Футуризм

ЭГОПОЭЗИЯ В ПОЭЗИИ

Из первородной туманности родилась жизнь. Загорелись в опро кинутой вселенской чаще яркие звезды. Темные планеты стали замыкать незримые орбиты. Родилось движение, родилось вре мя, родился человек. Природа отразилась в его представлении ярко и образно, непонятно и божественно. Страх перед смертью, так неожиданно обрывающей нить жизни, желание чем нибудь продлить свое кратковременное существование, заставил чело века создать религию и искусство. Смерть создала поэзию. Дол гое время поэзия и религия были связаны неразрывно, до тех именно пор, пока наконец небо не перешло на землю. Но с самого раннего периода жизни человека, у последнего возникает мысль всеобщего синтеза. Он стремится найти ту незримую нить, кото рая могла бы связать credo всех людей. Перед нами проходит це лый ряд философских учений Египта, Греции, Рима, еще без молвного, спящего в голубых снегах Севера, и ярко красочного и экстазно порывного Востока. Египет признает свое бессилие. Пустыни наполняются пирамидами. Все тлен. Все проходит, и все повторяется вновь. Восток создает — Нирванну, Греция — Кра соту. Три полюса. Они не могут соединиться и объединить. И вот в тенистых садах Галилеи, где голубые озера и тихая светлая ра дость, — родится Христос. Он говорит, что любовь это та самая нить, которую так тщетно все искали.

Проходят века, по прежнему, — смыкаются орбиты, по пре жнему вопрос остается неразрешенным. На сцену выступает на ука. Она собрала факты и на них начинает строить храм Разума. Здание растет. Бережно и поспешно кладутся кирпичи. Абсо лютная реальность. Cogito ergo sum. Но опять проходят века. Наука условна, как все. Нет у ней того, что проходило бы через

198

Эгопоэзия в поэзии

все века не изменяясь. Разум только фотографическая камера. Мы можем познать только тот мир, который создается в нашем представлении, воспринимаемый пятью органами чувств. Мир, царящий в нашем разуме, не реальный, — воображаемый.

Если разбирать все искания человека, можно заметить следую щее: Человек стремится перенести свои идеалы к «нездешнему», к вселенской тайне. Думая, что для того, чтобы познать «нездеш нее», необходимо убийство природы, он стремится побороть вло женные в него природой качества эгоиста. Он стремится при вить себе чуждый ему альтруизм. Это называется Культурой. Перед нами вся история. Природа создала нас. В своих действиях и поступках мы должны руководиться только Ею. Она вложила в нас эгоизм, мы должны развивать его. Эгоизм объединяет всех, потому что все эгоисты. Разница только в биологической лестнице. Один требует счастья для себя, другой для окружаю щей его группы лиц, третий для всего человечества. Сущность остается всегда одна. Мы не можем чувствовать себя счастливы ми, если вокруг нас — страдание, а потому лично для своего сча стья мы требуем счастья другим. Во вселенной нет нравственно го или безнравственного, есть Красота — мировая гармония и противоположная ей сила диссонанс. Поэзия в своих исканиях должна руководиться только этими двумя силами. Цель Эгопоэ зии, — восславление эгоизма как единственной правдивой и жиз ненной интуиции.

Бог — вечность. Человек, рождаясь, отдробляется от нее. Но в нем остаются те же законы, которые ведут мировую жизнь к совершенной Красоте. Душа — жизнь. Отбрасывая в сторону разум, надо стремиться слиться с природой, растворяясь в ней светло и беспредельно. Чувство светлого просвещения и позна ния вне Разума, мировой гармонии, — интуиция. Все дороги ве дут к истинному счастью, — к слиянию с вечностью. Каждый рождающийся день говорит людям о этом счастье и зовет их свет лой дорогой к Солнцу.

Г.—А. (Грааль Арельский)

ЭГОФУТУРИСТ О ФУТУРИСТАХ

Можно доходить в искании новых путей до пределов возмож ного и невозможного, но при одном, главнейшем условии — по следовательности и непротиворечия самому себе.

Московские кубофутуристы грешат по этой части с самого явления своего на свет.

Когда появился первый периодический официоз русского (эго)футуризма («Петербургский Глашатай» — февраль 1912 г.) *, московская группа тепленьких модернистов, группировавшихся около умиравшего содружества «Гилея», выкинула флаг со сло вами «футуризм»! (На созданном уже фундаменте легче возво дить успех.)

