Sbornik_Mezhdunarodnogo_mezhdistsiplinarnogo_nauchno-prakticheskogo_kongressa_AKTUAL_NYE_PROBLEMY_MEZhDUNARODNOGO_ChASTNOGO_PRAVA_P

. . ( )

-

PRIVATE INTERNATIONAL LAW ISSUES

, 26–27 2022 .

•••• •• •

Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Кафедра международного частного права

Международный междисциплинарный научно-практический конгресс

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

PRIVATE INTERNATIONAL LAW ISSUES

Конкурс научных работ

ПРАВО УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Москва, 26–27 апреля 2022 г.

Сборник материалов

Москва Издательский центр Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

2022

УДК 341.9(082) ББК 67.93я43

Под редакцией доктора юридических наук, доцента кафедры международного частного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доцента Б. А. Шахназарова

М433 Международный междисциплинарный научно-практический конгресс «Актуальные проблемы международного частного права / Private International Law Issues». Конкурс научных работ «Право устойчивого развития в современных условиях» : сборник материалов / под ред. д. ю. н., доцента Б. А. Шахназарова. — М. : Издательский центр Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), 2022. —192 с.

ISBN 978-5-906685-67-4

В условиях формирования новейшего миропорядка, геополитических и экономических трансформаций общество, как никогда, нуждается в эффективном правопорядке. Пересмотр вектора и направлений международных отношений в первую очередь отражается на субъектах частного права. Международное частное право играет важнейшую связующую роль, позволяя сближать правовые системы разных государств, юрисдикции, правовые подходы к регулированию новейших общественных отношений, судебные системы, выстраивая правовые основы для защиты прав граждан и юридических лиц по всему миру.

Конгресс задумывался как площадка для объединения профессионалов, обсуждения правовых идей и выработки эффективных правовых решений. Международный статус Конгресса, работа в рамках Конгресса полностью англоязычной секции подчеркивают важность для юристов, особенно молодых ученых, международного частного права как набора инструментов для разрешения коллизий права, упорядочивания трансграничных общественных отношений, сближения правовых систем. Особая роль в регламентации трансграничных отношений отводится информационным технологиям, развитию электронной торговли, росту трансграничного оборота прав на объекты интеллектуальной собственности, цифровым формам реализации отношений, трансграничным расчетам. Механизмы устойчивого развития, ESG-повестка активно проявляются в различных трансграничных общественных отношениях, формируя и современные правовые задачи по разработке нормативных основ ESG-стандартов, раскрытия финансовой и нефинансовой информации, оценки соответствия, формирования «устойчивых» контрактов. Все эти и многие другие вопросы обсуждались на научных площадках Конгресса и отражены в материалах настоящего сборника.

Материалы Конгресса и Конкурса научных работ «Право устойчивого развития в современных условиях» подготовлены в рамках программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030».

УДК 341.9(082) ББК 67.93я43

ISBN 978-5-906685-67-4

© Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

СОДЕРЖАНИЕ
Секция 1. Современные проблемы
международного частного права............................................................................................	4
Секция 2. Платформенное право — маркетплейсы.
Трансграничные правоотношения в информационном пространстве:
технологии и интеллектуальная собственность....................................................................	46
Секция 3. Правовые и экономические основы
реализации трансграничных коммерческих отношений
в условиях санкционных ограничений...................................................................................	81
Секция 4. Кредитно-денежные отношения
в международном частном праве.......................................................................................	122
Секция 5. Международное частное право
и международный бизнес
в контексте устойчивого экономического развития (ESG).
Материалы Конкурса научных работ
"Право устойчивого развития в современных условиях".................................................	135
Секция 6. Private International Law Talks...............................................................................	162

3

СЕКЦИЯ 1 СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ

МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

Алтунянц Э. А.,

студент Российский государственный университет правосудия (РГУП)

Москва

К вопросу заключения арбитражной оговорки в контексте применения Конвенции ООН

о договорах международной купли-продажи товаров

Одним из базовых принципов международного частного права является принцип автономии воли сторон1. В рамках международного коммерческого арбитража данный принцип подразумевает главенство «выбора» сторонами содержания своих правоотношений. Таким образом, стороны обладают возможностью «подчинить» свои правоотношения одновременно законодательствам разных стран.

