Контрольный вопросы по курсу “История отечественной литературы”(6 семестр)

Билет 1

1. Исторический контекст и объекты сатиры в романах и. Ильфа и е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок». Творческая история дилогии.

Романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» унаследовали многие черты плутовского (авантюрного) романа. Согласно определению, данному в словаре иностранных слов, авантюра (от фр. aventure) – это «приключение, похождение; рискованное начинание; сомнительное в смысле честности предприятие, рассчитанное на случайный успех; дело, предпринятое без учёта реальных сил и условий, обречённое на провал, неудачу». Основа сюжета дилогии – приключенческая: в романе «Двенадцать стульев» – это погоня за набором стульев, в одном из которых зашиты бриллианты, а в романе «Золотой телёнок» – погоня за миллионером Корейко. В обоих романах центральное место занимает образ Остапа Бендера, который действует со своими помощниками: в первом романе его сопровождает бывший предводитель дворянства Ипполит Матвеевич Воробьянинов, чьи фамильные бриллианты и зашиты в одном из стульев, во втором романе – Паниковский, Шура Балаганов и шофёр Козлевич.

Природное остроумие, жизнелюбие, умение быстро, на ходу, ориентироваться в самых непредвиденных обстоятельствах сближают Остапа и с Ласарильо с Тормеса, и с пройдохой Паблосом из романа Ф.Кеведо, и с Жиль Бласом. «И вместе с тем в Остапе немало от хитрости Санчо Пансы, от сообразительности Сэма Уэллера и даже от неистощимой изобретательности «благородных жуликов» О’Генри. Да и знаменитый Швейк тоже мог бы без особого труда уловить в голосе Бендера собственные интонации…». Среди его ближайших предшественников в русской литературе иногда называют эренбурговского Хулио Хуренито и героев «Одесских рассказов» Бабеля.

Подобно главному герою плутовского романа центральный персонаж дилогии И.Ильфа и Е.Петрова – авантюрист, ловкач, мошенник, человек без определённого занятия и места жительства. Это скиталец, которого в определенной мере не устраивает окружающая его действительность. Но в отличие от пикаро, который вынужден прибегать к хитростям и уловкам, чтобы выжить, герой Ильфа и Петрова пускается на приключения, руководствуясь более отвлечёнными мечтаниями. Внутренний мир героя плутовского романа остаётся абсолютно вне сферы художественного изображения, отсюда относительная ограниченность образа пикаро.

Герой-плут, как правило, свободолюбив и очень дорожит своей свободой, часто испытывает стойкое отвращение ко всякому труду, поэтому становится вором и обманщиком. В результате нелёгкого опыта у него вырабатываются коварство, осмотрительность, ловкость и сноровка. Пикаро склонен к приключениям и активным действиям, он не может жить размеренной жизнью. Герой-пикаро стремится жить в праздности, не желает ни за что нести ответственность. Важно, что при этом герой плутовского романа не испытывает ни малейших угрызений совести.

Однако по сравнению с предшествующими героями плутовских романов Остап – более сложный, противоречивый персонаж. Его нельзя категорично оценивать, нельзя назвать отпетым негодяем. Он плут, авантюрист, циник ровно настолько, что ни одна из этих характеристик не является определяющей в его характере. Остап не желает людям зла. Это деятельная натура, он не способен сидеть на месте и как будто вечно что-то ищет («Сын турецко-подданного за свою жизнь переменил много занятий. Живость характера, мешавшая ему посвятить себя какому-нибудь делу, постоянно кидала его в разные концы страны и теперь привела в Старгород без носков, без ключа, без квартиры и без денег». Однообразие ему претит. Это актёр-трансформатор, способный в случае нужды мгновенно сменить костюм, походку, интонацию, причёску.

В каком-то смысле Остап хватается за идею о двенадцати стульях как за дело, способное целиком захватить его. Он с головой уходит в аферу, быть может, просто потому, что не может жить без цели. Разочарование испытывает он, когда основная цель его достигнута: «Вот я и миллионер! – воскликнул Остап с веселым удивлением. – Сбылись мечты идиота!», «Остап вдруг опечалился». И дальше: «Стало ему немного скучно». Обогащение – не самоцель для Остапа. По его словам, миллионом бы он распорядился «гораздо рациональнее», чем Ипполит Матвеевич («Ну что вы купите, Киса? Ну что? Ведь у вас нет никакой фантазии. Ей-богу, пятнадцать тысяч вам за глаза хватит». Но в чём же его «рацио»? «Мечты Остапа, – сообщают Ильф и Петров, – были обширнее.

