Рус.лит. 4 курс Колпаков / Мой бедный Мастер. Полное собрание изданий и переизданий Мастера и Маргариты

Туда же вошел из столовой другой, увидев которого Никанор Ива­ нович ужаснулся бы, ибо это был не кто иной, как называвший себя Кавуневым. Он, он. Глаз с бельмом, рыжие волосы, клык.

—Ну что ж, идем завтракать, Азазелло? — обратился к нему Коро-

вьев.

—Сейчас, — в нос отозвался Азазелло и, в свою очередь, крикнул:

—Бегемот!

На этот зов из спальни Степы вышел кот-толстяк, и через не­ сколько минут вся свита иностранца сидела в гостиной у весело по­ трескивавшего камина, пила красное вино.

А Никанор Иванович, проскользнув по двору, скрылся в своей квартире. Там первым долгом он пришел в уборную, заперся в ней и заглянул в портфель. Сомнений не было: Коровьев всучил ему ты­ сячу рублей очаровательными белоснежными десятичервонными купюрами. Посидев некоторое время в уборной в каком-то расслаб­ лении тела и духа, Никанор Иванович, чтобы избежать резонного вопроса супруги: «Откуда?» — решил их спрятать в дымоходе, а по­ том сдать на сберкнижку. И пачка червонцев, завернутая в газетную бумагу, исчезла в дымоходе.

Через полчаса Никанор Иванович сидел за столом, собираясь по­ обедать. Борщ уже дымился перед ним в кастрюле. Никанор Ивано­ вич уже вытащил из кастрюли кусок вареного мяса с золотистым жирком, уже взялся за лафетничек, как раздался в квартиру звонок.

— А чтоб тебе провалиться! Поесть не дадут, — прорычал Ника­ нор Иванович, отставив лафетничек, и крикнул супруге: — Скажи, что квартира покойника сдана иностранцу на неделю! Чтоб хоть не­ делю не трепались!

Супруга шмыгнула в переднюю. Оттуда послышался ее голос, в от­ вет чьи-то голоса, громыхнула снимаемая цепочка.

—Что ж она, ведь я ж сказал, — забормотал, рассердившись, Ни­ канор Иванович.

Тут вошла взволнованная супруга, а за нею следом двое незнако­ мых граждан! Никанор Иванович загородил кастрюлей лафетни­ чек, встал навстречу в недоумении.

—Где уборная? — спросил озабоченно первый из граждан в белой косоворотке.

—Здесь, — шепнул Никанор Иванович, меняясь в лице, - а в чем дело, товарищи?

Ему не объяснили, в чем дело, а прямо проследовали в уборную.

— А в чем дело? — тихо спросил еще раз Никанор Иванович, сле­ дуя за пришедшими. В хвосте мыкалась супруга.

Первый из вошедших сразу встал ногами на судно, руку засунул в дымоход и вытащил сверток. В глазах у Никанора Ивановича по­ темнело и в голове пронеслось только одно слово — «Беда!».

Сверток развернули, и в нем вместо червонцев оказались совсем другие деньги. Они были какие-то зеленоватые с изображениями ка­ кого-то старика.

Лицо Никанора Ивановича и широкая шея налились темной кро­ вью. И как он избежал удара — непонятно.

—Ваш пакетик? — мягко спросил второй.

—Никак нет, — глухим голосом ответил Никанор Иванович.

—А чей же?

—Не могу знать, — еще глуше ответил Никанор Иванович и вдруг завопил: — Подбросили враги!

—Бывает, — ответил тот, что был в косоворотке, и миролюбиво добавил: — Ну, гражданин, показывайте, где другие держите?

—Нету у меня! Нету! — прохрипел Никанор Иванович. — В руках никогда валюты не держал!

И тут супруга его, уже неизвестно, что ей померещилось, вдруг вскричала, всплеснув руками:

—Покайся, Иванович! Тебе легче будет.

С налитыми кровью глазами Никанор Иванович занес над голо­ вою кулак и шатнулся к супруге.

Но его удержали.

—Зачем же драться? — мирно опять-таки молвил не тот, что в ко­ соворотке, а другой.

