ФИЛ / УЧЕБНИКИ, ПОСОБИЯ / философский энциклопедический словарь

Выражения «современная логика», «математическая логика» и «С.л.» совпадают по своему значению, хотя два последних употребляются реже, чем первое.

СИМЕОН ПОЛОЦКИЙ, в миру Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович (1629—1680) — богослов, просветитель, мыслитель. Учился в Киево-Могилянской академии и Виленском иезуитском коллегиуме, принял монашество в 27 лет. По приглашению царя Алексея Михайловича приезжает в Москву, где становится придворным пиитом, воспитателем царских детей, крупнейшим деятелем отечественного барокко, перенесшим латино-пол. новшества в рус. культуру и скрывавшим свою принадлежность к униатскому Базилианскому ордену. Творческое наследие С.П. огромно, часть его сохранилась в рукописях, в т.ч. авторских, часть напечатана в основанной им типографии. Поэтические сб. «Рифмологион» и «Вертоград многоцветный», пьесы «Комедия притчи о блудном сыне» и «О Навуходоносоре», полемический трактат «Жезл правления», переложение в стихах библейского текста «Псалтырь рифмотворная» создали ему славу основателя отечественной силлабической поэзии, крупнейшего просветителя-западника 17 в. Немалое место в творчестве С.П. уделено философии, которую он многопланово квалифицирует, опираясь на Фалеса Милетского (мудрость есть высшая ценность), Диогена (философия научает терпению), Аристиппа (она учит смелости с сильными мира сего), Аристотеля (врачует нравы). Во взглядах С.П. проступает влияние поздней схоластики томистского характера, а также стремление к образно-символической интерпретации бытия. Мир сравнивается с «книгой великой», созданной Творцом и соответствующей библейской Книге Бытия, а душа ребенка — со «скрижалью ненаписанной» (лат. tabula rasa). В панегирике «Орел Российский» воспевается величие принявшего его на службу гос-ва.

Избр. соч. М.; Л., 1953; Вирши. Минск, 1990.

Симеон Полоцкий и его книгоиздательская деятельность. М., 1982; Татарский И. Симеон Полоцкий. Его жизнь и деятельность. М., 1886.

СИНЕРГЕТИКА (от греч. synergeia — сотрудничество, содействие, соучастие) — междисциплинарное направление научных исследований, в рамках которого изучаются общие закономерности процессов перехода от хаоса к порядку и обратно (процессов самоорганизации и самопроизвольной дезорганизации) в открытых нелинейных системах физической, химической, биологической, экологической, социальной и др. природы. Термин «С.» был введен в 1969 Г. Хакеном. С. как научное направление близка к ряду др. направлений, таких, как нелинейная динамика, теория сложных адаптивных систем, теория диссипативных структур (И. Пригожин), теория детерминированного хаоса, или фрактальная геометрия (Б. Мандельброт), теория автопоэзиса (X. Матурана и Ф. Варела), теория самоорганизованной критичности (П. Бак), теория нестационарных структур в режимах с обострением (А.А. Самарский, С.П. Курдюмов). Термин «С.» иногда используется как обобщенное название научных направлений, в рамках которых исследуются процессы самоорганизации и эволюции, упорядоченного поведения сложных нелинейных систем. С. можно рассматривать как современный этап развития идей кибернетики (Н. Винер, У.Р. Эшби) и системного анализа, в т.ч. построения общей теории систем (Л. фон Берталанфи).

Суть подхода С. заключается в том, что сложноорганизованные системы, состоящие из большого количества элементов, находящихся в сложных взаимодействиях друг с другом и обладающих огромным числом степеней свободы, могут быть описаны небольшим числом существенных типов движения (параметров порядка), а все прочие типы движения оказываются «подчиненными» (принцип подчинения) и могут быть достаточно точно выражены через параметры порядка. Поэтому сложное поведение систем может быть описано при помощи иерархии упрощенных моделей, включающих небольшое число наиболее существенных степеней свободы.

