1835 По 1997 год. При сравнении двух диаграмм видно, что относитель-

ное количество людей, признанных виновными, практически не меняет-

ся на протяжении всего XIX века, а количество заключенных по сравне-

нию с уровнем 1843 года сокращается в четыре раза. Рост количества

признанных виновными начинается только с 1960 года. Но на количе-

ство заключенных это не влияет.ПОЧЕМУ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ТАК МАЛО 43

Диаграмма 4.3-2. Лица, признанные виновными в совершении

преступлений. Данные на 100 000 жителей.

Норвегия, 1835-1997.

* * *

Количество заключенных может считаться показателем уровня пре-

ступности в стране. Преступник действует, суд принимает меры. Рост

числа заключенных указывает на рост преступности, сокращение – на

то, что ситуация переменилась к лучшему. Также считается, что в госу-

дарствах с большим количеством заключенных уровень преступности

выше, а в тех, где заключенных меньше, по-видимому, царят мир и бла-

годенствие. Но это – традиционный способ интерпретации этих показа-

телей.

Однако такая интерпретация плохо соотносится с перспективами, о

которых шла речь во второй главе, а также – с тем, как распределено

количество заключенных на карте Европы. Мы уже говорили о ситуаци-

ях, при которых преступлениями могут быть сочтены самые различные

действия. В таком случае данные о количестве заключенных можно ин-

терпретировать иначе, считая, что на эти показатели оказывают влияние

и общественный строй, и степень разобщенности людей, и революцион-

ные или политические перевороты, и особенности правовой системы, и

экономические особенности. Важно также и то, что в настоящий момент

в этом обществе считается преступлением, но это – только одна из мно-

гих составляющих. Не следует рассматривать данные о количестве за-

ключенных как основной показатель уровня преступности в стране – та-

кой взгляд представляется нам слишком однобоким.

Имея все это в виду, обратимся теперь к ситуации в Финляндии.44 БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ КАК ИНДУСТРИЯ

4.4. Политическая идентификация

Долгое время Финляндия была среди северных стран страной тюрем. На

диаграмме 4.4-1 представлена общая картина. Здесь просматриваются

три тенденции.

Прежде всего – изначальная схожесть положения дел до 1918 года.

Затем появляются различия. В 1918 году количество заключенных в

Финляндии резко увеличивается – до 250 человек на 100 000 жителей.

Затем показатели долгое время держатся на цифре в 200 заключенных

на 100 000 жителей, в то время как в других северных странах они ока-

зываются на скромном уровне – от 50 до 100 человек на 100 000 жите-

лей.

Третья особенность – уменьшение в последнее время относительное

количества заключенных в Финляндии, что видно на диаграмме 4.4-2,

где приведены данные с 1975 по 1998 год. Раньше даже по общеевро-

пейским меркам страна по этому показателю была в начале списка, но

теперь сместилась почти в самый его конец.

Эти три стадии в национально-политическом аспекте кажутся до-

вольно парадоксальными. С 1809 года Финляндия была частью России,

но карательные меры здесь принимались по традициям северных стран.

В 1919 году Финляндия обрела независимость, но в отличии от север-

ных соседей ужесточила свои законы. На последней же стадии она снова

превзошла все северные страны и очень значительно сократила приме-

нение тюремного заключения.

Причины этому можно найти, если обратиться к истории. Давайте

рассмотрим ситуацию, начиная с 1918 года. Рост числа заключенных

именно с этого времени легко объяснить. Это был год войны за независи-

мость, за которой последовала кровопролитная гражданская война.

Восемь тысяч человек из тех, кто эту гражданскую войну проиграл,

были казнены, еще 100 000 погибли в лагерях. Этот раскол в обществе

сохранялся до тех пор, пока народ не объединился в войнах, ведущихся

против СССР (первая – в 1939-40 годах, вторая с 1941 по 1944 год). На

долю Финляндии пришлось больше горя и страданий, чем на другие се-

верные страны.

К.Дж.Ланг (K.J.Lеng) – генеральный директор исправительной си-

стемы Финляндии. Он дольше всех в скандинавских странах работал в

этой службе. У него нет иллюзий о причинах большого количества за-

ключенных (Lеng, 1989, pp. 83-84):

...Количество заключенных имеет очень слабую связь с уровнем

преступности. Количество заключенных определяется, ПОЧЕМУ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ТАК МАЛО 45

Диаграмма 4.4-1. Количество заключенных на 100 000 жителей.

