Булавин А.В. - Мировая политика. Передовые рубежи и красные линии - 2018

70

Глава 1

ционно-психологические операции, как в блогосфере и социальных сетях, так и в реальной жизни. При этом их идеологические кампании нацелены, как правило, на население своих «домашних регионов» – Афганистана и Пакистана; внешнее воздействие на население тех стран, где у талибов нет своих интересов, и уж тем более на международное общественное мнение их не интересует. Но на уровне местной прессы – телевидения, печатных и электронных изданий, радио – пропагандистская работа у талибов налажена очень хорошо: вещание ведется на большинстве местных и ряде иностранных языков и диалектов. В удаленные поселения регулярно доставляются газеты, брошюры, иные пропагандистские материалы и т.д. Это обеспечивает талибам постоянный приток в их ряды новых поколений молодежи.

3. Иным образом обстоит дело с идеологией и «мягкой силой» «АльКаиды»1. В отличие от «Талибана» и ИГ (хотя ИГ и состоит из вилайетов, но ядро у него все равно в Сирии и Ираке), «Аль-Каида» – террористическая организация, построенная по сетевому принципу и состоящая из отдельных, автономно функционирующих террористических ячеек, обладающих высокой степенью свободы в выборе стратегии, тактики, целей, мишеней и форм осуществления террористических атак. На Аравийском полуострове действует АКАП («Аль-Каида на Аравийском полуострове»), чье боевое крыло контролирует довольно большой участок территории (с несколькими крупными населенными пунктами) в Йемене. Боевики этой ячейки «Аль-Каиды», вытесненные саудовцами в Йемен из-за угроз организовать в Саудовской Аравии государственный переворот, ведут бои с шиитами-зейдитами («хуситами») и фактически содействуют, таким образом, Саудовской Аравии в решении ее военных задач в Йемене. Так, «во время посещения города Таиз корреспондент BBC увидел, как вооруженные силы саудитов [саудовцев. – А.М.] вели бой

схуситами совместно с боевиками “Аль-Каиды”».

ВМагрибе и в большей части так называемой французской Африки

действует ячейка «Аль-Каида в Магрибе». На ее счету теракты в столице Мали, в Ливии, Алжире, планирование террористических атак в Европе. С деятельностью «Аль-Каиды в Магрибе» некоторые политики связывают организацию террористической атаки на Париж в ночь с 13 на 14 ноября 2015 г. В частности, именно такое заявление спустя несколько часов после трагедии сделал тогдашний президент США Б. Обама.

Официальная версия произошедшего, которой придерживаются французские власти, возлагает ответственность за террористические акты в Париже на ИГ, что подтверждается официальными заявлениями лиде-

1 Манойло А.В. Модели «мягкой силы» сетевых террористических организаций …

Гибридизация мировой политики

71

ров организации по этому поводу. Между тем сразу после террористических актов в Париже высказывалась версия о том, что атака – это месть туарегов за то, что во время конфликта в Мали французы безжалостно бомбили их города.

В Сирии «Аль-Каида» до 2016 г. действовала под названием «Джабхат ан-Нусра» (это ее боевое крыло). В Ираке местная ячейка «АльКаиды» в 2006 г. после слияния с еще двенадцатью радикальными группировками стала называться «Исламское государство Ирака». Сильные ячейки «Аль-Каиды» действуют в Афганистане и Пакистане, а также в Иордании, где после гибели Усамы бен-Ладена оказалось все высшее руководство «Аль-Каиды» (по национальности в основном это иорданцы). Ячейки «Аль-Каиды» существуют в европейских странах – Великобритании, Франции, Германии, Бельгии и не только. Все они действуют автономно, обладают высокой степенью самостоятельности, в том числе и в плане выработки собственных моделей и концепций идеологии и «мягкой силы».

Идеология «Аль-Каиды», возникшая и сформировавшаяся еще во время войны с СССР в Афганистане, базируется на двух основных тезисах:

1)борьбы против неверных и иноземных захватчиков, которых они называют «крестоносцами»;

2)игнорирования государственных границ и иных формальных раз-

делительных барьеров, определяющих современное мироустройство, в котором основными акторами международных отношений являются национальные государства.

«Аль-Каида» по своей природе и форме организации является транснациональной разведывательно-диверсионной и террористической сетью. Это своеобразная транснациональная корпорация, цель которой – не извлечение и максимизация прибыли, а политическая трансформация мира. Именно поэтому в основе идеологии «Аль-Каиды» лежат ее собственные корпоративные ценности, обеспечивающие корпоративную сплоченность всех участников этой сети, независимо от географической удаленности ячеек и управляющего центра. И только потом уже на второй план выходят идеологемы панисламизма, джихадизма, борьбы с наступлением христианского мира, с теми самыми «крестоносцами» – Россией, США и ЕС.