В замкнутых, изолированных и близких к равновесию системах протекающие процессы, согласно второму началу термодинамики, стремятся к тепловому хаосу, т.е. к состоянию с наибольшей энтропией. В открытых системах, находящихся далеко от состояний термодинамического равновесия, могут возникать упорядоченные пространственно-временные структуры, т.е. протекают процессы самоорганизации. Структуры-аттракторы показывают, куда эволюционируют процессы в открытых и нелинейных системах. Для всякой сложной системы, как правило, существует определенный набор возможных форм организации, дискретный спектр структур-аттракторов эволюции. Критический момент неустойчивости, когда сложная система осуществляет выбор дальнейшего пути эволюции, называют точкой бифуркации. Вблизи этой точки резко возрастает роль незначительных случайных возмущений, или флуктуаций, которые могут приводить к возникновению новой макроскопической структуры. Структуры самоорганизации, обладающие свойством самоподобия, или масштабной инвариантности, называют фрактальными структурами. Будучи междисциплинарным направлением исследований, С. влечет за собой глубокие мировоззренческие следствия. Возникает качественно иная, отличная от классической науки картина мира. Формируется новая парадигма, изменяется вся концептуальная сетка мышления. Происходит переход от категорий бытия к со-бытию, событию; от существования к становлению, сосуществованию в сложных эволюционирующих структурах старого и нового; от представлений о стабильности и устойчивом развитии к представлениям о нестабильности и метастабильности, оберегаемом и самоподдерживаемом развитии (sustainable development); от образов порядка к образам хаоса, генерирующего новые упорядоченные структуры; от самоподдерживающихся систем к быстрой эволюции через нелинейную положительную обратную связь; от эволюции к коэволюции, взаимосвязанной эволюции сложных систем; от независимости и обособленности к связности, когерентности автономного; от размерности к соразмерности, фрактальному самоподобию образований и структур мира. В новой синергетической картине мира акцент падает на становление, коэволюцию, когерентность, кооперативность элементов мира, нелинейность и открытость (различные варианты будущего), возрастающую сложность формообразований и их объединений в эволюционирующие целостности. С. придает новый импульс обсуждению традиционных филос. проблем случайности и детерминизма, хаоса и порядка, открытости и цели эволюции, потенциального (непроявленного) и актуального (проявленного), части и целого.

Хакен Г. Синергетика. М., 1980; Он же. Синергетика. Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. М., 1985; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986; Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. М., 1990; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалоге И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 12; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994; Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 1997; Онтология и эпистемология синергетики. М., 1997; Режимы с обострением. Эволюция идеи: Законы коэволюции сложных структур. М., 1998; Князева Е., Туробов А. Единая наука о единой природе // Новый мир. 2000. № 3.

Е.Н. Князева

СИНТАКСИС (от греч. syntaxis — построение, порядок) — раздел семиотики, исследующий структурные свойства систем знаков, правила их образования и преобразования, отвлекаясь от их интерпретации (которую исследует семантика). С. формализованного языка называют также саму систему правил построения выражений этого языка и проверки того, являются ли эти выражения правильно построенными формулами, аксиомами, теоремами, выводами или доказательствами.

СИНХРОНИЯ И ДИАХРОНИЯ (от греч. syn — вместе, dia — через, сквозь и chronos — время) — понятия, характеризующие, соответственно, состояние системы, ее функционирование в данный момент, ее историю и развитие от стадии к стадии. Впервые введены основателем структурной лингвистики Ф. де Соссюром, который рассматривал синхронию (С.) в качестве статического аспекта языка, исключающего всякое вмешательство времени, а диахронию (Д.) как эволюцию языка во времени. Для Соссюра С. имеет принципиально системный характер, в силу которого она статична и не обнаруживает тенденции к изменению. В результате внешнего воздействия изменению подвергаются только отдельные элементы, что так или иначе сказывается на всей системе и ведет к ее изменению. При этом рождение новой системы, полагал Соссюр, не детерминируется прежней системой, ее возникновение носит случайный характер. Ввиду этого противопоставление двух понятий — С. и Д. — абсолютно и не допускает компромисса. Попытку объединить в рамках одной дисциплины С. и Д. Соссюр считал фантастическим предприятием. В то же время он рассматривал С. и Д. как дополнительные категории: пренебречь одной из истин «значило бы видеть лишь половину действительности». В дальнейшем видные структуралисты подвергли сомнению соссюровскую дихотомию статического и исторического подходов. Так, Р. Якобсон писал о вредной иллюзии существования пропасти между проблемами С. и Д. По мнению К. Леви-Строса, даже самая элементарная структура родства существует одновременно в синхроническом и диахроническом измерении, а при исследовании мифов лишь изучение истории позволяет выявить структуру, лежащую в основе как С. так и Д. Декларируемый в большинстве случаев абсолютный методологический приоритет С. перед Д. нередко проистекает из смешения понятий. «Было бы ошибочно рассматривать статику и синхронию как синонимы, — считает Р. Якобсон. — Статический срез есть фикция: это лишь вспомогательный метод, но не частная форма бытия». Столь же ошибочным является смешение понятий С. и структуры. Известный тезис, что изучение генезиса структуры возможно лишь на основе предварительного знания этой структуры, отнюдь не эквивалентен тезису абсолютного приоритета С. Структура выступает инвариантным элементом при всех изменениях системы, в то время как С. представляет собой не структуру процесса, а некоторое фиксированное в какой-то момент состояние системы. С этой т.зр. Д. характеризует собою последовательную серию таких состояний, фиксирующих эволюцию данной системы. Глубокие же качественные изменения системы вызываются разрушением ее инвариантного ядра, т.е. изменением самой структуры данной системы, что отнюдь не тождественно Д. Понятие «состояние системы» как раз и фиксирует глубинную связь С. и Д. Лучшее подтверждение тому — порождающая грамматика Н. Хомского, в которой язык рассматривается не в качестве законченных образований, а как динамический процесс порождения новых речевых актов. Хотя порождаемые вариации остаются в одной синхронической плоскости, все же в современной структурной лингвистике эта плоскость, как правило, расщепляется на статику и динамику, в связи с чем структурная лингвистика определяется как наука о диахроническом аспекте С. языка. Хомский указывает на то, что его порождающая грамматика, учитывающая творческий аспект языка, является некоторым образом продолжением концепции языка В. Гумбольдта, согласно которой язык следует рассматривать не как результат порождения, а как сам процесс порождения.

