Классическая политэкономия а. Смита в системе новых экономических проблем.*

Адам Смит (1723 - 1790) - уроженец Шотландии. Его родина - маленький шотландский городок Киркальди. Отец его был таможенным чиновником и умер еще за несколько месяцев до рождения сына. Однако Смит получил хорошее образование. Надо сказать, что всеми биографами Смита отмечается поразительная бедность внешними событиями личной его жизни: она протекала тихо, ровно, без каких то ни было потрясений. Как на исключение указывают на следующий случай, поставивший будущего великого экономиста на край гибели: трехлетнего Смита украли бродившие в горной Шотландии цыгане, и его с трудом удалось спасти. Жизнь его совсем не похожа ни на жизнь его великого предшественника Вильяма Петти, столь богатую авантюрами и переменами в социальном положении, ни на жизнь его знаменитого современника, Франсуа Кенэ, добившегося своим упорным трудом и громадными талантами высокого положения в тогдашнем французском обществе (24, с. 150).

Получив среднее образование в родном городке, четырнадцатилетний Смит поступает в Глазговский университет, где усердно изучает математику и натурфилософию. Благодаря своему прилежанию и успехам Смит обращает на себя внимание, и ему удается (это тогда считалось большим счастьем для

молодежи из небогатых семей) попасть в аристократический Оксфордский университет. Но этот университет, славившийся некогда как, центр учености и

alma mater знаменитостей Англии, после бурных лет революции XVII в. стал очагом невежества, мракобесия и реакции. Смит оставил замечательную характеристику оксфордской профессуры. «Для человека одаренного здравым умом, - пишет он, - должно быть делом тягостным сознавать, что лекции, которые он читает студентам, суть чистый вздор или нечто, весьма близко к нему подходящее. Должно быть, крайне неприятно видеть, что большая часть слушателей не посещает лекции или слушает их с несомненным выражением неодобрения, насмешки или пренебрежения» (24,с.151). Такой же отзыв Смит дает «методике» чтения лекций этими профессорами. «Вместо того, - пишет он, - чтобы самому объяснить преподаваемую своим слушателям науку, он может читать ее по книге, а если эта книга написана на мертвом или иностранном языке, то переводить или толковать ее или - для чего потребуется еще меньше труда - заставить самих слушателей переводить ее... В то же самое время строгость, заведенная в училище, дает ему средство принудить слушателей посещать самым аккуратным образом эти так называемые лекции... »(24,с. 151).

Оксфордский университет, где учился А. Смит, завоевал себе «славу» нестабильности, студенческих волнений и бунтов с целью восстановления старой свергнутой династии Стюартов. В Оксфорде Смит пробыл семь лет. Его намеревались готовить в священники, но он сумел уберечь себя от тлетворного влияния своей а1та mater. Он жил уединенно, замкнуто и много работал над своим образованием. Замкнутость и большая склонность к уединению - важнейшие черты характера Смита. Эти черты его характера оказали повидимому Смиту неоценимые услуги в его бытность в Оксфорде: они держали его в стороне от развращенной среды учащихся и учащих. С другой стороны, эти же черты нашли в Оксфорде благоприятную почву для своего развития - инстинкт самосохранения подсказал Смиту необходимость избегать общения с окружающей средой и способствовал развитию замкнутости. В этот промежуток времени появился «Трактат о человеческой природе» Юма; этот трактат Смитом усиленно изучался и имел на него сильное влияние. Между Смитом и Юмом установилась немного позже большая личная дружба.

*Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ - 2002 г.

В 1748 г. Смит прибыл в Эдинбург, где стал читать публичные лекции по риторике и литературе. А в 1751 г. он был приглашен Глазговсим университетом на кафедру по логистике. Спустя же четыре года он занял в этом, же университете кафедру по «нравственной философии». Курс этот носил энциклопедический характер и состоял из следующих частей: 1) теологии; 2) этики; 3)права; 4)политики. Последняя включала в себя и то, что мы теперь называем экономической политикой, и ряд проблем из области политической экономии или экономической теории. Надо сказать, что лекции по этике получили литературное оформление: в 1759 г. появилась книга А. Смита «теория нравственных чувств», доставившая автору большую известность. Пребывание Смита в Глазго, - а оно длилось до 1764 г., - было для него наиболее плодотворным. В Глазго с сороковых годов XVIII в. существовал первый, как полагают, во всем мире клуб политической экономии. Смит принимал участие в жизни клуба. В 1764 г. заканчивается профессорская деятельность Смита: он добровольно отказался от нее. Уединившись, он целиком отдается работе над главным своим трудом – «Богатство народов...».

По выражению некоторых биографов А. Смит долгое время носился с грандиозным, даже чудовищным, планом дать миру целую социальную систему, охватывающую все стороны человека и общества. Но из всего этого плана ему удалось написать лишь две работы: «Теория нравственных чувств» и «Исследование о природе и причинах богатства народов». В первой он исследует нравственный мир, во второй - экономический; перекинуть между ними мост ему так и не удалось. Исходным пунктом исследования нравственного мира для него является симпатия, которая им определяется как «участие к тому, что случается с другими»; исходным пунктом исследования экономического мира - эгоизм, преследование в хозяйственной жизни исключительно личных интересов. Каким образом «эгоизм в экономике» преобразуется в свою противоположность, в альтруизм, в «Этике» А. Смит не объяснил. Поэтому можно сказать, что мы имеем дело с методологическим приемом: в одной книге Смит исследует одну сторону человеческой природы, а в другой - другую ее сторону. Обе работы Смита должны быть рассматриваемы в совокупности, как одно целое, потому что, в сущности, это два отдела одного и того же предмета. В «Теории нравственных чувств» автор исследует сочувственную сторону человеческой природы, в «Богатстве народов» - своекорыстную ее сторону. (9,с.22-30;11,с. 12-24)

Смит два раза посещал Париж. При вторичном посещении Парижа, Смит близко познакомился с физиократами, в частности с Кенэ и Тюрго.

«Исследование о причинах и природе богатства народов» (1776) имело шумный успех, и не проходящий, а довольно прочный и длительный. Надо сказать, что история экономической мысли знает мало таких экономистов, труд которых произвел бы такое громадное влияние на современников и на последующие поколения, как работа шотландского мудреца (как стали называть Смита). Слава Смита скоро распространилась далеко за пределами Англии; везде и всюду смотрели на него как на творца новой науки - политической экономии. Докатилась слава Смита и до России; еще долго молодые дворянчики, претендовавшие на звание образованных и передовых людей, должны были читать Смита иди знать его хотя бы понаслышке. Известны знаменитые строки А.С. Пушкина в «Евгении Онегине»: «Бранил Гомера, Феокрита; зато читал Адама Смита и был глубокий эконом. То есть умел судить о том, как государство богатеет И чем живет и почему не нужно золото ему. Когда простой продукт имеет». Отметим, что великий поэт замечательно уловил и ярко выразил одну из основных идей смитианства: противопоставление продукта золоту, т.е. деньгам, развенчание, так сказать, денег. Евгений Онегин уже к «осьмнадцати» годам читал Адама Смита. И это неудивительно. «Богатство народов» было доступно его сверстникам не только на английском или французском, но и на русском языке. Первый в России перевод «Богатства» был выпущен в четырех томах в 1802-1806 гг., т.е. через 30 лет после выхода оригинала.

Следует отметить, что после выхода в свет «Богатства народов» творчество Смита как бы иссякло; он уже больше не написал ничего, заслуживающего особого внимания. Он только делал кое-какие дополнения и поправки в последующие издания. В основном им написаны две главные книги «Теория нравственных чувств» (1759г.) и «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776г.), а так же две большие рукописи книг «О внешних чувствах» и «История астрономии». Однако слава Смита гремела по всему свету, и в самой Англии такие государственные люди , как Питт, объявили себя его учениками; в парламенте часто стали цитировать его книгу при обсуждении того или иного законопроекта. Говорят, что на одном званом обеде, на который был приглашен Смит и в котором участвовал Питт, последний воскликнул: «Мы будем стоять, пока вы не сядете, так как все мы - ваши ученики!» В этом видят проявление особого уважения к знаменитому экономисту. Смит был смелый экономист, проложивший новые пути в политической экономии, но в частной жизни он был слишком скромен, робок и напичкан множеством мещанских добродетелей. Многие считают, что «в личности Смита мало геройского, возвышенного» и что «характеристику благоразумного человека» в «Теории нравственных чувств» Смит составил по своей собственной особе. В названной книге мы читаем: «Благоразумие не допускает нас рисковать нашим здоровьем, нашим благосостоянием, нашим влиянием, нашим добрым именем... Оно больше заботится о сохранении уже приобретенных выгод, чем о приобретении еще больших... благоразумный человек не любит шумного общества - оно возмутило бы правильное течение его жизни и его занятий и нарушило бы жизненную простоту и умеренность его жизни. Благоразумный человек относится с осторожным уважением ко всем принятым обычаям... он не согласится пристать ни к одной из вражеских сторон - он ненавидит партии. Он боится беспокойства и ответственности, связанных с ведением общественных дел» (24,с. 151).если бы Смит и в своих экономических исследованиях соблюдал все эти правила, вряд ли удалось бы ему создать не только великое, но и вообще достойное внимания.