—Богом клянусь! — вскричал несчастный председатель, в самом деле никогда не державший в руках долларов, и вдруг смолк и утих, подчиняясь неизбежному.

Минут через [пять] через подворотню дома проследовали к до­ жидавшейся машине двое пришедших граждан и с ними Никанор Иванович Босой. Рассказывали потом, что на нем не было лица, что он пошатывался и что-то бормотал, усаживаясь в машину.

Глава 10

ВЕСТИ ИЗ ВЛАДИКАВКАЗА

ИГИБЕЛЬ ВАРЕНУХИ

Вэто время на той же Садовой в кабинете дирекции кабаре находи­ лись двое ближайших помощников Степы — финансовый директор Близнецов и администратор Варенуха.

Близнецов сидел за письменным столом и, раздраженно глядя сквозь очки, читал и подписывал какие-то бумаги, а Варенуха, укры­ вавшийся в кабинете дирекции от контрамарочников, особенно до­ саждавших ему в дни перемены программы, в ответ на телефонные звонки беспрерывно лгал в телефон, что Варенуха вышел из театра.

В кабинет, как обычно, текла вереница посетителей. Побывал главный бухгалтер Прохоров с ведомостью, за ним пришел дири­ жер, и Близнецов, обладавший странной манерой стараться никому и никогда не выдать денег, да к тому же еще с утра бывший в дурном расположении духа, тотчас же поругался.

—Не я рвал кожу на барабане! — кричал Близнецов. — Так теперь пусть он хоть собственную кожу натягивает на барабан! У меня нет этого в смете!

—Так нельзя работать! — вспылил дирижер. — Я заявлю Лиходееву!

—Кому хотите заявляйте! — дерзко ответил Близнецов, и дири­ жер, красный от обиды, ушел.

Телефон трещал постоянно, и Варенуха кричал неприятным го­ лосом:

—Нету его! Вышел! Неизвестно!

Вошел курьер и внес толстую кипу свежеотпечатанных афиш. Ва­ ренуха обрадовался и развернул ее.

На афише в числе прочего стояло крупными буквами:

ДОКТОР МАГИИ ФАЛАНД

СЕАНСЫ ЧЕРНОЙ МАГИИ

СПОЛНЫМ ЕЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕМ

—Хорошо! Броско, — заметил Варенуха, отходя и любуясь бук­

вами.

—Не нравится мне эта затея, — пробурчал Близнецов, косясь на афишу, —удивляюсь, как ему это вообще разрешили поставить...

—Нет, нет, Григорий Максимович! — возразил Варенуха. — Не скажи, это очень умный шаг. — И тотчас велел пустить афиши в рас­ клейку.

Побывала актриса, умильно просила пропуск на сегодня, получи­ ла отказ от Варенухи, совравшего, что он выдал уже все, что было. Побывал какой-то лысый человек в грязном воротничке, сказал роб­ ко, что принес скетч.

—Оставьте здесь, — буркнул ему Близнецов, и человек положил засаленную рукопись на стол. Осведомился униженно, когда прихо­ дить за ответом.

—Через две недели, — буркнул Близнецов.

Человек стал кланяться Близнецову и Варенухе, отступая задом к дверям. Ни тот, ни другой ему не ответили на поклоны, и он скрыл­ ся с мученическим лицом.

Прошло еще некоторое время, и Близнецов начал злиться и нерв­ ничать из-за Степиной неаккуратности. Ведь сказал по телефону, что явится сейчас же, и пропал.

Ана столе росла гора неотложных дел.

—Позвони, Василий Васильевич, ему, — нервно сказал Близ­ нецов.

Варенуха позвонил, подождал, положил трубку на рычаг, сказал:

—Никто не отвечает. Значит, вышел.

—Безобразие! — рычал Близнецов.

Время текло, а Степы все не было. Так продолжалось до двух ча­ сов дня, и в два Близнецов совершенно остервенился. И тут дверь в кабинет отворилась, и вошла женщина в форменной куртке и фу­ ражке, в тапочках, вынула из маленькой желтой сумки на поясе кон­ вертик и сказала:

— Где тут кабаре? Распишитесь. Молния.

Варенуха черкнул какую-то закорючку в тетради у женщины и, когда та вышла, вскрыл конвертик. Прочитав написанное, он сказал: «Гм!», поднял брови и передал телеграмму Близнецову.

В телеграмме же было напечатано следующее:

«Владикавказа Москву Кабаре Молнируйте Владикавказ гормилицию Масловскому точно ли блондин ночной сорочке брюках без са­ пог психический явившийся сегодня гормилицию директор москов­ ского кабаре Лиходеев точка Масловский».

—Здравствуйте, я ваша тетя! — злобно сказал Близнецов.

—Лжедимитрий! — весело сказал Варенуха и тут же, взяв трубку, проговорил в нее:

—Телеграф? Молния. Владикавказ гормилиция Масловскому Ли­ ходеев Москве Финдиректор кабаре Римский администратор Варе­ нуха.

Независимо от сообщения о владикавказском самозванце приня­ лись разыскивать Степу. Квартира его упорно не отвечала. Варенуха начал наобум звонить в разные учреждения, но нигде, конечно, Сте­ пы не нашел.

—Уж не попал ли он, как Мирцев, под трамвай? — высказал пред­ положение Варенуха.

—А хорошо было бы, — чуть слышно сквозь зубы буркнул Близне­

цов.

И тут дверь опять открылась, и вошла та самая женщина, что при­ несла первую молнию, и вручила Варенухе новый конвертик, Варе­ нуха прочитал ее и свистнул.

—Что еще? — спросил Близнецов. В телеграмме стояло следую­

щее:

«Умоляю верить Брошен Владикавказ силой гипноза Фаланда Примите меры наблюдения за ним Молнируйте Масловскому что я Лиходеев точка Лиходеев».

Близнецов и Варенуха, касаясь друг друга головами, молча пере­ читывали телеграмму, а перечитав, уставились друг на друга.

—Граждане! — вдруг рассердилась женщина. — Расписывайтесь,

апотом уж молчать будете! Я молнии разношу!

—Телеграмма-то из Владикавказа? — спросил Варенуха, расписав­ шись.

—Ничего я не знаю, не мое дело, — ответила женщина и ушла.

—Ты же с ним в двенадцать часов разговаривал по телефону! — заговорил возбужденно Варенуха.

—Да смешно говорить! — воскликнул Близнецов. — Разговаривал, не разговаривал! Он не может быть во Владикавказе. Это смешно!

—Он пьян! — сказал Варенуха.

—Кто пьян? — спросил Близнецов, и опять дико уставились друг на друга.

Что телеграфировал из Владикавказа какой-то сумасшедший или самозванец, это было несомненно, но вот что было странно — это слово «Фаланд» в телеграмме. Откуда же это владикавказский субъект знает о существовании артиста, вчера только приехавше­ го в Москву, и о связи между ним и директором Степой Лиходеевым?

—«Примите меры»... — повторял Варенуха слова телеграммы. — Откуда он знает о нем и зачем меры?.. Да нет! Это мистификация!

—А где он остановился, этот Фаланд, черт его возьми? — спросил Близнецов.

Варенуха соединился с конторой «Интуриста», и оттуда ответи­ ли, что Фаланд остановился в квартире Лиходеева.

—Квартира не отвечает? — заговорил Близнецов. — Значит, они оба куда-то вышли? Позвони-ка...

Он не договорил. В дверях появилась та же самая женщина,

иБлизнецов с Варенухой даже с мест поднялись навстречу ей, и она вынула из сумки, но уже не белый конвертик, а темный листок.

—Это становится интересным, — сказал Варенуха, яростно рас­ черкиваясь в книжке.

На фотографической бумаге отчетливо выделялись писанные строчки:

«Вот доказательство фотография моего почерка Молнируйте Масловскому подтверждение моей личности Строжайшее наблюде­ ние Фаландом Лиходеев».

За двадцать лет своей административной деятельности Варенуха видал всякие виды. Но тут он почувствовал, что ум его как бы засти­ лает пелена, и он ничего не произнес, кроме житейской и совершен­ но нелепой фразы:

—Этого не может быть!

