ФИЛ / УЧЕБНИКИ, ПОСОБИЯ / философский энциклопедический словарь

Индивидуалистическая буржуазная С. является С. выбора из открывающихся возможностей, и чем шире круг таких возможностей, тем полнее С. В коммунистическом обществе С. предполагает освобождение от необходимости выбора из многих вариантов, возможность действовать, не раздумывая и не выбирая, причем действовать не в одиночку, а вместе со всеми и так же, как все. Короче говоря, буржуазная С. есть С. д л я выбора, коммунистическая С. — С. о т выбора. Какая из них лучше — вопрос предпочтения, во многом определяемого традициями, сложившимися в обществе. В коммунистическом обществе борьба за права и С. человека начинается только в период заметного ослабления и разложения этого общества и остается на всем протяжении его существования делом одиночек, никогда не превращаясь в массовое движение. Характеристика капиталистического общества как «свободного», а коммунистического как «несвободного» — это характеристика буржуазного, но никак не коммунистического сознания.

Распространенной, но вместе с тем ошибочной является идея о том, что человек во все времена и при любых формах общественного устройства борется за С. История не есть прогресс С. требование С. характерно только для поднимающихся индивидуалистических, но не для коллективистических обществ. «Братство, равенство, свобода» — лозунг буржуазной революции. Пролетарская революция оставляет из него только «равенство», но и его переосмысливает по-своему. Эта революция направлена не на С. тем более С. понимаемую индивидуалистически, а на «освобождение» и прежде всего на освобождение от эксплуатации, порождаемой частной собственностью. Средневековый человек не боролся ни за С. совести, ни за С. мысли, ни за к.-л. др. С. Человек тоталитарного общества борется за осуществление основной цели своего общества, сопротивляется его внутренним и внешним врагам, препятствующим реализации этой цели, но он не жаждет С. и не отстаивает ее.

В соответствии с тремя типами мышления — теоретическим, практическим и художественным — можно выделить три группы значений слова «С». Индивидуалистическая и коллективистическая С. — два полюса, к которым тяготеют многообразные теоретические понимания С. Практическая С. определяется в первую очередь широтой того предоставляемого складывающимися обстоятельствами пространства возможностей, в рамках которого могут достигаться компромиссы. С. художественного творчества — это независимость от всех привходящих, диктуемых жизнью обстоятельств, выражаемая формулой «искусство для искусства». Освобождение искусства от всякой традиции, стесняющей творчество, и прежде всего от традиции утилитарности, превратит, как можно полагать, искусство в чистое незаинтересованное созерцание, достигающее высшей легкости и полной незначительности с т.зр. практических целей. «И тогда "Илиада", "Божественная комедия", фрески Сикстинской капеллы, назидания моралистов, доктрины философов, деяния отцов общества — все, что ни есть в этом мире важного, "серьезного", "значительного", почитаемого и необходимого, будет восприниматься как музейная редкость, как документ эпохи варварства и рабства» (В. Савинио).

Подобно равенству, справедливости и др. ключевым понятиям социальной философии, С. исторична: «...что есть свобода — это еще само должно открыть себя на своем уходящем в бесконечность пути» (К. Яс-перс).

Савинио В. Вся жизнь. М., 1990; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990; Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 10—12; Бердяев Н.А. Новое Средневековье. М., 1991; Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994; Яс-перс К. Смысл и назначение истории. М., 1994; Геллнер Э. Условия свободы. М., J995; Маркузе Г. Одномерный человек. Киев, 1995; Ионии Л.Г. Свобода в СССР. М., 1997; Зиновьев А.А. На пути к сверхобществу. М., 2000; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000; Stahe F.J. Die gegenwartigen Parteien in Staat und Kirche. Berlin, 1863; Adorno T. Negative Dialektik. Frankfurt am Main, 1966; Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Bd 1—2. Frankfurt am Main, 1981.

A.A. Ивин

СВОБОДА ВОЛИ — понятие европейской моральной философии, окончательно оформившееся у И. Канта в значении интеллигибельной способности индивида к моральному самоопределению. В ретроспективном плане (до- или посткантовские теории) термин «Св.» можно рассматривать как историко-философскую метафору: ее содержание значительно шире возможного нормативного значения термина, в котором акцентируется смысл «свобода», а «воля» легко заменяется «решением», «выбором» и т.п. эквивалентами. Однако на протяжении многих веков содержательное «ядро» метафоры демонстрирует высокую степень инвариантности основных проблем: что такое моральное действие? подразумевает ли оно вменимость Св.? Иными словами, должна ли быть возможна моральная автономия (как условие моральности и как способность к порождению внеприродной причинности) и каковы ее пределы, т.е. как соотносится природный (божественный) детерминизме интеллектуально-нравственной свободой субъекта?