Все это формирует общий каркас, общую конструкцию модели «мягкой силы» «Аль-Каиды», основанную на отрицании современного миропорядка с национальными государствами и национальными границами и на признании верховенства новых форм квазигосударственных образований – глобальных политических (экстремистских, исламистских, террористических) сетей. Этот каркас региональные ячейки «Аль-Каиды» заполняют собственными смыслами и собственным содержанием, вклю-

72

Глава 1

чая туда те посылы, которые лучше всего воспринимаются населением каждого конкретного региона. Именно поэтому «мягкая сила» «АльКаиды», с одной стороны, носит мозаичный характер и обладает ярко выраженной региональной спецификой, с другой – всегда точно настроена на надежды и чаяния населения своего региона и поэтому обладает большим проникающим, убеждающим и стимулирующим действием1.

4. Наиболее тонко в плане построения информационной и пропагандистской работы действуют «Братья-мусульмане» – террористическая группировка, которую многие политики и эксперты почему-то любят называть «мягкими исламистами» – лишь на основании того, что в тех ситуациях, в которых террористы ИГ и «Аль-Каиды» предпочитают идти напролом, «Братья-мусульмане» предпочитают подкупать местные элиты и делать то же самое, но чужими руками. Отчасти, возможно, это связано с остаточным стрессом, который многие европейские (и не только европейские) политики испытали, когда в Египте в результате законных выборов, отвечающих всем демократическим требованиям, на пост президента страны был избран лидер египетской ячейки «Братьев-мусульман» М. Мурси. В результате многие политические деятели в течение трех лет пребывали в состоянии когнитивного диссонанса: они были вынуждены пожимать руку террористу, который неожиданно для всех стал легитимным президентом Египта. Хотя его, по идее, должны были немедленно арестовать или уничтожить в ходе задержания.

В своей модели «мягкой силы» «Братья-мусульмане», являясь такой же географически распределенной сетевой террористической организацией, как и «Аль-Каида», опираются на собственные корпоративные ценности, важнейшей из которых после императива «единства всех истинно верующих мусульман» является опора на высокий уровень интеллекта

иобразования в среде своего руководства, на выработку управленческих решений с использованием ресурсов собственных «фабрик мысли», в которые они привлекают интеллигенцию со всего мусульманского мира. «Братья-мусульмане» действуют через сочувствующих им представителей политических, научных, финансовых элит; их идеология формирует мотивационные потребности у элит и среднего класса, т.е. у тех самых слоев населения, представители которых держат в своих руках реальные рычаги управления теми или иными странами. Поэтому среди руководителей ячеек «Братьев-мусульман» много университетских профессоров

и«рафинированной» интеллигенции. Довольно часто «Братьямусульмане» выделяют из политической среды различных стран наиболее перспективных и талантливых начинающих политиков и делают их

1 Манойло А.В. Модели «мягкой силы» сетевых террористических организаций …

Гибридизация мировой политики	73
своими агентами. Примером	такого продвижения может являться

М. Мурси, бывший университетский профессор, или нынешний президент Турции Р. Эрдоган, бывший в молодости членом радикальной группировки «Серые волки».

В отличие от других подобного рода организаций, «Братьямусульмане» имеют собственную внешнеполитическую концепцию, в которую встроены и существующие сегодня национальные государства, и международные организации. В этой концепции ведущая роль отводится форме участия «Братьев-мусульман» в формировании мировой повестки и в решении международных проблем, с которыми организция планирует бороться, создавая под своей эгидой собственные «волевые коалиции». Так, известна ближневосточная инициатива М. Мурси (в бытность его президентом Египта) о создании так называемого «Исламского квартета» для урегулирования сирийского кризиса.

М. Мурси призвал наиболее влиятельные страны региона – Саудовскую Аравию, Турцию, Иран – сформировать военно-политический блок для силового пресечения гражданской войны в Сирии. Такого рода концепций (по масштабу и качеству проработки) нет ни у ИГ, ни у «АльКаиды», ни у «Талибана». Главная идеологическая цель ИГ – формирование квазигосударственного образования «всемирный исламский халифат», копирующий мусульманские автократии средневековья и живущий по средневековым канонам; эта идея – действенная, но совершенно не современная, не ведущая к созданию нового современного государства, способного конкурировать с уже существующими национальными государствами, а следовательно, недолговечного. Национально-государст- венная доктрина талибов сводится к простой формуле «страна без крестоносцев» и не предусматривает какого-либо изменения государственных границ Афганистана, только смену формы правления и существующего в стране на данный момент политического режима. «Аль-Каида» отрицает значение границ и суверенитет национальных государств, утверждая, что ее террористическая сеть по определению является экстерриториальной и не признает демаркационных и разграничительных линий, проведенных «крестоносцами» для определения территориальных границ наций-государств1.

