Вариант 2.

1. Как представляли развитие мировой культуры сторонники теории локальных культур? В чем созвучна теория культур-цивилизаций нашего современника С. Хантингтона с общими концепциями локальных культур? Каковы основные положения С. Хантингтона о столкновении цивилизаций?

2. Анализ концепции культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского. Как Данилевский относился к идее общечеловеческой цивилизации единого направления прогресса?

3. Концепция локальных культур О. Шпенглера. "Закат Европы". Почему Шпенглер считал всемирную историю абстрактным представлением и отрицал понятие человечество?

4. В чем специфика культурологического постижения цивилизаций у А. Тойнби? Что такое вызов в культурологической концепции А. Тойнби? А. Тойнби в работе постижение истории выдвигает концепцию локальных цивилизаций и делит их на три поколения, дайте обоснование этим поколениям.

5. ХХ век прошел под знаменем профессионализма, какими качествами можно охарактеризовать профессионализм? Дайте определение профессиональной культуре. Культура профессиональной деятельности кроме профессиональных знаний и навыков должна включать: Современный профессионал - это не только знаток и любитель своего дела, но это и человек, обладающий еще одним важнейшим качеством. Назовите это качество.

Оформление понятия культура в классической западноевропейской философии

1. Зарождение представлений о культуре в европейской философии. Возникновение понятия «культура» в эпоху античности.

2. Нетематизированность проблем культуры в средневековой мысли. Рецепция идеи «Humanitas» в ренессансной мысли.

3. Тематизация культуры в новоевропейской мысли. Декарт и «программа культивации разума». Просвещение. Культура как отчуждение от природы (Ж.-Ж.Руссо). И.Г. Гердер. Гуманизм и универсально-исторический смысл культуры.

4. Проблемы культуры в философии И. Канта. Мир свободы как подлинно человеческий мир. Г.В. Гегель: панлогизм и исторический оптимизм. Культура как объективация духа.

5. Романтизм и критика Просвещения. Философский и культурологический смысл романтического движения. Поздний романтизм Ф. Ницше. Критика нигилизма и декаданса западной культуры. «Переоценка всех ценностей».

Основные понятия: пайдея, космогония, космоцентризм, эйдос, катарсис, эпикурсизм, стоицизм, софистика, платонизм, варварство, цивилизованность, мудрость, свобода, майевтика, миф, демиург, эрос, припоминание, демократия, аристократия, аристократия, неоплатонизм, эманация, Мировая Душа, Нус, космос, аскетизм, грех, вера и разум, карнавал, смех, трубадур, григорианской хорал, готика, университет, схоластика, универсализм, «сagito ergo sum», сомнение, интеллектуальная интуиция, рационализм, «общественный договор», автономия личности, категорический императив, феномен и ноумен, Красота, панлогизм, Абсолютный дух, объективный дух, субъективный дух, нигилизм, воля к власти, сверхчеловек, переоценка всех ценностей, вечное возвращение того же.

1. Греки открыли человека как совершенное творение природы, который является мерой всех вещей. Они создали выдающиеся образцы своих творений во всех областях бытия, духовного, социального и политического. Созданное ими в науке и искусстве, в поэзии и архитектуре, в скульптуре, риторике, философии и драматургии сохраняет свою востребованность по сегодняшний день. И не терпит по отношению к себе никакой снисходительности.

Обратим внимание на то, что мощный культурный потенциал, созданный здесь на протяжении многих столетий, выработал в себе эффективный рефлексирующий механизм. Утверждая себя в первую очередь в сфере философского знания. В этом и есть ее, философии предназначение, рефлексировать над культурой.

В силу этих обстоятельств необходимо наше обращение к философским трудам двух гениальных древнегреческих мыслителей – Платону и Аристотелю. В этих фундаментальных работах изложены их программные соображения о культуре. Платон: «Законы», «Государство». Аристотель: «Никомахова этика», «Политика», «Большая этика».