Из методологических влияний на автора «Богатства народов» прежде всего следует упомянуть методологию физического исследования И. Ньютона, согласно которой главная роль принадлежит дедукции из нескольких основных абстрактных положений, дополняемой конкретными особенностями по мере приближения к практике. Не случайно единственный труд Адама Смита по вопросам методологии был посвящен именно истории метода в астрономии. Смит оставил оригинальную научную рукопись «История астрономии» и затем уже научно обосновал в «Теории нравственных чувств» и особенно в «Богатстве народов». Идея о том, что Ньютонова механика должна послужить образцом для методологии общественных наук, в XVIII в. получила широкое распространение. Так, Гельвеции в трактате «Об уме»(1758 г.) сопоставлял роль, которую играет принцип собственного (эгоистического) интереса в жизни общества, с ролью закона всемирного тяготения в неживой природе. Хотя надо сказать, учение Ньютона о движении небесных тел, удерживающихся благодаря притяжению и отталкиванию в вечном равновесии и прочерчивающих свои пути в чудесной гармонии, хотя и было перенесено на человеческое общество, но все же не Адамом Смитом, а физиократами. Именно физиократы утверждали, что в человеческом обществе, как и на звездном небе, существует установленный Богом порядок, чье беспрепятственное действие делает возможной высшую степень счастья и благоденствия, как для отдельных людей, так и для всего общества.

Смит рассматривал человеческое общество, прежде всего как «меновой союз», в котором люди все шире обмениваются между собой продукцией разных видов труда. Склонность к обмену он считал главным свойством человеческой природы, рассматривал ее внеисторически, независимо от этапа человеческого развития. Созданное Смитом представление о природе человека и отношениях людей в обществе легло в основу взглядов классической школы. Он исходил из того, что люди, оказывая услуги, друг другу, руководствуются своекорыстным интересом, стремлением к личной выгоде. Каждый рассматривается при этом как «экономический человек». От всех других мотивов его поведения Смит абстрагируется. Он так же утверждает, что экономические явления регулируются стихийными и объективными законами. Условия наиболее эффективного действия этих законов Смит называл «естественным порядком», поэтому он неустанно ратовал за «естественную свободу» в экономике, был противником монополий и государственного вмешательства в экономику (1,с.57-60).

А. Смит отрицательно относится к меркантилизму. Он подверг его теорию и практику резкой критике, нередко игнорируя достижения и ценные элементы в работах меркантилистов. С другой стороны, он положительно относится к учению физиократов, находя в нем много научных и прогрессивных элементов, и считал важным преимуществом физиократов то, что они усматривали богатство страны не в деньгах, как меркантилисты, а в массе товаров.

Особое внимание А. Смит уделял разделению труда. Разделение труда писал Смит позволяет во много раз увеличить производительность труда и объем производства. Оно повышает производительность труда тремя способами: за счет увеличения ловкости и искусства отдельного рабочего; за счет экономии времени, затрачиваемого на переход от одного вида труда к другому; способствует изобретению машин. При этом Смит не делает различия между разделением труда внутри мануфактуры и разделением труда в обществе.

Но вместе с тем Смита пугала опасная тенденция «упрощения труда». Он считал что труд рабочего на мануфактуре превращается в не осмысливаемые, автоматические действия, ведет к умственной деградации рабочего и препятствует его профессиональному развитию. Для предотвращения этого негативного явления Смит был согласен даже на государственное вмешательство в экономику (2;3;4).

Смит с большой четкостью, чем кто либо до него, определил и разграничил потребительную и меновую стоимость товара. Он признал равнозначность всех видов производительного труда как создателя конечного мерила стоимости. Однако он не исследовал труд как субстанцию стоимости, все его внимание было направлено на меновую стоимость, и, следовательно, на цену. А. Смит понимал, что величина стоимости определяется средними необходимыми затратами труда для данного состояния производства. Он наметил понятие редукции сложного труда к простому посредством коэффициентов.

Естественная цена товара, как писал Смит, это центральная цена, к которой тяготеют цены всех товаров, несмотря на возможное значительное колебание в ту или иную сторону. Он положил начало исследованию конкретных факторов, вызывающих отклонение цен от стоимости, что открывало возможности для исследования спроса и предложения как факторов ценообразования (6;7;8;10).

Однако теория стоимости Смита отличалась некоторой двойственностью и противоречивостью. Дело в том, что Смит помимо основного определения стоимости как заключительного в товаре количества труда сформулировал второе понятие, утверждая, что стоимость определяется количеством труда, которое необходимо затратить для того, чтобы купить данный товар. В условиях простого товарного производства это утверждение справедливо. С появлением же прибавочной стоимости, «отнимаемой» у производителя при капиталистическом производстве, эти величины начинают значительно различаться. Смит натолкнулся на противоречие в отношениях между капиталистом и рабочим закон стоимости нарушается. Он не смог объяснить это противоречие и сделал вывод, что при капиталистическом производстве стоимость товара образуется путем сложения зарплаты, прибыли и ренты, приходящихся на единицу товара (12;13;14;15;16;17).

Смит писал, что заработная плата, прибыль и рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, ровно, как и всякой меновой стоимости.

Рассуждая о распределении доходов, Смит исходил из того, что в обществе существует три основных класса: земельные собственники, капиталисты и рабочие. Поэтому и стоимость образуется путем сложения трех частей, каждую из которых получает определенный класс: ренту - землевладелец, прибыль - капиталист, зарплату - рабочий. Смит не разделял промышленных и сельскохозяйственных капиталистов, но считал, что из них должны быть особо выделены заимодавцы. Их доход – ссудный процент - является частью прибыли заемщиков, впоследствии переуступаемой ими. В обществе есть и другие классы, но их доходы являются уже вторичными, продуктами перераспределения доходов основных классов.

Говоря о зарплате, Смит развивал взгляды своих предшественников и утверждал, что в ее основе лежит стоимость средств существования, необходимых для жизни рабочего и его детей (20;21).

Но сам размер заработной платы колеблется в зависимости от условий рынка - от спроса и предложения рабочей силы соответствующей квалификации.

Смит заметил, что из созданной трудом стоимости товара рабочему достается в виде заработной платы лишь некоторая часть. Остальное представляет собой прибыль капиталиста. Прибыль трактовалась Смитом как эксплуататорский доход. Он решительно отвергал мнение, что она просто другой вид заработной платы, который возмещает труд по надзору и управлению предприятием.

Аргументы Смита: размеры прибыли определяются не количеством, тяжестью или стоимостью труда по надзору и управлению, а размерами употребленного в дело капитала. Но, с другой стороны, Смит упоминает понятие финансовых рисков - ведь чем больше авансированный капитал, тем больше суммой рискует его владелец, т.е. прибыль можно понимать как плату за риск и умение применить капитал в области, где он может принести доход.

Смит отмечает тенденцию нормы прибыли к понижению, но объяснить этого явления не смог, указывая лишь, что прибыль является обычно более низкой в развитых странах. Ввиду трудности расчета нормы прибыли предлагая заменить ее сравнение сравнением ставок ссудного процента.

По поводу того, что является источником ренты, у Смита дается целое нагромождение теории, часто противоположных друг другу. На основе трудовой теории стоимости он создал научный вариант, раскрывающий эксплуататорскую природу ренты. Он видел в ренте проявления монополии частной собственности на землю и почти вплотную подошел определению абсолютной и дифференциальной ренты. Но у Смита есть и физиократическая трактовка ренты, в которой она изображается как результат действия сил природы. Кроме того, существует и другая концепция происхождения земельной ренты. Смит утверждал, что рента наряду с заработной платой и прибылью определяет стоимость товара. В этом варианте рента трактуется, как вознаграждение землевладельца за предоставление возможности пользоваться землей и поэтому не может рассматриваться как эксплуататорский доход. Есть у Смита взгляд на ренту как на порождение монопольной цены. По его мнению, земельная рента, рассматривается как плата за пользование землей, естественно представляет собой монопольную цену. В этом варианте теории ренты сама монопольная цена лишена стоимостной основы и выступает как порождение сферы обращения.

По сравнению с меркантилистами и физиократами Смит поднял трактовку проблемы производительного труда на новую ступень. В отличие от них он провозгласил источником богатства не те или иные конкретные формы труда, а вообще. У Смита стоимость и прибыль создаются всеобщим общественным трудом. Но и в его теории есть некоторые противоречия.

Смит писал, что: «Труд мануфактурного рабочего закрепляется и реализуется в каком-нибудь отдельном предмете или товаре, который можно продать и который существует, по крайней мере, после того, как затрачен труд... Труд домашнего слуги, напротив, не закрепляется и не реализуется в каком - либо отдельном предмете или товаре, пригодном для продажи. Его услуги обычно исчезают в самый момент их оказания и редко оставляют после себя какой - либо след или какую - либо стоимость, за которую можно было бы впоследствии получить равное количество услуг». То есть производительный труд рассматривается метафизически, как внеисторическая категория, характерная для всех эпох. Более того, вся сфера нематериального производства

объявляется непроизводительной; к этой сфере Смит относил деятельность государственных чиновников, армию и флот, и также деятельность священников, врачей, писателей, разного рода актеров и т.п. Следовательно, производительным он объявил труд, овеществляющийся в товаре, а непроизводительным - труд, оказывающий услуги. Смит утверждал, что доходы государства почти целиком расходуются на содержание непроизводительных элементов.

Смит трактовал капитал как, с одной стороны, стоимость, приносящую прибыль на основе эксплуатации наемного труда, с другой стороны - как запас средств производства, которые необходимы для продолжения процесса производства.