В истории философии можно выделить два основных способа дедукции понятия о Св. Первый (его придерживались Аристотель, Фома Аквинский и Г.В.Ф. Гегель) сводится к аналитической дедукции понятия о Св. из самого понятия воли как способности разума к самоопределению, к порождению особой причинности. Второй способ (прослеживается от Платона и стоиков через Августина и большую часть схоластов к Канту) — постулирование Св. как независимости от внешней (природной или божественной) причинности и в силу этого как способности к самоопределению. Для второго способа существуют и две разновидности обоснования. Во-первых, теодицея (известная со времен Платона и нашедшая завершение у Г.В. Лейбница), где Св. постулируется для доказательства невиновности божества в мировом зле. Во-вторых, противоположный по исходной посылке (отрицание всякой теодицеи), но сходный по принципу кантовский способ доказательства, где Св. постулируется морально-законодательствующим разумом. Эти две разновидности доказательства сходны в том смысле, что не зависят от содержательного определения воли: довольно допущения некоей величины, которая обеспечивает формальную корректность «уравнений морали». Именно поэтому «Св.» эквивалентна здесь «свободе выбора», «решения» и т.д.

Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания. М., 2000; Verweyen J. Das Problem der Willensfreiheit in der Scholastik. Heidelberg, 1909; Clark M.T. Augustine. Philosopher of Freedom. A Study in Comparative Philosophy. New York, 1958; Adkins A. Merit and Responsibility. A Study in Greek Values. Oxford, 1960; DihleA. DiegoldeneRegel. Eine Einfuhrung in die Geschichte der antiken und fruchristlichen Vulgarethik. Gottingen, 1962; Holl J. Historische und systematische Untersuchungen zum Bedingungsverhaltnis von Freiheit und Verantwortlichkeit. Konigstein, 1980.

СВОБОДА ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ — термин И. Канта, обозначающий автономию, или самодетерминацию, рациональных существ. Кант считает реальность Ст. несомненным, хотя и необъяснимым фактом и делает ее точкой опоры всей своей философии, как теоретической, так и практической. Ст., представляющая собой условие самоопределения воли своим собственным законом, дает, по Канту, начало новому каузальному ряду в мире явлений.

СВОБОДЫ ПОЛИТИЧЕСКИЕ — правовые принципы, определяющие свободное состояние индивида как участника политических отношений. С.п. являются условием всех остальных прав и свобод, они составляют принципы взаимоотношений между индивидом и гос-вом, гос-вом и обществом. С.п. имеют характер как индивидуальных, так и общественных свобод и включают следующие основные политические права и свободы: право голоса, право участвовать в свободных и равных избирательных процедурах (избирать и быть избранным), а также любым иным образом участвовать в политической жизни (в т.ч. путем занятия государственных должностей), свободу слова и обмена информацией, право регулярно получать правдивую информацию о деятельности государственных органов и контролировать эту деятельность, право создавать организации и объединения политического характера, свободу участвовать в разрешенных законом политических акциях, свободу распространения печатной и иной политической информации, содержание которой не противоречит нормам действующего законодательства, свободу от любого посягательства на права личности со стороны гос-ва (в т.ч. в форме принуждения к тем или иным политическим акциям). С.п. предполагают свободу не только политического, но и экономического выбора, а значит, и наличие экономических свобод. С.п. наряду с гражданскими, экономическими свободами и основополагающими свободами личности фиксируются в нормах государственного права.

Концепция С.п. возникла одновременно с концепцией гражданского общества, которая, в свою очередь, была связана с идеей индивидуальной свободы, самоценности личности. С.п. определяют принципы взаимоотношения суммы граждан-индивидов, составляющих гражданское общество, с гос-вом, утверждают независимый от гос-ва статус каждого из индивидов с присущими ему интересами, потребностями в самореализации и т.д. Поскольку С.п. являются формой реализации более фундаментальных и универсальных естественных свобод человека, их утверждение исторически относится к Новому времени, когда оформляется комплекс представлений о прирожденных, неотчуждаемых правах каждого человека на жизнь, свободу и стремление к счастью. Производность С.п. от естественных прав человека подчеркивается теорией общественного договора, согласно которой исток государственной власти заключен в суверенитете личности. Соответственно, гос-во находится в зависимости от волеизъявления собственных граждан, а его компетенция ограничена кругом проблем, не решаемых обществом. С.п. предполагают рассредоточение властных функций, исключают монополию на власть со стороны к.-л. одного лица, социальной группы, партии, закрепляют свободу выбора во всех сферах общественной жизни.