Внимательное вчитывание в тексты великих греков, понимание содержания и смысла их мыслей, пробуждает и перед нами, ныне живущими людьми, веру в жизненную перспективу. Для нас становится доступной мысль, что именно в Древней Греции находится колыбель европейской культуры. Именно отсюда начался и процесс ее теоретического осмысления. Он оказался в высшей степени плодотворным. Без него обойтись невозможно и сегодня. В Греции родилась великая культура, которая в свою очередь стала мощной платформой последующего динамичного развития всего европейского культурного процесса.

2. Средневековье как бы вклинивается между Античностью и Ренессансом. Вклинивается таким образом, что признавая Античность и Ренессанс как эпохи расцвета и культурного взлета, просвещенные европейцы как в прошлом, так зачастую и сейчас, рассматривали средние века как время, где господствовала церковная догма, когда не приходится говорить о ярком развитии науки и искусства, где правит бал мистика и мракобесие. Наша недавняя отечественная история полна такого рода оценок. В силу этих обстоятельств культура оказалась как бы «подмороженной».

Так, один из блестящих умов и деятелей Возрождения Петрарка первым заговорил о светлой античности, и о темном невежестве, начавшемся, после того как христианство стало государственной религией. Такого рода мысли стали наиболее характерными для Возрождения. А в последующем и для Просвещения. Такого рода предубеждения относительно средневековья потребуют немало усилий для своего преодоления.

Обратимся к тем мировоззренческим началам, на которых выстраивался духовный мир средневекового человека и разнообразные виды его деятельности. Напомним идею о том, что человек создан по образу и подобию Бога, что он представляет собой микрокосм, в котором собрана вся вселенная. Эта идея содержала внутри себя огромный гуманистический потенциал и открывала перед человеком большие перспективы в его земной жизни. Главной из этих перспектив явится овладение им духовной свободой. И это вовсе не случайно. Самому Христу принадлежат слова, которые воспринимаются как императив: «Я научу вас Истине, и Истина сделает вас свободными». Из чего следует, что свобода рассматривается как обязательность истинного христианства. Таким образом, христианство обращалось к индивидууму, к его внутренним силам, делая его сотворцом этого мира. И никакие догма церкви не могли остановить этот процесс.

Наряду с идеями, которые стихийно внедрялись в сознание большого количества людей, и трансформировались во влиятельную материальную силу, мы можем и должны говорить, как эти ценности, идеи и идеалы получили свое теоретическое осмысление, освоение и развитие. В конечном счете соединялись одно с другим, накладывались одно на другое. Теоретическое освоение могло осуществляться в разных формах: богословском или философском трактате, в церковной проповеди, в различного рода поучениях. В качестве примера обратимся к творчеству одного из наиболее великих умов средневековья Ф. Аквинскому.

Ф. Аквинский – гуманист высочайшего уровня, он возвестил о правах рационализма, а это означало, что Бог в известной мере стал для человека внутримирным. Почти все атрибуты Бога, за исключением некоторых, доступны его разумению. Бог есть в первую очередь интеллект, разум, Бог есть логика. Несмотря на то, что божественный разум, интеллект и логика бесконечны, в то время как человеческий разум и интеллект ограничены, то и другое имеют общую основу. Божественное бытие проницаемо для нашего мышления, поэтому человек может даже и без непосредственной помощи, только за счет своих природных ресурсов, слиться с Богом. Свободному Богу рассуждает Ф. Аквинский, соответствует человек, обладающий дарованной ему творцом свободой воли. Он волен вступать на путь добра или сойти с него на путь зла и греха. Христианство в лице Ф. Аквинского возвышало оценку человеческой личности. Он, человек, сотворец мира.

