- •1) Симбиоз
- •2) Утешение
- •3) Устрашение
- •4) Откровение
- •5) Факты
- •6) Израненный
- •7) Принимающий
- •8) Ограниченный
- •9) Разложение
- •10) Вмешательство
- •11) Договорённость
- •12) Отвлекающий манёвр
- •13) Предупреждающее
- •14) Лось
- •15) Вопиющее
- •16) Экзекуция
- •17) Сфинкс
- •18) Шоры
- •19) Гастрономическое
- •20) Ослепление
- •21) Детонация
- •22) Рефлекторно
- •23) Гравитация
- •24) Зловредное
- •25) Эпическое
- •28) Спортивное
- •29) Тайное
- •30) Всякое
- •31) Нешуточное
- •32) Раскаяние
- •33) Затухание
- •34) Траектория
- •35) Всякое
- •36) Принимающий
- •37) Фосфоресцирование
- •38) Первый бал
- •39) Уловка
- •40) Эмболия
- •42) Диккенсовское
- •43) Дерзость
- •44) Катарсис
- •45) Контраст
- •46) Подкожное
- •47) Расправа
- •48) Последствия
- •49) Всякое
- •50) На краю пропасти
- •51) Фанфары
- •52) Сокровенное
- •53) Извлечение
- •54) Равновесие
- •55) Беспрецедентное
- •56) Умиротворённый
- •57) Молящий
- •58) Чужак
- •59) Бесчувственные
- •60) Знание
- •61) Угасание
- •62) Поединок
- •63) Мембрана
- •64) Преодоление
- •65) Нечувствительный
- •66) Алло!
47) Расправа
Иногда в нашей школе бывают сокращённые учебные дни — после ланча все учителя отправляются на некое совещание; я думаю, на самом деле они проводят сеанс групповой терапии, ведь каждый день общаться с ученичками вроде нас — да тут никакие нервы не выдержат. В такие дни мы всей компанией обычно отправляемся на другую сторону улицы, в торговый центр, и веселимся в Бургер-Кинге, или Кофейне Ахава, или в смузи[28] — кафе — выбор зависит от длины очереди.
По большей части мои приятели — ребята что надо, кроме, разумеется, тех моментов, когда они совсем не то, «что надо». Правда, зачастую я провожу время не только со своими друзьями — ведь у них тоже есть друзья, а среди последних попадаются такие экземпляры… Но ничего не поделаешь, приходится терпеть этих идиотов, раз уж они сидят с тобой за одним столом.
Ну вот, сидим мы в смузи-кафе вместе с обычной бандой — пьём смузи, хрустим чипсами… И тут входит Брюстер и становится в очередь. Я его сначала не заметил. Мой приятель Джо Криппендорф кивает мне на него и еле слышно бормочет:
— Ты глянь, этот сброд тоже сюда прётся. Ходят тут всякие…
Раздаются смешки. Делаю большой глоток смузи и отвечаю Криппендорфу — тоже еле слышно:
— Зря ты так.
Он усекает сходу, и у него хватает ума не продолжать. Однако сегодня роль записного придурка исполняет не кто-нибудь, а сам Оззи О'Делл, это безволосое чудо природы — вот он-то и подхватывает эстафету:
— Он здесь, потому что они стали делать новый смузи под названием «Фрукт мочёный». — Снова раздаются смешки, и Оззи несётся дальше, ободрённый поддержкой. — Не надо объяснять, что за фрукт и кто его замочил.
Криппендорф и пара других парней советуют Оззи заткнуться, но другие продолжают хихикать.
— На твоём месте, Оззи, — предупреждаю я, — я бы послушался Джо.
Но Оззи уже понесло — не остановить. Он встаёт и направляется к Брю.
— Ну что, Громила, обратно в школу? Поделись, как тебе удалось отвертеться от тюряги? Должно быть, адвокат у тебя классный?
Теперь хихикают только двое недоумков, остальные сообразили, что Оззи перешёл черту. Но сам Оззи из тех кретинов, кому для вдохновения вполне достаточно, если смеётся только одна персона — его собственная.
Я встаю.
— О'Делл, сядь обратно на свою эпилированную задницу и оставь парня в покое!
— Ах, простите, — кочевряжится тот, — я забыл, что вы теперь вроде как братья! Или, может, сёстры?
Вот теперь все уставились на меня — слышу всеобщее тихое «у-у-у». Всем ясно — сейчас будет весело.
— И ты так это оставишь? — вопрошает Криппендорф. Друзья на то и друзья, чтобы вовремя подлить масла в огонь.
Я холоден; но взглянув на Брю и увидев выражение его лица, понимаю, что придётся ответить на вызов. Подхватываю со стола Оззин стакан, набираю полный рот смузи, полощу им себе глотку и в процессе приговариваю:
— Похоже, в этом кафе стали делать новый вид смузи. Называется «Слюнки текут».
После чего сую в стакан соломинку и спускаю по ней всё, что было у меня во рту, включая и кусочки картофельного чипса, которые не успел проглотить.
Даже Брю прыскает, глядя на эту картину, но Оззи замечает его улыбку и набрасывается на него:
— А ты-то чего лыбишься, а? — и толкает Брю на стеклянный прилавок-витрину. Та дребезжит так громко, что продавец обращает на нас внимание.