Его проекты грандиозны: не то заграждение Голубого Нила плотиной, не то открытие игорного особняка в Риге с филиалами во всех лимитрофах». Деньги нужны Остапу как пропуск в другой мир, существующий в дилогии преимущественно за пределами романов. Бендера не покидает ощущение «чужого на празднике жизни»: «Я хочу отсюда уехать. У меня с Советской властью возникли за последний год серьёзнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм. Теперь вам ясно, для чего мне нужно столько денег?». Кипучая натура Остапа выглядит поразительно чужой в Советском государстве. Мир героя слишком полный, живой, нестандартный, он не вписывается в рамки советского будущего.

Своеобразие и неповторимость характера Бендера – в сочетании, казалось бы, взаимоисключающих характеристик. Бендер, великий комбинатор, проходимец, тонкий психолог, играющий на пороках человека и несовершенстве общества, человек, столь противоречиво сочетавший в себе беззастенчивость и – обаяние, наглость и – тонкий юмор, цинизм и – неожиданное великодушие («Великому комбинатору хотелось сейчас всех облагодетельствовать, хотелось, чтобы всем было весело». Сопоставляя два романа – «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», мы убеждаемся, что эволюция образа главного героя состоит в его усложнении, в нарастании противоречивых черт.

В сущности, функция Остапа Бендера в дилогии «Двенадцать стульев», «Золотой телёнок» – функция разоблачителя всех тех, с кем он сталкивается, более глупых и более корыстных, откровенных мещан и мелких обывателей. «Возвышение Бендера над остальными героями происходило в этом смысле даже вопреки авторской воле… Окружённый ничтожествами, Бендер как бы самоукрупнялся». А.Луначарскому принадлежат слова: «В этом лилипутском мире есть свой Гулливер, свой большой человек – это Остап Бендер».

Не менее важно и то, что нередко Остап становится героем-резонёром (как часто бывает в традиционном плутовском романе): его иронический взгляд на мир подчас сливается с авторским, именно он своим остроумием выносит приговор многим порокам, которые осуждаются в романе.

В пикарескном романе сатирическая доминанта является основополагающей. Цель похождений главного героя, по большому счёту, – в моральном разоблачении современного ему общества, в обнажении пороков тех, кто встречается на страницах плутовского романа. Приключения – не самоцель и для Ильфа и Петрова. «Мы, – вспоминает Е. Петров, – быстро сошлись на том, что сюжет со стульями не должен быть основой романа, а только причиной, поводом к тому, чтобы показать жизнь». Жизнь же писатели показали во всех её проявлениях.

Сатира в романе направлена не на развенчание советского строя, как многие теперь полагают. В произведении авторы сатирически изображают те качества, те пережитки, которые отличали советское общество двадцатых годов: советский бюрократизм, знаменитую любовь к лозунгам и плакатам, неустроенность и бедность советских жителей, жажду наживы, хищническую страсть к деньгам и т.п. Перед читателем разворачивается широкое сатирическое полотно, обширная галерея людей с узкими интересами и ничтожными ценностями.

И всё же, несмотря на многочисленные сходства, дилогию нельзя назвать плутовским романом. В каком-то смысле «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок» – это трансформация плутовского романа. Трансформация предполагает при сохранении основополагающих черт преобразование, видоизменение некоторых отдельных элементов (к примеру, композиции, роли или характеристик главного героя и т.д.). Дилогия И.Ильфа и Е.Петрова – гораздо более многоаспектное произведение. Окружающий нас мир становится более сложным, чем во времена первых плутовских романов. Развитие литературы отражает общую тенденцию к усложнению в развитии общества. По сравнению с ранними литературными формами (такими, как, скажем, житие) и ранними литературными направлениями (такими, к примеру, как классицизм), отличавшимися однолинейностью характеристик, схематичностью и морализаторским пафосом, более поздние литературные произведения выступают более плюралистичными и многогранными.

По мере развития литературы психологизм занимал всё более значимые позиции. В то время как персона-жи плутовских произведений – образы внутренне статичные, ограниченные, Остап Бендер – персонаж более сложный, противоречивый, он как бы отражает всё многообразие современного общества. Это в значительной степени объясняет непреходящий интерес читателей к дилогии и к личности главного ее героя. Принципиально важный момент в оценке Бендера – это то, что он – образ не закостенелый, не статичный, а способный к развитию, как регрессивному, так, вероятно, и прогрессивному. У Остапа большой потенциал от природы: он необычайно деятельный, подвижный, энергичный, сообразительный, остроумный. И окажись он в других социальных обстоятельствах или в другом историческом промежутке, его силы не были бы растрачены понапрасну и, возможно, он принёс бы немало добра в этот мир.