Что касается второй части вопроса, а именно ренессансной мысли относительно культуры, нам представляется, что будет достаточным и убедительным, если мы обратимся к одному из наиболее блистательных умов эпохи. Речь пойдет об итальянском мыслителе и писателе 15 столетия Пико делла Мирандоле, одном из создателей Платоновской академии во Флоренции. Будучи тонким знатоком философии Платона и Аристотеля он стремился до бесконечности раздвигать исторические горизонты философии и религии. Решая эту важную познавательную задачу, Пико пришел к заключению, что такие бесконечные горизонты должны были также расширять и личностную активность человека. Мало того, что он сливал образы Христа, Платона, Аристотеля и Плотина в одно нераздельное целое. В круг его духовных осмыслений входили древнеперсидские и древнеегипетские мыслители, а также такие авторы, которые представляли собой арабскую культуру – это аль-Фараби, Авиценна, Аверрос; целый ряд выдающихся христианских философов и богословов, вроде Ф. Аквинского. Сюда же входили Моисей и Магомет. Все это неимоверное количество основателей религий, философов и даже многих поэтов с великим энтузиазмом проповедовалось у Пико как нечто единое, цельное и всегдашнее.

Это и предопределило написание им трактата «О достоинстве человека», в котором идея о личностной активности человека получает интереснейшее воплощение. В нем красной линией находит свое воплощение учение о творении человеком самого себя. Пико дела Мирандола отталкивается от тезиса о творении богом человека по своему образу и подобию, но так как бог – существо никем не созданное, в силу этих причин человек тоже должен создать себя; свободно, без принуждения утвердить себя в боге, в вечности. В названном трактате сам бог обращается к человеку со своеобразным напутствием, носящем характер императива. Который и сегодня воспринимается с особым вниманием. «Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Ты, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю».

Эпоха Возрождения породила титанов духа не только в живописи и литературе, она дала миру и титанов в сфере теоретической, философской, углубляя гуманистические основания общества. Делая это за счет расширения личностной активности человека.

3. Обращаясь к третьему вопросу, в котором происходит тематизация культуры в эпоху Нового времени, следует выделить в нем два чрезвычайно важных периода. Первый охватывает 17 столетие и вошел в историю под названием века Рационализма. Есть еще одна содержательная характеристика этого столетия. В этом веке произойдут важные открытия в науке, которые по праву закрепят за ним характеристику века Научной революции. Развитие наук стало мощным движением. Качественные изменения в науке ускорили общественный процесс перехода Европы в культурную эпоху Просвещения.

Если говорить об определяющей тенденции в европейской культуре 17 столетия, то ею стало очищение человеческого разума от всего привнесенного извне и некритически воспринятого. Это должно было стать необходимым предварительным условием достоверного знания.

Наиболее значительную роль в деле этого очищения и развития философии принципиально нового типа сыграл французский философ Рено Декарт. Имя этого мыслителя навсегда вошло в анналы европейской культурной истории. В сказанном нет ни грамма преувеличения.

Формула Декарта «Cogito ergo sum» мыслю, – следовательно, существую – стала культурным символом, духовным императивом на века. А потому так важно для нас, для кого является важной познавательной задачей понять процесс эволюции и становления понятия культуры, проникнуть в творческий потенциал декартовской формулы.

Философ сделал мысль бытием, а творцом мысли человека. Бытие стало субъективным. Человек, его сознание, его потребности стали восприниматься как единственное несомненное и подлинное в мире. Человек в статусе субъекта познания становится центральной фигурой картин мироздания и мировоззрения. Начиная с Декарта мировоззрение Нового времени строилось на уверенности человека в своей автономии, в своей способности изменить и преобразовать мир согласно принципам мышления. Разумом стали оправдывать идеалы общественного развития и разумность истории. Доверие к разуму становится всеобщим и за ним признается право на законодательство во всех сферах жизни.

Знаменитое декартовское «cogito» стало достоянием европейской мысли последующего века, века Просвещения. Который вошел в европейское сознание как эпоха веры в автономию человеческого разума. Как явление культуры оно явилось мощным умственным событием, охватившим большинство европейских стран. Просветители стремились проанализировать все общественные отношения и государственные формы, всю систему ценностей с позиций свободного, ничем не ограниченного разума. Великий немецкий мыслитель той эпохи И. Кант определял Век Просвещения как выход человека из состояния своего несовершеннолетия, когда он не способен пользоваться своим умом без опекунства со стороны какого-то другого. В качестве первоочередной задачи Кант рассматривал в освобождении людей от опекунства со стороны духовенства и теологов, а потому предоставление людям права самостоятельно судить о религии. Для него это важно постольку, поскольку несовершеннолетие в делах религиозных не только наиболее вредно, но и наиболее позорное дело.