Как правило, стороны в рамках своего основного (материального) договора предусматривают специальное положение в виде арбитражной оговорки с целью разрешить свои потенциальные споры, вытекающие из материальных правоотношений, в рамках арбитража, а не в государственном суде. Однако сторонами редко учитывается самостоятельный характер арбитражной оговорки, признаваемой отдельным от основного договора видом соглашения, к которому может быть применено отличное от основного договора право2. Соответственно, когда стороны выбирают договорное право страны — участницы Конвенции ООН, возникает вопрос, распространяются ли положения Конвенции как части договорного права такой страны на арбитражную оговорку, или же применимо национальное договорное право. От решения данного вопроса часто зависит юридическая судьба арбитражной оговорки: ее существование, действительность. В доктрине и практике сформировались неоднозначные позиции по вопросу применения Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров к вопросу заключения арбитражного соглашения.

Венская конвенция ООН по международной купле-продаже товаров от 1980 г. на сегодняшний день применяется в восьмидесяти пяти государствах. Девять из де-

1Gary B. Born, International Commercial Arbitration. 3rd edition. Chapter 19: Choice of Substantive Law in International Arbitration. Kluwer Law International 2021. P. 2878 ; Redfern and Hunter on International Arbitration. 6th edition. Chapter 3. Applicable Laws, in Nigel Blackaby, Constantine Partasides, et al. Oxford University Press, 2015. § 3.97.

2Redfern and Hunter on International Arbitration. 6th edition. Chapter 3. Applicable Laws, in Nigel Blackaby, Constantine Partasides, et al. Oxford University Press, 2015. § 3.13.

4

Секция 1. Современные проблемы международного частного права

сяти наиболее влиятельных торговых государств являются государствами-членами. Таким образом, она потенциально охватывает более 80 % мировой торговли1. Соответственно, постепенно формируется тенденция к унифицированному применению Конвенции к договорам, которые заключаются на основе и вследствие международной купли-продажи.

Однако по данному вопросу сложилось главным образом два подхода, водоразделом которых выступает объем применения Венской конвенции.

Согласно первому подходу, объем Конвенции, опираясь на статьи 1, 2, 3, 4, предусматривает ее применение только к международным договорам купли-продажи2. Соответственно, ее положения не могут распространяться на иные соглашения3.

Следующим аргументом в пользу неприменения Конвенции к арбитражной оговорке является природа последней: арбитражная оговорка является отделимым от основного договора соглашением4, природа которого, в большинстве своем, процессуальная, а не материальная.

Таким образом, сторонники первого подхода основывают свою позицию на том, что арбитражная оговорка является отдельным от основного договора процессуальным соглашением, которое не подпадает под объем применения Венской конвенции.

Противоположная же точка зрения основывается на том, что сама Конвенция в нескольких своих положениях напрямую указывает на арбитраж и арбитражную оговорку: в случае статей 45 и 61 Конвенции, когда она направляет правоприменителя в отношении конкретных процессуальных действий; в случае положений, прямо упоминающих арбитражную оговорку: пункт 3 статьи 19 (положения о разрешении споров как существенное изменение оферты), пункт 1 статьи 81 (сохранения действия арбитражной оговорки, несмотря на расторжение основного договора). Исходя из изложенного арбитражная оговорка, по мнению представителей второй точки зрения, не исключена из объема применения Конвенции5.

1Ingeborg Schwenzer and Florence Jaeger, Chapter 30: The CISG in International Arbitration, in Patricia Louise Shaughnessy and Sherlin Tung (eds), The Powers and Duties of an Arbitrator: Liber Amicorum Pierre A. Karrer. Kluwer Law International, 2017. P. 311–312.

2United Nations Convention on Contracts for the International Sale of Goods, 1980, Arts. 1, 2, 3, 4.

3Peter Huber and Alastair Mullis The CISG: A New Textbook for Students and Practitioners. Munich : SellierEuropean Law Publishers, 2007. P. 61.

4Gary B. Born, International Commercial Arbitration, 3rd edition. Chapter 3: International Arbitration Agreements and Separability Presumption. Kluwer Law International, 2021. P. 376–377.