Накопление капитала он объявлял главным условием увеличения богатства общества и этим объяснил полезную функцию капиталиста в обществе. Особую роль при этом он отводил бережливости, резко критикуя расточительство, или растрату капитала, путем превышения расходов над доходами. Положения Смита о том, что капитал представляет собой запасы для развития производства, было исходным в трактовке основного и оборотного капитала. Он впервые ввел эти термины. Под оборотным капиталом Смит понимал товарный и денежный капитал, т.е. капитал в его формах, относящихся к сфере обращения. К основному капиталу Смит относил машины и орудия труда, постройки и здания и т.п. Сравнивая основной и оборотный капитал, Смит утверждал, что отличие между ними состоит в том, что первый приносит прибыль «без перехода от одного владельца к другому или без дальнейшего обращения», а второй, принося прибыль, «постоянно уходит от него в одной форме и возвращается к нему в другой». Таким образом, основной капитал вообще не обращается, а оборотный - непрерывно находится в обращении. Исследуя индивидуальный капитал, Смит разделял его на постоянную и переменную части, общественный же капитал он, таким образом, не делил и полгал, что он состоит целиком из переменного капитала.

Теория воспроизводства всего общественного капитала Смита основана на его теории стоимости. Он утверждал, что стоимость совокупного общественного продукта равна сумме заработной платы, прибыли ренты, т.е. сводил ее к доходам. Понимая, что в процессе производства наряду с затратами живого труда используются и средства производства, Смит тем не менее заявил, что стоимость последних можно в конечном счете разложить на доходы. Таким образом, он из стоимости продукта исключал постоянный капитал. Однако Смит ввел в свою теорию различие между валовым и чистым доходом. Валовый доход он определял как весь годовой продукт данной страны, а чистым доходом считал ту его часть, которую жители этой страны могут, не затрачивая своего капитала, отнести к своему потребительскому запасу.

Разумеется, нам всегда было известно много случаев, где «невидимая рука» не срабатывает или требует дополнений. Многие случаи привел сам Адам Смит. Давно было известно о внешних эффектах (экстерналиях). Есть расходы и прибыли, не представленные в счетах расходов и прибылей тех, кто за них ответственен. Известен отрицательный пример ущерба, нанесенного дымящей трубой. Положительным внешним или избыточным (spillover) явлением будет прибыль от профессионального обучения лица, которое, получив профессию в одной форме, переходит затем в другую. Другим относящимся к делу примером является защита общественных благ, таких как приятные городские виды, которые приносят благо всем без различия. Иными словами, данное благо не уменьшается от потребления его одним лицом и другим достается столько же. Менее известным примером являются телевизионные передачи. Старый термин для всех этих примеров - «отказы рынка» (market failure) или несрабатывание «невидимой руки». (18;19).

Представления А. Смита об экономической политике государства.

Четыре принципа налогообложения

Принцип полного

невмешательства государства в экономику страны - "laissez faire" -является условием богатства. Государственное регулирование необходимо при возникновении угрозы всеобщему благу.

Пропорциональность - граждане государства обязаны платить налоги соразмерно получаемым средствам;

Минимальность - каждый налог должен взиматься так чтобы он извлекал у населения возможно меньше сверх того, что поступает в государство;

Определенность - должны быть четко установлены время уплаты, способ и размеры налога. Эта информация должна быть доступна любому налогоплательщику;

Удобство для плательщика - время и способ уплаты налога должны соответствовать требованиям плательщиков.

А. Смит выступал в защиту свободной торговли между странами. Показал взаимовыгодность международной торговли, исходя из различных уровней издержек производства в различных странах.

Адам Смит - классик из классиков, какой бы смысл ни вкладывался в понятие «классический», один из отцов - основателей экономической науки. Вся мировая экономическая мысль пронизана идеями Смита. В XX в. и начале XXI в. наука, естественно, ушла далеко вперед, но вовсе не отбросила, а, особо отметим, усвоила и преобразовала его идеи. Концепция экономического человека, наиболее последовательно развитая Смитом, легла в основу микроэкономики и сохраняет этот статус. Это же можно сказать о взглядах Смита на монополию и конкуренцию. Теория стоимости и доходов устарела, пожалуй, больше всего, но кто возьмет на себя смелость сказать, что в своей современной форме она не содержит следов А. Смита. Макроэкономика, сложившаяся по - настоящему после Дж. Кейнса, и теперь занимается проблемой, которую поставил А. Смит: в какой мере в экономике действуют механизмы саморегулирования, а в какой мере она нуждается в государственном вмешательстве. Принципы разумного налогообложения, сформулированные Смитом, во многом сохраняют свое актуальное значение и сегодня. Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ) - своего рода памятник идеям Смита о благотворности международного разделения труда и свободы торговли. «Великая схизма» - раскол общественных наук на марксистское и немарксистское направление во второй половине XIX в. - только укрепила позиции Смита!

К. Маркс провозгласил свое экономическое учение продолжением и развитием теории Смита и Рикардо, а Ленин возвел английскую классическую политэкономию. В марксизме возникла традиция расщеплять Смита на «чистого» - сторонника трудовой теории стоимости и «эксплуатационной» концепции распределения доходов - и «нечистого» - родоначальника идеи сотрудничества факторов производства и «факторного» распределения. От «чистого» Смита путь вел к Д. Рикардо и К. Марксу, от «нечистого» - к Сею и Маршаллу. Десятилетиями у нас считалось, что главное у Смита - его теория стоимости и доходов. Ведь этому почти исключительно посвящен обширный текст о Смите в «Теориях прибавочной стоимости» К. Маркса. Сегодня это представляется наименее интересным: кому в наше время и при сложившихся условиях важно, считал ли Смит капитал эксплуататором труда или не считал. Зато чрезвычайно актуальными оказываются в настоящее время другие идеи Смита, которыми советская мысль преднамеренно пренебрегала: а) об экономической свободе как важнейшем факторе эффективности; б) о жизненной важности конкуренции и гибельности монополий; в) о так называемой «невидимой руке», то есть о наличии саморегулирования в экономической системе.

Фундаментальный тезис Смита, тесно связанный с идеями британского и французского Просвещения, очень прост и сохраняет свое значение в наше время. Смит говорил: представьте человеку свободно преследовать в экономической деятельности свою выгоду, и это будет наилучшим образом способствовать общественному благу путем роста богатства нации. Он принципиально и, следует особо подчеркнуть, пророчески констатировал, что едва ли можно ждать большой пользы для общества от человека, который утверждал, что его действия продиктованы не личным интересом, а непосредственно общественной пользой. Напротив, общественно полезен человек, который думает в первую очередь о собственной выгоде: сеет хлеб, чтобы продать его подороже; шьет обувь или кладет кирпич по заказам клиентов. Важнейшая закономерность: общественная польза при этом прямо пропорциональна его доходу. Эту логику можно в принципе распространить и на предприятия, фирмы, на их владельцев, менеджеров, работников. Но данная закономерность реализуется лишь при достаточно значительной конкуренции, причем это относится к экономическим единицам любых размеров - от лица, занимающегося, как у нас теперь говорится, «индивидуальной трудовой деятельностью», до крупных предприятий и фирм с любой формой собственности. Монополия, считал Смит, разрушает этот замечательный механизм соответствия между личными и общественными интересами, поэтому, что позволяет получать повышенный доход не благодаря более производительному труду, или умелому руководству предприятием, или совершенствованию технологии, а в силу привилегированного положения на рынке. Это конечно, азбучные истины, но ведь всякая такая истина когда-то была новым словом в науке. Рассматривая в первом томе «Капитала» вопрос о накоплении капитала из прибавочной стоимости, Маркс цитирует Смита и образно интерпретирует его: «Накопляйте, накопляйте! В этом Моисей и пророк!», то есть в этом первая заповедь буржуазного общества. Однако надо учесть то обстоятельство, что весь вопрос рассматривается Марксом с одной точки зрения -эксплуатации рабочих капиталистами. Аспект народнохозяйственной функции накопления здесь мало присутствует. В советской экономике капиталисты исчезали, а «Моисей и пророки» остались, только стали более суровыми и менее умелыми (5, с. 80-86).

Устойчиво высокая норма народнохозяйственного накопления десятилетиями считалась «преимуществом социализма». Если в капиталистической системе времен Смита и Маркса накоплять могли практически только капиталисты, то в СССР функцию организации накопления естественно взяло на себя государство и осуществляло ее с самыми крайними формами принуждения: прямыми и косвенными налогами, поборами с колхозов, изъятием прибылей предприятий, принудительными займами у населения и принудительной аккумуляцией сбережений, не говоря уже о рабском труде в ГУЛАГе. Отрицательный последствия этого для экономики и народной психологии ощущают дол сих пор.

