Sbornik_Mezhdunarodnogo_mezhdistsiplinarnogo_nauchno-prakticheskogo_kongressa_AKTUAL_NYE_PROBLEMY_MEZhDUNARODNOGO_ChASTNOGO_PRAVA_P

Актуальные проблемы международного права

ной области, что не гарантирует им полной защищенности при осуществлении покупок на платформах. Самый главный вопрос, с которым сталкивались многие покупатели, к кому же предъявлять претензии по некачественной продукции или неправильной доставке. Нарушения бывают более серьезные тогда уже встает вопрос, к кому предъявлять судебный иск. В русском законодательстве главным источником, которым можно апеллировать при судебном разбирательстве с маркетплейсом, является закон «О защите прав потребителей». В соответствии со статьей 121 потребителю должна быть предоставлена информация о товаре, иначе он может потребовать от продавца возмещения убытков. Одним из самых популярных маркетплейсов как в мире, так и на территории РФ является AliExpress, с данной площадкой возникает достаточно много споров, и к ее работе выражается достаточно претензий. AliExpress является сингапурской компанией. Если обратиться к Сингапурскому законодательству, можем проследить более широкий спектр норм, регулирующих работу маркетплейсов. По законодательству данной страны сто́ит отметить, что вся реклама на маркетплейсах должна соответствовать сингапурскому Кодексу о рекламе. Также есть Закон о торговле, который определяет ряд норм в области маркетплейсов: право на возврат, расторжение договора или возмещение убытков. Для более наглядного рассмотрения проблемы пробелов в законодательстве в области маркетплейсов сто́ит обратиться к судебной практике. Истец А. М. Колесников обратился к мировому судье с иском к ООО «Алибаба.Ком(ру)», в котором просил взыскать с ответчика в свою пользу денежные средства. Истцу было отказано в проведении диагностики некачественного товара, который ему был предоставлен. Иск был удовлетворен частично, мировой судья постановил взыскать средства с «Алибаба.Ком(ру)». На данное решение была подана апелляционная жалоба, ответчик утверждал, что не является официальным представителем сайта AliExpress в России, никогда не заключал договор с истцом и не получал от истца денежные средства. Более того, В роли продавца выступал магазин BOBA Store, что подтверждается скриншотом с сайта AliExpress, предоставленным истцом. Колесникову было отказано в полном объеме2. Даже в данной ситуации видны недостатки законодательства: сложности при определении ответчика, недостоверная информация на сайте и некачественное обслуживание.

Мир не стоит на месте, каждый день появляются новые технологии — маркетплейсы одно из нововведений. Не всегда законодательство успевает за новациями, и остаются пробелы в праве. В области маркетплейсов необходимо тщательно регулировать всю работу, ведь от этого зависит защита прав потребителей. Также сто́ит внимательно подойти к вопросу международного сотрудничества и законодательства в сфере международного частного права, чтобы не возникали споры и коллизии при судебных разбирательствах, и чтобы каждый покупатель был гарантированно защищен, а его права соблюдались.

1Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-I «О защите прав потребителей» (в ред., введенной в действие с 1 сентября 2013 г. Федеральным законом от 02.07.2013).

2Апеляционное определение Солнцевского районного суда г. Москвы от 16.09.2019 № 110138/2019 // URL: https://mos-gorsud.ru//mgs (дата обращения: 12.08.2019).

60

Секция 2. Платформенное право – маркетплейсы

Назарова О. Г.,

студент Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Москва

Проблемы правового регулирования утечки персональных данных в США

В2021 г. утечки данных выросли на 82 % по сравнению с 2020 г. Такие данные американская компания по кибербезопасности CrowdStrike представила в середине февраля 2022 г.1 Данный факт также подтверждается тем, что в июне 2021 г. хакеры выложили в открытый доступ файл с более чем 8 млрд паролей. Это крупнейшая утечка паролей в истории человечества2.