Близнецов же поступил не так. Он поднялся, рявкнул в дверь ку­ рьерше:

— Никого, кроме почтальонов! — и собственноручно запер дверь на ключ. Затем достал из письменного стола пачку бумаг и начал тщательно сличать буква за буквой почерк в залихватских подписях Степы и его резолюциях с тем почерком, которым была исписана фотограмма.

Варенуха, навалившись на стол, жарко дышал в щеку Близнецову.

— Это почерк его, — наконец твердо выговорил Близнецов, и Ва­ ренуха, глянув финдиректору в лицо, удивился перемене, происшед­ шей в нем. Близнецов как будто постарел лет на десять, и глаза его в роговой оправе утратили свою колючесть и уверенность, и появи­ лась в них не только тревога, но даже как будто печаль.

Варенуха проделал все, что делает человек в минуты великого изумления, то есть и по кабинету прошелся, и руки вздымал, как рас­ пятый, и выпил целый стакан желтой воды из графина, и восклицал:

— Не понимаю!

Близнецов же смотрел в окно и напряженно думал. Положение финдиректора было затруднительным. Нужно было тут же, не сходя с места, добыть обыкновенные объяснения для явления совершенно необыкновенного.

Зажмурившись, Близнецов представил себе Степу в ночной со­ рочке сегодня в полдень влезающим в какой-то сверхбыстроходный аэроплан, а через час, стало быть, он — Степа — стоит... и горы, по­ крытые снегом... и черт знает что!

Может быть, не Степа сегодня говорил с ним по телефону из соб­ ственной квартиры? Нет, это говорил Степа! Да если бы и не гово­ рил, ведь вчера под вечер он сидел в этом самом кабинете, раздра-

жая Близнецова своим легкомыслием и порываясь удрать в Покровское пьянствовать с Хустовым.

Опять представился Близнецову Степа в носках посреди Влади­ кавказа...

—Сколько километров до Владикавказа? — спросил вдруг Близне­ цов, щурясь в окно.

Варенуха прекратил беготню по кабинету и заорал:

—Думал! Думал! До Минеральных по воздуху тысяча шестьсот километров!

Истребитель? В какой истребитель, кто пустит Степу без сапог? Сапоги пропил, прилетев? Истребитель тоже не покроет в один час,

всапогах ли, без сапог будет Степа, полторы тысячи километров!! Шутки? Пьяные шутки при участии телеграфа? А почерк?

В голове у Близнецова рухнуло все, и остались только одни черепки. Ручку двери крутили и дергали, слышно было, как курьерша отча­

янно кричала за дверьми:

—Нельзя! Нельзя! Заседание!

—Он не может быть во Владикавказе! — крикнул Варенуха и хлоп­ нул кулаком по столу.

Помолчали, а после этого Близнецов сказал глухо и серьезно:

—Да, он не может быть во Владикавказе, но это писано рукою Лиходеева из Владикавказа.

—Так что же это такое?!

Близнецов, не отвечая, снял трубку и сказал:

— Дайте сверхсрочный разговор с Владикавказом. «Умно», — подумал Варенуха.

Но разговор с Владикавказом не состоялся. Близнецов положил трубку и сказал:

— Как назло, линия испортилась.

Он опять взялся левой рукой за трубку, а правой начал записывать то, что говорил в трубку:

— Примите молнию: «Владикавказ Гормилиция Масловскому Се­ годня до двенадцати часов дня Лиходеев был Москве от двенадцати до... (Близнецов посмотрел на часы) трех на службу не явился по те­ лефону разыскать не можем Почерк подтверждаю Меры наблюде­ ния указанным лицом принимаю Финдиректор Близнецов».

«Очень умно», — подумал Варенуха, и тотчас в голове у него гряну­ ло: «Глупо! Не может он быть во Владикавказе!»

Близнецов же аккуратно сложил полученные молнии и копию со своей, всю пачку положил в конверт, заклеил его, надписал на нем несколько букв и вручил Варенухе со словами:

— Лично сейчас же отвези, Василий Васильевич, и сам изложи дело. Пусть они разбирают.

«Вот это действительно умно!» — мысленно воскликнул Варенуха и спрятал в портфель таинственный пакет. Потом он навертел но­ мер Степиной квартиры, и Близнецов насторожился, потому что Ва­ ренуха вдруг радостно замигал и сделал знак свободной рукой.

— Мосье Фаланд? — сладко спросил Варенуха. Близнецов затаил дыхание.

—Да, это я, — ответил в трубке бас.

—Добрый день, — сказал Варенуха, — говорит администратор ка­ баре Варенуха.

—А! Как ваше здоровье? — спросили в трубке.

—Мерси, — подивившись иностранной вежливости, поблагода­ рил Варенуха.

—Мне показалось вчера, — продолжал бас, — когда я видел вас

вдирекции, что вы выглядели плохо, и я вам советовал бы сегодня никуда не ходить.

Варенуха удивился, Близнецов шепотом спросил: «Что?»

—А, простите, что, товарища Лиходеева нету дома?

—Он поехал кататься за город в машине, сказал, что вернется че­ рез два часа, — сообщил иностранец.

—Мерси, мерси! — воскликнул Варенуха, в то же время делая ра­ достные знаки финдиректору. — Итак, ваше выступление сегодня

вдесять часов с половиной.

—О да, я помню, — ответила трубка.

—Нашелся! — радостно вскричал Варенуха, оставив трубку. — Я так и думал! Уехал за город и, конечно, застрял.

—Если это так, — бледнея от негодования, сказал Близнецов, — то это черт знает что такое! Позволь... но молнии?

—Вспомнил! Вспомнил! — вдруг заорал Варенуха. — В Покров­ ском есть ресторан «Владикавказ»! Он напился и оттуда и телегра­ фирует.

—Нет, это чересчур, — озлобившись, заговорил Близнецов, — ну, дорого ему эта поездка обойдется!..

—А как же, Григорий Максимович, пакет нести?

—Обязательно нести, обязательно, — ответил Близнецов.

И опять открылась дверь, и оба вздрогнули. «Она!» — с какой-то тоскою подумал Близнецов. Вошла та самая женщина с сумкой.

На этот раз в телеграмме были слова:

«Спасибо подтверждение Переводите срочно пятьсот гормилицию мне Завтра вылетаю Москву Лиходеев».

— Он с ума со... — начал Варенуха и сел в кресло, не договорив. Близнецов же позвонил, появившемуся курьеру вручил пятьсот

рублей и послал его на почту.

Варенуха в изумлении глядел на финдиректора, до того это не бы­ ло похоже на него.

—Помилуй, Григорий Максимович, — неуверенно заговорил ад­ министратор, — по-моему, ты напрасно деньги послал. Он в Покров­ ском.

—Деньги придут обратно, — веско ответил Близнецов, — а он до­ рого ответит за этот пикник, — через два часа все будет ясно. Поез­ жай, Василий Васильевич, не теряй времени.

Варенуха забрал пакет и вышел. Он спустился вниз, увидел, что перед кассой нарастает очередь, узнал от кассирши, что та ждет че­ рез час аншлага, что публика страшно заинтересовалась черной ма­ гией, порадовался, поглядел, как кассирша орудует ножницами, тут же у кассы отшил от себя назойливого молодого человека, который

просил приставить стул на вечер, и нырнул к себе в кабинетик, что­ бы захватить кепку.

Лишь только он водрузил кепку на голову, затрещал телефон.

—Да! — пронзительно крикнул Варенуха в трубку.

—Василий Васильевич? — спросил в трубке препротивный гнуса­ вый голос и продолжал: — Вот что. Вы телеграммы эти никуда не но­ сите. А спрячьте их поглубже в карман и никому об них даже не за­ икайтесь.

—Кто это говорит? — яростно заорал Варенуха. — Гражданин, прекратите ваши штуки! Вас сейчас обнаружат! Вы сильно пострада­ ете! Ваш номер?

