§ 2. Формирование искусственной задолженности

Действующее гражданское законодательство России, регламентируя вопросы участия в гражданском обороте, исходит из презумпции добросовестности и разумности его участников, которые должны действовать к собственной выгоде и с учетом прав и законных интересов своих контрагентов и иных лиц, надлежащим образом исполнять принятые на себя обязательства в полном соответствии с их условиями. Такое исполнение должно быть максимально эффективным и экономичным, на что справедливо обращается внимание в юридической литературе*(89) еще с советского времени*(90).

Наиболее полное освещение этого принципа в своей работе дает А.А. Волос: ученый сформулировал следующие ключевые критерии экономичности исполнения: наименьшие материальные, финансовые и временные затраты, эффективное использование организационных возможностей, недопущение волокиты, необязательных согласований при оформлении документов, намеренного затягивания процесса исполнения обязанностей*(91).

Однако в современном гражданском обороте некоторые его участники, наоборот, стараются извлечь максимум выгод из той или иной ситуации, даже если такое поведение является откровенным нарушением закона. Они зачастую стараются создавать искусственные условия с целью возмещения убытков*(92), победы в закупках путем совершения согласованных действий (Обзор судебной практики рассмотрения дел по спорам, связанным с участием антимонопольных органов, утв. Президиумом Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 21.03.2016), а также для получения иных необоснованных преференций.

Еще в 90-е некоторые банки специально не зачисляли выручку компании на ее расчетный счет, чтобы не списывать средства в счет погашения налоговой недоимки, а отражали ее по бухгалтерскому ссудному счету и списывали в погашение кредитной задолженности перед самими банками. Тем самым создавалась искусственная ситуация отсутствия денег на расчетном счете должника и формального отсутствия обязанности банка перечислить с него средства в бюджет, за что недобросовестный банк привлекался налоговыми органами к ответственности (Постановление Президиума ВАС РФ от 15.09.1997 N 966/96).

В современной практике есть также масса примеров, когда недобросовестные участники гражданского оборота пытались получить какие-либо преференции за счет создания искусственных ситуаций, как это пыталась сделать одна дама, бывшая единственным владельцем компании и ее директором. Уволившись с этой должности и назначив на нее другое лицо, она затем обратилась в суд и стала требовать погашения задолженности по заработной плате и компенсации за задержку ее выплаты. Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд указал на то, что компания в период осуществления ею полномочий директора никакой финансово-хозяйственной деятельности не вела, сумма полученных доходов за отчетный период была равна нулю, о чем дама не могла не знать, искусственно создавая себе задолженности по зарплате.

Кроме того, суд учел ее статус как единственного владельца компании: несмотря на то что в гражданском обороте и она, и компания действуют обособленно друг от друга, осуществляя в отношении нее единоличный корпоративный контроль, дама могла принимать все необходимые решения и распоряжаться имуществом компании по своему усмотрению, а не заниматься казуистикой (Апелляционное определение Липецкого областного суда от 30.11.2015 по делу N 33-3449/2015). Видимо, даме было сложно самостоятельно поднять свою корпоративную вуаль, и за нее это пришлось сделать судье.

Вообще на практике многие наши сограждане настолько открыто и не таясь, совершенно бесстрашно совершают различные злоупотребления, что просто диву даешься. Понятное дело, что многие сделки можно опорочить и вернуть активы, которые должник пытался вывести из-под взыскания по требованиям своих кредиторов. Между тем нередко должники даже не проявляют особой изобретательности при выборе форм сокрытия своих активов от кредиторов. Так в одном деле решил поступить один незадачливый гражданин, который не придумал ничего умнее, как передать ликвидное имущество компании, в которой сам же он был участником и директором. Правда, накануне совершения мнимой сделки вышел из состава участников и уволился с должности директора, но это ему все равно не помогло, и суд вернул стороны недействительной сделки в первоначальное положение (Апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 23.11.2016 по делу N 33-9211/2016).