— Эй! — орёт он. — А ну-ка валите на улицу с вашими разборками!
Оззи оборачивается ко мне. Он весь побагровел — не только лицо, но и макушка на бритой башке малиновая.
— Сейчас ты купишь мне новый смузи! — рявкает он.
Однако оба мы понимаем, что этого ему вовек не дождаться. Он подступает ко мне и толкает обеими руками.
Я дрался с Оззи только один раз — ещё во втором классе. У него тогда была такая странная манера: он размахивал руками, словно ветряная мельница крыльями. Наверно, это был ранний признак того, что ему прямая дорога в пловцы.
— Пошли вон! — повторяет продавец, — не то копов вызову!
По-видимому, ему до лампочки, сколько крови прольётся — лишь бы вверенная ему собственность не пострадала.
Я вылетаю наружу, Оззи следом, а за ним высыпают все остальные.
Наверно, вид у меня очень свирепый, но на самом деле — вот странно! — я не чувствую гнева, просто хочется поскорей покончить с этим делом, вот и всё. Но бросаю взгляд на Брю и вижу, что он сжал кулаки и стиснул зубы. Похоже, той ярости, что кипит сейчас в нём, достаточно на нас обоих. Я осознаю, что просто обязан проучить Оззи, иначе это никогда не кончится: он будет по-прежнему разносить повсюду враньё и сплетни, изводить Брю и превратит его жизнь в кошмар.
Я цежу Оззи прямо в лицо:
— Ты понятия ни о чём не имеешь, так что закрой свой вонючий рот, иначе, попомни моё слово, я у тебя селезёнку вырву и заставлю сожрать!
Обычно упоминание селезёнки бьёт без промаха: это один из самых загадочных органов человеческого тела, и любая угроза, связанная с ним, ввергает противника в глубочайшее беспокойство. Но только не в случае с Оззи О'Деллом. У него, оказывается, припасён аргумент, который повергает в упомянутое беспокойство меня самого:
— Ты тоже чокнутый, в точности, как твой новый братец — даже Катрина так считает! Она сама мне сказала!
Вот это удар! Ниже пояса. Пока я прихожу в себя, вокруг нас собирается приличная кучка ребят.
Мой голос превращается в угрожающий рык:
— Считаю до трёх — и чтоб я тебя больше здесь не видел!
Он не дожидается начала отсчёта, а приступает прямо к делу: щедро замахивается обеими руками. Следует всё та же знакомая серия ударов — словно ветряная мельница крыльями, вот только силы у него теперь намного больше. Я не успеваю вовремя среагировать, и его кулак обрушивается на моё лицо. Оззи тут же отпрыгивает назад.
Меня так и подмывает воспользоваться возможностью и поставить этого зарвавшегося дурака на место… и тут у меня словно сигнальная лампочка в мозгу включается: Брю держится за свой рот — из разбитых губ течёт кровь… Он принял на себя предназначенный мне удар! Я уверен, что одержу верх в драке с Оззи, но при этом мне тоже нехило достанется. Вот только — мои травмы тут же перейдут к Брю, и все это увидят. Все узнают его тайну, и тогда случится то, чего он так боится: его жизнь будет уже не просто кошмаром — она превратится в сущий ад.
Я не могу этого допустить.
Единственный способ избежать разоблачения — это покончить с Оззи быстро и решительно. Его надо не просто побить, а вырубить сразу и надолго.
Я блокирую следующую серию молотящих ударов, и он опять отскакивает назад: пришло время словесной перепалки.
— Думаешь, ты такой умный, такой крутой, — визжит Оззи, — прямо пуп земли!
— Я не хочу драться с тобой, Оззи.
— Ещё бы тебе хотеть! — И он опять кидается на меня.
У драк есть свои неписанные законы, и мы обязаны их придерживаться — ведь мы живём в цивилизованном мире. Даже когда вступаешь в самую ожесточённую схватку, всё равно где-то в глубине души осознаёшь, как далеко тебе позволено зайти. Но сегодня все эти правила побоку. Сегодня не просто драка. Это — расправа. Моя цель — уничтожить противника.
Я спокоен и собран. Я методичен — делаю всё по порядку:
Сначала прицельный удар в глаз. Оззи слегка ошеломлён.
Затем апперкот в челюсть. Его голова дёргается назад.
А теперь кулаком в солнечное сплетение. Он сгибается пополам.
А теперь четвёртый, решающий удар. Я вкладываю в него всю свою силу, всю волю и обрушиваю кулак на лицо Оззи.
Мои костяшки впечатываются ему в нос. Крак! — под ними ломается кость. Оззи отшатывается назад, кровь бьёт фонтаном, капли стекают на асфальт. Он хватается за лицо и со страшным криком падает на колени. Для него сейчас ничего не существует: нет ни драки, ни меня, ни всего остального мира — только кровь, боль и жёсткий асфальт.
Толпа вокруг нас, ещё недавно улюлюкавшая и подбивавшая нас на схватку, мгновенно замолкает — слышны только гнусавые завывания Оззи.
Криппендорф смотрит на меня и качает головой.
— Чувак, ну ты того… Вот это точно было зря!
А я застыл, как в столбняке. Стою и смотрю на истекающего кровью Оззи, пока Брю не хватает меня и не утаскивает прочь.