2.2. Расцветают все цветы (начало хх века)……………

Первые работы, которые в известной мере могут быть отнесены к науке о детском движении, появились в России в начале XX века и были связаны с началом распространения в нашей стране скаутизма. Произведения О.И. Пантюхова 1911-1913 гг. носили откровенно популяризаторский, пропагандистский характер и не ставили перед собой какие-либо теоретические задачи. Но уже в 1915-1916 гг. появляются ряд книг и статей, авторы которых пытались осмыслить с научных позиций проблемы нарождающегося детского движения, дать скаутизму соответствующую педагогическую трактовку.

Так, например, книга В.С.Преображенского «Бой-скауты» (М., 1913) ставила своей целью познакомить отечественного читателя с английской системой скаутизма и не претендовала на широкие обобщения, Тем не менее, она давала определенную оценку ее сущности. Сквозь страницы живой и захватывающей (правда, местами сентиментальной) книги В.С.Преображенского проступает пленительный образ Баден-Пауэлла. Показательно, что автор, отдав свою пылкую любовь скаутам, вместе с тем совершенно правомерно подчеркивал: «Многие стороны скаутинга, если только будут сделаны попытки применения его в русской исполнительной практике, должны быть смягчены соответственно с общими задачами русского воспитания».

Как водится при появлении чего-то нового, необычного русская педагогическая мысль тут же разделилась на два лагеря: одни увидели в скаутизме путь спасения подростков от губительного влияния улицы, возможность способствовать их нравственному и физическому совершенствованию. Другие - немедленно указали, что это, в сущности, возрождение недавних потешных, средство милитаризации мальчиков, воспитание в духе ура-патриотизма.

Эти два аксиологических подхода к скаутизму вообще затем довлели над отечественной педагогикой и во многом определяли черно-белый «спектр» восприятия данного феномена. На самом деле, разумеется, в скаутизме присутствовали в оригинальном и органичном единстве обе охарактеризованные доминанты, взаимопроникая, друг в друга.

Патриотическая доминанта скаутизма в России была связана с его наиболее последовательными пропагандистами и организаторами О.И. Пантюховым и А.К.Анохиным. Ее общечеловеческая альтернатива была представлена И.Н.Жуковым.

Первой серьезной попыткой изучения скаутизма как субъекта детского движения в общественной организации стала статья автора, укрывшегося за псевдонимом С-ский «Скауты как потешные» (Русская школа, 1916, №5-6).С-ский, критически анализируя скаутизм с педагогической точки зрения, выделяет в нем ряд серьезных, по его мнению, негативных черт: система отличий, наград и наказаний; отчужденность от девочек; «провокационный» способ вовлечения новых членов в организацию (кто не хочет, называют «неженкой») и др. Автор статьи постоянно подозревает «отцов русского скаутизма в положительном отношении, а то и прямом благожелательном внимании к получившей негативную (и неправомерную) оценку организации потешных» и ее создателю педагогу Луцкевичу.

Не случайно с резкой критикой положений, двинутых С-ским, выступила на страницах «Русской школы» А.Михайлова, которая в статье «Скауты, не потешные» (1916, № 10-11) дала развернутую панегирическую характеристику основ скаутизма. По ее мнению, сущность скаутизма заключается в общечеловеческой идее стремления к совершенствованию, воспитанию граждан с детства.

Интересна трактовка А.Михайловой истоков русского скаутизма. Справедливо критикуя отечественных педагогов за их полное невнимание к скаутскому движению и нежелание подвергнуть его научному анализу, она подчеркивала, что поскольку в России скаутизм стал прививаться с помощью военных (О.И. Пантюхов и штаб-ротмистр Г.А. Захарченко), постольку отцы - основатели и широко использовали в своих руководствах военные термины. Проводи первым эту идею в России талантливый педагог - писала А.Михайлова - движение сразу стало бы на дорогу, далекую от «потешничества».

А.Михайлова правомерно отмечала общечеловеческое значение идей Баден-Пауэлла: нравственное совершенствование человека, развитие всех заложенных в нем дарований, воспитание чувство долга перед Отечеством и отдельными людьми, твердость и самодеятельность. Причем «гениальность» скаутизма, по мнению автора, заключается в «приемах воспитания, таких увлекательных, что дети сами стремятся к ним».

Вместе с тем А.Михайлова справедливо подчеркивала, что «основа идеи скаутизма понятна всем нациям, но в отдельных случаях ее проведение может стать узко национальным. В этой области должно проявиться творчество каждой страны, Нельзя рабски подражать английскому скаутизму. Нужно смотреть на книгу Баден-Пауэлла, как на руководство, а не как на явление его движения. Конечно, прекрасную идею скаутизма можно исказить, уклониться от ее основной сути; и в силу этого не порицать, а отрицать скаутизм. Но нужно вдуматься в него - вот задача педагогов и родителей, и от них зависит, в какое русло выльется русский скаутизм».

По сути, единственным форумом в дореволюционной России, где была сделана попытка на определенном научном уровне, осмыслить феномен скаутизма, явился I съезд по скаутизму, проведенный 26-30 декабря 1915 года в Петрограде. На материалах съезда лежит печать все той же восторженной любви к Баден-Пауэллу. Его система была названа «гениальной». Общим лейтмотивом всех выступлений было постоянное указание на то, что скаутизм чужд милитаризму, а также партийным симпатиям.