Хомский Н. Логические основы лингвистической теории // Новое в лингвистике. М., 1965; Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1983; Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. М., 1983.

B.C. Черняк

СИНЬ (кит., букв. сердце; также — психическое, субъективное, дух, сознание) — одна из центральных категорий кит. философии, означающая как орган сознания и вместилище психических возможностей человека, так и собственно психорациональные проявления природы человека, его субъективное сознание/разум. В раннем конфуцианстве, в частности, у мыслителя Сюнь-цзы (3 в. до н.э.) под «сердцем» («С») подразумевается центральный орган, «властелин» (чжу) тела человека, управляющий всеми органами чувств и «отдающий им приказы». Впоследствии оппозиция сердце — сознание (С.) — эмоциональная природа человека, его чувства «цин» составила ведущую идею конфуцианской школы. В неоконфуцианстве, особенно во взглядах Ван Янмина (кон. 15 — нач. 16 в.), утверждается тезис о «единстве сердца/сознания (синь) и закона/принципа (ли)», в котором сердце/сознание составляет единую с Небом целостность. В «нумерологическом» учении (о символах и числах) Шао Юна (11 в.) понятие «сердце/сознание» тождественно понятию «Великий Предел» («Тай Цзи»). В более поздний период (18 в.) Ван Чуаньшань определял понятие «С.» как мыслительную функцию телесного начала в человеке.

Кобзев А.И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. М., 1983; Shih V.Y.C. The Philosophy of Mind as a Form of Empirism // Bulletin of the Institute of History and Philosophy, Academia Sinica. 1969. Vol. 39.

СИТУАЦИОННАЯ МЕТОДОЛОГИЯ (англ. case studies) -междисциплинарная методология анализа индивидуальных субъектов, локальных групповых мировоззрений и ситуаций, используемая в клинической психологии, социологии, этнографии, ряде современных эпистемологических течений (когнитивной социологии, антропологии познания).

Термин «См.» возник, по-видимому, в юридической и клинической практиках (некоторые значения англ. слова «case» подчеркивают индивидуальность, персонифицированность объекта: «прецедент», «лицо, находящееся под наблюдением»). Сама идея См. восходит к «идиографическому методу» баденской школы неокантианства и герменевтике В. Дильтея, биографическим исследованиям творческого процесса (К. Ломброзо, Ф. Гальтон, Л. Терман). Эта идея включает убеждение в уникальности культурного объекта, невозможности его объяснения на основе общих законов. В См. понимание и феноменологическое описание рассматриваются как оптимальные методы анализа: считается, что событие ситуационно (т.е. изменчиво и локально) детерминировано. «Нам придется принять во внимание ситуационную детерминацию в качестве неотъемлемого фактора познания — подобно тому, как мы должны будем принять теорию реляционизма и теорию меняющегося базиса мышления, — пишет К. Манхейм, — ...мы должны отвергнуть представление о существовании «сферы истины в себе» как вредную и недоказуемую гипотезу».

