие – возвращение в блаженную страну с помощью искусства”. Автор считает гофмановское двоемирие компромиссом между совершенством и реальностью, и компромисс этот найден автором только для того чтобы избежать жестокой безысходности. М. Бент считает, что компромисс этот жалок, и что Гофман сам осознает, насколько он смешон, и с горькой иронией высмеивает “рай на земле”.

Особо надо отметить статью А. Карельского (предисловие к полному собранию сочинений Гофмана). Автор очень прочувствовано, глубоко описывает и творческий путь Гофмана, и его личность, и его творения. Вот, например, что он пишет про самого Гофмана: “Художник обречен жить в мире собственных фантазий, отгородившись от  внешнего мира  защитным валом  презрения либо ощетинившись против  него колючей броней иронии,  издевки,  сатиры.  И  в самом деле,  таков как будто Гофман и в "Кавалере Глюке",  и в "Золотом горшке", и в "Собаке Берганце", и в "Крошке Цахесе", и в "Повелителе блох", и в "Коте Мурре".

Есть  и  другой  образ  Гофмана:  под  маской чудачествующего потешника скрывается трагический певец раздвоенности и отчужденности человеческой души (не  исключая  уже  и  души артистической),  мрачный  капельмейстер  ночных фантазий,  устроитель хоровода двойников,  оборотней,  автоматов,  маньяков, насильников тела и  духа.  И для этого образа тоже легко найти основания:  в "Песочном  человеке",   "Майорате",   "Эликсирах  дьявола",   "Магнетизере", "Мадемуазель де Скюдери", "Счастье игрока".

Эти два образа,  переливаясь,  мерцая,  являются нам,  так сказать,  на авансцене гофмановского мирового театра.  А ведь в глубине, ближе к кулисам, маячат,  то обрисовываясь,  то размываясь,  еще и  другие образы:  веселый и добрый  сказочник  -  автор  прославленного  "Щелкунчика";  певец  старинных ремесел и патриархальных устоев -  автор "Мастера Мартина-бочара" и "Мастера Иоганнеса Вахта"; беззаветный жрец  Музыки -  автор "Крейслерианы";  тайный поклонник Жизни - автор "Углового окна".”  А.Карельский подробно рассматривает тему двоемирия в каждом из произведений, и “Золотой горшок”, и “Песочный человек” тоже не обойдены вниманием.

 

 

 

 

 

 

 

8

В сборнике статей издательства “Наука” составители попытались разнопланово отразить творчество Гофмана, собрав самые разные работы. К теме двоемирия относятся статьи С. В. Тураева, Ф. П. Федорова, Л. В. Славгородской, Г. А. Шевченко, И. Бэлза... Точки зрения очень различаются, но вместе создают вполне объемную картину. Получился превосходный синтез мнений. Например, работа Л. В. Славгородской анализирует проблему проявления двоемирия в описаниях природы,  С.В.Тураев – в концепции личности, Ф.П.Федоров – во временном континууме, Г.А.Шевченко – вмногослойности образов героев...

 

 

В своей работе я привожу много цитат вышеуказанных авторов и не только. Анализируя этот комплекс критических статей, я тоже решила рассмотреть тему двоемирия в нескольких аспектах:

 

1. Тема двоемирия в творчестве Гофмана – многоплановость произведений: в этой части работы я попытаюсь проанализировать многослойность самих произведений и двоемирие самого Гофмана в той степени, насколько оно отражалось в “Золотом горшке” и “Песочном человеке”.

 

2. Люди и их двойники – тема отражения – эту главу я посвящу двойственности характеров героев и их двойникам.

 

3. Двоемирие в природе и быту (мир вещей) – здесь я прослежу, как проявляется двоемирие повседневных вещей и мира природы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

9