Надо сказать, что влияние Смита, в России значительно укрепилось в последней четверти XVIII в. Уже первый опыт приложения смитианской политической экономии к русским условиям вскрыл глубочайшую проблему, которая волновала русских мыслителей все следующее столетия и которая ныне со всей остротой стоит перед нами. Это проблема совместимости, противоречия, компромисса и т.д. между экономической эффективностью и социальной справедливостью. Может быть, в России она стояла даже острее, чем на Западе, потому что гуманистическая струя всегда была особенно сильна в русской социально-экономической мысли. Суть дела, как известно, заключается в том, что рыночная система имеет тенденцию усиливать экономическое неравенство, а в крайних формах и порождать острые конфликты между богатством и бедностью. Какую степень неравенства готово общество допустить в качестве платы за экономическую эффективность и прогресс, которые - по крайней мере, на нынешнем этапе истории человечества - может обеспечить только рыночная система, и никакая другая! Поэтому особую остроту приобретают проблемы личного интереса и общественного блага, монополии и конкуренции, цен и налогов. Можно сказать и так: многие идеи Адама Смита вдруг оказались не лишены актуальности. В связи с катастрофическими недостатками налоговой системы и обсуждением реформы в этой области экономисты вспомнили знаменитые смитовые четыре принципа здорового налогообложения: налоги должны соответствовать доходам; их размеры, способы и время уплаты должны быть точны и определены; налог должен взиматься наиболее удобным для плательщика способом; сбор налогов должен обходиться государством возможно дешевле. Отметим, между прочим, что эти принципы впервые в России были рассмотрены в 1818 г. в работе Н.И. Тургенева «Опыт теории налогов». Вера в личный интерес и рынок, принципы конкуренции разных форм собственности и реальной самостоятельности предприятий, свободного ценообразования и всемирного сближения с мировым рынком - все это идеи А. Смита. Оговоримся, что мы против искусственного конструирования генетических связей, однако можем констатировать, что по всем этим линиям прослеживается какое-то родство со Смитом. Экономический либерализм был стержнем всей его философии.

Для своего времени Адам Смит был радикален, так как очень остро ставил вопрос о логике старых (популярных) институтов. Политически Смит был последовательный виг, то есть левый в тогдашнем политическом секторе. Наконец, рынок для него был основой рациональной экономической системы, а также экономической теории. Не случайно и то, что все больше внимание российских экономистов привлекают современные последователи А. Смита на Западе, такие как нобелевские лауреаты, Фридрих Хайск и Милтон Фридмен (14; 15; 22; 23).

Адам Смит выполнил в науке большую историческую задачу, определив, очертив границы политической экономии и приведя в систему накопления к тому времени сумму экономических знаний. Его труды представляют собой одну из вершин общественной мысли XVIII века.

Библиографический список.

1. Автономов В.С. История экономических учений. - М. - ИНФРА - М. - 2000.

2. Адам Смит. Исследования о природе и причинах богатства народов. - М. -Соцэкгиз.- 1935.

3. Адам Смит. Теория нравственных чувств. - М. - Издательство «Республика». 1997.

4. Адам Смит и современная политическая экономия // Под. ред. Н.А. Цаголова. - М. - Московский ун-т. - 1979.

5. Аникин А. Адам Смит, русая мысль и наши проблемы // Мировая экономика и международные отношения. - 1990. - № 7.

6. Гибало И.П. Институциональные поиски Ф. Перру идеала гармонизированной «всеобщей экономики» // Вестник КГУ. - 2002. - № 1.

7. Гибало Н.П. Неоинституциональная парадигма Дж. К. Гэлбрейта // Проблемы новой политэкономии. - 2002. - № 1.

8. Гибало Н.П. Экономические интересы как институциональная константа формально - неформального равенства и неравенства // Проблемы новой политэкономии. - 2002. - № 1.

9. Гибало Н.П. М.И. Туган-Барановский и его синтетическая маргинально - стоимостная конкуренция в экономической теории // Вестник КГУ. - 2000. - № 3.

10. Гибало Н.П. Российская экономико-математическая школа в плоскости современной новой рыночно - институциональной политэкономии // Проблемы новой политэкономии. - 2000. - № 3.

11. Гибало Н.П. Методологический плюрализм и дискурсивные доминанты неоклассических и неокейнсианских концепций в ракурсе неоинституциональной теории // Проблемы новой политэкономии. - 2000. - № 3.

12. Гибало Н.П. Гипотеза гармонизированного экономического роста Ф. Перру и ревизия теории общего равновесия // Вестник КГУ. - 2001. - № 4.

13. Гибало Н.П. Методология Ф. Перру и философия нового институционально - экономического развития // Вестник КГУ. - 2001. - № 3.

14. Гибало Н.П. Концептуальные основы парадигмы Ф. Хайека о спонтанно -рыночном порядке и их место в новой политэкономии // Проблемы новой политэкономии. - 1999. - № 1.

15. Гибало Н.П. Неолиберальная экономическая доктрина Ф. Хайека. - Кострома. -1999.

16. Гибало Н.П. Морис Алле и его субстанциональный вклад в новую экономическую теорию // Вестник КГУ. - 2001. - № 1.

17. Гибало Н.П. Основная фабула маржиналистской концепции Дж. Б. Кларка о предельной производительности // Вестник КГУ. - 2001. - № 2.

18. Гибало Н.П. Дж. Кейнс и «кейнсианская революция» в экономической теории // Проблемы новой политэкономии. - 1999. - № 4.

19. Гибало Н.П. Идеи Дж. Кейнса о командно-административной системе в России и их актуально-адекватное созвучие современности // Вестник КГУ. - 2000. № 1.

20. Гибало Н.П. Неоклассические принципы экономической теории А. Маршала и их функциональные взаимосвязи // Проблемы новой политэкономии. - 1999. - № 3.

21.Гибало Н.П. П.Б. Струве как экономист // Проблемы новой политэкономии. 1999. -№4.

22. Гибало Н.П. М. Фридмен и методология монетарной экономической теории // Проблемы новой политэкономии. - 2002. - № 2.

23. Гибало Н.П. Международный размах экономической мысли В.В. Леонтьева // Проблемы новой политэкономии. - 2002. - № 3.

24. Розенберг Д. История политической экономии. - М. - Институт экономики комакадемии. - 1934. - ч. 1.

Н.П. Гибало

Классические координаты экономической теории Давида Рикардо^*.

Ближайшим последователем А. Смита был Давид Рикардо, и в его лице классическая политическая экономия достигла наивысшего пункта своего развития. После выхода в свет "Богатства народов" развитие экономической науки шло в ракурсе диалога с Адамом Смитом. Его идеи обосновывали, оправдывали, пропагандировали, критиковали. И это продолжалось до тех пор, пока не вышел в свет основной труд Давида Рикардо "Начала политической экономии и податного обложения". В дальнейшем, практически до конца века главным оппонентом и собеседником экономистов – теоретиков был уже именно Давид Рикардо – безусловный лидер классической политэкономии. По сравнению со Смитом, труд Рикардо уже по тематике и суше по стилю [1, с. 70]. Он фокусирует внимание на том, что составляло собственно научную компоненту классической традиции. Дело в том, что Рикардо отправляется или отталкивается от Смита, смещая акценты и фокусируя внимание на неясных и противоречивых сторонах смитовской концепции в классическом варианте. Он был озабочен, прежде всего, проблемами распределения доходов. В отличие от Смита, Рикардо был пессимистом и опасался, что перекос в распределении доходов может вызвать остановку экономического роста. Он считал, что экономическая система закономерно движется в сторону "будущего устойчивого состояния". На этом этапе экономический рост должен остановиться, а уровень зарплаты понизиться до минимального уровня, достаточного для проживания. Поэтому, эта мрачная точка зрения Д. Рикардо, а так же не менее пессимистические взгляды его современника, известного Т. Мальтуса, дал политэкономии репутацию "мрачной науки", у которой нет будущего. Такие взгляды подвергал критике и А. Маршал, считавшим себя преемником и продолжателем учения Д. Рикардо [2, с. 36]. В целом же в истории экономической мысли Д. Рикардо является столь же величественной фигурой, как и А. Смит. Но сами эти фигуры весьма различны. " Богатство народов" содержит больше существенных глубинных обобщений, зато "Начала" заложили основу модельного подхода к построению экономической теории. В качестве строгого и последовательного теоретика, способного получать неочевидные заключения из анализа предложенных им сравнительно простых моделей, Д. Рикардо (за исключением, возможно, Дж. Кейнса) до сих пор не имеет себе равных среди экономистов.

Давид Рикардо (1772 - 1823) родился в Лондоне, став третьим из17 детей. Надо сказать, что биография Д. Рикардо не похожа на биографию подавляющей массы ученых, с детства получающих систематическое образование и систематическую подготовку к научной деятельности. Он как бы случайно пришел к науке. Ему не пришлось учиться в колледже или в университете, так как под влиянием отца, помогавшего ему в торговых и биржевых операциях, он с детства начал постигать основы коммерции. Он учился всего два года в торговой школе, и этим закончилось его формальное образование. Зато, к 16 годам Д. Рикардо, хотя и не имел систематического образования, мог уже самостоятельно справляться со многими деловыми поручениями отца на бирже и в конторе. Биографы его из круга патентованных ученых, - даже те, которые к нему относятся благосклонно, - обычно подчеркивают его невежество; они никак не могут представить настоящего выдающегося ученого без диплома. А "Земля все же вертится", - Д. Рикардо и без диплома создал своими трудами эпоху в истории экономической мысли и политической экономии. Жизненный путь Д. Рикардо представляет любопытное зрелище, распадающееся на ряд эффектных актов, внутренне, как будто, не связанных между собой. Будучи еще подростком, Д. Рикардо был вынужден оставить родительский дом, дом богатого еврея, маклера на лондонской бирже. Авраам Рикардо, отец будущего великого экономиста, крепко держался за "религию отцов", играл видную роль в лондонской еврейской общине; он отрекся от сына за то, что тот, полюбив девушку христианку, отрекся от еврейской религии и принял христианство. Женитьба в 21 год без благословения родителей могла обернуться для Д. Рикардо тяжелыми испытаниями бедности. Порвав с семьей, он имел всего 800 фунтов стерлингов. Д. Рикардо оставалось надеяться лишь на полученную им профессию маклера на бирже.