Именно с такими моделями «мягкой силы» различных террористических организаций приходится бороться Российской Федерации на различных фронтах, как виртуальных, так и вполне реальных, таких как война в Сирии. При этом в контридеологической борьбе против исламистских группировок, таких как ИГ и «Аль-Каида», Россия использует соб-

1 Манойло А.В. Модели «мягкой силы» сетевых террористических организаций …

74

Глава 1

ственную «модель мягкой» силы, основанную на твердой решимости отстаивать законные права народов самим выбирать свою судьбу и тех лидеров, которые будут управлять государством. В этом плане российская «мягкая сила» также основана на понятии справедливости, но справедливости, принципиальным образом отличающейся от того, что понимают под ней исламисты, «приватизировавшие» общее достояние – справедливость – и сделавшие ее доступной только для ограниченного круга «своих». Когда сирийские граждане в благодарность за мир и свободу, которые им принесли российские военные, называют своих детей русскими именами или дают им такие имена, как «Россия», «Армия», когда сирийские солдаты ходят с футболками с изображением нашего летчика, геройски погибшего, защищая сирийский народ, – это российская «мягкая сила». Критикуя действия РФ в Сирии, США и их союзники пытаются не допустить создания в регионе коалиции под руководством Москвы. Делается это потому, что такая коалиция способна создать новую архитектуру связей во всем арабском мире.

В октябре 2015 г. Саудовская Аравия и Турция присоединились к адресованным России призывам США прекратить авиаудары по позициям «умеренной оппозиции» в Сирии. Между тем ни США, ни их союзники

врегионе пока не смогли объяснить, где именно находится эта «умеренная оппозиция» и как ее отличить от террористических структур. Финансируемые США и их союзниками антиправительственные формирования

вСирии давно смешались с чисто террористическими структурами – такими как запрещенная в России организация «Исламское государство» и «Джабхат ан-Нусра». Это всем хорошо известно, и разговоры об «умеренной оппозиции» – лишь политический ход.

Главная цель этого хода – спасти от разгрома хотя бы часть террори-

стических по сути структур, в которые в прошлом были вложены немалые средства. США и их союзники – Турция и многие из арабских монархий Персидского залива – долгое время формировали и выкармливали эту так называемую «оппозицию», тратили деньги на приобретение оружия, на обучение новейшим методам ведения войны. То есть это очень серьезный и дорогостоящий проект. И тут неожиданно Россия делает «ход конем» и начинает наносить удары по этому бизнес-проекту. К нынешнему моменту в этом проекте уже невозможно отличить «умеренных» оппозиционеров от «неумеренных». Например, к «умеренным» США относят «Джабхат ан-Нусру», а между тем это организация, которая считает себя преемницей сирийской ячейки «Аль-Каиды». Головы они режут точно так же, как «Исламское государство», а может быть, еще более интенсивно, потому что многие выложенные в сети ролики, которые неспециали-

Гибридизация мировой политики

75

сты относят к деятельности ИГ, на самом деле фиксируют казни, осуществленные боевиками «Джабхат ан-Нусры». Они не менее опасны, они отнюдь не «умеренные», просто они менее известны, чем разрекламированное «Исламское государство».

Обвиняя Россию в атаках на «умеренные» группировки, США и их союзники начали долгосрочную комбинацию, цель которой – сохранить американский контроль над регионом. Пока американцы имитировали борьбу с ИГ, Россия предприняла попытку организовать реально действующую международную антитеррористическую коалицию. И многие арабские страны пошли на сближение с Россией в этом вопросе. После этого США и их союзники испугались, что Россия сформирует под своим контрольным управлением некий интернациональный фронт, который сначала разберется с марионеточными исламистскими группировками, которые вооружали и обучали американцы и страны Залива, а затем будет выстраивать новую архитектуру международных отношений во всем арабском мире. Выступая в защиту вроде бы полезных им сегодня террористических структур, страны региона совершают ошибку. Ведь, в отличие от США, они находятся в зоне прямой досягаемости боевиков.

1.11. Сравнительный сепаратизм

Понятие «сепаратизм» трактуется в современной политико-правовой практике достаточно широко. Под этим понятием подразумеваются:

1)выдвижение требований самоопределения части территорий государств, их последующего отделения и обретения независимости (сецессионизм);

2)применение противозаконных (силовых) методов борьбы за расширение автономных, федеративных, конфедеративных прав.