Искусственную задолженность может создать недобросовестный кредитор за счет принятия поступивших ему платежей от должника в нарушение установленного ст. 319 ГК РФ и п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 20.10.2010 N 141 "О некоторых вопросах применения положений статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации" порядка. Например, он в первую очередь погашает неустойку, сохраняя тем самым сумму основного долга, используемую как базу для дальнейшего расчета процентов и неустойки, в то время как при соблюдении правил ст. 319 ГК РФ размер задолженности должника был бы меньше.

В такой ситуации должник с целью защиты своих прав не лишен возможности поставить вопрос о взыскании неосновательного обогащения в виде излишне выплаченных сумм или о признании своего обязательства в соответствующей части исполненным (ст. 410 ГК РФ, п. 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении", п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" и п. 6 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований, утв. Информационным письмом Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65).

Договорное условие, изменяющее установленную названной статьей очередность погашения долга при недостаточности поступающих от должника денежных средств, является ничтожным. Однако должнику следует в любом случае заявить иск о применении последствий его недействительности, соединив его с требованием о взыскании неосновательного обогащения и с иными требованиями. Срок исковой давности по первому требованию начинает течь с момента начала исполнения сделки в соответствующей части (п. 13 Обобщения судебной практики Челябинского областного суда от 31.08.2016 за II квартал 2016 г.).

Искусственную задолженность может создать поставщик электроэнергии или коммунальных ресурсов в отношении своего абонента вследствие допущенных при расчетах ошибок и неправомерно предъявить такую несуществующую задолженность к уплате, отражать ее на лицевом счете. Абонент вправе поставить вопрос о признании такой задолженности отсутствующей, а если она была с него удержана - поставить вопрос о возврате неосновательного обогащения. Кроме того, он также не лишен возможности направить жалобу в антимонопольный орган, если поставщик занимает доминирующее положение, поскольку ущемление прав потребителей является основанием для принятия мер реагирования (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства").

Искусственную ситуацию может создать хранитель, продолжающий хранить вещь поклажедателя в течение чрезмерно длительного периода времени, не предпринимая мер к ее реализации с торгов, что может привести к тому, что цена услуг по хранению превысит стоимость самой вещи, что является основанием для отказа во взыскании оплаты (Апелляционное определение Свердловского областного суда от 06.05.2014 по делу N 33-4148/2014).

Искусственные денежные обязательства могут формировать недобросовестные участники гражданского оборота по фиктивным договорам с целью последующего взыскания "задолженности" через суд и вывода денег со счета "должника" на счет "взыскателя" для их последующего обналичивания. Указанный порядок отмывания денег стал модификацией известной "молдавской схемы", в рамках которой молдавские суды участвовали в выводе из России крупных капиталов. Молдавские граждане становились поручителями за российских заемщиков, иски подавались в молдавские суды, и на основании принимаемых судебных решений деньги списывались со счетов российских компаний и переводились за рубеж*(93).

В настоящее время эта схема вскрыта, теперь в России используются другие обходные способы, связанные с выводом средств на основании легализованных решений третейских судов. У банков отсутствуют законные основания для отказа в списании денег со счета клиента на основании судебного акта, вступившего в законную силу, для исполнения которого был выдан исполнительный лист. Такие действия будут пресекаться банками в виде заградительных тарифов, отказа в обслуживании, блокировки и закрытия счетов и других мероприятий.

Приведенная схема удобна тем, что банк лишен возможности не исполнять судебный акт, однако операция по снятию наличных средств со счета "взыскателя" находится за рамками исполнительного производства. Это дает соответствующему банку право отказать в ее проведении как в отношении сомнительной операции (Методические рекомендации ЦБ РФ о повышении внимания кредитных организаций к отдельным операциям клиентов от 02.02.2017 N 4-МР), а также применить комплекс иных мер (полный или частичный отказ в обслуживании, заградительные тарифы, передача информации в правоохранительные органы и др.).

О направленности рассматриваемых операций на вывод денег с целью последующего обналичивания могут свидетельствовать такие факторы, как: отсутствие у должника по судебному акту оборотов по счету, неведение им какой-либо финансовой или хозяйственной деятельности, отсутствие разумных оснований для принятия на себя якобы неисполненных денежных обязательств, пассивное поведение в ходе судебного разбирательства и тем более на стадии исполнения принятого против него судебного акта.