И, может быть, выбрасывая этот флаг, «гилейцы» комкали и рушили свои намерения и планы, — «жертва» была не из тя желых, судя по последним выступлениям московской группы **.

К ранее высказанным тезисам москвичи прибавили «новые» «параграфы» «устава» (Кубо)футуризма.

—Уничтожить ритм, ибо он напоминает собой бесконечное капанье холодной воды на голову.

—Уничтожить (т. е. совершенно игнорировать) слово «Кра

сота».

—Посвятить свое творчество всецело Современности.

—Создать новый язык взамен того, которым изъясняются торговки и дворники…

* Впервые слово эгофутуризм упомянуто в 1911 г. Игорем Северянином. См. «Засахаре Кры».

**Впрочем, и сейчас некоторых москвичей трудно отличить от первых дека дентов и импрессионистов: те же «лиловые арабы» и пр. сопровождают их «футуристичность».

200

Эгофутурист о футуристах

— Созидать заумный и вселенский (из одних гласных букв) языки, т. к. «наши переживания не успевают укладываться в слова (застывшие понятия)» и т. д. * («Декларация слова» от 19 апреля 1913 г.).

Кроме заумного, предумного и просто неумного языков «по эт современности» должен «мгновенно овладевать» всеми наре чиями земного шара.

Увы, иллюстрации москвичей к этим тезисам не выдержива ют ни малейшей критики:

Японские (?) и арабские (?) стихи их представляют собой лишь далекую схожесть произношением звуков, а единственное слово, написанное еврейским начертанием, если вглядеться вни мательно, читается одинаково (слева направо и справа нале во) — «шиш» (!).

Думаем, что комментарии не требуются!

«Новые» рифмы и «отрицание ритма» московские футурис ты подтверждают такими «стихами»:

…Угрюмый дождь скосил глаза. А за Решеткой Четкой,

Железной мысли проводов Перина…

Но честь первенства в таком «рифмоновшестве» принадле жит В. К. Тредьяковскому, Эдгару По («Eldorado»), Вяч. Ивано ву, а в вольностях с ритмами Андрею Белому. Хотя бы его:

…Зовет за собою старик аргонавт, взывает трубой золотою:

«За солнцем, за солнцем, свободу любя, умчимся в эфир голубой!..

(«Золотое Руно». — Золото в лазури. М., «Скорпион», 1904).

*По странной случайности, те же самые слова находим в кн. Н. Вавулина «Безумие, его смысл и ценность», вышедшей осенью 1912 г.

201

ЭГОФУТУРИЗМ

Или, позже, г. П. Потемкин не писал разве (даже на страни цах доступного толпе «Сатирикона»):

…В «Кафе де Пари» Сидели три Дамы Из «Ямы»

На одной была Шляпа с кроликом,

На другой — боа роликом, А третья была Алкоголиком…

Стихи г. П. Потемкина печатались года три тому назад, а гг. москвичи хотят удивить мир своим «новым» рифмо и рит мотворчеством именно теперь только.

Но не подобна ли вообще работа в этой области простой фальсификации? Ибо можно выкидывать какие угодно «антра ша» с рифмой *, но ритм ритмом всегда и останется, в каком по рядке и дроблении слова ни пишите. Каждое слово есть само по себе частичная или целая стопа. Например, «рука» — разве это не ямб ( —), или «книга» — разве это не хорей (— )?

Как ни разбивайте стихи — ритм в них всегда останется, ибо каждое слово (или сочетание звуков) плоть от плоти и кость от кости ритма…

«Уничтожив» ритм, московские кубофутуристы «кончают» столь же храбро и со словом Красота, т. е. со всем Прекрасным… Но почему то в их изданиях мы видим:

…Если хочешь быть несчастным Ты смотри во след п р е к р а с н ы м И фигуры замечай!

…За глаза к р а с о т к и девы Жизнью жертвуют всяк смело Как за рай…

…И Ее тогда, несчастный, Ты не смей уж звать п р е к р а с н о й Не терзай!..

* Я не имею здесь в виду ассо и диссонансы.

