5.Ньяя делает упор на правилах логики, знание которых полезно для построения суждений, ведущих к освобождению души. Близка к последней системе брахманизма – вайшешике.

6.Вайшешика. Учит, что существует 6 видов положительной реальности (субстанция, качество, действие – карма, всеобщность, особенность, присущность) и один вид отрицательной (небытие). Все физические объекты состоят из атомов, которые трактуются как несотворенные и вечные. Их движущей силой является бог, действующий в соответствии с законом кармы.

Если кратко сформулировать, лейтмотивом брахманизма является понятие о бесконечном круговороте вещей, который есть мировой закон, жестоко обуславливающий посмертную судьбу человека его моральным поведением при жизни. Самодисциплина, изучение вед и почитание брахманов – залог высокого положения в обществе в посмерт-

ном возрождении души. В результате перевоплощений, пройдя путь

к существованию в наивысшем ранге брахманов, лишь возможно достичь состояния мокши и разорвать круг сансары, т.е. соблюсти тождество Атмана с Брахманом.

Классический буддизм

В VI в. до н.э. начинает формироваться буддизм. Его основоположник – Будда принадлежал к варне кшатриев и был принцем царствующего дома. Параллельно с буддизмом развивается и джайнизм, основоположником которого был Махавира. Его сторонники проповедуют аскетизм как средство освобождения от кармы, представители одного из направлений джайнизма – дигамбары («одетые сторонами света») требуют отказа от одежды и в конце жизни – от пищи. Джайнизм нашел точки соприкосновения с брахманизмом и сохранил свое влияние и по сей день. Будда же в своих проповедях критиковал как брахманизм, так и джайнизм. Буддизм становится первой мировой религией, это происходит потому, что он отказывается от элитарности брахманизма, с одной стороны: достичь освобождения (нирваны) может любой человек не зависимо от жестко детерминированной варнокастовой системы, для этого не обязательно родиться в варне брахманов, с другой – джайнизма, который проповедует строгий аскетизм.

Будда за срединный путь.

Вот квинтэссенция знаменитой Бенареской проповеди. Существует две крайности, от которых ведущий духовную жизнь

должен оставаться вдали. Одна – жизнь наслаждений, в которой царствует похоть и удовольствие, противная духу и низменная. Другая жизнь добровольных страданий, мрачная и недостойная. Совершенный же познал путь, который лежит посредине, который открывает ум и ве-

145

дет к покою, просвещению и нирване. Это есть восьмеричный путь: праведная вера, праведное решение, праведное слово, праведное деяние, праведная жизнь, праведное стремление, праведное воспоминание, праведное самоуглубление. И этот путь ведет к нирване. Будде, сидя у дерева бодхи, в результате всех его исканий вечной истины и пройдя внутренний путь от изоляции в роскоши и выхода в мир, где он столкнулся с человеческим страданием, до изнуряющего и добровольного аскетизма, открылись четыре благородные истины.

Первая есть истина страдания. Она такова: рождение есть стра-

дание, болезнь есть страдание, соединение с немилым есть страдание, разлука с милым есть страдание, недостижение желаемого есть страдание – короче говоря, привязанность к желаниям есть страдание.

Вторая истина – истина об источнике страдания. Это есть жажда к бытию, которая ведет от возрождения к возрождению, вместе с наслаждением и страстью, которая всюду находит наслаждение, – это есть жажда наслаждения, бытия и могущества.

Третья – истина о прекращении страдания. Устранение этой жажды через полное уничтожение желания. Через отчуждение, через освобождение от всяческих желаний, через лишение его опоры.

И четвертая – это истина о пути к прекращению страдания через восьмеричный путь. Будда говорит в этой проповеди, что как только ему открылось познание четырех истин в их полной ясности, он понял, что в этом мире, что в мире богов, среди всех существ, аскетов и брахманов, богов и людей, он достиг просветления, буддовости, высшего достоинства Будды, пробуждения, и впереди уже нет новых рождений.

При рождении Будда получил имя Сиддхартха, а имя его клана или семьи – Гаутама. Биография Сиддхартхи Гаутамы известна только в изложении его последователей. Эти традиционные изложения, вначале передававшиеся изустно, были записаны лишь через несколько столетий после его смерти. Самые знаменитые сказания о жизни Будды входят в сборник Джатака, составленный около II в. до н.э. на языке пали (одном из наиболее древних среднеиндийских языков). Сиддхартха родился в Капилавасту, в южной части нынешнего Непала, примерно в VI в. до н.э. Его отец - Шуддходхана, глава знатного клана Шакья. Согласно преданиям, при рождении ребенка его родителям было предсказано, что он станет либо великим Правителем, либо Учителем Вселенной. Отец, твердо решивший, что сын должен быть его наследником, принял все меры к тому, чтобы сын не видел ни знамений, ни страданий мира. В результате Сиддхартха провел юные годы в роскоши, как и подобало богатому молодому человеку. Он женился на двоюродной сестре - Яшодхаре, завоевав ее в состязании на ловкость и силу, в котором посрамил всех прочих участников. Будучи человеком

146

склонным к размышлениям, он вскоре устал от праздной жизни и обратился к религии.