Очутившись вне родительского дома без всяких средств, Д. Рикардо старается использовать отцовские связи на бирже и отцовское "ремесло": он целиком отдается бирже. Послушаем, как характеризуют его как биржевика самые близкие к нему люди – брат и сестра. Брат пишет: " Давид ни в какой области не проявил своих дарований в такой степени, как именно в денежных делах. Умение разбираться во всяких затруднениях, поразительная быстрота во всяких числовых исчислениях, хладнокровие и изумительная проницательность, наконец, очень благоприятное совпадение внешних условий, среди которых ему пришлось действовать, - все это вместе взятое дало ему возможность обогнать своих сверстников и в короткое время достигнуть такого богатства, которое редко кому достается на долю" [7, с. 240]. А сестра, как бы дополняя эту характеристику, сообщает, что в указанный период "всякие научные занятия казались ему тягостью; он питал к ним отвращение. Он жил в атмосфере деловой агитации, в шуме спекуляций; я не помню, что бы он, за исключением нескольких опытов по электричеству, которое он показал мне с гордостью любителя, интересовался какой-нибудь наукой" [7, с. 240].

Спустя 5-6 лет, когда у него было уже трое детей (всего их было восемь), природные способности и талант помогли ему преуспеть в биржевых операциях без опеки отца и добиться достаточного финансового благополучия. Через 12 лет Д. Рикардо бросил занятие биржевого брокера, положив начало своим миллионам, которые, по ряду оценок, составляли сумму в 40 млн. франков. К 38 годам Д. Рикардо становится крупной финансовой фигурой, владельцем собственного дома в аристократическом квартале Лондона и личной загородной резиденции.

После этого Д. Рикардо потянуло к науке. Всю свою энергию, все свои дарования он переключает на приобретение духовного богатства. Он с большой жадностью набрасывается на математику, физику, химию, минералогию, геологию, обзаводится собственной лабораторией для производства опытов по изучению электричества, света. В 1807 г. он становится одним из учредителей геологического общества, существующего и сегодня. Он завязывает связи с наиболее видными представителями науки, философии и общественно-политического мира. Политической экономией в ту пору Д. Рикардо пока еще не занимался, к ней он приходит немного позже. Пока он как бы учится вообще, спешит наверстать упущенное в детские и юношеские годы. Но никакому сомнению не подлежит то, что именно в это время, т.е. во время своих усиленных занятий математикой и естественными науками, Д. Рикардо вырабатывает свой метод. Следует заметить, что, как и многие из его предшественников экономистов, Д. Рикардо применяет в политической экономии метод естественных наук. А между тем, некоторые из его биографов уверяют, что свой метод он ... перенес из биржи. "Отрасль деятельности, на которую Д. Рикардо затратил свою жизнь и в которой он сделал такие большие успехи, представляет самую абстрактную из всех отраслей промышленности" [7, с. 241]. Так "объясняет" генезис метода Д. Рикардо английский экономист Bagehot. А ему вторит Туган-Барановский. "Каким же образом, - спрашивает он, - этот банкир и биржевой делец, человек практического дела, явился творцом абстрактного метода в экономической науке"? И отвечает: "Именно на бирже он и усвоил свой метод. Игра на бирже есть самая абстрактная хозяйственная деятельность, которую только можно себе представить"[9, с. 66].

Некоторые исследователи пытаются представить переход Д. Рикардо к политической экономии как случайность: он мол "случайно познакомился с "Богатством народов" Адама Смита, стал увлекаться им и сделался экономистом. Эта сказка тесно увязана с другой выдумкой, будто Д. Рикардо был круглым невеждой и, следовательно, мог познакомиться с творением Смита случайно. Но то, что он в 27 лет случайно, будучи в гостях, увидел книгу "Богатство народов" А. Смита, еще ни о чем не говорит. Первоначальное знакомство с книгой лишь подтолкнуло Д. Рикардо к изучению экономической науки, В действительности, к тому времени, когда Д. Рикардо стал заниматься политической экономией, он уже был далеко не невеждой, а пока он им был, он экономическими проблемами не занимался. Как раз большим плюсом для него является то, что он не сразу стал изучать политическую экономию; не вооружившись научным методом, он дальше теоретических обобщений не пошел бы. Правда, Д. Рикардо начал свою деятельность как экономист с отдельных теоретических обобщений, но, вооруженный научным методом, он эти обобщения превратил во введение и в пролог к главному своему труду, в котором он выступает как выдающийся ученый классической политической экономии.

Свою первую экономическую работу Д. Рикардо опубликовал 29 августа 1809 года в виде анонимного памфлета под названием "Цена золота". В этой работе он закладывает основу своей классической теории денег. Надо сказать, что статья вызвала резкие возражения, на которые Д. Рикардо вынужден был реагировать при помощи письма в редакцию журнала "Morning Chronicle", где помещена была его первая статья. Так Д. Рикардо втянулся не только в экономическую дискуссию по животрепещущим вопросам того времени, но и в политическую борьбу, которую оппозиция вела против торийского правительства. Вскоре Д. Рикардо перерабатывает свою первую статью и письмо и выпускает их под названием "Высокая цена слитков как доказательство обесценения банкнот". На эту же тему появляется в 1811 году его "Ответ на практические замечания Бозанкета". А в 1816 году была опубликована его статья "Проект экономического и прочного денежного обращения". К его голосу стали прислушиваться, его стали привлекать к участию в работах комиссий, назначенных парламентом; в частности он участвовал в работах "Комитета о слитках", который в своей резолюции принял основные тезисы первого рикардовского парламента. Д. Рикардо знакомится с Мальтусом, пользовавшимся тогда репутацией крупнейшего экономиста, и вступает с ним в длительную переписку и полемику, представляющую большой интерес для понимания воззрений представителей различных течений и концепций в политэкономии.

Многие исследователи отмечают, что Д. Рикардо связывала многолетняя творческая дружба со многими учеными-экономистами того времени. Но особые отношения у него были только с одним из них – Джеймсом Миллем. Как подчеркивает Поль Самуэльсон, "Д. Рикардо стал бы не более чем памфлетистом и членом парламента от какого-нибудь захолустья". Старший Милль (отец Дж. Милля. – Н.Г.) буквально угрозами заставил Д. Рикардо написать его "Принципы политической экономии и налогообложения (1817), и это составило славу Рикардо" [8, с. 396]. Его как ученого отличают искусная полемика и высокие принципы научной этики, достойные уважения и в наше время. Говоря о биографии Д. Рикардо, следует отметить, что за 4 года до своей кончины он оставил свое первое, считавшееся главным, занятие в сфере бизнеса. Это решение им было принято не столько для того, чтобы, используя свое достаточно приличное материальное и финансовое положение, продолжить дальнейшие научные изыскания в области экономической теории, от которой он в принципе не самоустранялся, сколько от желания на государственном уровне воплотить в жизнь собственные экономические идеи. Именно с этой целью в 1819 году Д. Рикардо, произведя необходимые в то время "денежные издержки", добился своего избрания в палату общин английского парламента от одного из избирательных округов Ирландии. Не примкнув официально ни к одной парламентской фракции, Д. Рикардо придерживался независимой позиции по всем проблемам. В парламентских речах он решительно выступал за отмену хлебных законов, поддерживал требования о либерализации экономики, свободе торговли и печати, недопущения ограничений права собраний и др. Наконец, еще одной важной вехой в биографии Д. Рикардо является, по-видимому, событие 1821 года, когда именно он, как свидетельствуют исследователи творческого пути этого ученого, основал первый в Англии клуб политической экономии [3, с. 499].

Главный труд Д. Рикардо – "Начала политической экономии и податного обложения" появляется в 1817 году. В отношении этого труда его предыдущие работы были только прелюдиями. "Начала" сразу выдвинули Д. Рикардо на первое место среди экономистов. Впечатление, которое произвели "Начала", не уступает по своей силе впечатлению, произведенному в свое время "Богатством народов" Адама Смита. Но во встрече авторов обоих этих трудов было существенное различие: А. Смита приняли как общепринятого экономиста, Д. Рикардо же как партийного экономиста; у А. Смита опоры искали представители разных групп, а Д. Рикардо стал знаменем партийной борьбы. В 1819 году Д. Рикардо был выбран в парламент. Выступая не только по экономическим, но и по политическим вопросам, он боролся за парламентскую реформу, за свободу торговли, за уничтожение хлебных законов и за другие радикальные требования. Умер Д. Рикардо на 52 году своей жизни, в полном разгаре своей политической и научной работы. Его друг и последователь, экономист Дж. Милль писал сейчас же после его смерти: "Д. Рикардо пришлось самому составлять себе состояние, он должен был сам воспитывать свой ум и руководить своим образованием. Он дал много доказательств того, что интересовался не только политической экономией, но и наукой политики в самом широком смысле этого слова. Вспомним только его отчетливое изложение основ хорошего правительства, его бесстрашную и достопамятную декларацию в защиту неограниченной свободы мысли и свободы речи в области религиозных вопросов, энергию и настойчивость, с которой он защищал свои взгляды на эти предметы" [7, с.242].