4. Ставя под сомнение все прежние авторитеты, подвергая все и вся суровому испытанию критики, просветительский разум находил опору в человеческой природе, стоящей над историей и служившей просветителям нормой, масштабом, позволявшим мерить, судить и оценивать различные социальные и исторические формы жизни.

В этой связи нам следует помнить и руководствоваться тем, что Просвещение не укладывается в традиционные хронологические рамки. Опыт просветителей обретает свою особую актуальность в последующие исторические этапы. В идеалы Просвещения было вложено нечто настолько значительное, они воплощали в себе настолько глубинные основания человеческого бытия, что духовного капитала, который был наработан ими, оказалось в достатке, чтобы пережить в последующем социальные кризисы, бедствия и катастрофы, которые обрушились на головы людей. Мы вправе сказать, что Просвещение создало огромный запас прочности. И это для нас имеет принципиальное значение. Известно, что с эпохой Просвещения в Европе наступает переход в индустриальную фазу. Сегодня мы свидетели мировой истории и трансформации в постиндустриальное состояние. Все чаще говорится о «третьей волне». Качественно изменяется не только производство, но и все сферы человеческой жизни. Все отчетливее мы начинаем понимать, что переход к цивилизации третьей волны будет труден, драматичен и достаточно продолжителен. А потому для нас бесценен опыт наших рефлексий над культурной эпохой Просвещения.

Мы вновь возвращаемся к Канту. Это центральная фигура Просвещения, а потому так важно вступить в диалог с титаном философской и культурологической мысли в то время, которое мы сегодня переживаем. Полученные нами ответы в ходе этого диалога невозможно переоценить. Принимая во внимание то, что в его философской системе он отдает приоритет практическому разуму перед теоретическим. Мы акцентируем внимание в силу этих обстоятельств на наиболее значимых моментах его этического учения.

Для этики Канта характерно учение об автономии морали относительно влиятельных общественных факторов – государства, права, власти общественного мнения и даже религии. Логика мыслителя в этом вопросе сводится к тому, что то, что возникает не из самой морали и не из ее свободы не может заменить отсутствие моральности. Сама мораль вовсе не нуждается в религии, отстаивает свою мысль Кант. Веру в Бога он поставил в зависимость от морали. А потому человек морален вовсе не потому, что Бог предписывает ему мораль. Напротив, человек верит в Бога, потому что этой веры требует мораль. Источником морального закона является сам человек. В чем не следует усматривать факт идеализации им человека. Это вовсе не так, у него есть работа об изначально злом в человеческой природе. Но будучи человеком эпохи Просвещения, он уверен в том, что если моральный закон повелевает нам быть лучше, то и необходимо мочь. Из чего следует, что моральное воспитание человека должно начинаться не с исправления нравов, а с преобразования образа мыслей. Кант вводит понятие революции образа мыслей. Из чего следует, что духовные прозрения Канта вовсе не стали достоянием истории.

Не менее продуктивной, как нам видится, является идея Канта о моральной философии, что она должна покоиться на чистой, свободной от эмпирии основе. Нравственный закон, согласно этому доводу можно отыскать только «чистой философией». Он предельно ясен в своей категоричности: философия, которая смешивает чистые, априорные принципы с эмпирическими, не заслуживает даже названия моральной философии. Подобного рода мотивация обусловлена тем, что он стремился освободить мораль от случайных причин, которые даны ему только опытом. Философ убежден, что все эмпирическое не только совершенно непригодно как приправа к принципу нравственности, но и в высшей степени вредно для чистоты самих нравов. Чистый практический разум мыслителя есть непосредственно законодательствующий разум. В нем он выступает независимым ни от каких эмпирических условий.