Скандинавия, 1886-1998

1

.

скорее, общим уровнем уверенности в обществе и равновесием поли-

тических сил. Политическая нестабильность в течение трех войн,

праворадикальные движения 1930-х годов и криминализированное

коммунистическое движение (того времени) – все способствовало

расширению применения тюремного заключения в Финляндии в боль-

шей мере, чем в любой другой скандинавской стране... Законодатель-

ство подразумевало, что мы привыкли к значительному карательному

уклону, применению длительных сроков тюремного заключения за

различные виды преступлений... В течение всего периода 1970-х годов

в Финляндии было втрое больше заключенных, чем в Норвегии – не

потому, что в Финляндии было отправлено в тюрьмы втрое больше

людей, а потому, что каждый заключенный содержался в тюрьме по-

чти втрое дольше, чем в Норвегии.

1

В случае с Норвегией не учтены данные по количеству лиц, попавших по-

сле Второй мировой войны в заключение за сотрудничество с немцами. Данные по

Финляндии приведены только с 1886 года. Вскоре после этого депортация в Си-

бирь прекратилась. Всего за период с 1826 по 1888 год было депортировано 3236

финских заключенных. Данные по Норвегии вначале немного занижены, посколь-

ку в это число не вошли те, кто отбывал наказание в рыболовецких хозяйствах на

дальнем севере, и женщины, занимавшиеся там же ведением хозяйства. Данные по

Швеции также занижены, поскольку не учтены некоторые административные нака-

зания.46 БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ КАК ИНДУСТРИЯ

Диаграмма 4.4-2. Количество заключенных на 100 000 жителей.

Финляндия, 1875-1998.

Однако следом встает вопрос об уменьшении этого показателя. Что

стоит за недавним резким сокращением применения тюремного заклю-

чения в Финляндии? Одной из причин могло бы быть то, что исчезли

факторы, определяющие его высокий уровень. Но этого недостаточно,

чтобы быть объяснением. Социальные условия имеют тенденцию к со-

хранению, по традиции или из-за наличия долговременных интересов.

Уж что есть, то и есть. Однако кое-что изменилось в Финляндии. Патрик

Торнудд (Patric Tornudd, 1991) это описывает. Он указывает на уни-

кальную комбинацию исторических и идеологических предпосылок и

упорную работу многих заинтересованных людей.

Прежде всего, согласно Торнудду, это вопрос восприятия проблемы

как проблемы. Для этого необходимо было осознать тот факт, что пока-

затель количества заключенных в Финляндии был исключительно высо-

ким. Также необходимо было понять, что это не вызвано какой-то не-

обычной структурой преступности в Финляндии. И наконец, необходи-

мо было блокировать любые попытки рассматривать высокое количе-

ство заключенных как предмет гордости, например, как свидетельство

решимости и жесткости системы уголовного правосудия или готовности

расходовать ее ресурсы на обширные программы реабилитации или на

защиту населения от преступников.

Как пишет Торнудд, профессиональные криминологи представили

необходимые данные. Они документально подтвердили, что по количе-ПОЧЕМУ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ТАК МАЛО 47

ству заключенных Финляндия выпадает из ряда других скандинавских

стран, и опровергли популярные объяснения этого факта – вроде того,

что характер преступности в Финляндии сильно отличается от характера

преступности в других скандинавских странах. Однако этого было бы

недостаточно, чтобы уменьшить количество заключенных. Эксперты

были не только источниками необходимой информации. У них была

возможность изменить существующее положение. Торнудд пишет (pp.

5-6):

...Если скандинавские государства можно в целом охарактеризовать

как государства, полностью полагающиеся на оценки экспертов, то к

Финляндии это относится в наибольшей степени. Не подлежит со-

мнению тот факт, что борьба с преступностью никогда не была в

центре политики во время предвыборных кампаний в Финляндии...

Возможность осуществить значительные реформы, направленные на

уменьшение уровня наказаний, стала реальностью только благодаря

тому обстоятельству, что небольшие группы экспертов, ответствен-

ных за планирование реформ или занимавшихся темой борьбы с пре-

ступностью в исследовательских институтах и университетах, были

почти единодушны в убеждении: исключительно высокий по сравне-

нию с другими странами показатель количества заключенных в Фин-

ляндии был позором; можно значительно сократить количество при-

говоров к лишению свободы и сократить сроки наказания без ухуд-

шения положения с преступностью.