Различаются два типа ситуационных исследований — текстуальные и полевые (возможно их объединение). Пример первых — работы историка А. Койре, вторых — антрополога М. Дуглас. Все они содержат элементы микросоциологического подхода, т.к. локальной детерминации, «внутренней социальности» придается приоритетное значение. Последняя понимается как замкнутая система неявных предпосылок знания, складывающихся под влиянием специфических для данной группы и ситуации форм деятельности и общения, как «концептуальный каркас» и социокультурный контекст, определяющий значение и смысл отдельных слов и поступков. Многообразие и нередуцируемость ситуаций и субъектов имеют фундаментальный характер, из чего следует предпочтение дескриптивного метода анализа знания нормативному.

Тенденции историзации и социологизации эпистемологии побуждают Д. Блура, Г. Коллинза, М. Малкея, К. Кнорр-Цетину, Б. Латура, С. Вулгара и др. обратиться к ситуационным исследованиям как альтернативе методу рациональной реконструкции истории науки К. Поппера. Образец См. обнаруживается в анализе языковых игр Л. Витгенштейна. Согласно последнему, значение терминов языка возникает в ситуациях их употребления. По аналогии с витгенштейнов-ским рассмотрением различных языковых ситуаций как разных форм жизни ситуационные исследования раскрывают содержание некоторой системы знания в контексте конечного набора условий, исходя из того, какие социокультурные функции она выполняет.

Методология ситуационных исследований переворачивает традиционное отношение между эпистемологией, с одной стороны, и историей и социологией знания — с др., как между общим и частным. Исторические и социологические примеры теперь не столько подтверждают или иллюстрируют теорию познания, сколько «показывают» (по Витгенштейну) многообразие типов и форм знания, образующее реальный познавательный процесс. Тем самым оказывается влияние на теоретический статус эпистемологии, в которой начинают преобладать не теории, а методы и подходы.

СКЕПТИЦИЗМ (от греч. skeptikos — рассматривающий, исследующий) — филос. направление, подвергающее сомнению возможность познания реальности или какого-то ее фрагмента. С. может касаться границ знания и утверждать, что никакое знание вообще или никакое абсолютное, несомненное, полное или совершенное знание недоступно человеку; что никакое знание, если даже оно достигается, не может быть признано таковым; что никакое несомненное знание, касающееся определенных объектов (напр., Бога, самого себя, ценностей, мира в целом, причинности и т.п.), не является достижимым; что отдельные типы знания не могут быть получены определенными методами (напр., с помощью рассуждения, вывода, прямого наблюдения и т.д.). С. может относиться к методу получения знания и утверждать, что каждая гипотеза должна подвергаться никогда не завершающимся проверкам; что все методы получения знания не дают несомненных результатов; что знание во всех или в определенных областях опирается на недоказуемые предположения и т.д.

Начало антич. С. положил Пиррон из Элиды в кон. 4 в. до н.э. Основываясь на учении Демокрита о недостоверности чувственного познания, скептики отрицали возможность получения достоверного знания. Они отвергали движение и становление, существование причин явлений, отрицали объективное («по природе») существование добра и зла, и т.д.

СКОВОРОДА Григорий Саввич (1722-1794) — укр. философ, поэт, педагог. Учился в Киево-Могилянской академии, где слушал лекции М. Козачинского, Г. Конисского, С. Тодорского. Преподавал в коллегиумах Переяславля и Харькова. С 1769 вел жизнь странствующего философа. Сочинения С. среди которых многочисленные диалоги, сочетающие традиции сократического диалога с элементами внехрамовой литургии, распространялись в рукописных копиях.

В отличие от схоластизированного аристотелизма киевских профессоров, философия С. — персоналис-тически истолкованный платонизм. В центре ее — учение о трех «мирах» («макрокосм» — Вселенная; «микрокосм» — человек и социум; «мир символов» — Библия, мифология, фольклор, филос. сентенции) и двух вечных «натурах». Задача человека — сквозь внешнюю «натуру» (материя, плоть, буква) прозреть натуру внутреннюю — «безначальное единоначало», софийную основу каждого из трех «миров»: иерархию форм-эйдосов-архетипов, парадигм общественного устроения (совокупность «сродностей»), духовный смысл сакрального текста. Путем самопознания, постижения и реализации своего «внутреннего человека», «сродности» (софийная предрасположенность к определенной форме общественно-значимого труда, мастерству) человек обретает счастье, понимаемое как самодостаточность (автаркия), душевный покой и бесстрастие. Специфика «сродного труда» философа — свободное размышление о первоначалах, аллегорическая (в духе Филона, Климента Александрийского и Ори-гена) интерпретация «мира символов», исполнение заповедей и педагогическая («сократическая») функция воспитания людей в добродетели. Идеи и образы С. получили разработку в сочинениях П.Д. Юркевича, Н.В. Гоголя, В.Ф. Эрна, П.А. Флоренского, А. Белого, М.А. Булгакова и др.