Внекоторых случаях сепаратистские движения (группы) могут действовать в сопредельных странах, выступая за объединение с соседней страной или ее частью (ирредентизм). Сепаратистские движения создают политические партии, как правило, националистической окраски, военные (террористические) формирования и, если это возможно, «правительства

визгнании»1.

Всвою очередь, понятие «сравнительный сепаратизм» возникает

врезультате применения к объекту исследования – сепаратизму, суще-

1 Манойло А.В. Сравнительный сепаратизм // Международные отношения. 2015. № 1.

С. 104–107 [Электронный ресурс]. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.1.12671.

76

Глава 1

ствующему в различных странах и регионах мира, методологического аппарата сравнительного политического анализа.

Сепаратистские движения сегодня набирают силу по всему миру. В настоящее время они представляют собой глобальную этнополитическую проблему. Сепаратизм ставит своей основной задачей отделение определенной территории от многонационального государства и создание на ней самостоятельного национально-государственного образования.

В современном мире деструктивное влияние сепаратизма распространяется практически на все государства. Он выступает в нескольких ипостасях: как явление, присущее многонациональным и поликонфессиональным государствам, и как способ воплощения в реальность геополитических интересов ведущих мировых держав. В последнем случае целью является структурная трансформация существующего мирового порядка.

Последние события в некоторых регионах мира показали, что сепаратизм приобретает солидный политический вес. Этот феномен все сильнее влияет на определение места и роли суверенных государств в существующих глобальных политических процессах. Помимо этого, сепаратистские движения оказывают давление на целостность и национальную безопасность. В связи с этим возникает необходимость системного исследования данной проблематики и выработки целого комплекса мер по противодействию сепаратизму с целью сохранения стабильности как национальных государств, так и политических процессов на мировом уровне.

Особый интерес представляет двойственность в общественном восприятии этого явления: с одной стороны, сепаратизм подрывает основы многонациональных государств, с другой – выступает как инструмент реализации права наций на самоопределение. Поэтому оценки этого явления могут быть расплывчатыми и двусмысленными, что, как правило, приводит к новым этнополитическим конфликтам1.

Одним из наиболее спорных вопросов, связанных с сепаратизмом, яв-

ляется причастность сепаратистских организаций к экстремистским группировкам. Последние, как правило, преследуют радикальные цели, поэтому в их арсенале присутствуют террористические методы. В обыденном сознании, таким образом, начинают сливаться понятия сепаратизма и экстремизма. В итоге основная часть населения объединяет эти два феномена в один – терроризм. Данная проблема усугубляется тем, что в мировой практике нет эффективных политико-правовых механизмов, способных разрешить противоречия, вызывающие сепаратистские настроения. В итоге можно констатировать, что в наши дни системное

1 См.: Манойло А.В. Сравнительный сепаратизм.

Гибридизация мировой политики

77

противодействие сепаратистским процессам находится на крайне низком уровне.

Сегодня не существует общепризнанной трактовки термина «сепаратизм». В целом сепаратизм можно определить как политическое движение, которое возникает в территориально, этнически, конфессионально или экономически неоднородных государствах. По сути оно нацелено на выход определенной территории из состава единого государства и создание нового государственного образования. В некоторых случаях сепаратистами рассматривается возможность вхождения в состав другой страны (эти явления называются сецессией и ирредентизмом).

По мнению специалистов Института Дальнего Востока РАН, современный сепаратизм как политическое течение основывается на ложно трактуемом принципе самоопределения: каждая этническая общность должна иметь собственную государственно оформленную территорию. Его основа – компактное проживание определенной этнической группы на территории другой национальности1.

Сепаратизм представляет собой позднюю стадию процесса политической дезинтеграции. На этой стадии можно отметить высокую активность и динамизм происходящих изменений. Более ранними стадиями этого процесса являются регионализм и автономизм, но они, как правило, не приводят к отделению территории.

Экстремизм может выступать как прикладная часть сепаратистского противостояния. По сути экстремизм – деятельность, которая имеет своей целью насильственный захват власти либо ее удержание. Отдельно нужно отметить, что действия экстремистов направлены на изменение конституционного строя государства. Это прямое посягательство на общественную безопасность, в рамках которого создаются незаконные вооруженные формирования2.

Понятие «сепаратизм» охватывает широкий круг политических движений, нацеленных на юридическое обособление части территории государства. Искомое обособление может иметь форму как сецессии, т.е. полного политического отделения, так и расширения самостоятельности (автономии) территории без изменения государственных границ. Лишь в первом случае движение являет прямую угрозу территориальной целостности государства. Для его обозначения используют термин «сецессионизм», обозначающий крайнюю степень сепаратизма.