Торнудд заключает (p. 13):

Решающим фактором в Финляндии стала сформировавшаяся готов-

ность гражданских служащих, судейского корпуса и тюремной адми-

нистрации использовать все возможные средства для сокращения ко-

личества заключенных. Благодаря усилиям группы деятелей, зани-

мавших ключевые позиции, стало возможным осознать высокий по-

казатель количества заключенных в Финляндии как проблему. И эта

концепция в свою очередь привела к ряду практических действий, от

реформы законодательства до решения мелких повседневных про-

блем, которые и дали конечный результат.

Почему финны должны были считать свое количество заключенных

ненормальным? Достаточно было посмотреть на то, что творилось в

СССР. Но именно на это финны смотреть не хотели. Если обратиться к

истории наказаний в Финляндии, становится понятно, что количество

заключенных в этой стране определялось не уровнем преступности, а

культурными или политическими решениями. А они основываются на

том, к какому именно обществу мы хотим принадлежать.

Для скандинавов Финляндия – наполовину Россия. Для русских,

наверное, дом родной. Несколько часов на поезде, и из Санкт-48 БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ КАК ИНДУСТРИЯ

Петербурга вы прибываете в Хельсинки, его финскую копию. Оба эти

города, две самые красивые столицы Севера, созданы одними и теми же

градостроителями, здания построены одними и теми же или близкими

по духу архитекторами, бывали периоды, когда и царь здесь правил

один. Да и в административно-бюрократической системе и в тюрьмах

отличий почти нет.

Для своей первой лекции в Финляндии я собрал много материала.

Было это в шестидесятые годы. Тогда в Финляндии было 160 заключен-

ных на 100 000 жителей (а в Дании, Швеции и Норвегии от 44 до 69).

Помню, один профессор уголовного права, когда я привел эти данные,

отнесся к ним с большим недоверием и все удивлялся, неужели Финлян-

дия так отличается от других скандинавских стран? Это поразило и мно-

гих других слушателей.

Почему?

По политическим причинам. Маленькая Финляндия, ближайший со-

сед России, имела с ней общую историю, ту же трудную судьбу. Фин-

ляндия, оказавшись в таком положении, искала защиты, прежде всего –

культурной, и искала ее на западе – устанавливала связи со Скандинави-

ей, сама все больше становилась скандинавской страной. Тюрьмы явля-

ются культурными символами. За дело взялась интеллектуально-

административная элита, ответственная за политику в области уголовно-

го права. Год за годом Инкери Анттила, Патрик Торнудд, К. Дж. Ланг

проводили политику применения наказаний, результаты которой видны

по данным о количестве заключенных, приведенным на нашей карте.

Они добились сокращения числа тюремных заключений; законы были

изменены, все чаще вместо тюремного заключения приговаривали к

штрафам. Количество заключенных не меняется само по себе, это ре-

зультат действия людей, отстаивающих цели и ценности своего времени.

На различных совещаниях криминологов северных стран мы посто-

янно встречались с такими людьми. Мы обсуждали серьезные научные

проблемы, но кроме того мы создавали единую культурную общность.

Это требовало от всех нас немалых усилий, и особенно нелегко было

финнам. На наших встречах мы говорили на языках Скандинавии: дат-

чане на датском, норвежцы на норвежском, шведы на шведском. Уче-

ные этих стран относительно легко понимают друг друга. Но только не

финны. Они с большим усилием говорили на шведском, их втором язы-

ке. Шведский язык был для них символом принадлежности к Скандина-

вии. А еще – связующим звеном с Западом. Для Сталина шведский был

бы гораздо менее вызывающим, чем английский или немецкий.

Теперь все меняется. Финны все чаще пишут свои труды по-

английски. Финляндия стала членом НАТО и Европейского сообщества.

И сейчас уже не так важны символы принадлежности к Скандинавии –ПОЧЕМУ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ТАК МАЛО 49

будь то язык или уголовное право. Как это скажется на заключенных в

Финляндии, нам еще предстоит узнать – пока что кое-кто из скандина-

вов шестидесятых все еще у власти.