Нравственный закон в понимании Канта формален по своему характеру. В недавней истории именно это обстоятельство подвергалось жесточайшей критике со стороны марксистов. Обвинения в формализме сводились к доводам ее слабой креативности. Игнорировалось то, что формализм его системы содержал в себе одновременно мощный освобождающий духовный потенциал. Открыть его означает многое узнать о месте человека в системе культуры. Так, отмечая изначальное зло в человеческой природе, Кант открывает в ней силы, которые способны ее возвышать: «В личности есть нечто возвышенное, поскольку она устанавливает моральный закон и только ему подчиняется… Не страх, не склонность, а исключительно уважение к закону составляет тот мотив, который может придать поступку моральную ценность». Прекрасные слова, воздающие хвалу человеку, который способен устанавливать нравственный закон и одновременно ему подчиняться.

Мы подошли вплотную к вопросу о свободе как вопросу ключевому в практической философии Канта. Мыслитель называет понятие свободы ключом к объяснению автономии воли. 20 столетие придало понятию свободы особое измерение: сложности, драматизма и трагизма. А «бегство от свободы» стало экзистенциальной проблемой миллионов. Свобода как гносеологическая проблема эпохи Просвещения трансформировалась в экзистенциальную проблему выбора.

Человек по Канту принадлежит двум мирам. Принадлежность к чувственно воспринимаемому миру делает его игрушкой внешней и внутренней причинности, где он подчинен посторонним силам – законам природы, общества, человеческой психики. Но, как член ноуменального мира вещей в себе, он наделен свободой. Соответственно продолжает свою мысль философ, у человека два характера: эмпирический, привитый окружением и ноуменальный, как бы присущий ему изнутри. В поведении человека, реализуется связь между двумя характерами. На этом основана вменяемость, а значит его ответственность. Свобода требует проявления самовластия человека. Различение Кантом порядка природы и порядка свободы заключает в себе вечную истину. Которую нам приходится осваивать сегодня и которая дается человеку с большим трудом.

Интереснейшее решение у Канта мы находим в его понимании проблемы Бога. Оно не утратило своей силы, а значит актуальности в сегодняшних обстоятельствах. В мире явлений, где все детерминировано, обусловлено природными обстоятельствами и закономерностями, нет места Богу. В этом Кант непреклонен. Место для Бог7а – ноументальный мир. Канту не нужен Бог, чтобы объяснить явление природы, но когда заходит речь о поведении человека, тут идея высшего существа может быть весьма продуктивной. Бог есть верховная ценность, верховное благо, истина, красота. И в этом контексте моральная вера носит совершенно иной характер. И здесь уместна цитата Канта: «Эту веру никто не может поколебать, так как этим были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в своих собственных глазах достойным презрения». Верить в Бога в таком случае означает не рассуждать о его бытии, а просто быть добрым, обладать мужеством быть человеком.

Говоря об эпохе Просвещения, мы бы не хотели сводить разговор к одной личности, гению Канта. Эпоха Разума родила плеяду выдающихся мыслителей. Благодатнейшей почвой стала для них Франция. Имена Вольтера и Руссо невозможно обойти в этой связи.

Вольтер, он по праву считается вождем французских просветителей, развил философские воззрения «деизма разума». В рамках этих воззрений он набросал представление о боге как о «философе на троне….», «великом геометре» и «бесконечно искусном работнике», законодателе правил природы и морали и суде над людьми. Признавая авторитет творца, он не признавал его вмешательство в повседневную жизнь человека.

Позиция Вольтера стала важным фактором культуры еще по одной весьма важной причине – в нем органически сочетались великие начала писателя и философа. Личность Вольтера уподоблялась в общественном сознании образу Громовержца Зевса. Потому что он был ниспровергателем того христианского бога, который явился защитником и оплотом всего отживающего несправедливого. В своем ниспровержении он вложил колоссальный потенциал созидания и преображения.

Проблема преодоления фатализма стала самой острой и актуальной в деятельности Вольтера в связи с необходимостью обосновать активную борьбу просветителей против церкви. В статье «Судьба» он выстраивает целую цепочку рассуждений: активность страстей человека обусловлена фатально не в меньшей степени, чем пассивное поведение покорных созданий. Приняв цепочку рассуждений, что для «активности нужна свобода воли, а для обеспечения последней нужен бог как высший принцип действия», Вольтер приходит к выводу: «если бы бога не было, его надо было бы выдумать». Бог как источник и гарант человеческих действий, законодатель нравственных правил.

