3.Поэма а. Блока «Двенадцать». Проблематика. Жанрово-стилевое своеобразие.

После Февральской революции Блок все более сомневался в установившемся в стране буржуазно-республиканском режиме, поскольку он не принес народу избавления. С первых же дней Октября он открыто и честно определил свою общественно-политическую позицию в качестве сторонника и сотрудника Советской власти. В числе лучших представителей старой русской интеллигенции он сразу же пошел работать с большевиками, принял самое живое и деятельное участие в строительстве новой, социалистической культуры. Октябрьская революция окрылила Блока как художника, вдохновила его на создание "Двенадцати" - лучшего его произведения. В "Двенадцати" Блок запечатлел открывшийся ему в романтических пожарах и метелях образ освобожденной революцией Родины. Он понял и принял Октябрьскую революцию как стихийный, неудержимый "мировой пожар", в очистительном огне которого должен сгореть без остатка весь старый мир. Такое восприятие Октябрьской революции имело и сильные, и слабые стороны. Поэт услышал в революции по преимуществу одну "музыку" музыку разрушения ненавистного ему старого мира. Беспощадно, со "святой злобой" он осудил и заклеймил в своей поэме старый мир. В героях поэм - красногвардейцах, беззаветно вышедших на штурм старого мира, - пожалуй, больше от анархической "вольницы", нежели от авангарда петроградского рабочего класса, который под предводительством партии большевиков обеспечил победу революции. Кроме того, первых читателей поэмы смутил образ Христа, которого Блок как бы поставил во главе своих красногвардейцев. Поэт исходил при этом из своих субъективных представлений о раннем христианстве как о "религии рабов", проникнутой бунтарскими настроениями и приведшей к распаду старого, языческого мира.

Поэму называли в разное время "эпопеей"¹, эпосом "нового типа"², "трагическим эпосом"³. В конечном итоге победила мысль о ее лиро-эпическом характере. В одной из лучших, пожалуй, работ о "Двенадцати" было сказано, что здесь есть как бы два сюжета — главный, "лирический", в котором воплотилась "тема революции", и новеллистический — история Ваньки и Катьки. Первый сюжет пронизывает собою второй. Известно, что Блок начал писать поэму с новеллистического, "неглавного" сюжета Ваньки и Катьки⁵, однако никакого сюжета, собственно, здесь нет. Едва успев узнать, что "Ванька с Катькой в кабаке", читатель тут же становится свидетелем развязки этой истории. Кроме того, для новеллы нужен быт, конкретная социальная площадка действия, а "Двенадцать" начинаются картиной вселенского размаха:

Черный вечер./Белый снег./Ветер, ветер!/На ногах не стоит человек. Ветер, ветер /На всем божьем свете.

.Если в первой главе речь шла о столкновении миров, в котором со сцены истории сметались отыгравшие свое персонажи, то теперь конфликт рождается внутри нового мира. Представление о нем мы получаем из отдельных реплик двенадцати:

— А Ванька с Катькой в кабаке./ У ей керенки есть в чулке!

— Ванюшка сам теперь богат.../ Был Ванька наш, а стал солдат!

— Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,/Мою, попробуй, поцелуй!

Неверно видеть в финале "Двенадцати" лирическую раздвоенность Блока. Правильнее было бы говорить о двойной смысловой перспективе. С одной стороны, о красногвардейцах сказано вполне определенно: И идут без имени святого/Все двенадцать вдаль.

Но с другой — автор знает о них больше, чем они сами о себе, и видит Того, Кто их ведет и о Ком они подсознательно помнят.