Представления о Д. Рикардо как об абстрактном мыслителе, унесшемся в заоблачные дали, лишены всякого основания. Не нужно смешивать абстрактный метод с узким академизмом, с бегством от волнующих проблем современности. Д. Рикардо как раз поставил свой метод на службу современности; своими абстракциями он наиболее правильно, т.е. наиболее научно, разрешал те проблемы, которые тогда волновали общество. Д. Рикардо писал мало. Все его труды легко уместились в одном томе, если не считать его большую и ценную переписку, которая была издана спустя значительное время после его смерти. Все его литературное наследство состояло из "Начал политической экономии и податного обложения" и ряда немногочисленных памфлетов. Ясное дело, что для развития экономической теории решающее значение имеют его "Начала". Именно они и сделали эпоху. Д. Рикардо обогатил экономическую науку, двинул ее значительно вперед. Известно, что у А. Смита экзотерическое исследование идет рука об руку с эзотерическими исследованием. Д. Рикардо предстояло застроить "территорию" экономической науки так, чтобы воздвигнуто было единое монолитное здание, построенное из единого материала. Отсюда у Д. Рикардо две задачи: 1) основу – определение стоимости рабочим временем – сделать более прочной: очистить теорию стоимости А. Смита от ее внутренних противоречий; 2) выяснить "соответствуют или не соответствуют этой основе" остальные категории политической экономии. Обе эти задачи Д. Рикардо решает в первых двух главах своих "Начал".

Особенности политэкономии Д. Рикардо

Основное произведение

Основные положения

методологии исследования

Главная

задача

полит-

эконо-мии Д.Рикардо – оп-

ределе-

ние законовпо управ-

лению

распре-

делени-ем про-

дукта

между

класса-ми.

"Начала политической эко-

номии и податного обложе-

ния" (1817 г.), в котором за-

ложил основу модельного

метода в исследованиях

экономической теории.

Система политэкономии пред

ставлена как единство, под

чиненное закону стоимости;

Признание объективных эко-

номических законов, т.е. за-

конов, не зависящих от воли

человека;

Количественный подход к экономическим закономер-

ностям, т.е. Д. Рикардо сде-

лана попытка найти коли-

чественное соотношение

между категориями стоимос

ти, зарплаты, прибыли, рен-

ты и т.д.;

Д. Рикардо стремился выя-

вить закономерности, ис-

ключая случайные явления,

т.е. придерживался абстракт-

ного подхода.

Смитовский принцип, что основной двигательной силой является личный интерес, и что личному интересу должна быть предоставлена полная свобода действия, Д. Рикардо точно так же не только признает, но и развивает дальше. В его воззрениях сказывается влияние Бентама, философии утилитаризма. Бентам имел некоторое основание заявлять: "Я был духовным отцом Милля, а Милль был духовным отцом Рикардо, следовательно, Рикардо – мой духовный внук" [7, с. 243]. Действительно, влияние Бентама на Д. Рикардо совсем отрицать нельзя; оно сказалось главным образом в понимании Д. Рикардо общества как суммы индивидов и интереса общества как суммы интересов составляющих его личностей. Однако следует заметить, что философии утилитаризма А. Смит противопоставлял свою философию симпатии и этим самым пытался, так сказать, смягчить свою теорию эгоизма. Д. Рикардо такого смягчения не знает, - эгоизм у него безраздельно господствует. Но важно все же подчеркнуть, что для Д. Рикардо не все эгоизмы равноценны; интересы промышленной буржуазии он ставит выше интересов других классов. В этом его партийность, в этом же его преимущество как честного и добросовестного ученого. А отдает он предпочтение промышленной буржуазии потому, что видит в ней носительницу прогресса, и для его времени это было вполне правильно. Смит, благодаря неразвитости буржуазных отношений в мануфактурный период, находится еще под влиянием физиократов, воззрения которых завуалированы феодальной мантией; Д. Рикардо, экономист промышленного переворота, уже свободен от всякого влияния физиократизма. Он представляет буржуазные отношения в чистом виде, а носительницей их в чистом виде является только промышленная буржуазия.

В основу теоретической системы Д. Рикардо было положено признание закона стоимости, определение стоимости товара затраченным на его производство трудом. Исходя из этого, он сделал попытку представить всю теорию политической экономии как единство, подчиненное, в конечном счете, закону стоимости. Сильной стороной методологии Д. Рикардо был более глубокий анализ экономических явлений и процессов, чем его предшественников. Он пытался сделать экономическую науку математически точной. Развитие экономики капитализма он рассматривал как стихийный и объективный процесс, постоянно отстаивал идею объективного экономического закона. В своих исследованиях Д. Рикардо отдавал приоритет производству и, тем самым, сохранял методологические достижения Ф. Кенэ и А. Смита. Источник стоимости и дохода он искал в сфере производства, а в теории распределения делал попытку охватить движение всей экономики и развить отчасти точку зрения, характерную для физиократов. Идею "экономического человека" он развивал более последовательно, чем Смит, который иногда ссылался на "моральные моменты".

В предисловии к первому изданию "Начал политэкономии" Д. Рикардо отмечал, что произведенные продукты являются результатом совместного "приложения труда, машин и капитала", но делятся между землевладельцами, капиталистами и рабочими неравномерно в разное время. Исходя из этого, он приходил к выводу, что "определить законы, которые управляют этим распределением, - главная задача политической экономии". Следовательно, он считал, что политическая экономия – это наука, которая, прежде всего, выявит законы распределения общественного богатства. Но, тем не менее, он развивал производственную точку зрения, стоял на позициях материализма и выяснял законы движения производства.

Центральное место в учениях Д. Рикардо занимает теория стоимости. С анализа стоимости и поддержки положений, выдвинутых по этому вопросу А. Смитом, начинается его основное исследование. Д. Рикардо писал, что "полезность не является мерой меновой стоимости, хотя она чрезвычайно необходима последней. Если предмет ни на что не годен, другими словами, если он ничем не служит нашим нуждам, он будет лишен меновой стоимости, как бы редок он ни был и каково бы ни было количество труда, необходимое для его получения". Он еще более четко разграничил два фактора товара: потребительную и меновую стоимость. Д. Рикардо выдвигал тезис о том, что "товары, обладающие полезностью, черпают свою меновую стоимость из двух источников: своей редкости и количества труда, требующегося для их производства". Он выделял некоторые товары (редкие статуи и картины, книги и монеты, вина особого вкуса), стоимость которых "определяется исключительно их редкостью, так как никаким трудом нельзя увеличить их

Экономические взгляды Д. Рикардо

ТЕОРИЯ СТОИМОСТИ	УЧЕНИЕ О РЕНТЕ
Различая потребительную и меновую стоимость, считал, что последняя обусловлена количеством труда, а, так же, величиной и продолжительностью капиталовложений.	Рента – это избыток стоимости над средней прибылью, которая образуется за счет различного плодородия и месторасположения земель.
Цена товара в краткосрочном периоде определяется спросом и предложением, а в долгосрочном – издержками на производство товара.	Основанием на получение ренты служит собственность на землю.
Изменение зарплаты работников ведет к изменению прибыли предпринимателя, а не цены, причем рост зарплаты ведет к снижению прибыли, и наоборот. Это положение называют "системой раздора между классами".	К факторам, образующим ренту, относил различное плодородие и местоположение участка относительно рынка сбыта продукции.
Снижение стоимости денег как товара ведет к росту зарплаты и повышению цен на товары	Признавал законы убывающего плодородия почвы.
	Правильно охарактеризовал дифференциальную ренту как разницу как разницу между стоимостью продуктов сельского хозяйства на лучших и на худших землях.
УЧЕНИЕ О ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЕ	ТЕОРИЯ ДЕНЕГ
Заработная плата – доход наемного рабочего, плата за труд.	Главным условием роста экономики является устойчивое денежное обращение.
Зарплата зависит от демографических процессов. Чем больше предложение рабочих рук, тем ниже зарплата работников, и наоборот.	Лучшая база денежной системы – золото.
Зарплата удерживается в пределах прожиточного минимума в силу естественного закона численности народонаселения – "железный закон" заработной платы.	Возможна замена золота на бумажные деньги, но по твердому курсу.
Положение рабочего класса, несмотря на экономический рост, будет ухудшаться из-за роста цен на с/х продукцию.	Ценность бумажных денег зависит от их количества в обращении.
Тенденция падения зарплаты может быть остановлена при контроле зарплаты со стороны государства.
УЧЕНИЕ О ПРИБЫЛИ	ТЕОРИЯ СРАВНИТЕЛЬНОГО ПРЕИМУЖЕСТВА Д. РИКАРДО
"Закон падения нормы прибыли": падение производительности труда сельскохозяйственного производства приведет к росту цен продукты питания и росту минимальной зарплаты, которая будет занимать большую часть в стоимости продукции, а, следовательно, норма прибыли будет снижаться.	Д. Рикардо доказал выгодность международной торговли на основе сопоставления сравнительных издержек. Т.е., если различные страны обладают сравнительным преимуществом по различным экспортным товарам, то международное разделение труда и торговля между этими странами являются взаимовыгодными.
Прибыль есть избыток стоимости над зарплатой; это продукт неоплаченного труда рабочего.
Рост производительности труда – один из способов увеличения прибыли.

количество, а, потому, стоимость их не может быть понижена в силу роста предложения".

Поиски такого неизменного мерила стоимости, как золото, он отвергал, поскольку причиной изменения стоимости золота также увеличение или уменьшение количества труда, необходимого для его добывания.

Д. Рикардо , поддерживая трудовую теорию стоимости А. Смита, делал вывод, что "труд является основой всякой стоимости". Он подчеркивал, что "на стоимость товаров влияет не только труд, применяемый непосредственно к ним, но и труд, затраченный на орудия, инструменты и здания, способствующие этому труду". Поэтому, экономия в приложении труда, писал он, всегда понизит относительную стоимость товара, независимо от того, касается ли она труда, необходимого для изготовления самого товара или же для образования капитала, с помощью которого товар производится. Д. Рикардо различал естественную и рыночную цены. Первую он объявлял выражением стоимости, а вторую связывал с отклонениями от нее под влиянием спроса и предложения.