202

Эгофутурист о футуристах

Это из одной лишь брошюры, а если взять все?!. Творчеству московской братии, с ее громких слов, нужна только Современ ность. — «Пусть Пушкин пел природу, канавки русской деревни 20 годов, — мы живем сегодня и наше творчество должно петь сегодняшний день, его властителя — Город, но не так, как дела ли это Брюсов или Блок, повторявшие Пушкина, а сквозь при зму собственного восприятия»!..

Поют:

Де в и й б о г.

До ч ь к н. С о л н ц е. Мамонько! Уж коровушки ревьмя ревут, водиченьки просят сердечные.

Уж ты дозволь мне, родная, уж ты позволь, родимая сбегаю я за водицей к колодцу, напиться им принесу, сердечушкам голубушкам моим…

«Созидание» «нового языка» — вещь «страшная» лишь на первый взгляд. Говор меняется с течением времени, пополняясь попутно новыми терминами, — против этого не возразит никто. Не найдутся и возражения против того, что поэты (как и худож ники слова вообще) неослабеваемо вводят в обиход целые фра зы, слова, образы (Грибоедов, Толстой, например). Конечно, каждый также поймет, что Кантемир, восстав из гроба, нашел бы в нашем языке весьма малое сходство с современным ему на речием.

Ударясь в словотворчество, москвичи ударились и в две чрез мерные крайности.

Сейчас они печатают: «…Звонкая песнь звончатой свирели… …В мыслеземных воздушных телах сущих возникали камен

ные взоры и взгляды, а высеченные из некоего изначального мирня мировые тела трубящих мирязей свивались в двувзгляд ный взор и медленно опускались на дно морское…»

А через день с трибуны нам преподносится:

— Мы боремся с басурманскими языками!

Ведь если некогда делались попытки «обрусения» русского языка, т. е. замена «глаз» — «гляделками», «носового платка» — «носоутиралищем» и пр. и пр., — то разве «учимец петроградско го всеучьбища» (вместо «студент С. Петербургского университе та») и пр. не делают московскую «фракцию» Будущего — «фрак цией» Давнопрошедшего? И не потому лишь, что «дерзанья» их

203

ЭГОФУТУРИЗМ

имеют привкус русского и итальянского патриотизма, ретроград на борьба их с «басурманом», нет, — но потому, что часто в рус ском языке отсутствуют слова, которые в своей единственности могли бы заменить собою целую неуклюжую фразу по рус ски, — чего москвичи не желают признать.

Новаторы Москвы «ошибаются» положительно во всем, да же в том, что «Лермонтова и Пушкина можно петь под шарман ку, а их, “замоскворецких Маринетти”, нельзя».

Правда, поют и о «Дарьяле» и «Выхожу один я на дорогу». Не беда, если народ творит из стихотворения любимого поэта песню (хотя бы и для шарманки). Но вот если поэт из затаскан ной песни выкраивает футуристские opus’ы — дело неважное.

…Ты вся мила, ты мне близка И вот — дала кольцо…

Это уж, простите, просто:

— Дарила говорила: «Носи и не теряй!..»

Пусть москвичи, националя, пересыпают фразы не «басур манскими» словами («газ», «букет бульварных проституток», «камин», «пальто», «музыка», «портрет», «генерал», «драма», «поэт»), — пуская заимствуют у «стариков» и эгофутуристов их слова («пята», «двувзглядный» etc.), — лишь бы opus’ы их соот ветствовали их теориям.

Мало понапачкать литографским способом полдюжины бро шюрок, мало сбрасывать с пьедестала прежних кумиров, — нуж но создавать и давать свое, собственное.

Но футуристы Москвы своего не д а ю т, — они в ы д а ю т за свое — чужое.

А это уж нисколько не «веще».

Ивей

ЭГОФУТУРИЗМ

(отрывок)

Шествуя по лестнице Культуры, человек старался вытравить в себе все ему присущее, П р и р о д н о е.

Взамен того, чтобы идти навстречу Богу, он шел от Него в противоположную сторону.

Он не развивал своего «Я», своего Лица, своего Индивидуала, он стремился старательно «подчищать» эластичною резиночкой все признаки малейшего «Ego, Эгоизма». И этому не виделось помехи и этому помехой не считалось то, что результат подчис ток был всегда один — дыра.

Человек, проповедуя альтруизм, не видел, не желал видеть, что корни альтруизма растут из эгоизма.