Хотя С.п. и служат гарантиями личной свободы человека, они не могут ее заменить. Гражданское общество предполагает разграничение между правами человека и правами гражданина. Последние, в отличие от С.п., закрепляют принципы социального бытия гражданина, а не его взаимоотношения с государством. Понятие «С. п.» подразумевает политическую активность граждан, предполагает их заинтересованность во влиянии на политические события, а также ответственность за развитие политических процессов.

Burdeau G. Les libertes publiques. Paris, 1972; Edwards D. Burning All Illusions: A Guide to Personal and Political Freedom. Boston, 1996.

A.H. Смирнов

СВОЙСТВО (греч. idion; лат. proprium) — то, что присуще к.-л. предмету и характеризует его само по себе, а не говорит о его отношении с некоторыми др. объектами. В логике Аристотеля С. — то, что присуще всем членам некоторого вида и специфично для них; в современной логике — то, что представляется одноместным предикатом.

СЕЗЕМАН Василий Эмильевич (1884-1963) — рус. философ. Род. в семье врача (отец — финн, мать — русская). Учился в Военно-медицинской академии, но в 1903 со второго курса перешел на классическое отделение историко-филологического факультета Петербургского ун-та, где усиленно занимался антич. и новой философией. В 1909 оставлен при кафедре философии для получения профессорского звания и командирован в ун-ты Марбурга и Берлина. По возвращении преподавал философию в ун-тах и гимназиях Петербурга, Вятки, Берлина и Каунаса, проф. ун-та которого стал по рекомендации Н. Гартмана, Н. Лосского и С. Франка. В 1950 арестован и отправлен в ГУЛАГ, в 1958 реабилитирован и до конца жизни — проф. логики Вильнюсского ун-та.

Основная тема его филос. творчества — проблема иррационального во взаимоотношении с рациональным. Эта тема разрабатывалась на такой фундаментальной основе, как синтез глубинного платонизма рус. филос. культуры, восходящей к святоотеческой традиции, с филос. принципами неокантианствамарбургской школы и «идеями чистой феноменологии» Э. Гуссерля. Уже магистерская диссертация С. была посвящена платоновской традиции — «Этика Платона и проблема зла». Эти же материалы были использованы и при написании статей о Сократе и Плотине, опубликованных в 1925. Формирование филос. взглядов С. происходило в русле западноевропейских филос. школ и направлений. Особое влияние оказали работа Гуссерля «Идеи чистой феноменологии» и рецензия с комментариями к ней П. Наторпа, а также систематическая разработка Гартманом феноменологических проблем в кн. «Основные пути метафизики познания». Именно на стыке феноменологии и марбургского неокантианства С. пытался отыскать решение проблем соотношения иррационального с рациональным. Иррационализм рассматривался С. с одной стороны, как негативная (нижняя) граница бытия, а с др. — как высшая, позитивная граница, за которой явлена абсолютная первооснова космоса, воплощенная в принципах единства истины, добра и красоты. Первооснова понималась С. не только как сверхбытие, сверхценность, но и как сверхразумное. Первоначальные формы подобных характеристик бытия С. усматривал в традициях платонизма и в платоновски обусловленной богословско-филос. экзегетике отцов и учителей Церкви. По мнению С. от эмпирических ступеней рациональности вполне возможно перейти к идее абсолютной рациональности через мост иррациональных принципов в том случае, если иррациональное выступит в роли филос. абсолюта, выражаемого исключительно апофатически. Европейская культура, по мнению С. стоит на пороге катастрофы, она погрузилась в иррациональные бытийные бездны, построенные на отрицательных началах. Единственный выход из подобного кризиса мыслитель видел в сущностной связи духовной культуры с высшим трансцендентным началом, которое только одно способно осуществить и обосновать свое внутреннее единство.