Явное или косвенное содействие взыскателю в ускорении процесса перевода денег со стороны должника всегда должно наталкивать на подозрения, поскольку это свидетельствует о том, что должник является не самостоятельной фигурой со своими бизнес-интересами, а обычной "технической" компанией, вовлеченной в отмывание денег. Например, из материалов одного судебного дела следовало, что должник при рассмотрении судом заявления взыскателя о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение судебного акта не только не пытался как-то возражать и приводить какие-то аргументы, а, наоборот, прямо заявил о том, что он не против выдачи исполнительного листа (Определение Арбитражного суда Оренбургской области от 11.03.2015 по делу N А47-1437/2015).

Подобное нетипичное для среднестатистического должника поведение позволяет с учетом оценки всех остальных сопутствующих факторов говорить о том, что имеет место создание видимости частноправового спора между несамостоятельными фигурами для преследования единой противоправной цели. У судов, ФССП России, ЦБ РФ, Росфинмониторинга и кредитных организаций по отдельности нет достаточных полномочий, позволяющих им пресекать такие схемы, а также хотя бы координировать свою работу, поэтому требуется принятие поправок в антиотмывочное законодательство с формированием в структуре федеральных органов исполнительной власти специального контрольного органа либо с расширением полномочий действующих структур.

О том, что такая необходимость давно назрела, свидетельствуют и данные о непропорциональном объеме импорта в Россию, возрастании количества операций по оплате товаров по внешнеторговым контрактам. Это позволяет говорить о том, что действительной целью названных операций является не исполнение соответствующих контрактов, а вывод денег за рубеж, к чему ЦБ РФ призвал кредитные организации препятствовать путем использования всего имеющегося у них инструментария (Методические рекомендации ЦБ РФ от 09.02.2017 N 5-МР о повышении внимания кредитных организаций к отдельным операциям клиентов).

Развитие антиотмывочного законодательства РФ в настоящее время идет по пути ужесточения требований к участникам рынка. Так, обязанность сообщать в Росфинмониторинг о сомнительных сделках, направленных на легализацию преступных доходов, в скором времени будет закреплена за аудиторами*(94), для участников платежной системы будет установлен запрет на прием и проведение платежей в пользу организаторов лотерей, которые проводят их с нарушением закона*(95), и др.

Искусственную ситуацию нередко создают налогоплательщики, формируя кредиторскую задолженность для вывода прибыли в оффшорные юрисдикции (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.06.2015 N Ф05-6830/2015), ее могут создавать и сами налоговые органы за счет нарушения порядка зачета излишне уплаченных налогов, что формирует условия для необоснованного привлечения налогоплательщика к налоговой ответственности. В таком случае соответствующее решение налогового органа о привлечении к ответственности подлежит отмене (Постановление Президиума ВАС РФ от 04.09.2007 N 2808/07).

Искусственные долги на стороне через своих лояльных друзей и знакомых могут пытаться создавать супруги для того, чтобы при разделе общего имущества при расторжении брака забрать как можно большую часть. В состав супружеского имущества, подлежащего разделу, входят самые различные объекты независимо от того, на кого из супругов оно оформлено или кем внесены деньги, если только они не изменили законный режим путем заключения брачного договора или соглашения о разделе имущества (п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака").

Так, в частности, в состав общего супружеского имущества входит квартира, приобретенная за счет участия в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих в соответствии со ст. 15 Федерального закона от 27.05.1998 N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих", поскольку никаких изъятий на этот счет законом не предусмотрено (Определение Верховного Суда РФ от 24.01.2017 N 58-КГ16-25). Супруг с целью получения большей доли за счет общего имущества может представить в материалы дела договор займа, по которому он якобы брал деньги взаймы для нужд семьи. При отсутствии доказательств использования полученных финансовых ресурсов именно для указанной цели к общим супружеским обязательствам данный договор отнесен быть не может.