1По материалам ИДВ РАН.

2Манойло А.В. Сравнительный сепаратизм.

78

Глава 1

Заявляемой целью сецессионистов обычно выступает создание нового суверенного государства в границах отделившейся территории, хотя изредка сецессия рассматривается как промежуточный этап на пути к присоединению к другому государству1. Характер целей, преследуемых сепаратистами, позволяет разделить этот феномен на два подвида – региональный и этнический.

Сецессионисты могут вести террористическую деятельность разной степени интенсивности: иногда терроризм сопровождается деятельностью политических партий (движения в Северной Ирландии, Стране Басков), но чаще является основным методом ведения борьбы.

Сепаратистские движения обладают региональной спецификой. Это отражается на особенностях ведения борьбы, которые могут принимать характер экстремистских и террористических. Эксперты Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова выделяют шесть разновидностей регионального сепаратизма, в которых можно отдельно выявить террористический компонент2:

1)западноевропейский сепаратизм (регионы Северной Ирландии, Страна Басков, Каталония, Корсика). Основная характеристика – ведущая роль этноконфессионального и социально-эконо-

мического факторов. Принято думать, что очаги сепаратизма в регионах Западной Европы находятся в состоянии устойчивого баланса. На этом фоне требования сепаратистов кажутся ограниченными. Но в последние десятилетия влияние сепаратистских движений приобрело экстремистский характер. Так, в Стране Басков и на Корсике выросло количество терактов, что вынудило правительства Испании и Франции пойти на определенные уступки во избежание ухудшения обстановки в этих регионах;

2)восточноевропейский сепаратизм (регионы Кавказа, Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Косово). В современной форме сепаратистские движения здесь возникли сравнительно недавно. Отличительной их чертой является то, что требования сепаратистов имеют четкую направленность на обретение независимости. По сравнению с ситуацией в Западной Европе можно отметить повышенный уровень этнической и конфессиональной нетерпимости. Крайне высока связь с криминальными структурами. Терроризм здесь обладает масштабным характером, хотя его распространение ограничено ближайшими регионами и границами государств;

1По материалам ИДВ РАН.

2Манойло А.В. Сравнительный сепаратизм.

Гибридизация мировой политики

79

3)ближневосточный сепаратизм (регионы Алжира, Палестины, Турецкого Курдистана, Ирака, Пакистана и Афганистана). Большинство противоборствующих групп придерживается исламского вероисповедания. В этом регионе активно развивается деятельность исламских экстремистских групп. Они вмешиваются в сепаратистские конфликты, преследуя свои собственные цели. Террористические акты носят системный характер и охватывают практически весь регион. Из-за довольно большого количества существующих группировок представляется затруднительным выяснить истинных заказчиков терактов и их настоящие цели. Дополнительное значение имеет то, что в регионе этнические меньшинства обладают высоким самосознанием. Это зачастую ведет к выбору радикального варианта борьбы за этническое самоопределение. Примерами являются борьба курдов в Турции и Ираке, берберов в Алжире, узбеков в Афганистане;

4)азиатский сепаратизм (регионы Джамму и Кашмир, Шри-Ланка, Южные Филиппины, Восточный Тимор). Движения здесь обусловлены этноконфессиональными противоречиями, которые назревали еще в доколониальную эпоху. После распада колоний конфликты обострились, и теперь в этом регионе терроризм носит масштабный характер;

5)африканский сепаратизм (регионы Южного Судана, Анголы, Сомали и так далее) очень похож на азиатский, но группы менее институционализированы и не имеют сплоченного характера. Движения проявляют жестокость к своим противникам, методы борьбы кровавые, поэтому мирное урегулирование без вмешательства со стороны мирового сообщества исключено;

6)американский сепаратизм (провинция Квебек в Канаде, штат Чьяпос в Мексике, остров Невис). В отличие от вышеперечисленных регионов, этот наиболее спокойный. Коренное население разобщено и малочисленно. Насилие применяется крайне редко

либо не применяется вообще1.

Сепаратизм – следствие строго централизованного характера власти в государстве. При этом центральный государственный аппарат не желает или не имеет возможности решать проблемы на местах. Возникают соци- ально-экономический кризис и нарушение баланса сил в обществе, что ведет к появлению сепаратистских настроений. Региональный сепаратизм преследует цели создания оптимального политико-территориального устройства, этносепаратизм борется за создание отдельного государства.

1 По материалам факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова.