Оттепель 1957-59

Гена! Вот спасибо! Вот спасибо-преспасибо! (Жмет Геннадию руку.) Ой,какие!..

Ге н н а д и й . Забавляйся, коли нравится, Олег . Где же ты их достал?

Ге н н а д и й . На Арбате.

Олег. Гена, ты их на те деньги купил? Г е н н а д и й . Да. Видал — пригодились!

О л е г (задумался, глядя на рыб).			Гена.., ты не рас-
сердишься на меня?
Г е н н а д и й . За что?
Олег. Не надо было их покупать, Гена.
Г е н н а д и й .	Почему?
Олег . Я не хочу их брать,		Гена,
Г е н н а д и й .	Чего?
Олег. Ты не сердись, пожалуйста,			но не	могу...
Г е н н а д и й	(помрачнев).	Ты из	себя	дурака не
корчи.

Олег молчит.

Ятебе от чистого сердца, а ты мне... в душу плюешь! Олег. Гена... я понимаю... ты от чистого, от самого

чистого... Я же знаю тебя. Но... не могу!

Г е н н а д и й . Сопляк ты, отец верно сказал. Пигмей! Бери, говорю, рыб!

Олег молчит.

Бери, говорю!

О л е г (чуть не плача). Ну что же я могу сделать?! Ты понимаешь, буду на них смотреть, а мысли у меня совсем другие будут... Нехорошие... Я о другом буду думать... Я хочу, чтобы у меня чистые мысли были... И у тебя... И вообще...

Оба стоят и молчат.

Я, конечно, могу сейчас взять, но ты уедешь, и я уберу их. Зачем же я тебе врать буду?!

Опять молчат.

Г е н н а д и й (глухо). Чего же я с ними делать буду? Уху варить?

Олег. Не знаю.

Г е н н а д и й . Ну ладно, я тебе это припомню! (Заворачивает аквариум в бумагу.)

Олег хочет подойти к Геннадию.

221

Не подходи ко мне, вражина! (Уносит аквариум в коридор.)

Входят В е р а и Ф и р а .

Ф и р а. Ты что? Олег . Что?

Фи р а . Это ты подложил записку в книгу? Олег. В какую книгу?

Фи р а . Вере. Не ври, и подпись твоя стоит... Хоть бы

подписывать постеснялся!

Олег. А что особенного...

Ф и р а (Вере). Ты слышишь? Ну, знаешь, я знала, что все поэты только и делают, что влюбляются...

О л е г (Фире). Ты языком болтай, да думай!

Г е н н а д и й (который вошел, Олегу). Что ты там написал?

Фи р а (Олегу). Да, да! Знаю, не маленькая! (Геннадию.) Он написал отвратительное стихотворение и сунул его в книгу Вере.

Олег. Почему это отвратительное?

Фи р а . Не беспокойся, мы его проанализировали!.. Вот еще, погоди,— обсудим его на коллективе!

Олег . На каком коллективе?

Фи р а . Всем классом! А может, и всей школой! Олег . Что ты выдумала?

Фи р а . Да, да!

Олег совершенно растерян от ее натиска.

Г е н н а д и й (Олегу). Да что ты за чепуху там написал, скажи?

Ф и р а . А мы вам прочтем, пожалуйста! Вера, читай!

Ве р а . Может быть, ты прочтешь, Фира?

Фи р а . Тебе написано,ты и читай.

Вера . Я не могу, Ф и р а . И вообще, почему ты молчишь?

Вера молчит.

О тебе тоже надо будет поговорить где следует! Если ты дала ему повод написать такое стихотворение, то...

Мне ведь он такого стихотворения не написал. Читай, слышишь?

Вера вытаскивает из-за пазухи листок бумаги, разворачивает его.

Олег. Не смей читать, Верка!

222

Ф и р а (Вере). Начинай! Олег . Не смей, слышишь?

Ф и р а . Ага, стыдно стало! (Вере.) Не обращай на него внимания, начинай!

Ол е г (Вере). Сейчас же дай его сюда!