Нил Филострата // Гермес. СПб., 1910. Вып. 6—8; Рациональное и иррациональное в системе философии. Логос. М., 1911. Кн. 1; Теоретическая философия Марбургской школы // Новые идеи в философии. СПб., 1913. Сб. 5; Эстетическая оценка в истории искусства // Мысль. Пг., 1922. № 1; Платонизм, Плотин и современность // Там же; Сократ и проблема самопознания // Евразийский временник. Берлин, 1925. Кн. 4; Die Ethik Platos und das Problem des Bosen // Philisophische Abhandlungen: Herman Gohen zum 70. Geburtstage (4, Juli 1912). Berlin, 1912; Das Problem des Idealismus in der Philosophi // Antrisvorlesung gehalten an der humanistischen Fakultet der litauischen Universitet. Kaunas, 1930. Kn. 4.

Hartmann N. Kleine Schriften. Bd 3. Berlin, 1958.

A.M. Абрамов

СЕКТАНТСТВО (лат. secta — школа, учение) — первоначально протестантские объединения и группы, отделившиеся от официальных и господствующих церквей начиная со втор. пол. 16 в. С. формировалось как демократическое антиклерикальное движение, которое отстаивало независимость церквей-общин, состоящих лишь из «заново рожденных» людей, от светской власти; оно стремилось воссоздать подлинную «апостольскую» веру, сделав особый акцент на миссионерском долге каждого верующего. В рамках общей типологии конкретные секты заметно различались по своим социальным и вероисповедным установкам, отразившим специфику исторических условий, в которых они возникали и развивались. Если, напр., баптисты довольно быстро вписались в систему государственного правопорядка, то менониты и квакеры решительно отказывались брать в руки оружие (см.: Пацифизм религиозный) и подвергались постоянным гонениям. В ту пору термин «секта» употреблялся в обличительном смысле и самими «сектантами» отвергался. Сегодня, когда большинство прежних «сект» модифицировалось в легальные, респектабельные церкви, за ними сохранилось преимущественно то же название.

В России С. появляется во втор. пол. 17 в. среди тех крестьян, которые раньше др. втягивались в рыночные отношения (оброчные, арендаторы, однодворцы и т.п.), и людей свободных профессий (ремесленники, кустари, торговцы, перекупщики, прислуга). Для них было характерно растущее мироощущение предпринимательской независимости и индивидуализма, определившего позитивное содержание и приоритеты сектантского вероучения. Претензиям православной церкви на роль непременного посредника в деле спасения сектанты противопоставляли формулу «человек есть храм Божий», церковной иерархии — демократизм религиозных сообществ, казенному Богу — своего «живого» мужицкого Бога, в котором видели единственного защитника. Хотя в России религиозно-общественные движения не достигли размаха, сопоставимого с зап. Реформацией, С. представляет собой неотъемлемый компонент становления самобытной российской культуры, для которой характерна нараставшая антиклерикальная оппозиция.

Первая форма С. в России — христоверие («хлыстовщина»), для которого было характерно пантеистическое представление о Христе как простом человеке, исполнившемся «духом Божиим». Причем, утверждали они, Бог может одновременно воплотиться во многих людях, получивших небесный дар. Отсюда ключевая заповедь «Святому Духу верьте!». Др. ведущий мотив — аскетизм, не только духовный, но и физический, нашедший свое крайнее выражение в изуверских обрядах скопцов, появившихся во втор. пол. 18 в.

К этому времени относится и появление «духовного христианства», представленного духоборами и молоканами. Духоборы стремились полностью порвать с официальной церковью. «Церковь не в бревнах, но в ребрах», — учили они и формулировали положение, достойное быть эпиграфом ко всему «духовному христианству»: человек «есть чудное, дивное творение Божие». Они были воодушевлены идеей построения «царства Божиего» на земле — Духобории. Эту идею постигла участь подобных утопий: имущественное расслоение, выделение сектантского «клира», правителей-самодуров, озабоченных дележом народного добра и подражанием имперскому величию.

Молокане также отрицали православную священническую иерархию и обрядность, проповедовали поклонение Богу «в духе и истине», утверждали этику «добрых дел», организовали коммуны, где провозглашались общая собственность и равное распределение. В то же время они признавали основные церковные таинства, а их лидеры настаивали на почитании царя, властей и законов, ими установленных. Такая политика наталкивалась на открытое противодействие сектантских масс, приводила к многочисленным расколам, появлению пророков и прорицателей, пугающих кончиной мира, к экстатическим молитвенным собраниям.

