Вопрос 14

14. статья Григорьева «реализм и идеализм в нашей литературе».

что именно такое реализм, равно как и что такое противуполагаемый ему идеализм, мы или не знаем вовсе, или забыли (после Белинского), или знаем очень смутно.

Но поклонники реализма приступают к пересмотру и поверке так называемого "поэтического" с данными одного реализма. Прежде всего надобно сказать, что реализм как форма залег уже в основу всех требований от искусства. Произведение, которое в наше время пренебрегло бы реальными условиями,-- не могло бы получить никакого права гражданства в литературе. Реализм формы есть наше завоевание, завоевание целой эпохи. Реализм формы есть наше законное приобретение -- так же точно раздвинувшее средства искусства, как широта оркестровки и постигнутые художником тайны красок и теней. Дело идет о реализме самого содержания искусства, о реализме взгляда на жизнь... отношений писателей к жизни. реализм -- единственное законное выражение жизни в искусстве, то он есть вместе с тем и единственная поэзия, и нам, следовательно, нечего искать и ждать другой поэзии. Нам следует покончить дело со всем бывалым "поэтическим". Тургенев -- везде, где это нужно,-- реалист формы в весьма удовлетворительной степени, и он-то преимущественно может служить наглядным доказательством того, насколько обязателен стал реализм формы для искусства в наше время. Вы затруднитесь назвать реалистом Островского, несмотря на его яркую жизненность, затруднитесь потому, что из-за реализма Островского сквозят народные идеалы. Вы затруднитесь назвать вполне реалистом даже Толстого, несмотря на его беспощадный анализ движений человеческой души, на его бесстрашную простоту отношений к созерцанию жизни и самой смерти, потому что анализ видимо ведет и писателя и вас к результатам далеко не успокаивающим. Гоголь был менее всего реалист содержания, потому что был постоянно обладаем демоном юмора. Демон юмора завлек его в изображение "пошлости пошлого человека", в отрицательно-сатирическое отношение ко всему, что надевало маску "прекрасного" человека18. Бедный поэт-идеалист сокрушался о распавшемся "прекрасном человеке", сквозь видимый миру смех и незримые миру слезы.

С точки зрения "реализма" всякий протест, погибающий в неравной, одинокой борьбе,-- донкихотство, иногда преступное, иногда -- и это еще в лучшем случае -- смешное... И ведь дело-то в том, что такое "реальное" воззрение, как заключающее в себе много правды, найдет всегда защитников и приверженцев в массе представителей казовых концов жизни...

Реализм, по крайней мере -- наш реализм, получил притом особенную силу, потому что сам явился первоначально как протест, и притом протест не донкихотский.

Реализм воззрения Писемского, повторяю еще раз, есть реализм воззрения казовых концов народного быта, реализм дворянский и иногда бюрократический. Заслуга писателя именно в том и заключается, что он исчерпал этот реализм до дна. Как сложился такого рода реализм воззрения, понять тоже не трудно. Писемский продолжал дело Гоголя -- разоблачение всякой нравственной лжи, фальши, ходульности, дело общее ему с другими писателями нашей эпохи -- с Островским и с Толстым по преимуществу. Но разоблачается всякая фальшь во имя какой-либо правды

Реализм, одним словом, совершенно уничтожит перед вами тургеневские образы, если даже вы приложите к ним самые, по-видимому, правые его требования.

Потому что у реализма воззрения есть и совершенно правые требования. Одно из них то, чтобы брать лица, страсти их и положения не в исключительной среде, а в среде наиболее общей, не в такой обстановке, в которой им можно развиваться как угодно на свободе, а в обстановке чисто практической, мешающей развиваться им совершенно свободно, потому что у нее, у этой практической обстановки, есть свои неумолимые и неустранимые требования.