Сила Вольтера заключалась не в разработке им положительного философского учения, а в критике прежней метафизики. Он расчищал завалы, которые мешали людям свободно мыслить и чувствовать, освобождая человеческое сознание от страха. Рожденный им слоган «Осмельтесь мыслить самостоятельно» не утратил своей актуальности и посей день.

Руссо. Историческая и культурная заслуга Руссо заключается в том, что им впервые остро, глубоко и смело был поставлен вопрос о цене прогресса. Если прогресс в сфере науки и искусств покупается ценой оскудения самого человека, деградацией нравов, то это означает одно: что-то в нем заложено уродливое и несостоятельное, значит это вовсе никакой не прогресс. Бунт против такого понимания прогресса превращается во влиятельное событие европейской культуры и не только 18 столетия.

Бунтуя против цивилизации, не замечающей человека, Руссо особой миссией наделял религию. Он был уверен в том, что именно религия является неотъемлемой частью внутренней жизни человека и тем самым спасительна. Для него было очевидным, что возвеличивая разум, философы оставляют без внимания мир чувств человека, внутренних глубинных побуждений, интуиции и духовной жажды, который этот мир, не вмещается ни в какие отвлеченные формулы.

Руссо с недоверием относился к церкви и духовенству, находил абсурдным их претензии на обладание монополии на истину. Разуверившись в истинности богословских догм и святости церковной иерархии, философ приходит к выводу, что человечество будет служить создателю наилучшим образом тогда, когда вернется к природе, так как она одна вмещает высшую ценность и истину, которая доступна чувствам и пониманию всякого. То божество, что признавал Руссо, было не безлично первопричиной, а Богом любви и красоты, которого душа человека способна познать внутренним чувством. Трепет перед величием Космоса, радость размышлений в одиночестве, внезапные позывы совестливости, естественная непроизвольность, «теизм» самого сердца – вот подлинные, естественные основоположения религии. Можно сказать, что Руссо способствовал освобождению современного ему сознания от догматического христианства. Его философия была проникнута духом преобразования, в тоже время отвечая религиозным стремлениям современного мышления и придавая им совсем новое измерение.

Религия Руссо – явление универсальное по своей сути, уходившее корнями в природу, в мир субъективных ощущений и мистических прозрений. Она породила в западной культуре впоследствии целое духовное направление, которое будет представлено романтизмом, а значительно позже, уже в 20 столетии – экзистенциализмом.

Гегель. Панлогизм гегелевской концепции человека, человеческой культуры и истории явился высшей отметкой, кульминацией рационалистической тенденции Просвещения.

Огромный интерес проявляет Гегель к человеческой истории. Этот интерес воплощается в ряд интересных и плодотворных идей. Исторический процесс по сути своей духовен, в нем господствует Абсолютная идея, постольку человек обладает способностью осознать ее и воплотить в своем историческом развитию. История, по Гегелю, исключительно закономерный процесс. Критерием прогресса становится степень осознания исторической необходимости, а именно свободой. Опираясь на один из исходных своих принципов, принцип панлогизма, суть которого «все действительное разумно, все разумное действительно». Гегель заключает: действительность должна подчиняться разуму. Применительно к истории это означает, что действительность должна соответствовать тем социальным проектам, которые сконструированы разумом. Стоит вслушаться в эти слова, в поступь разума с тоталитарным привкусом.

Разум приобретает тем самым проективные качества, становится инструментом преобразования истории, чуть ли не механизмом «сотворения мира».

В рамках гегелевской системы новоевропейский рационализм приобретает завершенный вид. Активность разума становится беспредельной, а гегелевская философия приобретает девиз «Разум, вперед». Ряд идей созданной Гегелем системы, таких как принцип историзма, глубокое понимание роли культуры в жизни человека и общества, социокультурная обусловленность и творческий характер познания, были весьма плодотворны и оказали значительное влияние на дальнейшее развитие философской и культурологической мысли.