Несмотря на то что сегодня более 120 стран уже приняли те или иные международные законы о конфиденциальности для защиты персональных данных, объем хранимых

исоздаваемых данных продолжает расти в геометрической прогрессии, повышенная защита данных становится критически важной. Еще в 2018 г. был принят Общий регламент по защите данных (GDPR), который на данный момент является самым обширным правовым актом о защите персональных данных3. Однако методы взлома и хакерских атак совершенствуются, поэтому это не останавливает правонарушителей. Требуется более детальная проработка защиты персональных данных на всех уровнях: мировом, национальном, региональном и локальном. Следовательно, данная проблема актуальна.

Враспределении утечек по странам первую позицию в 2020 г. заняли Соединенные Штаты Америки (США), где было зарегистрировано 39,2 % от общего объема утечек в мире. На втором месте — Россия, дальше — Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии4. На примере США рассмотрим несовершенства политики в области защиты персональных данных.

ВСША нет официальных законов на федеральном уровне; регулирование представляет собой смесь различных отраслевых правил. Эми Степанович, исполнительный директор Silicon Flatirons Center в Colorado Law утверждает: «Законы либо

1CrowdStrike Holdings, Inc. — компания, работающая в сфере информационной безопасности. Число утечек данных в мире взлетело на 82 %, 2021 // URL: https://www.tadviser.ru/index.php/ Статья: Утечки_данных (дата обращения: 05.03.2022).

2Эльяс Касми. Крупнейшая в истории утечка паролей, 2021 // URL: https://www.cnews.ru/ news/top/2021-06-08_proizoshla_krupnejshaya_v_istorii (дата обращения: 05.03.2022).

3GDPR — международный закон о конфиденциальности, который затрагивает любую организацию, обрабатывающую любые персональные данные (включая биометрические) любого гражданина ЕС.

4InfoWatch — экспертно-аналитический центр. Отчет: «Финансовые последствия утечек, 2020 г.», 2021 // URL: https://www.infowatch.ru/sites/default/files/analytics/ files/InfoWatch_%D0%9C %D0%B8%D1%80_%D0% A3%D1%82%D0%B5%D1%87%D0% BA%D0%B8_2020_v.1.17.pdf (дата обращения: 05.03.2022).

61

Актуальные проблемы международного права

направлены на определенные типы данных: информация о счетах, о здоровье, либо на определенные группы населения, например, на несовершеннолетних»1. Это вызывает множество проблем: при таком широком спектре различных законов люди путаются в том, какие права у них есть, а какие нет.

В настоящее время в трех штатах США действуют три различных закона о конфиденциальности данных: Калифорния (CCPA и поправка к ней, CPRA), Вирджиния (VCDPA) и Колорадо (ColoPA).

Калифорнийский закон (CCPA) содержит много сходных с GDPR положений, например, позволяет жителям штата точно установить порядок и цель сбора личной информации. В 2020 г. были приняты поправки к нему и теперь пользователи имеют право отказаться от обмена данными с помощью устройства или браузера — «глобального отказа» вместо того, чтобы предоставлять отказ на каждом сайте в отдельности; требовать уничтожения предоставленных данных, запрета передавать их третьим лицам в любых целях2. Она сходна с правом российских граждан отзывать согласие на обработку персональных данных, но различие в том, что американские пользователи согласия вообще не предоставляют. Также закон ограничивает права операторов на сбор и передачу персональных данных несовершеннолетних. Закон включает ограниченное «частное право на иск» — возможность подать в суд на компанию — против определенных типов утечек данных.

Также в США нет центрального органа по защите данных, поэтому правоприменительные полномочия регулирующих органов зависят от конкретного рассматриваемого дела. Будут ли санкции гражданскими и/или уголовными зависит от соответствующего закона. Национальная судебная система допускает предъявление многомиллионных исков за нарушение правил защиты данных. В результате множество исков удовлетворяются, а США занимают первое место по размеру среднего штрафа. Если в 2018 г. он составлял $ 23,3 млн, то по итогам 2020 г. размер среднего штрафа снизился до $ 13 млн3. Огромные штрафы негативно отражаются на компаниях, особенно мелких, ведь их финансовые возможности расходуются на выплату

1Thorin Klosowski. The State of Consumer Data Privacy Laws in the US (And Why It Matters), 2021 // URL: https://www.nytimes.com/wirecutter/blog/state-of-privacy-laws-in-us/ (дата обращения: 05.03.2022).

2SearchInform — российский разработчик средств информационной безопасности и инструментов для защиты информации. Защита персональных данных в США, 2021 // URL: https:// searchinform.ru/resheniya/biznes-zadachi/zaschita-personalnykh-dannykh/realizaciya-zashchity- personalnyh-dannyh/mezhdunarodnaya-sistema-zashchity-personalnyh-dannyh/v-ssha/ (дата обращения: 05.03.2022).

3InfoWatch — экспертно-аналитический центр. Отчет: «Финансовые последствия утечек, 2020 г.», 2021 // URL: https://www.infowatch.ru/sites/default/files/analytics/files/%D0%A4%D 0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BE%D0%B2% D1%8B%D0%B5_%D0%BF% D0%BE% D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4%D1%81%D1%82%D0%B2%D0% B8%D1%8F_2020_InfoWatch.pdf (дата обращения: 05.03.2022).

62

Секция 2. Платформенное право – маркетплейсы

штрафов, а не на совершенствование системы защиты, обучение персонала основным правилам сбора и хранения информации.

Например, Управление по гражданским правам министерства здравоохранения и социальных служб США (HHS OCR) оштрафовало на $ 2,3 млн медицинскую организацию CHSPSC, в результате хакерской атаки которой были похищены данные 6,12 млн пациентов, включая такую информацию, как номера социального страхования (SSN)1.

В 2020 г. неизвестные злоумышленники взломали учетную запись электронной почты EyeMed и получили доступ к конфиденциальной информации клиентов компании. По данным прокуратуры, оказались скомпрометированы персональные данные примерно 2,1 млн клиентов EyeMed, живущих на всей территории США. Уголовное дело не было возбуждено, санкции также носили гражданский характер, но по условиям соглашения с прокуратурой, EyeMed должна была выплатить штраф в размере 600 тыс. долл. и регулярно проводить обновление ПО, поддерживать двухфакторную аутентификацию для всех административных учетных записей2.

Следовательно, необходимость принятия единого закона и наделение федерального органа правоприменительными санкциями в области защиты персональных данных стоит достаточно остро.

Уитни Меррилл, ответственный в области конфиденциальности и сотрудник по защите данных, считает, что принятие федерального закона упростит задачу и операторам, и судебной системе. «Нам нужен федеральный закон, который рассматривает дела с гораздо более последовательным подходом, — сказал Меррилл, — чтобы пользователи понимали, какие права они имеют в отношении своих данных»3.

Таким образом, учитывая мнения экспертов, практику других государств, мною были выдвинуты предложения об основных положениях, которые должны быть включены в единый федеральный закон США о защите персональных данных:

Право на сбор и обмен данными. Законы должны давать людям право видеть, какие данные организация собирает и хранит, право требовать удалить эти данные и отказаться от дальнейшего сбора, передачи данных третьим лицам. Данная практика известна законодательству Калифорнии. Дополнительно закон Калифорнии минимизирует права операторов на сбор и передачу третьим лицам персональных данных несовершеннолетних.

Предоставление согласия. Компания-оператор должна требовать согласие пользователя на передачу или продажу данных третьим лицам, чтобы клиенту не

1InfoWatch — экспертно-аналитический центр. Отчет: «Исследование утечек ограниченного доступа в 2020 г.», 2021 // URL: https://www.infowatch.ru/analytics/analitika/issledovanie- utechek-informatsii-ogranichennogo-dostupa-v-2020-godu (дата обращения: 05.03.2022).

2InfoWatch — экспертно-аналитический центр. Персональные данные: центры зрения заплатят $ 600 тыс. за утечку // URL: https://www.infowatch.ru/analytics/utechki-informatsii/ personalnye-dannye-tsentry-zreniya-zaplatyat-600-tys-za-utechku (дата обращения: 05.03.2022).

3Thorin Klosowski. The State of Consumer Data Privacy Laws in the US (And Why It Matters), 2021 // URL: https://www.nytimes.com/wirecutter/blog/state-of-privacy-laws-in-us/ (дата обращения: 05.03.2022).

63

Актуальные проблемы международного права

пришлось часами давать свое «несогласие» на сбор личных данных в каждой отдельной службе.

Минимизация данных. Компания — оператор должна собирать только ту информацию, которая ей необходима для предоставления соответствующей услуги. Это способствует максимальному обезличиванию, усложненной процедуре идентификации личности и информации о нем.

Отсутствие дискриминации в отношении использования данных. Организация не должна дискриминировать людей, которые осуществляют свое право на неприкосновенность частной жизни; например, компания не может взимать с кого-либо дополнительную плату за защиту их конфиденциальности.

Новикова А. В.,

студент Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Москва

Актуальные критерии охраноспособности музыкальных произведений в трансграничных отношениях

Концепции охраноспособности произведений претерпевали изменения в процессе развития права. Необходимость установления таких критериев была очевидна уже в XVIII в., когда авторско-правовая охрана в отдельных государствах существовала, но в самой общей форме1. При этом критерии охраноспособности музыкальных произведений представляют практический интерес, как для авторов в вопросе «как заблаговременно обеспечить предпосылки возможности правовой защиты своего творения?», так и для представителей юридического сообщества — «как реализовать защиту музыкального произведения клиента и подпадает ли вообще данное произведение под правовую защиту?».

Особую ценность среди источников права, раскрывающих рассматриваемый вопрос, представляют действующие для России международные договоры:

—Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г. (далее — Бернская конвенция 1886 г.)2;

—Всемирная (Женевская) конвенция об авторском праве 1952 г. (далее — Женевская конвенция 1952 г.)3;

1Кашанин А. В. Творческий характер как условие охраноспособности произведения в российском и иностранном авторском праве // Вестник гражданского права. 2007. № 2. С. 75.

2Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений от 09.09.1886 URL: https://docs.cntd.ru/document/1900493 (дата обращения: 25.03.2022).

3Всемирная (Женевская) конвенция об авторском праве от 06.09.1952 URL: https://docs. cntd.ru/document/1900510?section=text (дата обращения: 25.03.2022).

64

Секция 2. Платформенное право – маркетплейсы

—Соглашение о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности 1994 г. (далее — Соглашение 1994 г.)1;

—Договор ВОИС по авторскому праву 1996 г. (далее — Договор ВОИС 1996 г.)2. В соответствии с положениями Женевской конвенции 1952 г. охраняются права

авторов и всех других обладателей авторских прав на музыкальные произведения.

ВБернской конвенции 1886 г. уточняется, что термин «литературные и художественные произведения» охватывает любую продукцию в области литературы, науки и искусства, вне зависимости от способа и формы ее выражения, включая драматические и музыкально-драматические произведения; музыкальные сочинения с текстом или без текста (ст. 2 (1)). То есть сама конвенция не выделяет в качестве обязательного критерия охраноспособности способ и форму выражения произведения. При этом далее отмечается, что способ и форма будут такими критериями, если в законах госу- дарств-участников будет предусмотрен отказ в охране тем произведениям, которые не закреплены в той или иной материальной форме. Также важным для понимания авторов является установленное Соглашением о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности 1994 г. и Договором ВОИС 1996 г. положение об отсутствии авторско-правовой охраны идей. Поэтому сто́ит исходить из наличия критерия формы выражения музыкального произведения.

Национальное право стран в основном исходит именно из закрепления критерия наличия объективной формы произведения. Так, и гражданское законодательство России отражает требование к выражению как обнародованного, так и необнародованного произведения в какой-либо объективной форме, которая может быть письменной, устной (публичное исполнение), в форме изображения, в форме звукоили видеозаписи3. Примером объективной формы музыкального произведения может служить такая его фиксация на материальном носителе, как создание нотной записи, аудиозаписи.

Васпекте данного критерия интересно проанализировать музыкальную пьесу «4′33″», представленную в 1952 г. Это трехчастное сочинение американского композитора Джона Кейджа для вольного состава инструментов, особенность которого состоит

втом, что на протяжении всего исполнения участники ансамбля не извлекают ни звука из своих инструментов. По задумке автора содержанием каждого из трех фрагментов являются звуки окружающей среды, слышимые в момент прослушивания композиции. В нотах (объективная форма выражения произведения) прописаны только длительности частей произведения, а самой музыкой, по сути, выступает тишина. Соответствует ли такое исключительное произведение под критерий формы? Полагается, что да, поскольку

1Соглашение о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности от 15.04.1994 URL: https://wipolex.wipo.int/ru/text/379915 (дата обращения: 25.03.2022).

2Договор ВОИС по авторскому праву от 20.12.1996 URL: https://docs.cntd.ru/document/ 901817956 (дата обращения: 25.03.2022).

3П. 3 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 11.06.2021) URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_64629/be05 678dc42ddc67aae5be9ba9beebd367fb9a3f/ (дата обращения: 25.03.2022).

65

Актуальные проблемы международного права

этот критерий не предполагает оценку содержания, а необходимая форма выражения музыкального произведения все же имеется. Тогда возникает вопрос о музыкальности произведения, но он уже должен рассматриваться со стороны искусства, а не права.

Конвенции также устанавливают критерий опубликованности (ст. 4 (3) Бернской конвенции 1886 г.) или выпуска в свет произведений (ч. 1 и 2 ст. II Женевской конвенции 1952 г.). Следует уточнить, что содержание этих терминов несколько отличается, а российское законодательство вовсе оперирует понятием «обнародованного произведения». Для признания произведения опубликованным необходимо согласие на это автора и изготовление разумного количества экземпляров произведения. О. В. Луткова уточняет, что музыкальное произведение будет считаться опубликованным, когда копии данного произведения являются доступными для публики, в том числе посредством электронных поисковых механизмов1. Определение такого статуса музыкального произведения имеет практическое значение в том плане, что конвенционная правовая охрана представляется только опубликованным/выпущенным в свет произведениям, а вопрос о правовой охране неопубликованных/не выпущенных в свет произведений разрешается уже национальным законодательством.

Интерес представляет выводимый из толкования международных договоров и норм национального права критерий оригинальности музыкального произведения (или творческого характера). Предполагается, что музыкальное произведение должно содержать существенные самостоятельные элементы и черты, позволяющие отграничить его от других произведений. Это касается как музыки, так и текста и исполнения в отдельности. Рассматриваемый критерий отражает возможность правовой охраны части произведения и в то же время может быть помехой при добросовестном создании нового музыкального произведения. В условиях ограниченного количества нот и наличия определенных правил построения гармонии в музыке кажется неизбежным содержание в музыкальных произведениях в разной степени сходных черт. Но самостоятельность и самодостаточность все равно выходят на первый план. Так, суд пришел к выводу о нарушении Кэти Перри в песне «Dark Horse» авторских прав рэпера Флейма, возникших в связи с песней «Joyful Noise»2. Адвокаты певицы настаивали, что, если бы «банальные» ритмы, о которых шла речь, были защищены авторским правом, это могло бы навредить всем авторам песен и иметь потенциальные последствия для музыки в будущем. «Они пытаются владеть основными строительными блоками музыки, музыкальным алфавитом, который должен быть доступен каждому», — заявляла адвокат Перри Кристин Лепера во время заключительных прений на суде.

Охрана «вторичных произведений» или же переделок, в том числе музыкальных аранжировок, переводов производится наравне с оригинальными произведениями

1О. В. Луткова, Л. В. Терентьева, Б. А. Шахназаров Основные проблемы охраны интеллектуальной собственности в международном частном праве // Учебное пособие для магистров 2021. С. 48.

2Новостной ресурс: URL: https://www.rollingstone.com/music/music-news/katy-perry-dark-horse- lawsuit-flame-865058/ (дата обращения: 25.03.2022).

