karasik_yazyk_sotsialnogo_statusa

bowing; the Prince saluting; at the thought of the heavenly life divinely bestowed upon Kings; of the equerries and deep curtsies. (V.Woolf). Толпа, собравшаяся у ворот Бэкингэмского дворца, официальной резиденции британских монархов, испытывает трепет, глядя на флаг, вспоминая, как им поклонилась королева и как их поприветствовал принц, замирая при мысли о божественной избранности королей, о королевских конных выездах и низких поклонах. Субъектом и объектом оценки в данном случае являются люди с почти несопоставимым статусом. Подданные боготворят королеву и принца, личные качества которых в принципе не существенны. Существенным является статус монарха и связанные с этим статусом внешние проявления предельно высокого уважения к живым символам государственной власти.

Степень уважения к власти относится к числу национально-специфических характеристик культуры. Так, в результате русско-болгарского сопоставительного анализа коннотаций слова "управляющий" выяснилось, что русские информанты дают больше положительных характеристик управляющему, касающихся нравственной и когнитивной сфер ("понимает людей", "умный"), а болгарские информанты выражают негативное и даже враждебное отношение к управляющему ("тупой", "коррумпированный", "ограниченный", "жестокий"). Негативное отношение болгар к власти является элементом национального характера [Пацаева,1991:236]. Ясно, что такое отношение к власти у болгар сформировалось в результате длительного чужеземного ига. Сказанное свидетельствует о культурно-исторической обусловленности национальных стереотипов, мистическое истолкование подобных явлений представляется нам упрощением состояния дел.

Обоснование неуважения во многих случаях выражается как определение некоторого проступка со стороны объекта статусной оценки: "You have sinned, woman, search your heart, and you will know that you have sinned. You have not kept constant vigilance for impurity. So there has been a Deviation; and deviation, any deviation from the true image is a blasphemy - no less. You have produced a difilement."

"One poor little baby !"

"A baby which ...would grow up to breed, and, breeding, spread pollution until all around us there would be mutants and abominations. ...Shame on you, woman !" (J.Windham)

В романе Дж.Уиндэма "Хризалиды" рассказывается об испытании людей, живущих в далеком будущем на земле после великой катастрофы. В большом количестве стали рождаться мутанты - люди, животные, растения с различными отклонениями. В ответ на это возникла религия, в центре которой было поклонение божественному образу, т.е. образу человека, животного или растения без отклонений. Соответственно любое отклонение

81

стало рассматриваться как происки дьявола. Мутанты должны были уничтожаться. У женщины родился ребенок-мутант, она хотела избежать обязательной инспекции и пришла за помощью к своей сестре. Муж сестры сурово отчитывает женщину, говоря, что она совершила святотатство, осквернив мир. "Маленькое бедное дитя !" - говорит женщина и слышит в ответ: "Дитя, которое могло бы вырасти, чтобы размножаться и, размножаясь, распространять осквернение повсюду, пока везде вокруг нас не оказались бы мутанты и всякая мерзость. Стыдись, женщина !" Речь идет о статусе человека. Женщину обвиняют в сатанинском заговоре против человека. Приведенный отрывок свидетельствует о том, что статусные признаки вариативны, что в определенных обстоятельствах любой признак человека может стать социально маркированным настолько, что все остальные признаки окажутся несущественными. Аллюзия Дж.Уиндэма очевидна: это - борьба за чистоту расы.

Неуважение как отрицательная оценка социального статуса может быть выражено в виде пародии уважения: The Sarcastic Bystander: I can tell you where you come from. You come from Anwell. Go back there.

The Note Taker (helpfully): Hanwell.

The Sarcastic Bystander (affecting great distinction of speech): Thenk you, teacher. Haw, haw ! So long. (He touches his hat with mock respect and strolls off). (B.Shaw).

В приведенном отрывке из пьесы Б.Шоу "Пигмалион" показано отношение людей к замечаниям, касающимся языка. Профессор Хиггинс поправляет своего случайного собеседника, неправильно произнесшего слово. До этого Хиггинс по акценту определял место жительства своих собеседников. Один из собеседнимков с сарказмом говорит: "Я могу сказать, откуда вы происходите. Из Хэнуэлла (лондонский район, где расположен дом для сумасшедших). Возвращайтесь туда." Слово Hanwell произнесено без начального звука h: так говорят носители городского просторечия кокни. Хиггинс показывает правильное произношение, а его собеседник, пытаясь тщательно произнести все звуки, допускает гиперкоррекцию в выражении thank you: в королевском английском языке гласные более закрыты, но разница между фонемами не должна стираться. "Спасибо, учитель ! Ха-ха ! Пока," - говорит собеседник, поднимая шляпу с пародируемым уважением, и уходит. Речь идет о статусе компетентного носителя языка. Люди отрицательно относятся к любым попыткам поучать их и высмеивают такие попытки.

Важным каналом выражения уважения являются стандартные формулы приветствия, начала диалога и завершения беседы. Интересно отметить, что начало общения и приветствие характерны не только для людей, но и для животных, а

82

завершение общения специальной формулой свойственно только людям [Goffman,1972:107]. Формы приветствия в английском языке весьма вариативны и зависят от ряда факторов: от возраста говорящего и адресата, степени знакомства, родственных отношений, статуса и ранга адресата, официальности ситуации, а также времени и места прошлой встречи. Встречаясь каждый день с соседом, используют разговорную формулу "Hi !" (сокращение от "How are you ?"). Но если соседи не виделись в течение долгого времени, такая форма приветствия будет обидной. Обычно люди обмениваются словом "Hello !" и некоторое время беседуют друг с другом. На официальном приеме предполагается использование традиционной английской формулы "How do you do ?". Формулы приветствия являются семантически пустыми, не случайно вопросы воспринимаются как утвердительные идиоматические высказывания, а разговорный вопрос телескопически сжался в короткий слог "Hi !" Уважение в случае социального неравенства выражается в различной степени свободы участников общения. Вышестоящий коммуникант имеет право выбора более официального или более разговорного приветствия, нижестоящий коммуникант ограничен, как правило, только официальной формой приветствия: "Hello, Betty ! - Good morning, Mr.White." Формы приветствия символизируют контактную дистанцию: вышестоящий участник общения имеет право двигаться в диапазоне "персональная - социальная дистанция", нижестоящий участник общения вряд ли перейдет границу социальной дистанции. В случае нарушения такой границы происходит как бы стирание граней между персональной и интимной дистанцией общения, а вторжение на интимную территорию обычно вызывает протест.

Индексом социального неравенства в речи нижестоящего является частое использование вежливых обращений, описательных выражений уважения, множества модальных "упаковок" содержания и выражение отрицательного отношения к чему-либо в косвенной форме. М.Грейшон приводит следующие примеры: (1) "Sir, with due respect, sir, I venture to suggest, sir, that perhaps, conceivably, your suggestion might be capable of modification"; (2) "I regret, sir, that I have to suggest that, perhaps you are not absolutely correct"; (3)"I'm sorry, Ted, you're quite wrong" [Grayshon,1977:61,69]. Первую фразу может произнести подчиненный своему шефу, при этом для слушателей одного ранга с шефом это будет сигналом должной социальной дистанции между руководителем и подчиненным, для слушателей одного ранга с подчиненным такая фраза будет отвратительным примером раболепия, а для самого говорящего - это маскировка для того, чтобы выполнить цель, в данном случае - добиться изменения позиции адресата. В этом высказывании трижды упоминается вежливое обращение "сэр", не принятое

83

между равными (либо принятое в церемониальной обстановке), употребляется формульное выражение "с должным уважением (к Вам)", используются разнообразные модальные "рессоры", смягчающие суть высказывания (Сравните: "Вы не правы" и "Я рискну предположить, что, возможно, Ваше предложение можно было бы модифицировать"). Вторая и третья фразы произнесены одним и тем же лицом, а именно - военным капитаном, который обращается к своему знакомому майору сначала на службе, а затем в неслужебной обстановке. Содержательная часть "Ты не прав" в официальной обстановке выражается как "Возможно, Вы не абсолютно правы..."

Уважение к адресату выражается в выборе и избегании определенных тем разговора. Существуют абсолютно табуированные, условно табуированные и ситуативно табуированные темы в общении. В первом случае избегаются упоминания о святынях, интимной жизни, биологических отправлениях и смерти, во втором случае используются стандартные и нестандартные эвфемизмы вместо неприятных предметов беседы, сюда же относятся запреты на неформальные обращения к старшим по возрасту или рангу, в третьем случае избегаются определенные ситуации и фразы (так, ситуативно табуируется фраза "До встречи !" при прощании пациента с врачом после выписки из больницы или освобождаемого заключенного - с персоналом тюрьмы) [Huang, Tian,1990:79].

Уважение к адресату выражается также в длине высказывания: чем короче текст, тем меньше уважения. Имеются в виду, разумеется, тексты в определенной ситуации беседы. Отметим, что быстрый переход к основной теме диалога считается у многих народов невежливым. Для интерпретации акта общения как социально приемлемого необходимо сначала обменяться сведениями о здоровье, сне, своих делах, делах своих близких, о ближайших планах.

Принижение собственной позиции не связано с потерей лица, такая позиция не воспринимается как унизительная. Эта позиция достаточно точно передается, по мнению авторитетного специалиста по паралингвистике, идиомой wrap yourself in something long [Argyle,1976:142] - "завернуться во что-то длинное". Сохранение лица, самоуважение сохраняется в восточной культуре в двух концептах репутации - mien и lien. Первый концепт - это репутация, которая закрепилась за человеком благодаря его успехам или знатному происхождению, второй концепт - это репутация человека, который выполнит свои обязательства, как бы трудно ему ни было это сделать. Речь идет о социальном и личном статусе. Социальный статус предписывает состоятельному человеку обеспечить богатое приданое для дочери, личный статус предписывает человеку быть честным, умным, благородным и т.д. [Шибутани,1969:341-342].

84

1.4.2.ВЕЖЛИВОСТЬ КАК ОЦЕНКА СТАТУСА ЧЕЛОВЕКА

Вежливость по своей сути есть проявление уважения к другому человеку. Определение вежливости как хороших манер акцентирует процессуальную сторону (поведенческий, внешний план) этого явления. Внешняя сторона явления в известной мере автономна, и поэтому хорошие манеры могут сочетаться с низкими целями и отсутствием уважения к человеку. Это внутреннее напряжение в понятии "вежливость" находит в английском языке лексическое выражение: polite - "вежливый" и courteous - "вежливый, учтивый, обходительный" различаются тем, что первое слово в большей мере обозначает внешний аспект поведения, а второе слово - гармонию внешнего проявления и внутреннего доброго расположения к человеку.

Вежливость как предмет лингвистического изучения неоднократно привлекала к себе внимание языковедов [Altmann,Riska,1966; Алпатов,1973; Lakoff,1973; Хохлова,1973; Mohan,1974; Ferguson,1976; Скорбатюк,1977; Assadi,1980; Hause,Kasper,1981; Fraser,Nolen,1981; Lange,1984; Ogino,1986; Brown,Levinson,1987; Lavandera,1988; Gu,1990; Kasper,1990]. В лингвистической литературе вежливость анализируется либо в плане исследования общих стратегий поведения, либо в плане выявления специфики выражения положительного отношения к человеку на материале частных речевых актов в конкретном языке (извинения, благодарности, комплименты, выражения сочувствия и т.д.). Первое направление является, на наш взгляд, пограничной областью между социолингвистикой и прагмалингвистикой и в наиболее полном виде представлено в монографии Пенелопы Браун и Стивена Левинсона "Вежливость: некоторые универсалии языкового употребления". Второе направление связано с изучением речевого этикета и речевых актов, являющихся предметом прагмалингвистики. По мнению Г.Каспер, проблематика вежливости как лингвистического феномена включает такие вопросы, как разработка концепции вежливости (стратегии ухода от конфликтов и типы социальной индикации); характеристика нарушений вежливости; социальнопсихологические факторы, определяющие формы и функции вежливого поведения; вежливость и типы дискурса; языковое выражение вежливости [Kasper,1990:194].

В основе теоретической концепции П.Браун и С.Левинсона лежит понятие общественного лица как самоуважения индивида. Существуют два основных желания, связанных с самоуважением (сохранением лица): 1) желание не испытывать помех в своих действиях и 2) желание получить одобрение. Эти желания определяют общие поведенческие стратегии смягчения угрозы самоуважению человека, а именно: негативную и позитивную вежливость. Негативная вежливость связана с предоставлением

85

свободы человеку, позитивная вежливость - с демонстрацией единства и солидарности.

Выделяются три типа поведенческих актов, ограничивающих свободу человека: 1) предопределение будущего действия этого человека (приказы и просьбы, советы, напоминания, угрозы и предупреждения), 2) вовлечение человека в долг (предложения и обещания), 3) выражение желания что-либо получить от человека в будущем (комплименты, выражения зависти и восхищения, а также выражения ненависти, гнева, вожделения), и два типа поведенческих актов, ставящих под удар позитивную самооценку: 1) отрицательная оценка поступков или мнений человека (выражения неодобрения, критики, презрения, насмешки; жалобы, обвинения и оскорбления, а также возражение, несогласие и вызов) и 2) игнорирование достоинства человека (выражение бесконтрольных эмоций, использование табуированных тем, сообщение отрицательной информации о человеке и положительной информации о самом себе, создание чрезмерно эмоциональной атмосферы, явное невнимание к человеку, неправильное обращение к человеку).

Все поведенческие акты, ограничивающие свободу или ставящие под удар самооценку человека, реализуются в трех типовых стратегиях: 1) намеренная неясность, вуалирование смысла посредством метафоры, иронии, риторических вопросов, различных намеков, 2) прямое выражение смысла без смягчающих средств, 3) вежливое выражение смысла в виде негативной и позитивной вежливости.

Прямое выражение смысла в рассматриваемом вопросе реализуется, как правило, в трех случаях: а) в чрезвычайных обстоятельствах (Mind your head ! - "Берегите голову !"), б) в определенных формулах общения, не задевающих самоуважения человека (Come in ! - "Войдите !"), в) в случае руководства и приказания. Формульное общение допускает императивы в высказываниях типа "Excuse me; don't be sad; have fun, а также в различных рецептах [Brown, Levinson, 1987:13,24,61,65-67,69].

Стратегии позитивной вежливости состоят в выражении солидарности говорящего со слушающим и выражаются в 15 линиях поведения: 1) проявление внимания к человеку, 2) эмоциональная эмфаза (How absolutely marvellous !), 3) интенсификация интереса к слушателю (в частности, прямое цитирование и вовлечение слушателя в диалог выражениями You know ? Isn't it ?), 4) создание атмосферы внутригрупповой идентичности, использование диалекта, жаргона, диминутивов, обращения на "ты", эллиптических образований, 5) стремление к согласию ("надежные темы" в беседе, повторы в диалогах), 6) избегание несогласия (внешнее согласие: "Да, но..." лучше, чем "Нет."; использование ограничителей типа sort of, kind of, in a way, 7) создание "общей территории",

86

например, докторское "мы" в предложениях типа "Как мы сегодня себя чувствуем ?", 8) шутки, 9) учет желаний и склонностей слушающего, 10) предложения и обещания, 11)

выражение оптимизма в просьбе (в том смысле, что просьба легко выполнима), 12) вовлечение слушающего в деятельность (инклюзивное значение местоимения "мы"), 13) обоснование предложений и просьб как подчеркивание взаимодействия и сотрудничества, 14) утверждение взаимности обязательств ("Я сделаю это для тебя, а ты сделай то для меня"), 15) подарки слушающему в виде материальных предметов или знаков симпатии, понимания и солидарности.

Стратегии негативной вежливости состоят в предоставлении свободы действий слушающему, что в традициях западной культуры обычно и понимается как вежливость. Эти стратегии сводятся к 10 линиям поведения: 1) избегание прямых просьб, использование косвенных речевых актов, 2) формулирование высказываний в смягчающей модальной упаковке, 3) выражение пессимизма в просьбе (сомнение в том, что просьба выполнима), 4) минимизация возможного ущерба (так, нищие просят подать им хоть цент, но приходят в ярость, если им дают меньше, чем десять центов), 5) проявление уважения посредством принижения собственного положения и возвышения положения адресата, 6) готовность извиниться (констатация возможных неудобств, связанных с просьбой, констатация нежелания помешать адресату, объяснение причин просьбы, собственно извинение), 7) имперсонализация участников общения (использование пассива, неопределенно-личных местоимений, безличных конструкций и т.д.), 8) генерализация требований в виде независимых от говорящего норм: "I am sorry but late-comers cannot be seated till the next interval" - "Извините, но опоздавшим не могут быть предоставлены места до следующего антракта", 9) номинализация утверждений - перевод конкретных событий в разряд более общих явлений, 10) принятие на себя долга по отношению к адресату ("Я Вам буду очень благодарен, если...").