«Сознательный эгоизм почти равен альтруизму: он не ищет борьбы: инстинктивный эгоизм вызывает и ведет борьбу, и толь ко благодаря эгоизму других может быть ограничен в своих же ланиях.

Все эгоистичны, но не все одинаково понимают это, и в боль шинстве случаев эгоизм разыгрывается на началах как бы альт руистических за общие желания и интересы, но это только ка жется, сущность же борьбы в эгоизме личностей, а все идеи, сопутствующие ей, служат ее подспорьем и поддержкой личного эгоизма человека.

Принимая в расчет и уважая чуждые нам эгоизмы, мы более служим альтруистическим идеям, чем эгоистично проповедуя альтруизм, которого в действительности нет.

205

ЭГОФУТУРИЗМ

Только, так сказать, от трения эгоизмов друг об друга созда ется нечто похожее на альтруизм» *.

Закон Природы сам по себе таков, что «Я» не может быть эгоистично в отношении к самому себе, и как бы альтруистичен ни был данный индивид, — его конечный альтруизм покоится на эгоизме…

Чем дальше глубь веков, тем сильнее и прочнее вытравление личности, Природы.

Ее исконный враг — Культура. Это смертоносный яд для «Я». Противоядие яду, сражающему Нетленное, осознано давно

и разносторонне.

Мы знаем Будду Гаутама, Жан Жака Руссо, Фридриха Ницше, Александра Ивановича Герцена, Максима Горького, Генрика Иб сена, Евгения Соловьева (Андреевича), Иоганна Готлиба Фих те…

Возможность достижения человеком божественности. Сверхчеловек.

«Я» и «не я». Самостоятельность Личности.

Презрение условностями и освобождение от цепей обще ственности.

Герцен «боялся всякого подчинения», возводя на пьедестал анархию, в смысле признания высшей, верховной санкции за са мим человеком, за его «Я».

Он требовал «отделения человека от официальной жизни своего народа, признания за личностью ее религиозной, нрав ственной и даже политической “автономии”».

На то, что «идея освобождения личности дошла до анархии и атеизма», указывает еще Евгений Соловьев.

Тот же Евгений Соловьев приходит к идеологии силы, делая,

в виде компенсации, оговорку: «…силы,	п о д д е р ж а н н о й
и о с н о в а н н о й н е п р е м е н н о	т р у д о м».

Идеология силы переходит в формулу: «Только сила кристал лизуется в право, а не бессилие». «Каждое право должно быть за работано: не заработанное право миф, мечта, прекраснодушие».

*П. М. Фофанов. Оранжевая Урна. Изд во: Петербургский Глашатай, 1912, с. 4.

206

Эгофутуризм (отрывок)

Соловьевский индивидуализм почерпнут из чаши Горького. Этот индивидуализм ширился, сближаясь с общественной

идеологией, пришедшей от эгового индивидуализма к индиви дуализму коллектива, индивидуализму классовому, — индиви дуальному самосознанию Пролетариата.

С точки зрения борьбы интересов развития Личности исхо дят отношения Евгения Соловьева к Ж. Ж. Руссо и Толстому.

Борьба за свободу и самостоятельность своего «Ego» у Руссо и у Толстого неразрывна от борьбы против разврата Культуры, Культуры вообще.

«Разврат это ложь. Развратно все, что лживо, все, что не от вечает истинным потребностям и влечениям человека, все, что ведет его совесть к компромиссу, все, что позволяет ему жить чу жим трудом и носить чужое лицо» *.

Следственно, первое условие индивидуализма Толстого: «Жить своим трудом, за свой счет и страх, чтобы сохранить свя тыню своей личности».

Основанием его общественной личности будет «воздать тру ду должное, т. е. уничтожить эксплуатацию масс, все равно под каким бы знаменем — государственности или капитализма — ни происходила эта эксплуатация».