В возрасте двадцати девяти лет, вопреки стараниям отца, он все же увидел четыре знамения, которые определили его судьбу. Впервые в жизни он увидел дряхлого старика, затем человека, изнуренного болезнью, похоронную процессию и бродячего нищенствующего монаха. То есть встретился со старостью, болезнью, смертью, вынужденными и добровольными страданиями. В действительности увиденные Сиддхартхой люди были богами, принявшими такой вид для того, чтобы помочь Сиддхартхе стать Буддой. Сиддхартха был поначалу весьма опечален, но вскоре понял, что три первые знамения указывают на постоянное присутствие страдания в мире. Страдание показалось ему тем более ужасным, что человек после смерти был обречен на все новые рождения. Следовательно, страданию не было конца, оно было вечным. В четвертом знамении, в безмятежной внутренней радости нищенствующего монаха, Сиддхартха прозрел свою будущую судьбу. Даже счастливая весть о рождении сына не обрадовала его, и однажды ночью он покинул дворец и ускакал на своем верном коне Кантхаке.

Сиддхартха снял дорогие одежды, переоделся в монашеское платье и вскоре поселился отшельником в лесу. Затем он присоединился к пяти аскетам в надежде, что умерщвление плоти приведет его к прозрению и покою. После шести лет строжайшей аскезы, так и не приблизившись к цели, Сиддхартха расстался с аскетами и начал вести умеренный образ жизни. Однажды Сиддхартха Гаутама, которому было уже тридцать пять лет, уселся под большим деревом вблизи городка Гайя в восточной Индии и дал обет, что не сдвинется с места, пока не разрешит загадку страдания. Сорок девять дней он сидел под деревом. Дружественные боги и духи бежали от него, когда приблизился искуситель Мара, буддийский дьявол. День за днем Сиддхартха противостоял разнообразным искушениям. Мара призвал своих демонов и напустил на медитирующего Гаутаму смерч, наводнение и землетрясение. Он велел своим дочерям – Желанию, Наслаждению и Страсти – соблазнить Гаутаму эротическими танцами. Когда Мара потребовал, чтобы Сиддхартха представил доказательства своей доброты и милосердия, Гаутама коснулся рукой земли, и земля изрекла: “Я его свидетельница”. В конце концов Мара и его демоны бежали, и утром на 49-й день Сиддхартха Гаутама познал истину, разрешил загадку страдания и понял, что должен делать человек для его преодоления. Полностью просветленный, он достиг предельной отрешенности от мира (нирваны), которая означает прекращение страданий. Еще сорок девять дней провел он в медитации под деревом, а затем отправился в Олений парк близ Бенареса, где нашел пятерых аскетов, с которыми жил в лесу. Им Будда и прочитал свою первую проповедь.

147

Вскоре Будда приобрел множество последователей, самым любимым из которых был его двоюродный брат Ананда, и организовал общину (сангху). Посвященных последователей Будда наставлял в освобождении от страданий и достижении нирваны, а мирян – в нравственном образе жизни. Будда много путешествовал, на короткое время вернулся домой, чтобы обратить собственную семью и придворных. Со временем его стали называть Бхагаван (“Господин”), Татхагатха (“Так пришедший” или “Так ушедший”) и Шакьямуни (“Мудрец из рода Шакьев”).

Существует предание, что Дэвадатта, двоюродный брат Будды, задумав из ревности убить Будду, выпустил бешеного слона на тропу, по которой тот должен был пройти. Будда кротостью остановил слона, который пал перед ним на колени. На 80-м году жизни Будда не отказался от свинины, которой угостил его мирянин Чанда-кузнец, и вскоре умер.

Эпоха, в которую жил Будда, была временем великого религиоз-

ного брожения. Политеистическое почитание обожествленных сил природы, унаследованное от эпохи арийского завоевания Индии (1500– 800 до н.э.), оформилось в строгий ритуал жертвоприношения, совершавшиеся жрецами-брахманами. В основу культа были положены два собрания сакральной литературы, составленные жрецами: Веды, сборники древних гимнов, песнопений и литургических текстов, и Брахманы, сборники наставлений по совершению обрядов. Позднее к идеям, содержавшимся в гимнах и толкованиях, прибавилась вера в реинкарнацию, сансару и карму.