5Ingeborg Schwenzer and Florence Jaeger, Chapter 30: The CISG in International Arbitration, in Patricia Louise Shaughnessy and Sherlin Tung (eds), The Powers and Duties of an Arbitrator: Liber Amicorum Pierre A. Karrer. Kluwer Law International, 2017. P. 320 ; Pilar Perales Viscasillas & David Ramos Muñoz, CISG & Arbitration Büchler & Müller-Chen, Private Law — national — global — comparative, Festschrift für Ingeborg Schwenzer zum 60. Geburtstag, Berne: Stämpfli, (2011). P. 73.

5

Актуальные проблемы международного права

Важное значение имеет позиция, что арбитражная оговорка включает в себя два компонента: материальный (или договорный) и процессуальный1. По мнению представителей науки, намерение составителей Конвенции состояло в том, чтобы охватить арбитражное соглашение с точки зрения его материальной составляющей2. Таким образом, именно вопрос заключения арбитражного соглашения, являясь скорее материальным компонентом, нежели процессуальным, может регулироваться специальными положениями Венской Конвенции, посвященным порядку заключения договоров3. Такому подходу особенно следуют, когда арбитражная оговорка рассматривается как часть, одно из положений конкретного документа (как правило, основного договора или стандартных условий), заключение которого регулируется Венской Конвенцией. Ярким примером выступает дело Ground mace от 2020 г.4, в котором Верховный суд Германии последовательно применил Венскую Конвенцию сначала к вопросу включения в договор поставки стандартных условий ответчика (продавца), а затем к вопросу включения арбитражной оговорки как части этих стандартных условий. Соответственно, суд предпочел унифицированное применение норм Венской Конвенции к вопросу заключения арбитражной оговорки как части стандартных условий.

Альтернативным аргументом может выступать то, что даже если Венская конвенция применима к арбитражной оговорке, то вопрос ее заключения прямо не разрешен, а значит, такой вопрос является пробелом по смыслу п. 2 статьи 7 Конвенции. В целях восполнения такого пробела сама Конвенция предоставляет правоприменителю два возможных выхода: руководствоваться общими принципами, на которых основана Конвенция; обратиться к праву, применимому в силу норм международного частного права5.

В этой связи в доктрине отмечается, что в таком случае правоприменитель в первую очередь должен обратиться к положениям Конвенции, которые прямо или косвенно могут разрешить вопрос, и только потом, не обнаружив ни прямого, ни косвенного регулирования, обратиться к праву, применимому в силу норм международного частного

1Ingeborg Schwenzer and Florence Jaeger, Chapter 30: The CISG in International Arbitration, in Patricia Louise Shaughnessy and Sherlin Tung (eds), The Powers and Duties of an Arbitrator: Liber Amicorum Pierre A. Karrer. Kluwer Law International, 2017. P. 320.

2María Pilar Perales Viscasillas and David Ramos Muñoz, CISG & Arbitration, Spain Arbitration Review. Revista del Club Español del Arbitraje. Wolters Kluwer España, 2011. Volume 2011. Iss. 10. P. 73.

3Ingeborg Schwenzer and Florence Jaeger, Chapter 30: The CISG in International Arbitration, in Patricia Louise Shaughnessy and Sherlin Tung (eds), The Powers and Duties of an Arbitrator: Liber Amicorum Pierre A. Karrer. Kluwer Law International, 2017. P. 325 ; Filanto S.p.A. v. Chilewich Int’l Corp, United States District Court for the Southern District of New York 14.04.1992 789 F Supp 1229, 1240 ; Ground mace case, Federal Court of Justice Germany, Case No. I ZR 245/19, CISG-Online No 5488, November 26, 2020, paras. 32,38 ; Walnut kernels case, Court of Appeal Berlin, Germany, Case No 20 Sch 3/16, CISG-Online No 2878, October 13, 2016.

4Ground mace case, Federal Court of Justice Germany, Case No. I ZR 245/19, CISG-Online No 5488, November 26, 2020, paras. 32,38.

5United Nations Convention on Contracts for the International Sale of Goods, 1980, Art. 7(2).

