27. Идеал внешнего облика, костюма и манер русского крестьянина и его отражение в фольклоре.

Эстетический идеал внешнего облика русских крестьян - это целостный конкретно-чувственный образ, воплощающий народные представления о совершенной жизни и совершенном человеке. Исследуя проблему этого эстетического идеала, мы опирались на тезис о том, что весь внешний образ человека - это ансамбль, в котором физические данные, одежда и манера поведения сливаются в гармоничное единое, где эстетическое неотделимо от этического. При этом учитывалось, что эстетические вкусы русских крестьян как система эстетических предпочтений и ориентации возникла и развивалась на почве творческого осмысления и обобщения исторического, духовного и социального опыта, на основе жизненных впечатлений и переживаний, чувства мира в целом.

Изучению идеала крестьянской внешности, одежды и манеры поведения как ансамбля, т. е. как эстетической и художественной целостности, способствует как многоаспектный анализ самого русского народного костюма, так и исследование соответствующих народных эстетических представлений, которые с особой определенностью проявились в фольклоре (что объясняется спецификой используемого в нем средства выражения - слова).

Основу эстетического идеала внешнего облика крестьян составляло единство мечты и реальности, цепи и средств ее осуществления. Из одних лишь пословиц и поговорок уже можно составить художественно-обобщенный образ русской красавицы: "Грудь лебедина, походка павлина, очи сокольи, брови собольи". "Кругла, пухла, бела, румяна, кровь с молоком". "Смирна, как агнец; дедова, как пчела; красна, что райская птица; верна, как горлица".

Уж так повелось на Руси, что в крестьянском быту женщина всегда работала больше мужчины, выполняя все, что потруднее. Потому в ней особенно ценилось плотное, крепкое телосложение, которое связывалось в сознании народа со здоровьем, большой физической силой и работоспособностью, с благосостоянием и сытостью, а также с надеждой на способность стать многодетной матерью. На свадьбе среди пожеланий молодым было обязательно и такое: "Сколько в поле пеньков, столько бы вам сынков, а сколько кочек, столько б дочек". "У кого детей много, тот не забыт от Бога" - говорится в пословице.

Известно, что малорослые девицы подкладывали что-либо в обувь, надевали короткую одежду, из которой они как бы выросли и т. д.

К большим изъянам женской внешности на Руси исстари относилась худоба: "Костлява девка - тарань рыба. Дал бы Бог дородность, а красоту я сама себе добуду", - говорится в старинных русских пословицах. Чтобы выглядеть полнее и таким образом приблизиться к желаемому идеалу, крестьянки надевали одновременно по несколько пар чулок и пышных нижних юбок, белились, румянились и чернили брови. К. А. Буровик пишет, что нередко "тело" обретали своеобразно: женщину укладывали на несколько дней в постель, потчевали хлебной водкой, заботливо кормили и строго наказывали не выходить".

Характерной чертой идеального образа русской красавицы был роскошный наряд. На Вологодчине, например, говорили: "Курицу не накормить - девицу не нарядить!" С самого рождения девочки мать, а с подросткового возраста и сама дочь начинали готовить приданое. Основной его частью была одежда. По праздничному костюму судили не только о зажиточности, но и о вкусе и уровне рукодельного мастерства крестьянки. В северорусских деревнях девушка и парень к каждому общественному празднику готовили новую одежду. На молодежные гулянья и праздники в соседних селах девушки носили с собой в узлах все свое приданое, потому что наряды были мощным средством привлечения женихов, которые, в свою O4qxab, мечтали жениться на мастерице-рукодельнице. У сибиряков, например, в одной из народных песен поется: "Да если шить и вязать она умеет, возьму замуж за себя.

Н. И. Костомаров рассказывает, что у посадских и крестьян в XVI-XVII вв. существовал обычай, согласно которому жених перед самой свадьбой посылал невесте в подарок шапку, пару сапог, ларец с румянами, перстнями, гребешком, мылом и зеркальцем, а некоторые посылали еще принадлежности женских работ: ножницы, нитки, иглы, а вместе с ними лакомства (изюм и фиги), а также розгу. Таким образом будущий муж намекал, что если молодая жена будет прилежно работать, то ее за это будут кормить сладостями и баловать, а иначе будут сечь розгами.

"Говорят, - пишет В. О. Ключевский, - лицо есть зеркало души. Конечно, так, если зеркало понимать как окно, в которое смотрит на мир человеческая душа и через которое на нее смотрит мир. Но у нас много и других средств выражать себя. Голос, склад речи, манеры, прическа, платье, походка, все, что составляет физиономию и наружность человека, все это окна, через которые наблюдатели заглядывают в нас, в нашу душевную жизнь".

О русских красавицах в народе говорили: "Из милости ступает, травы не мнет, ненароком взглянет, что рублем подарит", "Идет да не тряхнетцы, на сторонку не оглянетцы". Наряду с пышущей здоровьем внешностью и костюмом, соответствующим обстоятельствам, возрасту и положению, важным семантическим смыслом обладали для крестьян их жесты, мимика и пантомимика, которые являлись невербальными средствами передачи социально-культурной информации и ценностных ориентации по отношению к художественно осваиваемому миру. К примеру, достоинство, уважение к себе и окружающим проявлялось в том, что мужчины должны были "разговаривать" правой рукой, засунув левую за кушак; бойкая речь с активной жестикуляцией считалась "бабьей". Богатого односельчанина и духовное лицо приветствовали "большим обычаем" - поклоном до земли, ровни обменивались "малым обычаем" - поклоном в пояс.

Эстетическому и этическому идеалу русского крестьянина испокон веков соответствовал удалой добрый молодец высокого роста, здоровый, румяный, с могучими плечами, гордой поступью и осанкой. Не зря ведь в пословицах говорится: "Без осанки конь - корова", "Знать сокола по полету, а добра молодца по походке (по выступке)". В заздравном обращении муж просит жену: "Спороди мне молодца: станом в меня, белом личиком в себя, очи в ясна сокола, брови черны в соболя". В заговоре матери от тоски по родному сыну- идеальный образ добра молодца рисуется еще более подробно и поэтично: "Умываю я своего дитятку во чисто личико, утираю платком венчальным его уста сахарные, очи ясные, чело думное, ланиты красныя, освещаю свечою обручальною его становой кафтан, его осанку соболиную, его подпоясь узорчатую, его коты шитые, его кудри русые, его лицо молодецкое, его поступь борзую. Будь ты, мое дитятко, ненаглядное, светлее солнышка ясного, милее вешняго дня, светлее ключевой воды, белее яраго воска, крепче камня горючего Алатыря".

Для парней хорошая одежда была так же важна, как и для девушек. В произведениях фольклора молодец имеет и умеет носить " с шиком" дорогую модную одежду. Рубашка у него "тонка полотнена, бела волокнена", на ногах - "зелен сафьян сапожки, кривые каблуки, и с зачесами чулочки, да все гарусные"4. С ненарядно одетым парнем девушка и в хоровод идти не соглашалась. На парня 16-17 лет родители заводили несколько комплектов одежды. Сами парни зачастую ходили на заработки для того, чтобы получше одеться.

Как видим, в понятие идеальных образов русских крестьян входил целый ряд эстетических критериев. При этом в фольклоре эстетическая ценность изображаемого костюма (и других личных вещей) обусловлена прежде всего отношением к человеку, которому они принадлежат.