Помимо этого второй супруг при наличии к тому оснований также должен приводить доказательства в пользу безденежности долгового документа, отсутствия у заимодавца финансовой возможности с учетом его задекларированных доходов собрать соответствующие суммы и выдать их взаймы (Определение Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 1-КГ16-16). При отсутствии доказательств, подтверждающих источник происхождения денег, простые утверждения суд может посчитать недостаточными (Решение Советского районного суда г. Иваново от 12.10.2016 по делу N 2-1327).

Особенно ярко недобросовестное поведение участников гражданского оборота проявляется в делах о банкротстве, где с целью получения контроля над распределением конкурсной массы и принятия ключевых решений на собраниях конкурсных кредиторов создаются различные искусственные ситуации, позволяющие заявлять об имущественных притязаниях к должнику для их включения в реестр требований кредиторов. С целью получения денежных средств в максимально возможном размере и вывода любого ликвидного имущества на практике часто используется такой способ, как формирование искусственной задолженности должника перед аффилированными с ним кредиторами либо хотя и формально не связанными с ним лицами, но фактически подконтрольными тем же самым лицам, которые имеют с ним общий интерес.

Добившись включения требований по таким обязательствам в реестр требований кредиторов, недобросовестные участники делового оборота добиваются получения средств в свою пользу, нарушая тем самым интересы добросовестных конкурсных кредиторов, имеющих реальные, а не фиктивные требования к должнику. В судебной практике в настоящее время выработаны подходы, позволяющие отклонять такие необоснованные требования, признавать их отсутствующими.

В отношении вексельных требований активно используется позиция о переложении на векселедержателя обязанности доказать основание возникновения абстрактного вексельного обязательства с целью защиты конкурсной массы и конкурсных кредиторов от необоснованных притязаний*(96). Это касается как случая выдачи векселя, так и принятия на себя должником вексельного поручительства - аваля (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 09.12.2014 по делу N А65-6538/2013).

Рассматриваемый подход касается всех гражданско-правовых сделок, на основании которых недобросовестный кредитор пытается сформировать искусственную задолженность к должнику. В том числе он применим и к мировым соглашениям, заключение которых должно быть направлено на урегулирование конфликта в полном объеме, а не на создание искусственных долгов и вывод активов (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 15.06.2016 N Ф06-9582/2016).

Пожалуй, наиболее распространенным способом дележа конкурсной массы должника на практике является предъявление к нему требований о взыскании задолженности по договору займа. Особенности оценки достоверности требования, вытекающего из отношений по передаче должнику в виде займа наличных денежных средств, разъяснены в абз. 3 п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", которыми предусмотрены следующие разъяснения.

Суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. В силу п.п. 3-5 ст. 71 и п.п. 3-5 ст. 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором, с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. При установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (ч. 3 ст. 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

При оценке обоснованности требований о возврате займа в предмет доказывания по такому делу входит выяснение следующих юридически значимых обстоятельств: реальное предоставление заемщику денежных средств, невозврат их должником в установленный срок, наличие или отсутствие признаков злоупотребления правом со стороны кредитора (п. 1 ст. 809 и п. 1 ст. 810 ГК РФ), отражение информации в бухгалтерской отчетности (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 06.10.2016 N Ф09-9009/16).

Суд при оценке обоснованности требований заимодавца учитывает его финансовое положение и источник происхождения денежных средств, их реальное предоставление взаймы в определенной форме, отражение соответствующих операций в бухгалтерском и налоговом учете, задекларированные доходы, историю операций по банковским счетам, место нахождения в момент совершения и исполнения заемной сделки, оценивается добросовестность поведения сторон и другие заслуживающие внимания обстоятельства (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 30.06.2016 N Ф01-2032/2016).

Суду должны быть представлены прямые и конкретные доказательства, подтверждающие наличие реальной финансовой возможности аккумулирования и последующей выдачи заимодавцем заемщику соответствующей суммы (Определение Верховного Суда РФ от 15.12.2016 N 305-ЭС16-12960), ее перемещение на территорию России (Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 01.04.2016 N 06АП-552/2016), если деньги были сняты заимодавцем со счета в иностранном банке или получены из иного источника за пределами страны. Не имеет значения наличие у него абстрактной возможности это сделать, если, скажем, заимодавец в принципе ведет какой-то бизнес и гипотетически может получать доход (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.04.2016 N Ф03-1609/2016).