—Варенуха, — отозвался все тот же препротивный голос, — ты русский язык понимаешь? Не носи никуда телеграммы, повторять больше не буду.

—Ага! Вы не унимаетесь? — закричал Варенуха, захлестываемый злобой. — Ну, смотрите же! Ой, поплатитесь вы... вы слу?.. — и вдруг понял, что трубку еще до начала его слов повесили и никто его не слушает.

Тогда Варенуха схватил портфель и через боковой выход устре­ мился в летний сад, примыкавший к зимнему зданию кабаре.

Администратор был возбужден и полон энергии. Теперь он не со­ мневался в том, что какая-то шайка наглых негодяев проделывает сквернейшие шуточки с администрацией кабаре и что все это связа­ но с таинственным исчезновением Лиходеева. Желание изобличить злодеев и распутать клубок душило администратора, и, как это ни странно, таинственные происшествия вызвали в нем предвкушение чего-то приятного, что всегда бывает, когда человек попадает

вцентр внимания, принеся сенсационное сообщение.

Вголове Варенухи зазвучали не только целые отрывки из будуще­ го его разговора, но даже и какие-то комплименты по его адресу:

«Садитесь, товарищ Варенуха... что такое?.. Гм... Владикавказ? Гм... Очень хорошо, что вы дали знать вовремя, товарищ Варенуха!.. Так вы полагаете? Голос гнусавый, вы говорите? Так... Варенуха от­ крыл... Варенуха — свой парень... Варенуху мы знаем!»

И слово «Варенуха» так и прыгало в голове у Варенухи.

Ветер дунул в лицо администратору, и в верхушках лип прошуме­ ло. Потемнело. Сильно посвежело. Варенуха поднял голову и уви­ дел, что над Москвой уже близко, почти задевая краем летний сад, [несется] грозовая туча.

Как ни торопился администратор, как ни хотел до грозы проско­ чить, ему пришлось на секунду заглянуть в уборную в летнем сад)7, что­ бы проверить — исполнили ли монтеры приказание провести в нее электричество. Мимо только что отремонтированного тира Варену­ ха пробежал к дощатому зданьицу, окрашенному в голубой цвет, и во­ рвался в мужское отделение. Провод уже был на месте, оставалось только ввинтить лампу в патрон. Но огорчило тут же старательного администратора то, что третьего дня окрашенные стены уже оказа­ лись исписанными неприличными словами, из которых одно было особенно старательно выведено углем прямо над сиденьем.

—Что за мерз... — начал было Варенуха и вдруг услышал за собою голос:

—Варенуха?

Администратор вздрогнул, оглянулся и увидел перед собой како­ го-то небольшого толстяка в кепке и, как показалось Варенухе, с ко­ шачьей как бы физиономией.

—Ну, я, — ответил Варенуха неприязненно, решив, что этот тол­ стяк в уборную даже за ним полез, чтобы, конечно, выклянчить про­ пуск на вечер.

—Ах, вы? Очень, очень приятно, — пискливым голосом сказал котообразный толстяк и вдруг, развернувшись, ударил Варенуху по уху так, что кепка с администратора слетела и исчезла в отверстии сиде­ нья, а сам администратор с размаху сел на него.

Удару толстяка отозвался громовой удар в небе, в уборной блесну­ ло, отчего особенно ярко выделилось черное слово на стене, и в ту же секунду в крышу ударил густой ливень. Еще раз сверкнуло, и в зло­ вещем свете перед администратором возник второй — маленького роста, но с атлетическими плечами, рыжий, как огонь, один глаз с бельмом, рот с клыком.

Этот второй, будучи, очевидно, левшой, развернулся с левой

исъездил администратора по другому уху. И опять трахнуло в небе

ихлынуло сильнее. Крик «Караул!» не вышел у Варенухи, потому что захватило дух.

—Что вы, товари... — прошептал ополоумевший администратор, но тут же сообразил, что слово это никак не подходит к бандитам, избивающим человека в общественной уборной, прохрипел «Граж­ дане!!», сообразил, что и названия граждан эти двое не заслуживают,

иполучил третий страшный удар от того с бельмом, но уж не по уху,

апо середине лица, так что кровь хлынула на толстовку.