Среди последователей ведийской религии находились жрецыбрахманы, полагавшие, что раз боги и все другие существа суть проявления единой высшей реальности (Брахмана), то освобождение может принести только союз с этой реальностью. Их размышления отражены в позднейшей ведийской литературе (Упанишады). Другие учителя, отвергая авторитет Вед, предлагали иные пути и методы. Одни (адживаки и джайны) делали упор на аскезу и умерщвление плоти, другие настаивали на принятии особой доктрины, следование которой должно было обеспечить духовное освобождение.

Учение Будды, отличавшееся глубиной и высокой нравственностью, было протестом против ведийского формализма. Отвергнув авторитет как Вед, так и брахманского жречества, Будда провозгласил новый путь освобождения. Его суть изложена в его проповеди Поворот Колеса Доктрины (Дхаммачаккхаппаваттана). Это «срединный путь» между крайностями аскетического подвижничества (казавшегося ему бессмысленным) и удовлетворением чувственных желаний (в равной степени бесполезным). По существу, этот путь заключается в том, что-

бы понять “четыре благородные истины” и жить в соответствии с ними. Четвертая благородная истина – практический путь, который

148

ведет к подавлению желаний. Этот путь именуется обычно «благородным восьмеричным путем» спасения.

Это:

1.Правильные взгляды, т.е. основанные на «благородных истинах».

2.Правильная решимость, т.е. готовность к подвигу во имя истины.

3.Правильная речь, т.е. доброжелательная, искренняя, правдивая.

4.Правильное поведение, т.е. непричинение зла.

5.Правильный образ жизни, т.е. мирный, честный, чистый.

6.Правильное усилие, т.е. самовоспитание и самообладание.

7.Правильное внимание, т.е. активная бдительность сознания.

8.Правильное сосредоточение, т.е.верные методы созерцания и медитации.

Учение Будды отличается от ведийской традиции, которая опирается на обряды жертвоприношений богам природы. Здесь точкой опоры является уже не зависимость от действий жрецов, а внутреннее освобождение с помощью правильного образа мыслей, правильного поведения и духовной дисциплины.

Учение Будды противостоит и брахманизму упанишад. Авторы упанишад, провидцы, отказались от веры в материальные жертвоприношения. Тем не менее они сохранили идею “Я” (Атмана) как неизменной, вечной сущности. Путь к освобождению из под власти неведения и перерождений они видели в слиянии всех конечных “Я” в универсальном “Я” (Атмане, который есть Брахман). Гаутама, напротив, был глубоко озабочен практической проблемой освобождения человека через нравственное и духовное очищение и выступал против идеи неизменной сущности “Я”. В этом смысле он провозглашал “Не-Я” (АнАтман). То, что принято называть “Я”, есть совокупность постоянно меняющихся физических и ментальных составляющих. Все находится

впроцессе, а следовательно, способно улучшать себя через правильные помыслы и правильные поступки. Всякое действие имеет последствия. Признавая этот “закон кармы”, изменчивое “Я” может, прилагая правильное старание, уйти от побуждений к дурным поступкам и от возмездия за другие поступки в виде страдания и непрерывного круговорота рождений и смертей. Для последователя, достигшего совершенства (арахата), результатом его страраний станет нирвана, состояние безмятежного прозрения, бесстрастия и мудрости, избавление от дальнейших рождений и печали существования.

Согласно преданию, сразу после кончины Гаутамы около 500 его последователей собрались в Раджагрихе, чтобы изложить учение в том виде, в каком они его запомнили. Были сформированы доктрина и правила поведения, которыми руководствовалась монашеская община (сангха). Впоследствии это направление получило название тхеравада (“школа старейшин”). На “втором соборе” в Вайшали руководите-

149

ли общины объявили незаконными послабления в десяти правилах, которые практиковались местными монахами. Так произошел первый раскол. Монахи Вайшали (согласно Махавамсе, или Великой хронике Цейлона, их было 10 тысяч) вышли из старого ордена и учредили собственную школу, назвав себя махасангхиками (членами Великого ордена). По мере роста численности буддистов и распространения буддизма возникали все новые расколы. Ко временам Ашоки (III в. до н.э)

насчитывалось уже восемнадцать различных “школ учителей”.