6

Секция 1. Современные проблемы международного частного права

права1. На основе анализа возможно вывести, что положения о порядке заключении договора (статьи 14–24) Венской Конвенции может быть таким косвенным регулированием.

Таким образом, существуют две прямо противоположные точки зрения относительно применения Венской Конвенции ООН по международной купле-продаже товаров к вопросу заключения арбитражной оговорки.

Подводя итог, автор настоящей работы придерживается превалирующей точки зрения о том, что арбитражная оговорка не подпадает под объем применения Венской Конвенции, так как Конвенция в самых первых статьях четко фиксирует свою применимость к международным договорам купли-продажи. Учитывая сложность и неоднородность подходов при решении поставленного вопроса как на практике, так и в доктрине, автор статьи считает, что сторонам, заключающим арбитражное соглашение и применяя к ней договорное право страны — участницы Конвенции ООН, следует прямо в тексте арбитражного соглашения подтвердить или исключить применимость Конвенции ООН к тому или иному аспекту соглашения.

Ванин В. А., Шекунова Т. О.,

студенты Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Москва

Конкуренция подходов к праву, применимому к арбитражному соглашению: Франция, Англия, Россия

В силу принципа автономности арбитражного соглашения, который в настоящее время является общепризнанным в международном коммерческом арбитраже, стороны вправе определить такой аспект арбитражного соглашения, как право, применимое к арбитражному соглашению.

Прежде всего, потому, что право, применимое к арбитражному соглашению, играет большую роль для участников арбитража, поскольку отвечает на процессуальные и материальные вопросы, среди которых наиболее важными являются: какие требования существуют к действительности и форме арбитражного соглашения? Как следует толковать арбитражное соглашение? Распространяется ли действие арбитражного соглашения на третьих лиц в определенных случаях?2

Однако часто стороны не указывают в арбитражном соглашении применимое право. Так, согласно опросу, проведенному компанией «Germany Trade & Invest» среди 113 юристов в сфере арбитража, лишь для 39,30 % опрошенных право, применимое к арбитражному соглашению, является наиболее важным аспектом арбитраж-

1Stefan Kröll, Selected Problems Concerning the CISG’s Scope of Application, in Journal of Law and Commerce, Volume 25 (2005–2006) P. 41.

2Scherer M., Jensen O. Towards a Harmonized Theory of the Law Governing the Arbitration Agreement // Indian Journal of Arbitration Law. 2021. Vol. 10, Iss. 1. P. 1.

7

Актуальные проблемы международного права

ного соглашения1. При отсутствии указания на применимое право появляется пробел, который в дальнейшем приходится восполнять арбитражу и государственным судам.

Такой пробел восполняется при помощи применения подходов, позволяющих определить применимое право. Основными подходами являются: право места арбитража, принцип in favorem validitatis, «а-национальный подход», право основного договора2.

Однако их многообразие приводит к неопределенности и рискам, связанным с отменой или отказом в признании и исполнении арбитражного решения, вплоть до ситуации, когда в разных юрисдикциях существуют противоречащие друг другу судебные решения по одному спору.

Так, в деле Kabab-Ji Sal (Ливан) против Kout Food Group — KFG (Кувейт) национальные суды английской и французской юрисдикции приняли совершенно противоположные решения по вопросу применимого права3. Предметом спора выступил договора франчайзинга между компаниями Kabab-Ji Sal и AHFC, последняя же стала дочерней компанией KFG в результате процесса реорганизации. Решением Международной торговой палаты (далее — ICC) от сентября 2017 г. было определено, что в арбитражной оговорке должно быть применено французской право4. Состав арбитража посчитал, что если место арбитража — Франция, а стороны определили только право применимое к договору, а не к оговорке, то по закону lex loci arbitri применяется право место арбитража. Французское право позволяет распространить арбитражную оговорку также на сторону, которая принимала активное участие

висполнении договора, поэтому KFG стала частью соглашения.

Вдальнейшем KFG не согласившись с позицией арбитров решила подать заявление об отмене решения ICC. Однако Апелляционный суд Парижа в решении от 23.06.2020 ходатайство об отмене отклонил, вследствие того, что состав арбитража руководствовался теми же подходами, что и французский суд5. Сто́ит отметить две существенные позиции: во-первых, фактически суд отказался применять принцип lex causae, согласно которому право применимое к оговорке производно от права договора, а во-вторых, английская судебная практика не может быть обязательной для французских судов. Дело в дальнейшем будет рассмотрено в Кассационном суде Франции.