Д. Рикардо заявлял, что меновая стоимость товара, который имеет монопольную цену, нигде не регулируется издержками производства. Эта цена (на вино, картины и т.д.) определяется в зависимости от того, богато или бедно общество, находится ли оно на первобытной или на высокой ступени цивилизации.

Говоря о стоимости и богатстве, Д. Рикардо указывал на различие между ними, поскольку "стоимость зависит не от прибыли, а от трудности или легкости производства". В итоге использования машин, подчеркивал он, увеличивается масса товаров, однако уменьшается сумма стоимости. Он писал, что "цена товаров регулируется, в конечном счете, издержками производства" а не спросом и предложением, последние могут лишь "временно повлиять на рыночную цену". Под естественной ценой он понимал цену, при которой удовлетворяется спрос и получается обычная прибыль. Д. Рикардо признал проблему стоимости основополагающей для решения всех других вопросов товарного производства, в том числе и капиталистического.

Д. Рикардо преодолел противоречия в теории стоимости А. Смита, определявшего стоимость то трудом затраченным, то трудом покупаемым, то доходами. Он был последовательным сторонником трудовой стоимости и подчеркивал, что источником стоимости может быть только труд, затраченный на производство данного товара. Объявить источником стоимости покупаемый труд означает перенос определения стоимости трудом в сферу обмена. Д. Рикардо резко критиковал определение стоимости доходами, отмечал, что доходы являются частью стоимости. Но он так же, как и Смит, считал возможным из стоимости товара исключить постоянный капитал и разложить его на доходы.

Точное разграничение стоимости и богатства (как совокупности полезных вещей) помогло устранению и другой ошибки Смита, деловавшего уступку физиократом и признававшего повышенную производительность земледельческого труда.

В целом, трудовая теория стоимости, развитая Д. Рикардо, была научной, опиралась на единый принцип и стала высшим достижением классической политической экономии в научный период развития. Д. Рикардо четко различал цену и стоимость, определял первую как денежное выражение второй, а колебания рыночных цен считал временными и не отрицающими действие закона стоимости. Вслед за Смитом рыночным ценам он противопоставлял естественную цену как центр их колебаний. Но, в отличие от Смита, он отказывался признать определяющее значение для нее доходов и стремился найти за естественной ценой стоимость в качестве ее первоосновы. Д. Рикардо убедительно доказывал, что доминирует производство, а последнее слово остается за производителями товара. Он писал, что цены могут повышаться, снижаться под влиянием потребительского спроса, но они должны возмещать издержки производства и трудовые затраты. Д. Рикардо подчеркивал, что до применения капитала издержки сводились к затратам одного лишь труда, когда же потом стали использоваться машины, то затраченный на них труд тоже оказался дополнительным фактором стоимости товара. Ранее экономистами утверждалось, что повышение заработной платы всегда неизбежно ведет к повышению цен на товары. В решении этой проблемы Д. Рикардо проявил научную добросовестность, обратив внимание на то, что в условиях свободной конкуренции стоимость товаров зависит от относительного количества труда, которое необходимо для его производства, а не от большего или меньшего вознаграждения, которое уплачивается за этот труд. Он подчеркивал, что капиталисты не могут перекладывать на цену товара прирост зарплаты, а вынуждены жертвовать частью прибыли. В анализе теории стоимости Д. Рикардо не раскрыл двойственности труда, его деление на конкретный и абстрактный. Мимоходом была затронута проблема сведения квалифицированного труда к простому. И самым большим пороком методологии Д. Рикардо оказался неисторический подход, в частности, к теории стоимости. Этот закон трактовался им как неисторический, характерный для всех эпох и форм хозяйства. Он даже не пытался, в отличие от Смита, определить предпосылки возникновения товарного хозяйства.

Д. Рикардо развивал учение Смита о первичных доходах трех главных классов общества – рабочих, капиталистов и землевладельцев. Он пытался вывести экономический закон заработной платы, которому он отводил значительную роль в системе распределения доходов. Он утверждал, что труд подобно другим товарам имеет естественную и рыночную стоимость. Рыночной ценой труда Д. Рикардо считал заработную плату, которая колеблется вокруг своей основы – естественной цены, под которой он понимал стоимость средств существования рабочего и его семьи.

Д. Рикардо трактовал процент и ренту как вычет из прибыли. Он считал очевидным фактом, не требующим доказательств, то, что рабочий создает стоимости больше, чем получает в виде заработной платы. И потому Д. Рикардо попытался выявить только количественное соотношение пропорции распределения созданной стоимости на заработную плату и прибыль. Как и Смит, он игнорировал стоимость постоянного капитала и заявлял, что стоимость товара всегда распадается на зарплату и прибыль. Прибыль, констатировал он, выступает как остаток вычета из стоимости. Д. Рикардо писал о средней прибыли, ссылаясь на переливы капиталов, но он натолкнулся на проблему цены производства. Заметив, что в реальной жизни норма прибыли имеет тенденцию уравниваться, он заявил о тождественности стоимости товара и цены производства. Главная проблема, которая интересовала Д. Рикардо при анализе прибыли, был вопрос о падении нормы прибыли. При объяснении этой тенденции он не учитывал повышения органического состава капитала, т.к. постоянный капитал выпадал из его поля зрения.

Исследуя природу ренты и законы ее динамики, Д. Рикардо утверждал, что рента – это та доля продукта земли, которая уплачивается землевладельцу за пользование первоначальными и неразрушенными силами природы. Д. Рикардо указывал, что законы, регулирующие движение ренты и прибыли, весьма различны. Земельные площади не беспредельны и плодородие их неодинаково, с ростом населения пришлось обрабатывать и худшие земли или расположены менее удобно. Улучшение агрокультуры и ее техники могут понизить ренту, удешевляя сельскохозяйственную продукцию. Д. Рикардо не возражал против налога на ренту, поскольку считал, что этот налог всецело падает на землевладельцев и не может быть переложен на какой-нибудь класс потребителей.

Рента может быть меньше ежегодного платежа фермера, если арендуемый участок имеет хорошее строение. В этом случае часть выплат идет за улучшения, произведенные на земле. Д. Рикардо убеждает, что, если в некоторой стране имеется в изобилии богатая и плодородная земля, а население мало, то ренты не существует, так как никто не станет платить за пользование землей, раз есть масса еще не обращенной в собственность земли, которой может располагать всякий, кто захочет обрабатывать ее. Рента возникает тогда, когда количество плодородной земли ограничено. "Рента всегда платится за пользование землей только потому, что количество земли не беспредельно, а качество ее не одинаково, и что с ростом населения обращается под обработку земля низшего качества или расположенная менее удобно. Когда с развитием общества поступает в обработку земля низшего разряда по плодородию, на земле первого разряда тот час возникает рента, и величина этой ренты будет зависеть от различия в качестве двух этих участков". Д. Рикардо приводит такой пример: " Пусть участки 1,2, и 3 дают при равных затратах капитала и труда чистый продукт в 100, 90 и 80 тонн. Если для содержания населения достаточно возделывать только участки типа 1, то ренты нет. Когда в обработку поступают и участки типа 2, то для первых возникает рента: иначе существовали бы две различные нормы прибыли на земледельческий капитал, что в силу усреднения прибыли на капитал невозможно. Когда начинают обрабатывать участки типа 3, то участки типа 2 начинают приносить ренту, а рента участков типа 1 возрастает. На этот процесс влияет еще два фактора. Во-первых, убывание плодородия земли. "Если бы капитал можно было беспредельно прилагать к старой земле без уменьшения выручки, то рента не могла бы повышаться, потому что рента неизменно происходит оттого, что приложение добавочного количества труда дает пропорционально меньший доход". Во-вторых, цена определяется условиями производства на худших землях.

"Меновая стоимость всех товаров ... регулируется небольшим количеством труда, по необходимости затрачиваемого на их производство теми, кто производит при самых неблагоприятных условиях, понимая под последними самые неблагоприятные из тех, при каких необходимо вести производство, что бы было произведено требуемое количество продукта". Рента не входит в цену хлеба, но составляет часть дохода тех, кто имеет лучшие условия. Изменение величины ренты связано с изменением величины совокупного капитала. Допустим, что капитал уменьшился. Тогда уменьшается платежеспособный спрос на хлеб, цены на хлеб падают, сокращается площадь зерновых, рента понижается. Напротив, если капитал растет, то увеличивается платежеспособный спрос на хлеб, растет площадь зерновых и увеличивается рента, так как в обработку вовлекаются земли худшего качества. Таким образом, при неизменных условиях земледелия:

1. Капитал растет, следовательно, рента увеличивается;

2. Капитал уменьшается, следовательно, рента понижается.

Рента с рудников аналогична ренте с земли. "Металл, добываемый из самого бедного рудника, ... должен, по меньшей мере, иметь такую меновую стоимость, которая покрыла бы не только все издержки ..., но, кроме того, давала бы обычную прибыль. Доход, доставляемый беднейшим рудником, не платящим никакой ренты, будет регулировать ренту всех других, более производительных рудников. Все, что другие рудники дают сверх нее, будет уплачиваться их владельцам в качестве ренты".