Если в подтверждение факта выдачи заемных средств заимодавец представляет квитанции к приходно-кассовым ордерам, то такие документы следует оценить на предмет соблюдения требований, содержащихся в Федеральном законе от 22.05.2003 N 54-ФЗ "О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт" и в иных правовых актах России, регламентирующих вопросы составления документов строгой отчетности (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11.12.2014 по делу N А40-58293/2012). При существенном нарушении указанных требований может быть поставлен вопрос о фиктивности проведенных операций и безденежности договора займа, что свидетельствует о попытке недобросовестного заимодавца по договоренности с должником сформировать у последнего искусственную дебиторскую задолженность, чтобы получить часть средств из конкурсной массы.

Согласно разъяснениям, приведенным в абз. 4 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст.ст. 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке. Сделка должника, направленная на искусственное создание его задолженности, может быть квалифицирована в качестве мнимой с применением последствий ее недействительности с целью защиты прав добросовестных конкурсных кредиторов (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.02.2016 по делу N А44-8542/2014).

Так, в одном деле суд квалифицировал агентский договор на поиск объектов недвижимости в качестве недействительной сделки, установив отсутствие доказательств, подтверждающих реальность правоотношений сторон по нему. Суд принял во внимание недоказанность ведения переговоров, переписки, размещения сообщений на информационных площадках, при том что сам агент никогда таким видом деятельности ранее не занимался, и его услуги в десятки раз превышали цену самой сделки. При таких обстоятельствах было совершенно неясно, а в чем, строго говоря, выгода самого должника и для чего ему нужно было заключать сделку на столь невыгодных для себя условиях. Иного разумного объяснения, кроме как получение контроля над распределением конкурсной массы, в данном случае не было (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 16.06.2016 N Ф09-5436/16).

Как видно, стороны этой недействительной сделки дошли до откровенного бесстыдства, не стали много внимания уделять оформлению ее условий и второпях слепили что попало, за что и поплатились. В преддверии банкротства должника недобросовестные участники гражданского оборота, нацеленные на получение необоснованных преимуществ при распределении конкурсной массы, в суматохе начинают суетиться и делать бестолковые телодвижения (переоформление документов, многократное изменение назначения платежей и др.), что в любом случае оценивается судами против них (Определение Верховного Суда РФ от 15.09.2016 N 308-ЭС16-7060).

Данный подход применяется не только к случаям, когда за счет конкурсной массы отдельные участники гражданского оборота стараются получить какие-либо средства. Он также используется в ситуации, когда дебиторы самого должника, в отношении которого ведется производство по делу о банкротстве, пытаются снизить размер своего долга или полностью его покрыть за счет искусственно сформированных требований к должнику. Так, в одном деле конкурсный управляющий добился признания недействительной сделкой товарной накладной, по которой поставщик якобы отгрузил в адрес покупателя-должника товар, пытаясь тем самым создать искусственный долг по оплате стоимости товара и уменьшить свою дебиторскую задолженность перед ним.

Сделка, оформленная товарной накладной, была признана недействительной ввиду того, что поставщик не смог представить документы, подтверждающие фактическую поставку товара: сведения о дальнейшем движении товара, регистры бухгалтерского учета по соответствующим аналитическим счетам. При этом бывший директор должника, опрошенный в качестве свидетеля, сообщил, что товарная накладная оформляла возврат некачественных товаров, и никакой фактической поставки продукции в действительности не было. Мнимые сделки совершаются для того, чтобы произвести ложное представление на третьих лиц. Они характеризуются несоответствием волеизъявления подлинной воле сторон: в момент ее совершения воля обеих сторон не направлена на достижение правовых последствий в виде возникновения, изменения, прекращения соответствующих гражданских прав и обязанностей.