Учение Будды получило широкую поддержку и вышло за пределы Индии: Китай, Тибет, Япония, Непал, Бирма, Таиланд, Цейлон, Вьетнам, Монголия, Камбоджи. Широкое распространение идеи буддизма среди народов получили в своеобразном преломлении согласно различию в образе жизни. Постепенно выкристаллизовались две версии буддизма: Махаяна в Индии и Хинаяна в Бирме, Таиланде и на Цейлоне. В первом случае Будда был обожествлен, сложилось поклонение ему как божеству, принимающему участие в делах людей. В результате синтеза ряда положений буддизма с брахманизмом сформировался индуизм. В Тибете буддизм принял форму ламаизма, где признаются лица, носящие высший духовный сан, воплощением божественных существ, а ламы служат наставниками для последователей. В Китае при сближении с даосизмом буддизм трансформировался в чань-буддизм.

В Индии без политических потрясений и религиозных войн буддизм уступил место индуизму (длительное время они существовали параллельно, вплоть до ухода буддизма из Индии в XI в.). Это произошло благодаря жесткой варно-кастовой основе индо-буддийской традиции. Хотя во главе государства стояли кшатрии, жрецы пользовались огромным влиянием в сельских общинах. Брахман почитался выше кшатрия и его авторитет был непререкаем. Варны не смешивались между собой, рожденный в одной варне прижизненно не мог перейти в другую. Подобная трансформация могла произойти только при посмертном возрождении согласно закону кармы. Четыре варны заложили основу кастового строя в Индии. Приходившие в Индию новые народы или пополняли старые касты, или создавали новые. Формировались касты и по профессиональным признакам: кузнецов, каменщиков, моляров и т.д., они жили деревнями, замкнутой жизнью, не мешая другим, имея собственных богов, которых им предлагал обширный пантеон индуизма, берущий свои силы в многовековой индо-буддийской традиции, корневой религиозно-мифологической системой которой были Веды и примыкающие к ним и вытекающие из них историкорелигиозные представления. Веды, Упанишады, «Махабхарата»,

«Рамаяна» – энциклопедии индийской культуры, дающие ключ к пониманию сущности индо-буддийской традиции.

150

Индуизм как широкая религиозно-культурная общность и религиозное течение распадается на ряд относительно независимых культов. Его стержнем является тантризм, культ Брахмы (бога-творца, его культ в настоящее время угас), Вишну (В Ригведе второстепенное солярное божество, возвышение начинается в брахманах, в эпосе – верховное полифункциональное божество (наиболее популярными его антропоморфным воплощениями являются Кришна и Рама, герой «Рамаяны»), в тримурти – функция спасителя людей и охранителя мироздания, созидательная функция) и Шивы (разрушительная функция). Но само определение термина представляет культурологическую про-

блему. Под индуизмом понимают, как правило, совокупность рели-

гиозных, мифологических, философских, правовых, этических представлений, формально связанных с культами основных индуистских богов Шивы (шиваизм) и Вишну (вишнуизм).

4.5. КУЛЬТУРА ДРЕВНЕГО КИТАЯ

Общая характеристика

В этой культуре переплелись две традиционных установки: конфуцианство как этико-политическая правовая система и даосизм как религиозно-философский концепт. Концепцию поведения в конфу- цианско-даосистском типе культуры можно обозначить как стратегия примирения, приспособления к миру: к воле Неба, в культе предков и почитании старших младшими, в социальном устройстве, основанном на «сыновней почтительности» и гармонии.

Древнейшие памятники китайской литературы – это «Книга песен» и «Книга перемен» (I тыс. до н.э.). Китайцы научились изготовлять бумагу, составили карту звездного неба, производили фарфор, шелк; типичным для архитектуры была пагода, а знаковым – сооружение Великой китайской стены. Театральное искусство с музыкальным сопровождением, танцем, пением, акробатикой имело своим истоком действия, связанные с культом предков, календарными праздниками и поклонением богам. Театр кукол, служивший для увеселения божеств и душ предков, и театр теней, возникший в первые века нашей эры, разыгрывали легенды о мифических героях, популярные исторические сказания.

Начало формирования великой культуры древности, возникшей в равнинной части севера Китая, прежде всего в долине реки Хуанхэ, можно отнести по крайней мере к третьему тысячелетию до нашей эры. Культура Древнего Китая продолжает оставаться фундаментом современной культуры этого мирового региона. Длительная устойчивость культурных традиций объясняется изначальной отгороженностью,

151

как внешней, так и внутренней, от остального мира. Это и Великая китайская стена, опоясывающая границы Поднебесной, и психологическая отстраненность и относительная закрытость от всего чуждого и внешнего. Психологической самодостаточностью и щепетильной охранительностью всего, что исконно принадлежит своей культурной общности можно, собственно, объяснить существование этого памятника материальной культуры, ставшего одним из символов данного типа культуры. Уникальная цивилизация, построенная на основе родственного, не отстраненного отношения человека и природы, человека и общества, свойственного вообще первобытным сообществам, закрепила это отношение в незыблемый внутренний закон и пронесла сквозь тысячелетия почти без утрат. Самая важная черта традиционной китай-

ской культуры – это установка на органическую связь человека и природного мира.