Однако! В системе Гегеля есть и то, что в последующей истории, уже в 20 веке, стало основанием для формирования различного рода тоталитарных систем. Последний, пятый вопрос темы посвящен исследованию вклада романтизма в развитие понятия культуры. Если рассматривать романтизм как философское движение, весьма разнообразное и влиятельное, то в центре этого движения находится немецкий мыслитель второй половины 19 века Ф. Ницше.

5. Если говорить о хронологических рамках романтизма, тогда их можно оградить концом 18 столетия и первыми десятилетиями 19 века. В отдельном ряду находится Ф. Ницше, представляющий поздний романтизм.

Романтизм возник как антитеза культуре Просвещения, выдвинув на передний план самоценную личность, устремленной к неограниченной свободе. Главную черту, романтизма весьма точно характеризует Гегель: «подлинным содержанием романтического служит абсолютно внутренняя жизнь, а соответствующей формой – духовная субъективность, постигающая свою самостоятельность и свободу». Если согласиться с Гегелем в главном, то невозможно переоценить вклад романтизма в теоретические и художественные осмысления культуры. Именно романтизм открыл для искусства личность как таковую – неповторимую не только своими индивидуальными чертами, но и внутренним содержанием, сделал ее центром окружающего мира, первопричиной своего настоящего и первоисточником своего будущего. Такого взгляда на человека не знала ни одна предшествующая эпоха. В том числе и Просвещение, подвергшееся ожесточенной критике романтиков. Так, для просветителей мир природы представлялся в качестве механизма, для романтиков же – организма. Пафосом классицизма, к примеру, являлось общественное, для романтизма – индивидуальное. Растворению религии в науке романтизм противопоставил религиозное одухотворение и предельно сближал религию и искусство. Что касается природы идеалов, то в классицизме он реален, в романтизме он приобретает характер неосуществимой мечты.

Для романтиков существуют два отдельных и даже враждебных друг другу мира: мир повседневности, построенный на принципах рационализма, лишенный гуманистического начала, а значит и чуждый субъекту и этот мир они не принимали . Их неприятие выражалось в уходе в другой мир, мир прекрасный, но неосуществимой мечты. Такие миры они искали в истории прошлого, в тоске по прошлому, в экзотических странах, не затронутых современной цивилизацией в национально-освободительных движениях. Для изображения иного мира романтики использовали универсальные художественные приемы: заимствование фантастических образов из устного народного творчества, в чем выражалась позитивность их деятельность; заимствования из древней мифологии и религиозных представлений, собственные вымыслы. Мир фантастических образов в наибольшей мере соответствовал тому, к чему стремились романтики. Лишь в этом воображаемом мире личность могла стать сама собой и реализовать себя. Своеобразие романтического двоемирия состоит в том, что ощущая себя живущей именно в реальном мире, самоценная личность отчуждается от него и устремляется в иной мир – мир желаемого.

Эта двойственность находит свое выражение и в противопоставлении ими миров прозаического и поэтического. Мир прозы – мир буржуазного утилитаризма и материализма, рассудочности и серости, поэтический мир – царство духа и творчества, мир истины, добра и красоты, в котором человеку открывается его божественная природа. Ради этого мира и стоит жить. Воплотить этот мир можно в произведении искусства. В нем романтик устраняет разрыв между реальным бытием и вымыслом, он материализует мечту. Он превращает свою жизнь в художественное произведение, а себя – в его главного героя.

Ощущая свою причастность религиозному, они испытывали постоянное религиозное томление, религия была неотъемлемой частью их жизни и творчества. Но понимание ими религии и пути к Богу нетрадиционно. Они расширили сферу религии как некой субстанции, обогатили религиозный опыт человека. Религиозность предстает у них как глубокий внутренний духовный порыв, вдохновение. Оно не связано ни с церковью, ни в аскезой. Религиозность романтиков – это своего рода благодать, переполняющая душу, стремление слиться с вечностью через свое творчество. Согласно им, способность к сильному, внутреннему переживанию, в том числе и религиозному, возвышает человека и возвращает ему ощущение личного достоинства.