1Кurzumfrage zur Verwendung von Schiedsklauseln in Internationalen Verträgen 2020. URL: https://www.gtai.de/resource/blob/261354/c1041149802613ef4e91f45cd83a917a/umfrage-schied- sklauseln-data.pdf (дата обращения: 21.03.2022).

2Scherer M., Jensen O. Towards a Harmonized Theory of the Law Governing the Arbitration Agreement // Indian Journal of Arbitration Law. 2021. Vol. 10. Iss. 1. P. 2–4.

3Решение Верховного суда Соединенного Королевства (UK Supreme Court) от 27.10.2021 по делу «Kabab-Ji SAL (Lebanon) v Kout Food Group (Kuwait)».

4Решение ICC от 11.09.2017.

5Решение Апелляционного суда Парижа от 23.06.2020 по делу «Kabab-Ji SAL v Kout Food Group» № 17/22943.

8

Секция 1. Современные проблемы международного частного права

Параллельно с разбирательством, запущенным во Франции, в Англии начался процесс экзекватуры по решению ICC, т.е. Kabab-Ji Sal потребовал произвести исполнение арбитражного решения, что соответствует ст. V(1) Нью-Йоркской конвенции. В конечном итоге окончательное решение было вынесено 27 октября 2021 г. Верховным судом Соединенного Королевства1. Верховный суд поддержал доводы предыдущих инстанций, исходившие из того, что право основного договора (англ. право) применяется и к арбитражной оговорке. Факт того, что стороны не определили применимое к оговорке право не имеет значение в силу закона lex causae. Английское право исходит из более жесткого подхода к распространению арбитражной оговорки только на лиц, которые являлись ее частью. Материнская компания (KFG) частью договора не являлась, а значит, распространение оговорки на нее невозможно. Таким образом, суд окончательно отказал в признании и исполнении арбитражного решения на территории Великобритании. Изложенный выше спор является показательным, ибо иллюстрирует то, как один и тот же кейс может быть решен совершенно по-разному только исходя из того подхода, который используется для определения применимого права.

Франция. Французское право считает, что применимое право определяется с помощью материальной нормы международного арбитража, избегая применения коллизионных норм2. Поэтому действительность арбитражного соглашения зависит только от воли сторон. Это намерение не всегда должно быть выражено эксплицитно, французские суды исходят из идеи о реконструкции воли сторон, как в случае дела Dalico3. Это в том числе объясняется французским подходом к разрешению международных споров; он отличается либеральным и прооарбитражным регулированием, ибо Франция является одной из самых популярных стран для арбитража. Данный подход помимо Франции применяется также и странах OHADA, которые во многом имплементировали французскую модель. Именно из данного подхода вытекают многие неочевидные для юрисдикций выводы:

а) французский правопорядок исходят из механизма автоматической и объективной передачи арбитражной оговорки путем цессии и иных случаев перехода прав4; б) доктрина групп компаний («le groupe de sociétés») позволяет распространить арбитражную оговорку на стороны, которые прямо не участвовали в ее подписании, путем толкования их неявного намерения (например, когда такая сторона участвова-

ла в и контроле и исполнении договора)5;

1Решение Верховного суда Соединенного Королевства (UK Supreme Court) от 27.10.2021 по делу «Kabab-Ji SAL (Lebanon) v Kout Food Group (Kuwait)».

2Loquin E. L’arbitrage du commerce international. Lextenso, 2015, para. 161.

3Gaillard E., Savage J. Gaillard, Fouchard Gaillard Goldman on International Commercial Arbitration. 1st edn. Kluwer Law International, 1999. P. 261, para. 480 ; Кассационный суд Франции, решение от 20.12.1993, № 91-16.828.

4Решение Кассационного суда Франции от 20.12.2001 № 1895.

5Cozian M., Viandier A., Deboissy F. Droit des sociétés. LexisNexis, 30e éd., 2017. P. 813 ; решение Кассационного суда Франции от 16.11.2016 № 14-30.063.

9