Фи р а , Еще чего! Так мы тебе его и отдали'. Веще-

ственное	доказательство! Писать стихи,	конечно, легко,
а как отвечать, так струсил.
Олег. Ладно, давайте читайте! (Бросился на диван
и зарылся в угол.)
Ф и р а (Вере). Ну!
В е р а	(начинает читать дрожащим	голосом),

Вдоме уснули. Поет тишина

Вкомнате нашей тесной.

Может быть, мне она только слышна, Эта счастливая песня?

Может быть, я сочиняю ее В этой тиши весенней,

Может быть, сердце поет мое, Полное смутным томленьем?

Нет, это ты мне поешь одна Голосом слышным еле, Ты, от которой я без ума Вот уже две недели!

Ф и р а . Читай без выражения.

Вера . Ты, от которой сейчас не сплю На этой диванной коже, Ты, которую я люблю, Любишь ли ты меня тоже?!

Фи р а (Геннадию). Слыхали?

Ге н н а д и й . Неужели это им все написано?

Фи р а . Им.

Ге н н а д и й . Прямо не верится! Ай-яй-яй-яй-яй! Нука, покажите!

Фи р а . Вот. (Подает Геннадию листок со стихотворением.)

Г е н н а д и й (смотрит). Да, действительно! (Складывает листок и кладет его себе в карман. Олегу.) Чего

Ш

ты на них смотришь — гони		их отсюда ко всем чер-
тям!
О л е г	(кричит). Вон отсюда, сейчас же вон!
Ф и р а	(Геннадию). Отдайте	нам листок.

Г е н н а д и й . Брысь!

Ф и р а. Ну ладно, ну ладно!.. (Ушла.)

О л е г	(Вере,) А ты что стоишь?!
В е р а .	Я к тебе очень хорошо отношусь, Олег... очень

хорошо... и стихи мне понравились... Знаешь, как понравились! Но Фира велела...

Олег . А ты слушалась? Какой же ты человек! Вера . Она мне подруга...

Олег. А ты — прихлебательница и рабыня!.. Пошла

отсюда!

В е р а . Олег! (Заплакала.)

Олег. Перестань реветь. Все! Я вам не кто-нибудь!.. Я — мужчина! (Олег повернулся к Вере спиной.)

Вера с плачем убегает.

(Подбегает к окну, кричит.)

Все Фиры и Веры Дуры без меры!

Слышен голос Фиры: «Развратник!» — и в окно летит, камень.

Камнями лупят, а еще девчонки!

Г е н н а д и й .	Не огорчайся, поэтов	всегда	забрасы-
вали камнями.
О л е г . Это когда-то, а теперь должно		быть наоборот.
Ты знаешь, что	я решил?.. Все женщины на		свете —
гады!			.

Входит Л е н о ч к а .

Л е н о ч к а (Олегу). Ты Леонида Павловича не ви-

дел?

О л е г (показывая). Они там.

Леночка идет в коридор.

Г е н н а д и й . Уехать бы поскорее отсюда!•Больше в

Москву ни ногой! (Ушел.)

Л е но ч к а (у двери, где Леонид и Таня). Леня!

Выходит Л е о н и д .

Иди сюда.

Леонид и Леночка проходят в комнату.

224

Олег, дай нам поговорить.

Олег. Пожалуйста!	(Ушел.)
Л е н о ч к а . Ленька,	милый, я к тебе с огромной

просьбой.

Ле о н и д . Ну?

Ле н о ч к а . Помоги нам, у тебя такая светлая голова...

Ле о н и д . Давай без подъезда.

Ле н о ч к а . Пусти нас с Федором пожить к себе до

осени. Твои — в Китае, раньше будущего года не приедут. Жаль тебе, что ли? Втроем даже веселей будет.

Ле о н и д . А что тебе приспичило?

Ле н о ч к а . Ты же видишь обстановку! Я уж и так

живу здесь, еле дыша. Это — мещанское болото, понимаешь? Федор становится раздражительным, все что-то думает... Я изо всех сил пытаюсь устроить ему нормальную жизнь, но здесь это просто невозможно. Потом — все тянут, расходы ужасные! А больше всего боюсь, что они буквально со дня на день могут поссорить нас с Федором. Я вижу — это их цель. Я их не устраиваю. Да это и понятно— у нас слишком разные взгляды на жизнь. Уж я кручусь, кручусь...