Особое место в романтизме принадлежит теме любви, она выражает собой самую суть романтизма. Вне любви к женщине романтический герой и его автор просто не могли бы состояться. Их характеризует нежное, чистое и страстное отношение к любимой женщине. Отношение к ней для него равносильно богослужению. Любовь романтика пронизана поэзией, она и представляет собой поэзию как таковую. Любовь, как писал об этом немецкий романтик Новалис, есть не что иное, как высшая поэзия природы.

Романтики придавали любви онтологический характер. А любовь как духовная субстанция стала предметом фундаментальных культурологических изысканий.

Есть в романтизме еще одно важное свойство, придающее ему особую привлекательность и креативность. У романтиков было особое чувство историзма.

В отличие от просветителей, которые слишком многое отвергали в предшествующих эпохах, а новоевропейские культуры часто просто игнорировали, романтики расширили горизонт человечества. Предметом их пристального внимания были Восток. Они не только не пренебрегали прошлым, потому что прошлое отстаивало иные ценности, но и видели в нем постоянный источник вдохновения. Чувство дистанции и одновременно сопричастности всем временам и ареалам культуры – в этом бесспорная заслуга романтизма.

Ницше занимает особое место в истории философской и культурологической мысли. Своим творчеством он представляет наиболее яркое и глубокое воплощение «философии жизни». Главный мотив, который пронизывает все творчество этого гениального мыслителя, это ощущение неблагополучия в основаниях европейской культуры. Диагноз, который он осуществил, оказался верным. Мотив о неблагополучии уже присутствует в ранних произведениях мыслителя. Ницше развивает сформулированную еще Шиллером, Шеллингом и немецкими романтиками свою идею типологии культуры. Сопоставляя два ведущих начала – «дионисийское» и «аполлоновское», Ницше видит идеал и решение проблемы в равновесии этих полярных начал. Мыслитель понимает ограниченность рационализма как философии, так и в культуре в целом и поэтому разрешение этой ограниченности он находит в поэтическом творчестве, легенде, мифе. Афористичность, парадоксальность, образность его сочинений – вовсе не прихоть философа; стилистика его трудов определяется новаторским характером предлагаемой им мыслительной парадигмы. Революционным для европейской культуры стремлением к «переоценке ценностей». Осуществляя эту переоценку ценностей, философия Ницше представляет глубинный переворот в мировоззренческих основаниях человека. Эта работа оказалась воистину титанической.

В силу этих обстоятельств от каждого из нас потребуются соответствующие усилия для адаптации его философской парадигмы. В одном мы уверены, что эти усилия непременно будут вознаграждены. Объяснимся. Адаптация любого культурного текста, а тем более сложного по своему содержанию, предполагает понимание, а понимание – взгляд изнутри того или иного текста. Философские тексты Ницше представляют собой сложную знаковую и смысловую конструкцию. Отсюда потребуется некий алгоритм, который поможет войти в эту конструкцию, философскую и культурологическую систему.

Лейтмотивом творчества Ницше становится обращенный к человеку императив: «Будь тем, кто ты есть», который должен пробудить индивидуальную свободу личности. Ницшеанское «Я», которое ранее вращалось вокруг объективного мира ценностей – моральных, религиозных, научных, художественных – отказывается и далее быть периферией, хочет стать центром. Это «Я» само определяет себе меру и качество собственного мира ценностей. Ницше с особенной остротой и глубиной ощутил драматизм европейской индустриальной цивилизации, несущей нивелирование исторических различий, установление единообразия жизни, утрату личностного начала. В творчестве Ницше воплотилась борьба против давления массовой жизни, против диктата общего и обезличенного. Этим, вероятно, можно объяснить зримое влияние его философии на культуру всего двадцатого столетия.

Радикализм и креативность философии Ницше заключается в том, что он ставит перед собой очень сложную задачу разрушения в человеке «твари» и создания в нем «творца» путем собственной самореализации.