Во второй пол. 19 в. в России быстро росло число последователей зап. С. — прежде всего баптизма и адвентизма, уже давно сменивших свободное толкование Библии детально разработанным вероучением, а самодеятельную организацию — строгими церковными формами, в частности ин-том профессиональных руководителей и проповедников. Накануне 1917 общая численность сектантов в России составляла ок. 1 млн, из них к «сектам» зап. происхождения относилось более 200 тыс. человек.

Деятельность сектантских общин заметно активизировалась в годы нэпа. Однако с началом коллективизации гонения на верующих возобновились. К сер. 1930-х гг. руководящие органы и общины основных форм С. были разогнаны. Враждебное отношение партийно-государственной власти к ним сохранялось до нач. 1990-х гг. В 1990-е гг. деятельность «сект» была восстановлена, в т.ч. и прежде «нерегистрируемых» (Свидетели Иеговы, адвентисты-реформисты, пятидесятники и т.п.). Однако сегодня религиозное диссидентство представлено прежде всего нетрадиционными религиями. Что же касается «старого» рус. С. то от него сохранились лишь немногие общины.

Путинцев Ф. Политическая роль и тактика сект. М., 1935; Клибанов А.И. История религиозного сектантства в России. М., 1965; Он же. Религиозное сектантство и современность. М., 1969; Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность. СПб., 1997.

Л.Н. Митрохин

СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ — процесс освобождения всех сфер общественной и личной жизни из-под контроля религии (от лат. saeculum — срок жизни, характеристика преходящего, временного бытия в противоположность божественному, вечному; начиная с Августина «секулярный» — это мирской, светский). В широком смысле слова С. начинается с разграничения сакрального и профанного, с десакрализации каких-то областей жизни. Действия, явления, вещи становятся профанными, когда в них перестает проявляться святое, и они превращаются в эпизоды повседневной жизни: люди едят, чтобы насытиться, поют и танцуют ради удовольствия — это действия секулярные, т.е. не имеющие магического или религиозного смысла.

В антич. мире философско-рационалистическая критика сакральных ин-тов и мифологии обосновывала «самостоянье» человека в пределах обычной жизни: ему не следует просить у богов то, чего он может добиться сам. Уже с 11 — 12 в. в Европе судопроизводство, образование, здравоохранение из ведения церкви, духовенства постепенно переходят в руки светских властей. Мощный стимул к разграничению функций гос-ва и церкви дала Реформация (16 в.). Так, в протестантском учении о «мирском призвании» человека его профессиональная деятельность обретает религиозную ценность. Утверждение самодержавия в России также сопровождалось признанием приоритета светской власти: «царство» выше «священства».

В современном понимании С. — это процесс ослабления воздействия религии и церкви на все сферы жизни общества, на сознание, поведение, быт и стиль жизни людей. Это влечет за собой обмирщение религии, активизацию светских форм деятельности (в политике, финансах и пр.) религиозных организаций. Сегодня все труднее становится проповедовать образ Бога в его традиционном понимании, убеждать аудиторию в необходимости обращаться к нему для разрешения реальных проблем. Язык религии становится все более чуждым не только языку науки, но и повседневной жизни. Секулярными, т.е. свободными от религиозной детерминации, оказываются важнейшие области жизни и ин-ты современного общества: гос-во и законодательство, рыночная экономика, естественные, социальные и гуманитарные науки, искусство.

Идеи, которыми руководствуется современное сознание в различных областях духовного творчества, представляют автономные, самостоятельные по отношению к религии системы. При этом все же существует некое ядро секулярности в разных модификациях как отличительная черта именно общества современного типа. С. — не одномерное автоматическое «преодоление религии», но сложный, внутренне противоречивый и неоднозначный по своим последствиям процесс. Как показали исследования Э. Дюркгейма, Э. Трёльча, М. Вебера, а позднее П.А. Сорокина, П. Бергера, X. Люббе, современная светская европейская культура выросла на основе средневековой христианской культуры и немыслима вне преемственной связи с ней. Больше того, развитие нетрадиционных религий и укрепление позиций давно сложившихся церквей в кон. 20 в. позволяют говорить о возрождении религии как неотъемлемого компонента европейской культуры. Есть основания полагать, что не эта тенденция определяет будущее религии, поскольку базовые структуры секулярного сознания, даже при наличии симптомов «религиозного возрождения», все же сохраняются, находясь в пределах общего секулярного стиля современной жизни. В пользу такого вывода говорит и растущая «функционализация религии», т.е. ее использование в нерелигиозных целях (политических, идеологических, психотерапевтических и пр.). Оценка С. религиозным сознанием была и остается противоречивой. Она колеблется между признанием С. в качестве неизбежного развития импульсов, заложенных в самой религии («теология родительного падежа» Ф. Гогартена), и неприятием С. как отпадения от Бога, забвения религиозных заповедей (фундаментализм). Представляется, что дело обстоит сложнее: секуляризация необратима, но поиск святынь продолжается.