Темный ужас поразил несчастного администратора, ему почуди­ лось, что его хотят бить до смерти. Но ударов больше не последовало.

—Что у тебя в портфеле, паразит? — пронзительным голосом, пе­ рекрикивая шум грозы, осведомился похожий на кота. — Телеграммы?

—Те... телеграммы, — ответил полумертвый администратор.

—А тебя предупреждали по телефону, чтобы ты не смел их нику­ да носить? Предупредили, я тебя спрашиваю?

—Предупре... ждали... дили, — задыхаясь, ответил администратор.

—А ты все-таки пошел? Дай сюда портфель, гад! — гнусаво крик­ нул второй и одним взмахом выдрал у Варенухи портфель из рук.

—Ах ты, ябедник поганый! — возмущенно заорал похожий на ко­ та. — Ну ладно, пойдем-ка с нами, мы тебя устроим для поручений!

И оба подхватили бедного администратора под руки и с быстро­ той, с которой никогда еще не приходилось двигаться Василию Васильевичу, выволокли его на улицу.

Гроза бушевала над Садовой, мостовая была затоплена, вода с гро­ хотом и воем низвергалась в канализационные решетки. Из водо­ сточных труб хлестало, бурные потоки выкатывались из подворо­ тен, с крыш лило и мимо труб, уже не вмещавших воды. Все живое скрылось в подъездах, подворотнях над выступами. Спасти Василия

Васильевича было некому. Прыгая через мутные реки, двое банди­ тов в секунду проволокли администратора до дома № 302, влетели с ним в подворотню, где жались к стенке две женщины, снявшие чул­ ки и туфли. Василий Васильевич не посмел крикнуть им ничего и сам не понял, как оказались на лестнице, как поднялись и как его, мокрого до нитки, швырнули в переднюю, увы, очень хорошо ему знакомой квартиры Лиходеева. Трясясь от страху, близкий к безу­ мию, он повалился на пол, и лужа распространилась по полу.

Оба разбойника исчезли, а вместо них появилась обнаженная де­ вица, рыжая, со сверкающими в полутьме передней глазами. Варенуха понял, что это самое страшное из того, что с ним приключилось, вскочил, пытаясь скрыться от нее, но бежать было некуда, и он толь­ ко вскрикнул слабо и прислонился к стене.

А девица подошла вплотную к администратору, положила ладони ему на плечи, и волосы Варенухи поднялись дыбом, потому что даже сквозь мокрую ткань толстовки он почувствовал, что ладони эти хо­ лодны, как лед.

— Э, да он славненький, — тихо сказала девица, — дай-ка я тебя по­ целую...

И у самых глаз Варенухи оказались горящие глаза и красный рот. Тогда сознание покинуло Варенуху.

Глава 11 РАЗДВОЕНИЕ ИВАНА

Бор на высоком берегу реки, еще недавно освещенный майским солнцем, стал неузнаваем сквозь белую решетку, он помутнел, разма­ зался и растворился. Вода сплошною пеленой валила за окном. Вре­ мя от времени в небе вспыхивала нитка, небо лопалось, и тогда на мгновение трепещущим светом обливало всю комнату больного, и листки его, которые сдуло на пол порывом ветра, залетевшим за ре­ шетку перед началом грозы, и самого больного, сидящего на кровати.

Иван тихо плакал, глядя на смешавшийся бор и кипящую в пузы­ рях реку, а при каждом громовом ударе тихо вскрикивал и закрывал глаза руками.

Попытки Ивана сочинить заявление относительно страшного консультанта не привели ни к чему. Лишь только он получил бумагу и огрызок карандаша, он хищно потер руки и пристроился к столи­ ку, чтобы писать.

Он бодро вывел начало:

«Члена Массолита Ивана Николаевича Понырева заявление. Вчера вечером я пришел с покойным Александром Александро­

вичем Мирцевым на Патриаршие пруды...» И тут Иван запутался, именно из-за слова «покойный». Выходила

сразу же какая-то нелепица: как это так — с покойным пришел на Пат-