Фиктивность мнимой сделки в том и заключается, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. Строго говоря, не так важна даже реальная цель сторон, совершивших мнимую сделку, поскольку при установлении того, что она была совершена лишь для вида без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ее можно признать недействительной.

Как отмечается на этот счет в судебной практике, для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.08.2016 по делу N А32-29132/2015).

Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (ст.ст. 65, 168, 170 АПК РФ). Без выяснения названных обстоятельств решение суда не может быть признано законным и обоснованным (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении").

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно (тем более если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности о включении в реестр требований кредиторов). При рассмотрении вопроса о мнимости договора поставки и документов, подтверждающих передачу товара, суд не должен ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также иные доказательства.

Например, для отношений в сфере поставок продукции характерны такие сопутствующие обстоятельства, как: ведение переговоров, проведение встреч, наличие переписки, согласованных документов, оформление первичных документов, подтверждающих движение товарно-материальных ценностей со склада поставщика до склада покупателя или получение посредством обращения к услугам транспортной компании, дальнейшее использование приобретенного товара в производственной или торговой деятельности покупателя и др. Соответственно, формальное подписание документов может свидетельствовать об отсутствии ее реального исполнения и, в свою очередь, о ее мнимости (Апелляционное определение Вологодского областного суда от 31.08.2016 N 33-2965/2016).

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников). При наличии убедительных доказательств невозможности поставки бремя доказывания обратного возлагается на ответчика. Указанная правовая позиция изложена в Постановлении Президиума ВАС РФ от 18.10.2012 N 7204/12.

Следует также учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (п. 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"). В приведенном примере поставщик с целью создания перед ним у покупателя, находящегося в процедуре банкротства, искусственной задолженности для уменьшения своего долга перед ним и получения возможности претендовать на участие в распределении его конкурсной массы действовал недобросовестно. Для этого поставщик составленную для оформления иной хозяйственной операции товарную накладную пытался использовать в своих противоправных интересах (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 21.01.2016 N Ф01-5604/2015).

Аналогичным образом и в другом деле суд, квалифицируя договор поставки в качестве мнимой сделки, исходил из отсутствия доказательств реальности его исполнения. Так, по договору якобы в короткий срок был поставлен большой объем мясной продукции, однако поставщик не занимался деятельностью по реализации товара (тем более в объемах, указанных в товарных накладных). Сведения, имеющиеся в бухгалтерской отчетности, о движении якобы поставленного товара нижестоящими судебными инстанциями не были проверены. Равным образом не была установлена экономическая возможность поставщика по закупке, размещению и дальнейшему распоряжению такой партией товара, разумность действий поставщика, который в отсутствие с покупателем устойчивых долговременных хозяйственных связей и вопреки условиям договора без оплаты поставлял ему большие партии товара (Определение Верховного Суда РФ от 25.07.2016 по делу N 305-ЭС16-2411).

По мнимой сделке могут быть оформлены первичные документы, но информация о них не отражена в отчетности или, наоборот, отражена в отчетности, но не представлены первичные документы, что также свидетельствует о ее недействительности и направленности воли на ущемление интересов кредиторов (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 01.11.2016 N Ф09-9123/16).

Так, обычные письма и расписки не подтверждают факт возникновения заемных правоотношений между коммерческими организациями, которые обязаны вести бухгалтерский учет совершаемых приходных и расходных кассовых операций или проводить их в безналичном порядке (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 08.08.2016 по делу N А43-14545/2012). Суд при вынесении решения обязательно учтет все ошибки и недочеты, допущенные недобросовестными сторонами мнимой сделки впопыхах при ее оформлении (Апелляционное определение Ростовского областного суда от 28.11.2016 по делу N 33-20751/2016).

Вместе с тем также необходимо отметить, что все доказательства должны оцениваться судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела в совокупности, поскольку каждое из них по отдельности само по себе может и не подтверждать мнимость сделки. Неотражение сведений в бухгалтерской отчетности само по себе мнимость сделки не подтверждает, поскольку в первую очередь это может свидетельствовать о нарушении требований по ведению бухгалтерского учета (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 05.08.2016 по делу N А82-8427/2012). Если же помимо данного обстоятельства есть и иные доказательства (отсутствие реальной возможности ее исполнить, злоупотребление правом и др.), то тогда имеются основания для квалификации спорной сделки в качестве мнимой.