Л е о н и д . Когда же ты собираешься переезжать?

Л е н о ч к а . Да хоть сегодня — возьмем пару чемоданов, остальное запру здесь, если понадобится — приеду, возьму.

Л е о н и д . Ну ладно, только без прописки.

Л е н о ч к а . Конечно! Нам она и ни к чему. (Зовет.) Федя!

Входит Ф е д о р .

Видишь, Леонид не возражает.

Федор . Леночка, я все думаю: удобно ли это будет

перед нашими?

Л е н о ч к а . Да что ты! Они даже рады будут. Действительно, мы же их стеснили — отобрали целую комнату. Тане надо заниматься, Коле — тоже, Олегу — тоже... Я же вижу, тебя самого угнетает совместное

житье.

Ф е д о р . Это верно.

Ле н о ч к а . Ты стал какой-тозадумчивый...

Федор . Нет, это не потому, Леночка...

Ле н о ч к а . А почему?

Федор . Так... просто...

8

Заказ 179

225

Л е н о ч к а .	А вот уедем, и у		тебя никаких мыслей
не будет.	Леонид	рассмеялся.
(Тоже поняв,	что сказала	ерунду.)	Грустных, конечно.

Фе д о р (Леониду). А как ты считаешь?

Ле о н и д . Видишь ли... по-моему, стоит. Раньше был хороший русский обычай — выдел. Женился парень в де-

ревне— ему выделяют пол-избы и ставят глухую стену

или дают место для постройки новой... Знаешь, разные характеры, разные привычки... Впрочем, это ваш сугубо

личный вопрос — сами и решайте. А то потом еще скажете — я посоветовал.

Фе д о р . Хорошо, я поговорю с мамой.

Ле н о ч к а . Нет уж, тебе не надо. Это трудный раз-

говор, и я сама поговорю.

Л е о н и д , Только мой совет: расходитесь по-хоро-

шему, без скандалов. Федор . Да, да, Леночка.

Л е н о ч к а . Мы об этом скажем просто и откровенно. В конце концов, они действительно славные люди. Да я уверена — они и сами в душе обрадуются.

Входит Г е н н а д и й .

Что тебе, Гена?

Ге н н а д и й . Федор Васильевич, я к вам. Ф е д о р . Что, Гена?

Ге н н а д и й . Мне, конечно, неудобно, я понимаю...

Дайте взаймы сто рублей.

Ф е д о р . Сто? Сейчас... Леночка, мы не можем одолжить Гене сто рублей?

Ге н н а д и й . Я из первой же получки пришлю —не обману.

Ле н о ч к а . Конечно, ты не обманешь, Гена, мы знаем тебя, ты уже третий год сюда приезжаешь... Но сейчас буквально только-только на жизнь осталось, в обрез, на последние сервант купила.

Г е н н а д и й . Вытрясли, значит...

Ле н о ч к а . Истратила.

Г е н н а д и й	(помолчав).		Я вам аккордеон в	залог
оставить могу, не пожалею.
Л е н о ч к а .	Что ты	выдумываешь? Зач.ем мне его?!
Просто у меня нет денег.
Л е о н и д (Леночке).		Я	могу тебе одолжить,	надо?
(Лезет в карман.)

226

Ге н н а д и й . Нет, ваших не возьму. Л е о н и д . Почему, любопытно?

Ге н н а д и й . Совесть не позволяет. Вы человек чу-

жой.,
Ф е д о р . Леночка, дай	ты	ему, пожалуйста,— види-
мо, человеку очень надо.
Г е н н а д и й . Позарез,	а	то разве бы стал уни-

жаться!..

Л е н о ч к а . Ну, хорошо. (Идет в свою комнату.)

Геннадий тоже вышел.

Ф е д о р . Что же он ушел?