66

Секция 2. Платформенное право – маркетплейсы

только в случае, когда соблюдены права автора «первичного произведения» (ст. 2 (3) Бернской конвенции 1886 г.).

Даже если произведение подпадает под вышеупомянутые критерии охраноспособности, важную роль играет такой процессуальный критерий, как срок охраны авторского права на произведение. Международные договоры, раскрывая минимальный охранный порядок, дают ориентир государствам для определения в национальном законодательстве таких сроков охраны авторского права на произведения. Так, общий срок охраны по Бернской конвенции 1886 г. равен периоду жизни автора и 50 лет после его смерти (ст. 7 (1)) либо смерти одного из соавторов (ст. 7 bis). По Женевской конвенции 1952 г. общий срок не может быть менее периода, охватывающего жизнь автора и 25 лет после его смерти (ст. IV).

Конвенциями предусмотрено правило о сравнении сроков охраны авторских прав, в соответствии с которым при возникновении коллизии права приоритетным к положению страны, в которой испрашивается охрана, является срок охраны авторских прав на музыкальное произведение, установленный в стране происхождения произведения (ст. 7 (8) Бернской конвенции 1886 г., ч. 4 ст. IV Женевской конвенции 1952 г.).

Таким образом, при решении вопроса об охраноспособности музыкальных произведений анализируется их соответствие критериям, отраженным как в международных договорах, так и в национальном законодательстве. При этом часть из таких критериев может носить дискуссионный характер, поэтому анализ должен проводиться с учетом индивидуальных особенностей каждого музыкального произведения.

Ситников М. С.,

магистрант Волгоградский институт управления, филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Волгоград

К вопросу о возможности международной унификации договорных отношений в условиях метавселенной

В современных реалиях на просторах различных электронных ресурсов довольно часто можно наткнуться на те или иные упоминания в отношении такого феномена, как «метавселенная». Можно предположить, что интерес к этому явлению возник в большей степени в связи с идеями известного предпринимателя и программного разработчика Марк Цукерберг, который убежден, что метавселенная является следующим шагом в развитии Интернета1. Для примерного представления о метавселенной достаточно обратиться к сюжету книги Н. Стивенсона «Лавина» и фильма «Первому игроку приготовиться».

1 Meta-вселенная Facebook: главное из интервью Марка Цукерберга The Verge // URL: https://trends.rbc.ru/trends/industry/617fbbc79a79476037fa0591 (дата обращения: 13.03.2022).

67

Актуальные проблемы международного права

Глобальное развитие подобных технологий наталкивает юристов на мысль о существовании права виртуальных миров1. Особо примечательно то обстоятельство, что режим некоторых таких виртуальных миров дает возможность зарабатывать токены, которые затем пользователи могут конвертировать в официальную валюту (рубли, доллары, евро и др.). Данное положение возможно реализовать, в частности, на популярной виртуальной платформе Decentraland. Накопление токенов осуществляется посредством заключения договоров между пользователями. Например, через конструкцию договора аренды виртуальной недвижимости. Конвертируемые токены используются при приобретении других виртуальных объектов (цифровой одежды для аватара, цифровой автомобиль и др.). Также можно сформулировать кейс по инвестированию в режиме метавселенной.

С большой долей вероятности надо полагать, что в будущем такие виртуальные сделки будут крайне востребованными. В связи с этим целесообразно определить правовое регулирование подобных сделок. Можно предположить, что сделки между пользователями в условиях метавселенной можно подчинить национальному праву. Однако не все так просто. Поскольку метавселенная является следующим шагом в развитии Интернета, то можно предположить, что сама метавселенная будет использоваться участниками из разных частей мира. В данной случае речь идет о сделках, осложненных иностранным элементом. Следовательно, возникает вопрос о применимом праве. Применимое право к сделкам, осложненным иностранным элементом, является главным вопросом международного частного права. В российской практике по этому поводу существует ст. 1211 ГК РФ, в которой говорится, что применимое право определяется правом той стороны, которая осуществляет решающее исполнение по сделке. Этот подход поддерживается Верховным Судом РФ2. Оценивать применимость данного подхода для метавселенной трудно по причине того, что на сегодняшний день неизвестно как будет урегулирован вопрос об информации, которая должна быть известна каждой стороне обязательства о контрагенте (в том числе о праве страны исполнителя). Если таковая информация должна быть известна кредитору, то в целом описанный выше подход о применимом праве применим. Сложнее дело обстоит, если стороне не будет известно право страны исполнителя. В таком случае речь идет ни о чем ином, как о правовом пробеле.