Ж. Ж. Руссо — «великий плебей и великий пролетарий, по павший в общество герцогов и принцев крови, которые смотре ли на него как на редкого зверя. Его всячески соблазняли, чтобы он перешел на сторону праздных и сильных. Но Руссо остался верен себе. Несмотря на все соблазны, он ни на минуту не прекра щал войны с “частными людьми хорошего тона”, с приличным обществом. И тут он беспощаден. Его красноречие стихийно. Здесь ненависть веков и поколений, здесь злоба и негодование всех трудящихся и обремененных, з д е с ь г о р д о е и м о г у ч е е “Я”, в ы с т у п и в ш е е н а з а щ и т у с в о е г о п о п и р а е м о г о д о с т о и н с т в а, р е в н и в о о б е р е г а в ш е е с в о е о д и н о ч е с т в о и н е з а в и с и м о с т ь п р о т и в с о б л а з н о в л е с т и, б о г а т с т

ва, с л а в ы…»

* «Л. Н. Толстой» — монография Андреевича.

207

ЭГОФУТУРИЗМ

Христианство — религия рабов, протест против римской ци вилизации.

Идеи Пролетариата — религия Труда и Капитала.

Эгоизм же — религия рабов духовного крепостничества, Культуры, Города (т. е. общежития)…

Такого рода броскости от Теософии к Социализму, от Биоло гии к Философии, от Мистического Анархизма к Эгоцентризму и обратно и, наконец, к Эгофутуризму, интуитивному осозна нию, интуитивному озарению, все это претерпевало такое нич тожное в своем величии и великое в своей ничтожности — чело веческое «Я».

* * *

В ощущении неопровергнутого предела таится трагизм асим метричности Потребности и Возможности, Влечения и Средств к Достижению.

Фундамент трагизма — сила.

Сущность трагедии — непрестанное недовольство духа. Смысл ее — муки и ошибки, боль и радость Искания. Отсюда — Трагическая Красота, отсюда прогрессивность

пути ее.

«Из семян, посеянных трагическим искусством, — говорит Петр Пильский, — вырастет то отдаленное, что будет называть ся возвышенной и прекрасной человеческой индивидуальнос тью».

По Максиму Горькому, «в карете Прошлого далеко не уедешь», вот почему «мы и должны жить для человека Будущего».

Горький, правый совершенно в первом, не прав во втором. Мало того, что мы — люди Настоящего, — мы сами, а не кто

Иной, Последующий, — люди Будущего. Ибо наше Бытие — не прерывный ряд мгновений: мгновенья Настоящего, мгновенья Будущего.

Цель современья в выявлении индивидуальности и отделе нии ее от коллектива, в непрестанном трагичном прогрессе, в непрестанном устремлении к достижению возможностей Буду щего в Настоящем.

Иван Игнатьев

ОНОВОЙ РИФМЕ

До сих пор были в обращении следующие созвучия стихов:

1.Мужские (ямбические) — ударение на последнем слоге (Доска — тоска).

2.Женские (хореические) — ударение на предпоследнем слоге (Индеец — гвардеец).

3.Дактилические — ударение на предпоследнем, третьем от конца, слоге (Холодная — природная).

4.Гипердактилические — ударение на четвертом слоге от конца (томительного — упоительного).

5.Белые (или чужие).

6.Дактило хореические (Ария — тротуаре).

7.Внутренние (З. Гиппиус «Неуместные рифмы»).

8.Передние. Как контраст тривиальным задним рифмам (Ibid.).

9. Тавтологические (Улыбаюсь — стен — улыбаюсь — из мен).

10.Полурифмы (Полубелые рифмы). a—b—с—b; а—b—а—с.

11.Ассонансы (Надсон — признаться).

12. Диссонансы (Театр — перламутр — пюпитр — смотр — люстр).

По подразделениям: а. Синонимы. b. Однокоренные рифмы. с. Глагольные. d. Существительные. е. Прилагательные. g. Со ставные («спайные»). h. Монотонные (Одну — сну — волну etc.).

В отпечатанной на днях эгофутуристической эдиции мы на ходим новое в области рифмы.

Автор книги придерживается, очевидно, следующей системы. Гласные рифмы: глаза — ее — огни — Mimi — добро — кака

ду — мы — они — мэмэ — юлю — дитя.

209

ЭГОФУТУРИЗМ

Согласные рифмы: рак — брег — их; лап — хлеб — сив — иф; бежать — сыроед; дурач, мураш, пращ — еж; час, плац — желез. (Гортанные, губные, зубные.)

Любое из этих слов может рифмоваться с любым своим сосе дом.

Кроме сего рифмуются: между собою «плавные» буквы — м н л р: нам — озон ель — дар.