Сами денежные требования кредитора к должнику в рамках дела о банкротстве могут быть реальными и подтверждаться допустимыми доказательствами, однако поддерживаться им искусственно без особой необходимости, когда другой кредитор изъявил желание добровольно погасить задолженность должника перед ним, чтобы исключить возможность влиять на дело о банкротстве.

По смыслу Закона о банкротстве законный материальный интерес любого кредитора должника прежде всего состоит в наиболее полном итоговом погашении заявленных им требований. Все предоставленные кредиторам права, а также инструменты влияния на ход процедуры несостоятельности направлены на способствование достижению названной цели. Одним из таких инструментов является полномочие первого заявителя по делу о банкротстве (чье требование признано обоснованным) на предложение кандидатуры арбитражного управляющего либо саморегулируемой организации, из числа которой подлежит назначению арбитражный управляющий для проведения первой введенной судом процедуры (п. 9 ст. 42 Закона о банкротстве). При этом интерес в осуществлении данного полномочия в любом случае должен быть обусловлен наличием конечного интереса в получении удовлетворения по включенному в реестр требованию.

После получения полного удовлетворения своих требований кредиторами у них отпадает подлежащий защите правовой интерес как в предложении кандидатуры арбитражного управляющего, так и в самом участии в деле о банкротстве, если иные притязания к должнику отсутствуют. Действия другого кредитора, который добровольно погасил их требования к должнику, не могут рассматриваться в качестве злоупотребления правом.

Такая экономически невыгодная, на первый взгляд, операция может быть обусловлена опасением кредитора в недобросовестном подконтрольном должнику банкротстве, что в итоге могло привести к еще большим имущественным потерям, и необходимостью проведения процедуры банкротства с арбитражным управляющим, личность которого не вызвала бы сомнений применительно к разъяснениям п. 56 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве".

Большие имущественные потери для такого кредитора могли быть связаны с тем, что иные кредиторы, требования которых он добровольно погасил за счет своих средств, могли действовать недобросовестно, пытаться вывести активы должника, совершать с его имуществом убыточные сделки и др. Поведение такого кредитора носило защитный характер и не было направлено на причинение вреда вовлеченным в процесс о несостоятельности лицам, что в целом является ожидаемым от любого разумного участника гражданского оборота и соответствует стандарту добросовестности. Бывшие же кредиторы, напротив, утрачивают разумный мотив в дальнейшем участии в деле о банкротстве, поскольку основную цель (получение удовлетворения своих требований к должнику в полном объеме) они достигли (Определение Верховного Суда РФ от 25.01.2017 N 305-ЭС16-15945).

В заключение отметим, что даже само дело о банкротстве индивидуального предпринимателя должником может быть инициировано безосновательно с целью ухода от ответственности по своим долгам за счет создания искусственной ситуации, дающей ему формальное право на обращение в суд с соответствующим заявлением. Такие примеры в судебной практике были до вступления в силу Федерального закона от 29.12.2014 N 476-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части урегулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника", когда банкротство обычных граждан не было предусмотрено законом, и существовала возможность использования процедуры банкротства только предпринимателей.

Некоторые должники специально регистрировались в качестве индивидуальных предпринимателей для того, чтобы запустить процедуру своего банкротства и избавиться от долгов. Вот только ничего хорошего из этого не получалось, подобные попытки судами пресекались. По смыслу п. 1 ст. 25 ГК РФ, п. 1 ст. 215 Закона о банкротстве и п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 N 51 "О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей" необходимым условием признания гражданина банкротом является наличие у него какой-либо непогашенной задолженности, связанной с его предпринимательской деятельностью и вытекающей из нее.