Вместе с тем, среди присутствовавших примерно 50 делегатов состоялась довольно оживленная дискуссия, которая выявила три основные позиции:

• трактовка скаутизма как средства «военной помощи государству», что, кстати, было вполне естественным в обстановке Первой мировой войны;

• стремление к осуществлению физического и нравственного воспитания, сочетаемого с участием в общественно-значимом труде (прежде всего помощь армии);

• альтруистический рыцарский взгляд на скаутизм как способ воспитания гражданских общечеловеческих качеств.

Расхождение точек зрения наблюдалось не только по стержневым вопросам, но и по педагогическим нюансам. Выделим наиболее крайние оппозиции. В то время как Э.П. Цытович полагал, что «скаут привыкает постоянно анализировать свои действия и ясно различать добро и зло», то «Законы разведчиков», которые были приняты на съезде, предписывали скауту «беспрекословно исполнять приказания начальников». Хотя в Законах содержался императив «скаут должен быть всегда правдивым» - Фернберг допускал для инструкторов «возможность прибегать к маленьким хитростям», чтобы не уронить своего авторитета.

В отличие от убежденного интернационалиста И.Н.Жукова, утверждающего, что однообразный костюм скаутов является прообразом будущего братства народов, большинство считало, что скаутизм надо строить на максимально возможном использовании национальной почвы, поскольку, по выражению Цытовича, «кроме души международной скаутской есть и еще особая «русская душа».

Характерно, что в принятых на съезде молитве, торжественном обещании, законах, заповедях и обычаях разведчиков явно прослеживаются основные доминанты русского скаутизма: религиозность, верноподданность и патриотизм, в сочетании с гуманизмом, нравственными идеалами добра, чести, служения людям. Подчеркнем, что, к сожалению, все последующие попытки в советское время создать такие нравственные заповеди юных пионеров представляли собой крайне политизированные перепевы этих скаутских законов.

Признавая, что наибольший интерес и внимание педагогов в 1915-1916 годы привлекал именно анализ скаутизма и попытки его психолого-педагогического обоснования, все же было бы совершенно неправомерно свести всю гамму детских и юношеских организаций в России этого времени только к юным разведчикам или «потешным». Другое дело, что в силу скоротечности своего исторического существования в предреволюционный период они не успели стать предметом внимания педагогической науки.

Так, оригинальными формами детского объединения, привлекшими к себе внимание педагогов, стали возникшие с лета 1916 года сельскохозяйственные дружины (артели); школьные кооперативы; а также «Майские союзы». Эти формы детской самодеятельности, несомненно, носили устойчивый характер, так выражали в себе те объективно существующие направления, которые в том или ином виде будут развертываться в детском движении на протяжении всего ХХ века.

Артели учащихся создавались в связи с нехваткой рабочих рук по инициативе «частных интеллигентных лиц», самих учащихся, благотворительных организаций, земств и других общественных организаций. В Москве, в 1916 году, возникла организация, которая стремилась объединить учащихся для помощи армии и раненым. Дружины пользовались большой симпатией крестьян и сельской интеллигенции, которая всячески содействовала этим добрым начинаниям. Нетрудно увидеть в этой деятельности, позднейшие ученические сельскохозяйственные бригады, действовавшие в нашей стране, начиная с 1950-х годов и, конечно, школьные лагеря труда и отдыха .

Значительный интерес представляли первые опыты школьной кооперации, которая стала распространяться в России еще в период до Первой мировой войны и получила свое развитие в нашей стране в середине 20-х годов. Хотя это было только начало развития школьной кооперации В. Тотомианцем на страницах солидного педагогического журнала «Вестник воспитания» (1916, № 7) был сделан вывод, что «кооперативной организации принадлежит будущее и среди детей она является могучим средством воспитания». В данной связи симптоматично возвращение школьной кооперации в конце 1980-х годов и присутствие ее элементов в современном производительном труде школьников.

Интересен и опыт «Майских союзов», цель которых заключалась в «защите птиц от истребления», охране от разорения их гнезд, в снабжении их пищей в зимнее время и вообще в охране животных от жестокого с ними обращения, Членами союза были дети и подростки от семи до семнадцати лет. Программа «Майских союзов» имела целью развивать в детях гуманное чувство ко всем живым существам, любовь к природе и разумное отношение к ее дарам. Как нетрудно заметить «Майские союзы», по своей сути, были предтечами современного экологического движения.

В России того времени существовали и другие устойчивые типы детских объединений, связанные, прежде всего, с внешкольной работой. В Киеве с целью «воспитания общественных навыков» было организовано общество детей в форме клуба. Типичным детским объединением клубного типа был созданный силами учащихся, родителей и педагогов в середине февраля 1916 года в Рязани «Дом юношества». При нем была развернута на удивление кипучая и разнообразная деятельность: филантропическое устройство швейных мастерских для работы на нужды армии, организация сельскохозяйственных дружин, устройство «Бюро труда учащихся», организация детских садов, яслей и очагов для детей беженцев и воинов; умственное развитие (избы-читальни, лекции) и другие направления. В организации «Дома юношества» широко использовались самоуправленческие начала.

Таким образом, можно констатировать, что к 1917 году в России сложились основные типы детских и юношеских организаций, которые могли выступать как объект для последующего научно-педагогического осмысления. Благодаря этому стали постепенно выкристаллизовываться специальные подходы к разработке предмета изучения, основные формы и методы исследовательской работы. Однако вряд ли было бы правомерно судить о выработке сколько-нибудь серьезных теоретических оснований детского движения. Шло накопление фактического материала и для становления науки о детском движении главное значение имело развитие самого объекта, достижения им стадии определенной зрелости.