А также «твердо мягкие» гласные: глаза — дитя добро — ее какаду — юлю

мы — огни (Mimi).

Богатый материал для перетасовки дают «дифтонги» (неза висимо от метра стиха): рай — дорогой — струй — дальний — эй — лентяй — горюй. (При условном же метре «дифтонги» дис сонансят.)

Иван Игнатьев

ГЛАС О СОГЛАСЕ И ЗЛОГЛАСЕ

До сих пор плыли на звуках. Стихи и рифмы были звукоколы шащимися (музыкальны).

Тысячелетия накренились. Стихи уже изменены, но главным приемом для достижения гармонии остается (музыкальная) рифма. Настоящее заявление заполняет этот пробел и дает но вую дорогу в поэзии на тысячи лет. Рифма — звуковой консо нанс, кроме нее возможен предлагаемый мною консонанс поня тий — рифма понятий. Так же возможны и крайне необходимы диссонансы понятий, которые впоследствии станут главным строительным материалом. Пример: 1) Арабское коромысло над озером дугой… (В. Гнедов). Коромысло — дуга: рифма понятий (кривизна); сюда же — небо, радуга и т. д. 2) Вкусовые рифмы: хрен, горчица, молочай, то же — рифмы горькие. 3) Обонятель ные: мышьяк — чеснок, шафран — йодоформ. 4) Осязательные — сталь, стекло и т. д. рифмы шероховатости, гладкости и т. д. 5) Зрительные — как по характеру написания (начертания), так

ипо понятию: вода — зеркало — перламутр и проч. 6) Цветные рифмы — наиболее наглядные и тонко переплетаемые: с и з цвет н<ые> рифмы (свистящие), имеющие одинаковую основную окраску (желт<ый> цвет), к и г (гортанные), ш и щ (шипящие)

ит. д., и т. д. Диссонансы: коромысла — смысла, предм<ет> ве ществ<енный> и невеществ<енный>, рог и лог есть совпадение звуковой рифмы и понятий и т. д.

Василиск Гнедов

211

ВЕТРОГОНЫ, СУМАСБРОДЫ, ЛЕТАТЕЛИ! *

Ветрогон, сумасброд, летатель, создаватель весенних бурь, мыслей взбудораженных ваятель, гонящий лазурь.

Слушай ты, безумный искатель, мчись, несись, проносись, нескованный опьянитель бурь.

Елена Гуро

<…> Поэзия, рожденная неожиданной стихией бессознатель ного, последняя душевная вскрытость, глубинные слова, броса емые откуда то изнутри, — вот устремление новой поэзии…

Устремление это только отчасти характеризует футуризм, но оно захватило значительно большее число поэтов, пути кото рых идет мимо боевой и разрушительной деятельности футури стов, и устремление это неразрывно связано с именем футурист ки Елены Гуро.

Я когда то писал об Елене Гуро, что поэзия ее — поэзия мате ринства. И потому то, быть может, целое поколение молодых поэтов питает к ней сыновью, поистине сыновью любовь.

Инельзя говорить о влиянии ее на современную поэзию,

оподражании ей молодых поэтов, ибо все это гораздо больше влияния и значительнее подражаний.

Елена Гуро действительно сумела взглянуть миру в глаза и действительно почувствовала душу его.

* Извлечения из страниц, прочитанных на публичном выступлении «Очаро ванного странника» 11 го декабря в Петрограде, и дополнения к ним.

Ветрогоны, сумасброды, летатели!

Марка издательства «Очарованный странник»

И случилось чудо постижения, чудо интуиции и «душа вышла из границ» навстречу миру и услышала она «миги живыми

идушу их соединений».

Втворчестве ее нет посяганий на то, чтобы быть чем то боль шим, чем поэт, — претензий на жречество, нет уверений, именно уверений, в молитвенных созерцаниях, нет Тайн с больших букв, а есть только большие, большие лучистые глаза и большая, большая душа, упоенная белым экстазом…

Радостная в ясновидениях своих, она всегда бежит от отвле ченных и общих понятий, обезличивающих мир и вещи, и все гда стремится к конкретному, к проникновению внутрь предмета, к слиянию с его индивидуальной природой, к слиянию с посто янной, непрерывной творческой изменчивостью, текучестью жизни.