Если гражданин для инициирования своего банкротства незадолго до подачи в суд соответствующего заявления специально и исключительно для этой цели зарегистрировался в качестве индивидуального предпринимателя, а его долговые обязательства возникли ранее вне связи с предпринимательской деятельностью, то они не могут быть приняты во внимание при установлении признаков банкротства (Определение Верховного Суда РФ от 12.03.2015 N 306-ЭС14-4369). Кроме того, следует учитывать, что вхождение в процесс банкротства не является панацеей от всех бед для должника, поскольку законом предусмотрены определенные ограничения.

В соответствии со ст. 213.2 Закона о банкротстве в деле о банкротстве гражданина применяются процедуры реструктуризации долгов, реализации имущества, а также мировое соглашение. Решение о признании неплатежеспособного гражданина банкротом принимается судом, в частности, если в процедуре реструктуризации долгов не был представлен план реструктуризации. В этом случае одновременно с принятием решения о признании гражданина банкротом вводится процедура реализации его имущества (п.п. 1 и 2 ст. 213.24 Закона о банкротстве). Закон о банкротстве не содержит положений, запрещающих гражданину-должнику прибегать к помощи третьих лиц при отыскании источников финансирования процедуры собственного банкротства.

В свою очередь, в процедуре реализации имущества финансовый управляющий осуществляет действия, направленные на формирование конкурсной массы - он анализирует сведения о должнике, выявляет имущество гражданина, в том числе находящееся у третьих лиц, обращается с исками о признании недействительными подозрительных сделок и сделок с предпочтением по основаниям, предусмотренным ст.ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, об истребовании или о передаче имущества гражданина, истребует задолженность третьих лиц перед гражданином и т.п. (п.п. 7 и 8 ст. 213.9, п.п. 1 и 6 ст. 213.25 Закона о банкротстве).

На основании доказательств, полученных финансовым управляющим по результатам выполнения упомянутых мероприятий, а также доказательств, представленных должником и его кредиторами, в ходе процедуры реализации имущества суд оценивает причины отсутствия у должника имущества. При этом право гражданина на использование установленного государством механизма потребительского банкротства не может быть ограничено только на том основании, что у него отсутствует имущество, составляющее конкурсную массу. Один лишь факт подачи гражданином заявления о собственном банкротстве нельзя признать безусловным свидетельством его недобросовестности.

В ситуации, когда действительно будет установлено недобросовестное поведение должника, суд в соответствии со ст. 213.28 Закона о банкротстве и с учетом разъяснений, изложенных в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", вправе в определении о завершении конкурсного производства указать на неприменение правил об освобождении гражданина от исполнения долговых обязательств. Кроме того, действующее законодательство России исключает возможность банкротства испытывающего временные трудности гражданина, который в течение непродолжительного времени может исполнить в полном объеме свои обязательства исходя из размера его планируемых доходов (абз. 7 п. 3 ст. 213.6 Закона о банкротстве).

Закрепленные в законодательстве о несостоятельности граждан положения о неосвобождении от обязательств недобросовестных должников, а также о недопустимости банкротства лиц, испытывающих временные затруднения, направлены на исключение возможности получения должником несправедливых преимуществ, обеспечивая тем самым защиту интересов кредиторов. Таким образом, устанавливается баланс между социально-реабилитационной целью потребительского банкротства, достигаемой путем списания непосильных долговых обязательств гражданина с одновременным введением в отношении него ограничений, установленных ст. 213.30 Закона о банкротстве, и необходимостью защиты прав кредиторов (Определение Верховного Суда РФ от 23.01.2017 N 304-ЭС16-14541).

Таким образом, как показывает судебная практика, любые попытки формирования искусственной задолженности в том или ином ее виде уверенно пресекаются судами за счет применения отработанных подходов, направленных на противодействие различным злоупотреблениям, направленным на получение необоснованных преференций в нарушение установленного законом порядка. В условиях несостоятельности должника все его конкурсные кредиторы находятся в равном положении с учетом изъятий и ограничений, предусмотренных законом. Именно поэтому попытки прорваться вперед, получить контроль над ходом дела о банкротстве, опередив кредиторов, добиваться назначения контролируемого арбитражного управляющего и в итоге захватить как можно больше имущества из конкурсной массы должника имеют мало шансов на успех.