Д. Рикардо объяснял возникновение земельной ренты на базе трудовой теории стоимости, показывая, что земельная рента является лишь симптомом богатства, а не его создателем, абсолютное плодородие само по себе не порождает ее. Он четко различал в арендной плате процент на капитал, инвестированный землевладельцем и собственно ренту. Рента им трактовалась как форма перераспределения сверхприбыли фермеров, разновидности капиталистических доходов. Однако рост монополии на землю не вполне была выяснена, и, поэтому, категория абсолютной ренты осталась неизвестной Д. Рикардо.

Учение о капитале было слабым местом в теории Д. Рикардо. Он объявил капитал вечной категорией и писал, что "капитал есть та часть богатства страны, которая употребляется в производстве и состоит из пищи, одежды, инструментов, сырых материалов, машин и т. д., необходимых, чтобы привести в движение труд". В понимании капитала Д. Рикардо фактически остался на позициях А. Смита, повторил традиционную для классической политэкономии формулу о капитале как о производственном запасе, фонде продовольствия, сырья и орудий производства. Д. Рикардо не дал деления капитала на постоянный и переменный, что затрудняло анализ воспроизводства, решение вопроса о норме прибыли, перераспределении прибавочной стоимости. Однако он сделал шаг вперед после А. Смита в трактовке основного и оборотного капитала. Д. Рикардо давал деление капитала на основной и оборотный в зависимости от скорости изнашивания, необходимости воспроизводства. Однако из оборотного капитала Д. Рикардо исключал сырье и вспомогательные материалы. Он тактически приравнивал оборотный капитал к переменному, выделил из общей массы капитала лишь затраты на зарплату.

Для экономических воззрений Д. Рикардо весьма характерна его трактовка валового и чистого дохода. Если А. Смит отдавал предпочтение первому, то Д. Рикардо – второму. Смит ссылался на увеличение занятости рабочих и укрепления могущества государства при росте валового дохода, но Д. Рикардо спрашивал с позиции буржуазии и лендлордов, "в чем же состоят выгоды, вытекающие для страны от использования большого количества производительного труда, если чистая рента и прибыль, вместе взятые, остаются неизменными", а "налогоспособность страны пропорциональна не валовому, а чистому доходу".

Следует заметить также, что Д. Рикардо поддерживал закон Сэя в форме: "Производство само создает себе рынок". Как и Адам Смит, он исходил из того, что сбережения не уменьшают спроса, а создают капитал, который увеличивает спрос: его создают рабочие, занятые в производстве. Поэтому, при накоплении капитала общественное потребление не сокращается, просто потребление богатых замещается потреблением рабочих. При этом нет никаких границ возрастанию производства, помимо недостатка производительных сил. "Не существует границ для спроса, не существует границ для потребления капитала, пока он приносит какую-либо прибыль". Однако все это верно лишь в долгосрочной перспективе, что не исключает кризисов перепроизводства в средние периоды времени. По мнению Д. Рикардо, возможность кризиса обусловлена неправильным распределением ресурсов: слишком мало их занято в секторах, где имеется большой спрос, и слишком мало там, где спрос мал. Он отмечает так же более специфические причины кризисов, вызванные войнами и другими значительными потрясениями. "Такие события в значительной мере изменяют характер занятий, в которых прежде применялись капиталы различных стран. В течение промежутка времени, который проходит, пока капитал найдет для себя применение, наиболее выгодное при новых обстоятельствах, значительная часть основного капитала остается без приложения, и многие рабочие остаются без работы. Это бедствие будет длиться более или менее долгое время, в зависимости от тог, насколько сильно нежелание большинства людей отказаться от того применения своего капитала, с которым они давно уже свыклись. И оно часто затягивается еще больше вследствие различных ограничений и запрещений" [4, с. 47]. Д. Рикардо написал специальную главу, посвященную торговым кризисам, и рассматривал возможность возникновения безработицы в результате технического прогресса. Однако, депрессия, в любом случае, не может тянуться бесконечно, поскольку рано или поздно произойдет автоматическая корректировка избыточного предложения товаров (избыточного спроса на деньги) через изменение цен и величины процента.

Особое внимание Д. Рикардо уделяет внешней торговле, которая, по его утверждению, полезна для страны тем, что увеличивает массу и разнообразие предметов, на которые может расходоваться доход, и создает, благодаря обилию и дешевизне товаров пробуждение к сбережению и накоплению капитала. Прибыль на капитал растет только в том случае, если более дешевые импортные товары покупают рабочие. Принцип "невидимой руки" Д. Рикардо распространяет на всю мировую торговлю. "При системе полной международной торговли каждая страна, естественно, затрачивает свой капитал и труд на такие отрасли промышленности, которые доставляют ей наибольшие выгоды ... приводит к самому эффективному и наиболее экономному разделению труда между разными нациями. Увеличивая общую массу продуктов, он увеличивает всеобщее благополучие и связывает узами общей выгоды и постоянных сношений все цивилизованные нации в одну всемирную общину. Именно этот принцип определяет, что вино должно производиться во Франции и Португалии, что хлеб должен возделываться в Америке и Польше, а различные металлические изделия должны изготавливаться в Англии" [4, с. 47]. На первый взгляд кажется, что Д. Рикардо лишь повторяет взгляды А. Смита на международную торговлю, но на самом деле в анализе внешней торговли Д. Рикардо идет значительно дальше. Он первым из экономистов показал, что международная торговля имеет специфику, значительно отличающую ее от внутренней торговли. Если в последней обмен направляется тенденцией к выравниванию нормы прибыли, то международная торговля определяется относительными преимуществами (сравнительными издержками). Надо сказать, что анализ Д. Рикардо представляется весьма тонким. Дело в том, что он исходит из того, что в международной торговле, в отличие от внутренней, не происходит выравнивания оплаты труда. Поэтому, взаимовыгодная международная торговля возможна, если различные страны обладают относительным преимуществом по различным способным к экспорту товарам. Относительное преимущество учитывает не только различие в производительности, но и различия в оплате труда. Д. Рикардо, по сути дела, первым понял, что если одна страна обладает абсолютным преимуществом и по автомобилям, и по текстилю по сравнению с другой страной, то взаимовыгодная торговля между этими странами возможна, если номинальные ставки зарплаты в первой стране выше, чем во второй. Этот вывод Д. Рикардо не тривиален и имеет важное практическое значение. Он показывает, что если высокий уровень зарплаты в стране является результатом более высокой эффективности, то он совместим с высокой конкурентностью во внешней торговле. Кроме того, меньшая эффективность производства в стране не мешает ей конкурировать с зарубежными производителями: всегда найдется такое обменное соотношение с иностранными валютами, при котором она сможет выгодно экспортировать товары, по которым ее сравнительное отставание меньше, импортируя другие товары, по которым ее отставание больше.

Теория сравнительного преимущества Д. Рикардо гласит: если каждый район специализируется на тех продуктах, в производстве которых он обладает наибольшей относительной эффективностью в указанном смысле, то торговля будет взаимовыгодной для обеих стран, не зависимо от того, что один из них может быть более развитым, чем другой. Реальная зарплата повысится в обеих странах. Для этого, однако, внешняя торговля должна быть свободной. Запретительный тариф, отнюдь, не помогает охраняемому фактору производства. Напротив, он приведет к снижению заработной платы, ибо вызовет удорожание импортных товаров и понижение производительности во всем мире из-за отключения от наиболее эффективной структуры, определяемой специализацией и разделением труда.

Л. Мизес убедительно отличает: "одной из самых известных теорем, выработанных экономистами классической школы – теории сравнительных издержек Д. Рикардо – нестрашна никакая критика, если судить по тому, что сотни страстных противников на протяжении 140 лет не сумели выдвинуть против нее ни одного состоятельного аргумента. Это гораздо больше, чем просто теория, трактующая результаты свободной торговли и протекционизма. Это утверждение о фундаментальных принципах человеческого сотрудничества в условиях разделения труда, специализации и интеграции профессиональных групп, происхождения и последующего усиления общественных связей между людьми, и, поэтому, должна быть названа законом образования связей". И далее Мозес подчеркивает, что "теория Д. Рикардо необходима для понимания происхождения цивилизации и развития истории. В отличие от распространенного понимания, она не говорит о том, что свободная торговля - это хорошо, а протекционизм – плохо. Она просто показывает, что протекционизм не является средством повышения предложения произведенных товаров. Таким образом, она не говорит о пригодности или непригодности протекционизма для достижения других целей, например, для защиты независимости страны в случае войны" (5, с.30).

С позиции современности, многие научные сентенции экономистов- классиков выглядят, подчас, безнадежно устаревшими. Однако, имена Уильяма Петти, Адама Смита, Давида Рикардо всегда будут сиять на экономическом небосклоне как Звезды Первой Величины!

Библиографический список

1. Автономов В.С. История экономических учений. – М. – ИНФРА – М. –200.

2. Гибало Н.П. Неоклассические принципы экономической теории А. Маршалла и их функциональные взаимосвязи // Проблемы новой политэкономии. – 1999. - №3.

3. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. – М.-Экономика. –1995.

4. Костюк В. Н. История экономических учений. М. – Центр. – 1997.

5. Мизес Л. Теория и история. – М. – ЮНИТИ. – 2001.

6. Рикардо Д. Начала политической экономии и податного обложения. – М. – 1935. – т.2.

7. Розенберг Д. История политической экономии. – М. – 1934. – ч. 1.

8. Самуэлбсон П. Экономика. – М. – АЛГОН. – 1992.

9. Туган-Барановский М. Очерки из новейшей истории политической экономии и социализма. – М. – 1919.

10. Ядгаров Я. С. История экономических учений. – М. – ИНФРА – М. – 1999.