Стратегии вуалирования состоят в том, чтобы избежать навязывания своей позиции адресату, и будучи весьма близкими к стратегиям негативной вежливости, отличаются от последних тем, что говорящий, стремясь не задеть собеседника, в то же время заботится о том, чтобы сохранить свое лицо. Выделяются 15 поведенческих линий: 1) прямые намеки ("Скучный фильм !" -- "Давай уйдем !"), 2) ассоциативные ключи, отдаленные намеки ("Завтра, вероятно, будет ярмарка" -- "Подвезите меня туда"), 3) фокусирование ("Я сегодня снова вымыл машину." -- "А ты..."), 4) преуменьшение ("Как дела у Гарри ?" - "Ничего опасного." -- "Не очень хороши у него дела"), 5) преувеличение ("Я сто раз пытался дозвониться"), 6) тавтология (Война есть

87

война), 7) противоречия ("Ты расстроился ?" - "И да, и нет"), 8) ирония, 9) многозначная метафоризация (Harry is a real fish - "He drinks/ swims/ is slimy/ is cold-blooded like a fish" - "Гарри - настоящая рыба" - специфика идиоматики: пьет/ плавает/ скользкий/ холодный, как рыба), 10) риторические вопросы, 11) двусмысленность (John's a pretty sharp cookie ! - "Джон - очень хитрый/ привлекательный" - от коннотации слова sharp зависит прочтение смысла фразы, которая может быть и комплиментом, и оскорблением), 12) неопределенность (Perhaps someone did something naughty - "Наверное, кто-то сделал что-то пакостное" - ясно, о ком идет речь и ясно, что сделано), 13) генерализация, использование пословиц (Mature people sometimes help to do the dishes - "Зрелые люди иногда помогают вымыть посуду"), 14) замещение адресата (например, просьба одной секретарши к другой передать брошюрователь; рядом стоит посторонний человек, если он захочет, он передаст этот предмет сам, просьба обращена фактически к нему), 15) неоконченные высказывания [Brown, Levinson, 1987:102,131,214].

Исследование П.Браун и С.Левинсона излагается нами подробно не только потому, что их модель рассматривается во многих работах как стандартная теория вежливости, но прежде всего потому, что эта модель раскрывает различныве стороны статусной оценки человека. Можно не согласиться с некоторыми моментами в классификации поведенческих стратегий. Так, 15 линий позитивной вежливости группируются в шесть ветвей выражения а) заинтересованности в адресате, б) групповой общности, в) общности мнений и знаний, г) знания потребностей адресата, д) рефлексивности, е) взаимности. Представляется, что противопоставление рефлексивности и взаимности носит искусственный характер в рамках предложенной модели. Проявление симпатии к человеку или одаривание его подарками в ряду стратегий позитивной вежливости выглядит, на наш взгляд, несколько неуместно; если вежливость понимается столь широко, то можно было бы включить в поведенческие стратегии и оказание помощи адресату, и защиту, и просьбу о покровительстве и т.д. Речь идет о размытости критериев классификации. В ряде случаев авторы руководствовались тенденцией симметричности стратегий позитивной и негативной вежливости. Так рассматриваются стратегии оптимизма и пессимизма. Негативной вежливости, действительно, свойственен пессимизм в упаковке просьбы, использование отрицания или субъюнктива в вопросе с тем, чтобы у адресата было больше оснований ответить отрицательно и при этом не потерять лицо. Внутренняя логика такой упаковки может быть представлена следующим образом: "Исходя из того, что скорее всего у вас нет того, что я хотел бы попросить, я не буду на вас в

88

обиде, если вы ответите отрицательно." Оптимизм в упаковке просьбы соответствует, вероятно, следующей модели рассуждения: "Исходя из того, что вы с удовольствием выполните мою небольшую просьбу, которая для вас не связана ни с какими затруднениями, я хочу вам доставить радость, обратившись с этой просьбой." Пессимизм негативной вежливости предполагает большую вероятность отрицательного ответа, но допускает и положительный ответ. Оптимизм позитивной вежливости фактически не оставляет адресату возможности дать отрицательный ответ и не потерять лицо. Сравниваемые стратегии не являются симметричными. Линии негативной вежливости также не образуют классификационного единства: по способу языковой упаковки выделяются линии модального смягчения просьбы, имперсонализации, номинализации; по соотношению стимула и реакции - линии пессимизма, минимизации ущерба, готовности к извинению, уважения; по признаку статусного неравенства - линии уважения и принятия на себя долга.

