Тема 2. Основания религиозной традиции: основные категории

Духовное содержание культурного наследия общества всегда выражено в религиозном опыте отдельных людей и находит отражение в религиозной традиции — устойчивой форме передачи этого опыта. Повседневный религиозный опыт жизни каждого человека сопрягается с религиозными понятиями той или иной традиции и является либо живым ее продолжением, либо, в случае противоречия, может продуцировать трансформацию самой традиции (как это произошло в движении Реформации XV–XVI вв.) или порождать новые формы религиозной жизни, не меняя социального устройства общества и культуры людей (как это произошло в буддизме).

Соответственно основная «дидактическая единица», лежащая в основании любой религии, — понятие религиозного опыта, к-рый по Р. Отто не м.б. редуцирован ни к какому другому феномену человеческой деятельности или взаимодействию человека с окружающей реальностью. Сама «реальность» в религиозном опыте не сводима к обыденной ситуации: человек соприкасается с чем-то, что «превосходит» его по природе и иерархическому статусу (мощи), что первичнее и основательнее (автохтоннее), чем он сам. Человек может переживать и осознавать сопричастность к некоей первичности и основам мира, оказаться в «общении» с богами или духовными силами, способными изменить как его судьбу, жизнь общества и даже будущее состояние мира. Этот феномен находит объяснение в классическом религиоведении и религиозной философии через идею сверхъестественного (XIX в.) или нуминозного (ХХ в.). В названном случае инициатором или источником религиозного опыта будет именно божественное или духовное начала, которые по М. Элиаде проявляются в иерофании — явлении священного и нуминозного. Обычно в основании религиозной традиции лежит целый ряд иерофаний, к-рые имеют целью обращение и поклонение им человека и сообщества людей.

В религиозной практике человек может самостоятельно пытаться «выходить» за пределы обыденного, профанного пространства жизни и обращаться к священному — сакральному, к-рое прежде было ему явлено «во время óно». Возникают определенная форма взаимодействия с высшими началами — ритуал и комплекс культовой практики, к-рые, в свою очередь, играют ключевую роль в создании мифологического свода традиции и в структуре того же мифологического сознания. Однако в основании любого мифа все равно будет фиксация какой-либо иерофании. В случае социализации и кодификации мифологического содержания религиозного опыта может появиться выверенная форма знания о иерофании — учение (доктрина) и свод священных текстов (многочисленные Книги мертвых, Трипитака в буддизме, Коран в исламе, Библия в христианстве), подтверждающих его верность.

Соотнесение религиозного опыта с понятием личности — одна из самых трудных научных проблем для исследования. Дело в том, что в религиоведении сама по себе «личность» (homo religiosus) не является чем-то статичным и континуальным. В момент получения религиозного опыта человеческое сознание может претерпевать не только изменения (получать импульс к развитию способностей), получать недоступные обычным способом знания (прозрения и откровения), но и деградировать (терять самообладание, оказываться в состоянии помрачения или аффекта, в крайних проявлениях — это сопровождается эпилептическими припадками и может иметь тяжелые последствия с диагнозом шизофрении и полной потери идентификации личности). Поскольку такой опыт не всегда бывает безобидным для неподготовленного человека, то подобной практикой занимается определенный класс людей, к-рых общество специально «делигирует» и к-рые наделены особыми способностями и знаниями для этого (маги, шаманы; в монотеистич. религиях — священники).

В религиозной традиции одно из центральных мест занимают этические нормы, к-рые, как правило, дарованы божественным откровением как неизменный закон высшей справедливости отношений человека к богам и человека к человеку. В рамках этих отношений выстраиваются социальные связи и даже классы общества.

В истории человечества, рассматриваемой в привычной с советских времен линейной прогрессии, вид взаимодействия со сверхестественным меняется от грубой и примитивной магии к мистическим формам религиозного опыта, выражаемым таинствами. Практически все раннее язычество представляет собой магический способ отношений с нуминозным. Магия, волшебство, по определению Гегеля, — попытка материального взаимодействия с духовной сферой и их смешение. Понятие религиозной веры в монотеистических религиях имеет в основе духовное понимание сакрального без попытки магического с ним взаимодействия.

Последнее находит выражение в появлении не только теологии как науки, но и философском вопрошании о первоначалах мира и отношении этого творящего начала с миром. Поэтому религиозный опыт в восточной, западной (и в том числе русской) интеллектуальной традиции и культуре занимает центральное место (Конфуций и Лао-Цзы, Платон и Аристотель, Плотин и Ориген, Августин и преп. Максим Исповедник, Фома Аквинат и Маймонид, Паскаль и Лютер, Кант и Гегель, Ясперс и Бубер, Достоевский и Вл. Соловьев, Аверинцев и Бибихин, и мн. др.)