Автор настоящей работы считает, что требуется внести правовую определенность посредством унификации, то есть сформулировать правовой акт, который будет регулировать договорные отношения в режиме метавселенной. Вероятно, наиболее подходящим вариантом следует считать Принципы УНИДРУА (далее Принципы), от содержания которых в данном случае следует отталкиваться. Создатели утверждают,

1Лисаченко А. В. Право виртуальных миров: новые объекты гражданских прав // Российский юридический журнал. 2014. № 2 (95). С. 104–110.

2Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» // Российская газета. № 154. 17.07.2019.

68

Секция 2. Платформенное право – маркетплейсы

что сами принципы отражают не более чем их собственную позицию1. Сто́ит сказать, что отношение к Принципам, в частности, российских цивилистов в целом позитивно2.

Действительно, Принципы представляют собой большую теоретическую и практическую ценность. Однако вопрос о том, могут ли они учитывать все особенности сделок в режиме метавселенной, является сложным. По мнению автора настоящей работы, многие положения Принципов можно реализовать в режиме метавселенной. К таким положениям следует отнести, в частности, преддоговорные споры, заключение и исполнение договоров. Сто́ит учитывать, сами Принципы определяют лишь общие и главные правила поведения участников. Многие моменты не урегулированы.

Однако нельзя говорить, что для договорных отношений в режиме метавселенной это обстоятельство негативно.

Дело в том, что договорное право можно назвать правом свободной экономики, которую создают и развивают сами участники отношений. Устанавливая общие правила регулирования сделок в метавселенной, пользователям дается возможность самостоятельно развивать новые концепции, учитывающие особенности функционирования метавселенной. Для лучшего понимания данного механизма можно обратиться к практике развития договорного права Федерального верховного суда Германии3, который за счет одной нормы (§ 242 ГГУ) вырабатывает новые варианты поведения сторон4.

Главным практическим регулятором договорных отношений между пользователями метавселенной будет принцип добросовестности. В доктрине по этому поводу отмечается, что принцип добросовестности как в обязательственном праве, так и в иных областях частного права позволяет в рамках эволюционного развития судебной практики выводить все новые и новые конкретные правила поведения, формально не закрепленные в законе, ином правовом акте, обычае или в договоре, а также уточнять, развивать и даже корректировать существующие формальные правила, вытекающие из законов, условий сделки и иных формальных элементов права5. При этом субъектом данной деятельности следует считать, прежде

1Bonell M. J. From UNIDROIT Principles 1994 to UNIDROIT Principles 2004: A Further Step Towards A Global Contract Law // Uniform Commercial Code Law Journal. Vol. 37. № 1. P. 51–52.

2Карапетов А. Г. Основные положения гражданского права : постатейный комментарий

кстатьям 1–16.1 Гражданского кодекса Российской Федерации / А. В. Асосков, В. В. Байбак, Р. С. Бевзенко [и др.] ; отв. ред. А. Г. Карапетов. М. : М-Логос, 2020. 1104 с. С. 124.

3Трушников С. Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2020 г. 11–18 / С. Трушников «Издательские решения», Т. 2. 160 с. С. 13–18. Трушников С. Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2020 г. 11–18 / С. Трушников «Издательские решения», Т. 3. 182 с. С. 16–32.

4Нам К. В. Принцип добросовестности: развитие, система, проблемы теории и практики. М. : Статут, 2019. 278 с. С. 36–37.

5Исполнение и прекращение обязательства : комментарий к статьям 307–328 и 407–419 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 2.0] / отв. ред. А. Г. Карапетов. М. : М-Логос, 2022. 1494 с. С. 197–198.

69