Повне зiбрання твopiв: У 2 т. Кiев, 1973; Соч.: В 2 т. М., 1973.

Эрн В.Ф. Григорий Саввич Сковорода. Жизнь и учение. М., 1912 (переизд.: Волшебная Гора. № 7. М., 1998); Лощиц Ю.М. Сковорода. М., 1972; Чижевський Д. I. Фиюсофiя ГС. Сковороди. Варшава, 1934; Ушкалов Л.В., Марченко О.В. Нариси з фiлософii ГХ. Харьйв, 1993.

СЛАВЯНОФИЛЫ — направление рус. общественной мысли и философии 1840—1850-х гг., представители которого протестовали против односторонней подражательности Западу и поставили своей задачей отыскать «начала русского просвещения», отличные от «просвещения западного». Эти отличия они усматривали в православии как вере Вселенской Церкви, в мирном начале и в основном ходе рус. истории, в общинности и др. племенных особенностях славян. Симпатии к славянам, особенно южным, дали повод для названия «С», которое не вполне отражает суть их воззрений и дано им их идейными противниками, западниками. (Впервые С. были названы рус. консервативный политический и литературный деятель адмирал А.С. Шишков и его сторонники.) Различные варианты самоназвания: «самобытники», «туземники» (Кошелев), «православно-славянское направление» (Киреевский), «русское направление» (К. Аксаков) — не прижились.

Славянофильство как движение общественной мысли возникает, как и западничество, в кон. 1830-х гг. после публикации «Философического письма» П.Я. Чаадаева, но предпосылки славянофильства сложились ранее, в ходе дискуссий членов пушкинского круга писателей и любомудров по историческим вопросам. Первой работой, написанной в духе С. можно считать «Несколько слов о философическом письме», приписываемой, как правило, А.С. Хомякову (1836). Основные проблемы, поставленные С. были впервые сформулированы в не предназначавшихся для печати статьях Хомякова «О старом и новом» и И.В. Киреевского «Ответ А.С. Хомякову» (1839). К теоретикам славянофильства относят также Ю.Ф. Самарина и К.С. Аксакова. Активными С. были П.В. Киреевский, А.С. Кошелев, И.С. Аксаков, Д.А. Валуев, А.Н. Попов, В.Ф. Чижов, А.Ф. Гильфердинг, позднее — В.И. Ламанский и В.А. Черкасский. По многим вопросам к С. примыкали М.П. Погодин и С.П. Шевырев, поэты Н.М. Языков и Ф.И. Тютчев, писатели СТ. Аксаков, В.И. Даль, историки и языковеды И.Д. Беляев, П.И. Бартенев, М.А. Максимович, Ф.И. Буслаев и др.

В 1840-е гг. С. подвергались цензурным преследованиям, поэтому основная их деятельность была сосредоточена в литературных салонах Москвы, где они пытались влиять на общественное мнение и распространять свои идеи среди образованной публики. В это время С. публикуются преимущественно в журнале М.П. Погодина «Москвитянин». Издавали (частью совместно с западниками, поскольку окончательный разрыв двух частей единого сообщества свободномыслящих и оппозиционно настроенных интеллектуалов происходит только во втор. пол. 1840-х гг.) сборники статей и жур. «Библиотека для воспитания». Во втор. пол. 1850-х гг. начали выходить жур. «Русская беседа», «Сельское благоустройство», газ. «Молва» и «Парус».

После реформы 1861 С. как единое направление общественной мысли перестают существовать, в т.ч. и по причине смерти его основных представителей: Киреевских, К. Аксакова, Хомякова. Тем не менее филос. основы славянофильства получают разработку именно в 1850—1870-е гг. в статьях и отрывках И.В. Киреевского, письмах Хомякова к Самарину «О современных явлениях в области философии», в работах Самарина («Письма о материализме», 1861, в полемике о книге Кавелина «Задачи психологии», 1872—1875).