В.И. Гараджа

СЕЛЛЕРС, Селларс (Sellars) Рой Вуд (1880—1973) -амер. философ. Один из основателей критического реализма. Ранняя гносеологическая концепция С. утверждавшая символический характер познания, содержала элементы агностицизма. В дальнейшем С. перешел на позиции материализма; свою концепцию называл «эволюционным натурализмом». Вел активную полемику с идеалистическими филос. направлениями, критиковал теорию психофизиологического дуализма и телеологической интерпретации эволюционного процесса. Разрабатывал концепцию «уровней организации» природы, согласно которой появление качественно нового связано с переходом к ее более высоким, не сводимым к низшим, уровням. В этике подчеркивал конкретно-исторический и социально обусловленный характер моральных оценок и нравственных ценностей. Отвергая теологию и церковные догмы, С. придерживался позиции т.н. религиозного гуманизма.

Critical Realism. New York, 1969; Reflections on American philosophy from within. Notre Dame; London, 1969; The Principles, Perspectives and Problems of philosophy. New York, 1970; в рус. пер. — Три ступени материализма // Вопросы философии. 1962. № 8.

Богомолов А.С. Буржуазная философия США XX в. М., 1974; Melchert N.P. Realism, Materialism and the Mind. The Philosophy of R.W. Sellars. Springfield, 1968.

СЕМАНТИКА — раздел семиотики и логики, исследующий отношение языковых выражений к обозначаемым объектам и выражаемому содержанию. Семантическая проблематика обсуждалась еще в античности, однако только на рубеже 19—20 вв. в трудах Ч. Пирса, Ф. де Соссюра, Ч. Морриса С. стала оформляться в самостоятельную дисциплину. Наиболее последовательную и точную разработку получила С. логическая, ориентированная гл.обр. на исследование формализованных языков. Значительный вклад в ее создание внесли Г. Фреге, Б. Рассел, А. Тарский, Р. Карнап и др. Результаты, полученные логической С. в отношении формализованных языков, используются и при изучении семантических свойств естественных языков.

В логической С. принято выделять две области исследований — теорию референции (обозначения) и теорию смысла. Теория референции исследует отношение языковых выражений к обозначаемым объектам, ее основными категориями являются: «имя», «обозначение», «выполнимость», «истинность», «интерпретация», «модель» и т.п. Теория референции служит основой теории доказательств в логике. Теория смысла пытается ответить на вопрос о том, что такое смысл языковых выражений, когда выражения тождественны по смыслу (синонимы), как соотносятся смысл и денотат и т.п. Значительную роль в становлении логической С. сыграло обсуждение семантических парадоксов, решение которых служит важным критерием приемлемости любой семантической теории.

Павиленис Р.И. Проблема смысла. М., 1983; Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. М., 1985; Tarski A. Logic, semantics, metamathematics. Oxford, 1956.

СЕМАНТИКА ЛОГИЧЕСКАЯ — раздел металогики, в которой изучаются отношения между объектами и символами, используемыми для их обозначения.

Центральным содержательным компонентом С.л. является теория терминов. Согласно классической концепции смысла и значения терминов, сформулированной Г. Фреге, всякий термин обозначает некоторый объект (этот объект есть значение термина) и вместе с тем выражает некоторый смысл (абстрактное содержание данного термина). При этом смысл термина определенным образом характеризует его значение, но не совпадает с последним. К примеру, слово «человек», с одной стороны, используется для указания на конкретных людей, а с другой — имеет вполне определенный смысл, а именно выражает понятие человека. При этом очевидно, что понятие человека нельзя отождествлять с конкретными людьми, т.е. с теми материальными объектами, которых характеризует это понятие. Несмотря на свою интуитивную очевидность, концепция Фреге обладает некоторыми недостатками. Как отмечал, в частности, Р. Карнап, в концепции Фреге допускаются многозначность значений терминов, а также возможность построения потенциально бесконечной иерархии смыслов, не имеющей четкого содержательного истолкования и логического объяснения.