Л е о н и д. Дай, а то еще украдет что-нибудь. Федор . Ну, брось — он не такой.

Возвращается Л е н о ч к а . Л е н о ч к а . А где он?

Входит Т а н я .

Т а н я . Может быть, чаю попьем все вместе? Л е о н и д . Я не возражаю.

Входит Г е н н а д и й с аккордеоном.

Л е н о ч к а . На. (Отдает Геннадию деньги.)

Г е н н а д и й . А вам, значит, вот. (Ставит аккордеон к ногам Леночки.)

Л е н о ч к а . Убирай его, убирай — не выдумывай.

Г е н н а д и й . Нет уж, оставлю... чтобы у вас и мыслей не было, будто Генка подлец — не отдаст.

Ле н о ч к а . Ну, так и будет здесь стоять, посреди комнаты. Леня, Федя, пойдемте — обсудим все хоро-

иенько.

Федор . Я, право, еще сомневаюсь.

Ле н о ч к а . Идем, идем. Таня, накрывай к чаю.

Леночка и Федор ушли.

Л е о н и д (задержался на минуту). Танюша, вы не ердитесь, тут важный вопрос решается.

Та н я . Какой?

Ле о н и д . Пока тайна.

Та н я . А я и не сержусь. Хочу чаю.

Леонид ушел. Таня расставляет посуду.

Г е н н а д и й . Ты за него замуж собираешься? Т а н я , А тебе что?

227

Г е н н а д и й . Он старик... Ему, наверно, за тридцать.

Та н я . И что?

Ге н н а д и й . У него плешь намечается...

Т а н я . Подумаешь! (Пошла на кухню.)

Ге н н а д и й . Погоди... Не уходи.

Та н я . Ну?

Ге н н а д и й . Я сегодня уезжаю.

Та н я . Что скоро?

Ге н н а д и й . Отец мчится дела улаживать.

Та н я . На будущий год приедешь?

Ге н н а д и й . Не знаю.

Та н я . Ну, счастливо! (Пошла.)

Ге н н а д и й . Погоди, говорю!

		Таня		остановилась.
Я тебе	тут...	купил...	на	память...	духи... флакон... (Вы-
нимает	из	кармана	маленький		флакончик	духов —
«пробные»,		ставит его	на кончик обеденного			стола.)

Та н я . Что это ты еще выдумал?

Ге н н а д и й . На память... Хотел побольше, да деньги

тут на одну вещицу истратил... Но все равно — пахнет...

Т а н я . Спасибо. (Пошла.)

Г е н н а д и й . Не уходи... пожалуйста... погоди.

Таня останавливается.

Помнишь, три года тому назад я к вам в первый раз в эту комнату вошел?.. Отец послал штопор одолжить — ты вот тут, у окна, цветы поливала... Еще ты в школьной

форме тогда была... Вот на этом самом пороге я и влюбился в тебя без памяти... в ту же секунду... Третий год

о тебе одной думаю... Уезжаю к себе, и так у меня на душе легко! Живу и все радуюсь... потому что ты у меня есть... И целый год мечтаю: в Москву поеду, ее увижу... А к вашему дому подхожу — ноги сами несут. Если бы не отец рядом, бегом бы бежал... И Москвато для меня другой смысл приобрела, потому что ты в ней живешь... Ты ведь и сама не знаешь, до чего ты хороша!.. Любовь ты моя! Украшение ты моей жизни! Я тебя необыкновенно люблю! Дрянь я, это я и сам знаю... Только я из себя все потроха вытащу и в речке прополощу... Уеду сегодня и уж никогда сюда не приеду— твердо решил, слово себе дал! Потому и говорю все... Я уж давно этими словами мучаюсь... Не могу я их

228

не сказать тебе... Вот говорю и еще сильней люблю тебя, еще горячее... Откуда ты такая для меня взялась?! Чудо какое-то! И не сердись на меня, любовь моя, не сердись. Уходи теперь, я ведь без конца о тебе говорить могу, уходи!

Таня стоит на месте. Уходи, тебе говорю, слышишь?