В филос. отношении С. — ярко выраженные персоналисты. Их мысль сформировалась под влиянием вост.-христианской патристики, нем. идеализма, прежде всего Ф.В.Й. Шеллинга (И. Киреевский) и Г.В.Ф. Гегеля (Самарин, К. Аксаков), и романтизма. В основе их учения лежит представление о человеческой личности как центральной, основополагающей реальности сотворенного бытия. Главным интегрирующим фактором человеческого бытия провозглашается вера, понимаемая как «сознание об отношении живой Божественной личности и личности человеческой» (И. Киреевский). Вера обеспечивает цельность человеческого духа как основы «верующего мышления», соединяющего все познавательные способности человека «в полном аккорде». Тем самым вера есть условие полноценного познания, религиозной и нравственной жизни человека.

Однако личность существует только в общине как союзе личностей, отрекшихся от своего произвола (монастырь, крестьянский мир), община — в Церкви, а Церковь — в народе. Через эту структуру благодатные начала веры реализуются в культуре (др.-рус. просвещение) и в Космосе (Русская Земля). Эта реализация есть необходимое и достаточное условие мессианского служения народа и гос-ва. Вера оказывается «пределом разумения» народа (Хомяков) и основой народности — центральной категории эстетики и философии истории С.

С этих позиций С. критиковали рационализм зап. философии, проявлявшийся, с их т.зр., как в рассудочности, так и в сенсуализме. Рассудочность и раздвоение С. считали основными характеристиками западноевропейской культуры. Усвоение начал этой культуры рус. образованным обществом при Петре I привело к разрыву «публики» и «народа» (К. Аксаков) и возникновению «европейско-русской образованности» (И. Киреевский). Задачу нового этапа рус. истории С. усматривали не в возвращении к прежним формам быта и не в дальнейшей европеизации (как западники), но в усвоении, переработке и дальнейшем развитии достижений зап. культуры на основе православной веры и русской народности.

В своих общественных взглядах С. пытались сочетать либерализм (активно участвовали в реформе 1861, ратовали за отмену цензуры, телесных наказаний и смертной казни, понимали необходимость модернизации хозяйства России) и традиционализм (сохранение крестьянской общины, патриархальных форм жизни, самодержавия, незыблемости православной веры). Неограниченное политически самодержавие должно было в нравственном смысле ограничиваться верой и основанным на ней народным мнением. Общественная позиция С. оказала большое влияние на деятелей национального возрождения славянских народов втор. пол. 19 в.

В статьях Хомякова, Самарина, К. Аксакова народность предстает не только как сырой материал, но и как формирующая сила искусства, создающая его неповторимое своеобразие. Выражение идеалов народа в соответствующих образах и формах — это оправдание личного творчества художника и условие его полноценности. Борьба народности и подражательности образует у С. основной нерв движения рус. литературы, искусства и науки (отсюда их споры с западниками о рус. истории, о творчестве Гоголя, о «натуральной школе», о народности в науке).

Идеи С. послужили исходной точкой для развития взглядов почвенников Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева (т.н. неославянофильство), отчасти Вл. Соловьева, В.В. Розанова. С. оказали влияние на братьев Трубецких, участников сб. «Вехи», В.Ф. Эрна, П.А. Флоренского, М.А. Новоселова, В. Зеньковского, И.О. Лосского, евразийцев и др. Это влияние не ограничивалось религиозной мыслью (так, концепция рус. общины С. существенно повлияла на взгляды А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, а также на рус. народничество).

Миллер О.Ф. Основы учения первоначальных славянофилов // Русская мысль. 1880. №1,3; Колюпанов Н.П. Биография Кошелева. М., 1889. Т. 1—2; Гершензон М.О. Исторические записки. М., 1910; Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979; Он же. Избр. статьи. М., 1984; Аксаков К.С. Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1982; Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов (1840—1850 гг.). Л., 1984; Цимбаев Н.И. Славянофильство. М., 1986; Хомяков А.С. О старом и новом. М., 1988; Он же. Соч.: В 2 т. М., 1994; Славянофильство и современность. СПб., 1994; Аксаков К.С. Эстетика и литературная критика. М., 1995; Самарин Ю.Ф. Избр. произв. М., 1996; Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М., 1997; Флоровский Г. Из прошлого русской мысли. М., 1998; Riasanovsky N. Russia and the West in the Teaching of the Slavophiles. Cambridge (Mass.), 1952; Christoff P.K. An introduction to 19thcentury Russian Slavophilism. V. 1-2. Paris, 1961, 1972.