Приведенные классификационные несоответствия являются неизбежным следствием любой естественной классификации, которая по природе своей основывается на нескольких критериях одновременно в отличие от дихотомической классификации, представляющей собой формально-логическую схему, так или иначе упрощающую действительность. Ценность классификации, однако, состоит как в полноте, так и в непротиворечивости. Сильная сторона цитируемой классификации состоит, на наш взгляд, в ее полноте и эмпирической обоснованности, а также в большой объяснительной мощности основного концепта - лица в двух его ипостасях, учитываемых в позитивной и негативной вежливости, и не случайно эта работа входит в теоретическое обоснование многих социолингвистических и прагмалингвистических исследований.

С точки зрения социального статуса противопоставление позитивной и негативной вежливости соответствует противопоставлению персональной и социальной дистанции. Позитивная вежливость - это общение в среде "своих", негативная вежливость - общение в среде "чужих". Вопрос, связанный с оценочным статусом человека применительно к персональной и социальной дистанции, формулируется так: в чем состоит сходство и различие вежливого и невежливого (грубого) поведения человека в среде своих и в среде чужих ? Мы предполагаем, что подобно различиям в позитивной и негативной вежливости существуют различия в позитивной и негативной невежливости, и эти различия обусловлены системой ценностей общества, культурными доминантами, обобщаемыми в абстрактном социологическом и антропологическом понятии "этос". Этос - это характер

89

культуры сообщества или группы, определяющий систему моральных норм - этику.

Для выделения сходства и различия в статусной оценке своих и чужих необходимо определить аспекты сопоставления поведенческих актов. Мы рассматриваем статусно-оценочное поведение в следующих аспектах: а) позиция говорящего, б) взаимосвязь говорящего и адресата, в) способ языкового выражения. Эти аспекты представляют собой разновидность стандартной схемы коммуникативной ситуации, включающей прежде всего участников общения и отношения между ними. Позиция говорящего включает следующие моменты: эмоционально-волевой самоконтроль говорящего, рефлексия говорящего, вектор самоуважения. Взаимосвязь говорящего и адресата выражается в реакции партнера и векторе зависимости.

Эмоционально-волевой самоконтроль говорящего выражается в степени искренности, т.е. в соотношении подлинного и предъявляемого чувства, и в степени волевого самоконтроля, т.е. в соотношении соблюдения предписаний и спонтанного проявления желаний.

Общение на персональной дистанции требует искренности и допускает определенную спонтанность в проявлении желаний. Неискреннее поведение подрывает целостность группы, с одной стороны, и быстро разоблачается на близкой дистанции, с другой стороны. По этим же причинам происходит спонтанное проявление желаний в малой группе. Общение на социальной дистанции требует формального соблюдения приличий и сдержанности. Уважение на персональной дистанции проявляется как симпатия, положительное эмоциональное отношение к конкретному человеку, неуважение - как антипатия, ненависть и презрение, не сдерживаемое правилами приличия. Уважение на социальной дистанции проявляется как признание превосходства, соблюдение дистанции по отношению к представителю более высокой статусной группы и характеризуется меньшей степенью искренности и высокой мерой волевого самоконтроля. Неуважение на социальной дистанции - это прежде всего игнорирование человека и избегание контактов с ним. В рассказе Д.Г.Лоуренса "Прусский офицер" говорится о взаимоотношениях прусского офицера с солдатами: With the men...he was merely impersonal, though a devil when roused; so that, on the whole, they feared him, but had no great aversion from him. (D.H.Lawrence). Холодное презрение офицера к рядовым выражается как бесстрастное, равнодушное отношение; он игнорирует людей, пока владеет собой, но в ярости, т.е. в состоянии эмоционального аффекта, беспощаден к подчиненным. Следовательно, неуважение может "соскальзывать" с социальной дистанции на персональную. Это свойственно и уважению, которое превращается в поклонение.

90