Китайская философия, наука и религия, служащие одним охранительным целям, даже не предполагают изменение естественного порядка вещей в природе, вмешательство в незыблемый уклад жизни, соизмеримый в разных своих составляющих, государственной, семейной, «поднебесной», с силой и волей Неба. Китайская прак-

тическая наука (например, гидротехнические работы или психотехника) не «вымучивает» природу, не навязывает ей в поставленном эксперименте своей воли, не манипулирует ее возможностями, выстраивая и моделируя умышленные и несоразмерные цели, подобно западной «механистической» науке. Китайскую науку часто называют «организмической», поскольку она «слышит», предуготавливает, становится созвучной естественному ходу вещей, принадлежа голосу и являясь частью единого космического целого.

Итак, самая важная черта традиционной китайской культуры

– это установка на органическую связь человека и природного мира.

Для китайца цикл мирового времени совпадал с круговоротом времен года, с вечным циклом оживания и умирания природы. И здесь Новый год знаменовал для них полное и всеобщее возрождение мира. В новогодних празднествах отражались все стороны культуры и быта китайцев – от религиозных верований и семейного уклада до хозяйственной деятельности и эстетических вкусов. В них оживали хранящиеся в глубинах бессознательного мифологические представления и культы, наполнялись «обновленным» смыслом, обнажались и становились значимыми ускользающие в будничном потоке уходящего года фундаментальные жизненные ценности социальной организации китайцев. Это было время концентрации общезначимых символов, когда китайцы были окружены и наполнены исконными художественными формами, поддерживающими, формирующими и воспитывающими чувство культурной общности и духовного единства. В подтверждение этой

152

мысли говорит тот факт, что китайцы, перешедшие в ислам, принявшие другую систему ценностей, отказывались считать себя китайцами на том основании, что они не празднуют традиционный китайский Новый год и не едят свинины.

Новый год встречали на исходе зимнего периода, в преддверии весны, накануне весеннего сева. Нетрудно понять, почему в земледельческой стране празднованию Нового года придавалось такое значение, ведь он возвещал о скором пробуждении жизненных сил природы и вместе с тем прилив творческих созидательных сил самого человека. Религиозной основой новогодних торжеств являлась магия плодородия, призванная обеспечить победу животворящей энергии весны над смертоносным холодом.

Жители Среднекитайской равнины были прежде всего земледельцами, выращивали просо, пшеницу, рис. Они научились получать нить из кокона тутового шелкопряда и изготовлять из нее прочные шелковые ткани. В начале ΙI тыс. до н.э. в Китае был открыт секрет изготовления бронзы, изобретен собственный календарь, не имеющий себе равных в Восточной Азии. В своей основе это был лунный календарь: начало каждого месяца совпадало в нем с новолунием, но он учитывал и движение солнца, определяющее смену времен года, а, следовательно, годовой цикл земледельческих работ. Таким образом, календарь сводил в единый ритм движение светил, годовой круговорот природы и хозяйственную деятельность человека, т.е. выразил в органическом соответствии влияния друг на друга трех главных сил: Неба, Земли и Человека. История китайских изобретений говорит и о высокой технической культуре: фарфор, бумага, компас, порох, который применялся исключительно для фейерверков, были изобретены именно в Китае.

Для китайского типа культуры характерно графическое вос-

приятие мира. Каллиграфия и живопись настолько связаны друг с другом, что невозможно усмотреть между ними сколько-нибудь существенное различие. Иероглифы представляют из себя символы, которые воспринимаются как художественные образы, вызывающие комплекс ассоциаций. Это не абстрактные слова, подобно нашему фонетическому письму, которые можно воспринимать независимо от предмета, экстраполируя смысл, а конкретные визуальные картинки, выстраивающиеся в ассоциативный ряд: один и тот же иероглиф («аромат») может означать весну, растительность, травы, юность, высокую степень духа. Иероглифическое письмо воспринимается иным полушарием мозга, чем фонетическое. Изобретение письменности можно отнести ко II тыс. до н.э. С начала I тыс. до н.э. китайцы стали использовать для письма бамбуковые пластинки шириной примерено 1 см и длиной 30 см, на каждой помещалось по 30–60 иероглифов, расположенных сверху вниз вертикально. Пластинки с текстом клались последовательно

153