Таня не двигается. Геннадий закрывает лицо руками и убегает.

	Входит		К л а в д и я В а с и л ь е в н а .
Т а н я	(увидев		мать). Мама, откуда у него такие сло-
ва взялись?
К л а в д и я		В а с и л ь е в н а .		У	Леонида Павловича?
Т а н я .	Что	ты!.. Давайте		все	чай пить — Леночка
отошла и утихла.
К л а в д и я		В а с и л ь е в н а . Вот и хорошо.

Пошли на кухню. Вбегают К о л я и М а р и н а .

М а р и н а (она очень возбуждена). Только не говори никому! Коля, умоляю — не говори!

К о л я . Марина, не волнуйся!.. Ты успокойся, ну, прошу тебя! Мы только маме скажем, посоветуемся.

М а р и н а . Ну, зачем, зачем ей это надо было?! Ты знаешь, что она мне крикнула? «Для тебя ведь, Маринка, старалась, для тебя!» Да разве мне это надо в жизни? Как я теперь всем в глаза смотреть буду?

К о л я . Ну, пойдем к маме, пойдем.

Входит Т а н я .

Т а н я . Садитесь все чай пить.

К о л я . Погоди. Мама там? (Показал на кухню.)

Та н я . Да.

Ко л я . Идем, Марина.

Ушли. Таня накрывает на стол. Входят Л е о н и д , Ф е д о р , Л е н о ч - к а. Видно, что Федор совершенно как потерянный.

Л е н о ч к а (показывая на оставленный посреди комнаты аккордеон). Смотрите, так и не взял свою музыку.

Л е о н и д . Кретин, а ведь тоже с самомнением, заметили? Я, Танюша, просто любуюсь, как у вас все в руках

кипит.

Т а н я . Леонид Павлович, наклоните, пожалуйста, голову.

229

Ле о н и д . Зачем?

Та н я . Пожалуйста, на одну секунду.

Ле о н и д (шутливо). Кланяюсь вам, (Наклоняет го-

лову.)
Т а н я . Действительно...
Л е о н и д . Что?
Т а н я . Так. (Ушла.)
Л е о н и д . Ничего не понимаю.
Ф е д о р .	По-моему, она тебе на лысину посмотрела.
Л е н о ч к а .		Еще совсем	девчонка! Так		ты,	Федя,
только постарайся не вступать в разговор.
Федор . Да,		да, сделайте это как-нибудь			без	меня.
(Леночке.)	Когда ты упаковывала			чемоданы, мне по-
чему-то так	тоскливо стало!		Прости,	пожалуйста.
Л е о н и д . Какое ты еще дитё, Федя! Даже завидно.
В жизни очень		часто приходится		решать:	или — или,
И всегда это неприятно.

Входит Л а п ш и н .

Ла п ш и н . Прощенья просим. Мне бы Клавдию Ва« сильевну на одно мгновенье ока.

Ле н о ч к а (зовет). Мама!

Входит К л а в д и я	В а с и л ь е в н а .
Л а п ш и н (тихо, Клавдии	Васильевне). Таисью-то,

говорят, сцапали. Верно ли это, Клавдия Васильевна?

Кл а в д и я В а с и л ь е н а . Откуда вы это слышали?

Ла п ш и н . Так ведь в доме-то гудят.

К л а в д и я В а с и л ь е в н а . Может быть, это по

ошибке.

Л а п ш и н . Невинных-то людей зря хватать не будут.

Входят	К о л я и М а р и н а .
М а р и н а (подойдя	к Лапшину). Иван Никитич, ма-

ма сегодня домой, наверное, не придет... она задержится... А вы уже уезжаете, я слышала... Она мне сказала,

что должна вам... Так я отдам... вышлю... Вы оставьте мне ваш адрес...

Л а п ш и н . Ничего она мне не должна... Чего ты выдумала? И никаких отношений у нас с ней не было... Вы тут меня не путайте! Собираться пора. (Ушел.)

К о л я (Марине). Ты не обращай на него внимания, Марина.

М а р и н а . Коля, ты сейчас не ходи со мной.

230