Это не реализм с его докучным описательством застылого мира внешних фактов и обстоятельств, не реализм с его поджав шим хвост рассудком, уверенным, что непознаваемое нельзя по знать.

И это не символизм, распростертый перед лишенной плоти Психеей, не символизм с его отвлеченной психологичностью, с его обглоданным миром схем, с его «Нектами в сером», сто ящими во всех углах для надоедливого напоминания о глубоко мыслии сущего.

И какое, господа, великолепное и радостное совпадение, но так и должно было случиться, что в мире, постигнутом интуици ей, как стихийный поток бесконечных жизней, — в мире, где все

212

213

ЭГОФУТУРИЗМ

индивидуально, все само по себе, все гордое «не тронь меня», что именно в этом мире родились глубинные слова, родилась душевная вскрытость, характеризующая устремления современ ного творчества.

— «Как найти мне, — писала Елена Гуро, — настоящие доро гие мысли? чтобы не сочинять мне чужого и случайного. Ведь доходит же до меня весеннее».

Видеть мир просветленным, почувствовать живую душу пы линки живого и не иметь своего, своего собственного голоса, сво их, непременно своих слов, о, конечно же, этого не может быть, этого не должно быть! Ведь дошли же до нее небо и свет зелени, ведь она же «прямая и горячая?..»

И в порывной детскости своей она снова и снова клянется: «надо быть искренним и не бояться, что стыдно… здесь я даю обет: никогда не стыдить настоящей самой себя». <…>

Виктор Ховин

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН

И. Северянин (фото)

Пролог. Эгофутуризм

(отрывки)

Вы идете обычной тропой, — Он — к снегам недоступных вершин.

Мирра Лохвицкая

I

Прах Мирры Лохвицкой осклепен, Крест изменен на мавзолей, — Но до сих пор великолепен Ее экстазный станс аллей.

Весной, когда, себя ломая, Пел хрипло Фофанов больной, К нему пришла принцесса Мая, Его окутав пеленой…

Увы! — пустынно на опушке Олимпа грозовых лесов…

Для нас Державиным стал Пушкин, — Нам надо новых голосов.

215

ЭГОФУТУРИЗМ

Теперь повсюду дирижабли Летят, пропеллером ворча, И ассонансы, точно сабли, Рубнули рифму сгоряча!

Мы живы острым и мгновенным, — Наш избалованный каприз:

Быть ледяным, но вдохновенным, И что ни слово, — то сюрприз.

Не терпим мы дешевых копий, Их примелькавшихся тонов, И потрясающих утопий

Мы ждем, как розовых слонов…

Душа утонченно черствеет, Гнила культура, как рокфор… Но верю я: завеет веер!

Как струны, брызнет сок амфор!

Придет Поэт — он близок! близок! — Он запоет, он воспарит!

Всех муз былого в одалисок, В своих любовниц превратит.

И, опьянен своим гаремом, Сойдет с бездушного ума… И люди бросятся к триремам, Русалки бросятся в дома!

О, век Безразумной Услады, Безлистно трепетной весны, Модернизованной Эллады И обветшалой новизны!..

III

Не мне в бездушных книгах черпать Для вдохновения ключи, — Я не желаю исковеркать Души свободные лучи!

216

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН

Янепосредственно сумею Познать неясное земле…

Яв небесах надменно рею На самодельном корабле!

Влекусь рекой, цвету сиренью, Пылаю солнцем, льюсь луной, Мечусь костром, беззвучу тенью И вею бабочкой цветной.

Ястыну льдом, волную сфинксом, Порхаю снегом, сплю скалой, Бегу оленем к дебрям финским, Свищу безудержной стрелой.

Яс первобытным неразлучен, Будь это жизнь ли, смерть ли будь. Мне лед рассудочный докучен, —

Ясолнце, солнце спрятал в грудь!

В моей душе такая россыпь Сиянья, жизни и тепла, Что для меня несносна поступь

Бездушных мыслей, как зола.

Не мне расчет лабораторий! Нет для меня учителей! Парю в лазоревом просторе Со свитой солнечных лучей!

Какие шири! дали, виды! Какая радость! воздух! свет! И нет дикарству панихиды, Но и культуре гимна нет!

Это было у моря

Поэма миньонет

Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж…

Королева играла — в башне замка — Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

217