Футуризм

КУБОФУТУРИЗМ

Приласкалась к земле эта дорога, Так прильнула, что душу взяла.

Полюбили мы эту дорогу На ней поросла трава.

Доля, доля, доляночка! Доля ты тихая, тихая моя.

Что мне в тебе, что тебе во мне? А ты меня замучила!

** *

Ветрогон, сумасброд, летатель, создаватель весенних бурь, мыслей взбудораженных ваятель, гонящий лазурь!

Слушай, ты, безумный искатель, мчись, несись, проносись нескованный опьянитель бурь.

У песчаного бугра в голубой день

Вот, стоят цари, увенчанные свечами… В свободной, — свободной высоте, над венцом царей, пустой

флагшток нежно сверлит голубизну… Здесь я даю обет: никогда не стыдиться настоящей самой

себя. (Настоящей, что пишет стихи, которые нигде не хотят пе чатать.) Не конфузиться, когда входишь в гостиную, и как бы много ни было там неприятных гостей, — не забывать, что я поэт,

ане мокрица…

Ине желать никогда печататься в их журналах, не быть, как все, и не отнимать жизни у животных.

Почему я и это думаю?

Поэт — даятель, а не отниматель жизни… Посмотри, какой мир хорошенький, — вымытый солнцем и уже — верит в твое чувство и твои будущие писания и глядит на тебя с благодарнос тью…

118

ЕЛЕНА ГУРО

Поэт — даятель жизни, а не обидчик отниматель. И обещаю не стесняяь говорить элегантным охотникам, как бы они ни были привлекательны, что они подлецы подлецы!!!

И пусть за мной — никто не ухаживает, я сильна! Но сдержу ли я свое слово?.. Сдержу ли я его?

Я сжимаю кулаки, но я одна и кругом величественно. Это быстро у меня проходит…

Моя рука подняла камушек и бросила… кружась спиралью, он очертил арку над краем леса в голубой стране… Он был всю жизнь на земле и вдруг моя рука ему дала полет… Пролетая голу бизну, — блаженствовал ли он?

Финляндия

Это ли? Нет ли?

Хвои шуят, — шуят Анна Мария, Лиза, — нет? Это ли? — Озеро ли?

Лулла, лолла, лалла лу, Лиза, лолла, лулла ли. Хвои шуят, шуят,

ти и и, ти и у у. Лес ли, — озеро ли? Это ли?

Эх, Анна, Мария, Лиза, Хей тара!

Тере дере дере… Ху! Холе кулэ нэээ.

Озеро ли? — Лес ли? Тио и

ви и… у.

** *

Стихли под весенним солнцем доски, движение красным воскликом мчалось. Бирко Север стал кирпичный, — берег не наш!

Ты еще надеешься исправиться, заплетаешь косу,

119

КУБОФУТУРИЗМ

а во мне солнечная буря! Трамвай, самовар, семафор Норд Вест во мне!

Веселая буря, не победишь, не победишь меня!..

Под трамом дрожат мостки. В Курляндии пивной завод, и девушка с черными косами.

Моему брату

Помолись за меня — ты тебе открыто небо.

Ты любил маленьких птичек и умер замученный людьми.

Помолись обо мне тебе позволено чтоб меня простили.

Ты в своей жизни не виновен в том — в чем виновна я.

Ты можешь спасти меня. Помолись обо мне.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Как рано мне приходится не спать оттого что я печалюсь.

Также я думаю о тех, кто на свете в чудаках,

кто за это в обиде у людей, позасунуты в уголках — озябшие без ласки, плетут неумелую жизнь, будто бредут длинной дорогой без тепла.

Загляделись в чужие цветники, где насажены розовенькие и лиловенькие цветы для своих, для домашних.

А все же их хоть дорога ведет — идут, куда глаза глядят,

120

ЕЛЕНА ГУРО

Е.Гуро. Рисунок для кн. «Бедный рыцарь» (1912 г.)

яже и этого не смогла.

Ясмертной чертой окружена. И не знаю, кто меня обвел.

Ятолько слабею и зябну здесь.

Как рано мне приходится не спать, оттого, что я печалюсь.

Выздоровление

Аппетит выздоровлянский. Сон, — колодцев бездонных ряд,

иосязать молчание буфета

ипечки час за часом.

Знаю, отозвали от распада те, кто любят… Вялые ноги, размягченные локти, Сумерки длинные, как томление. Тяжело лежит и плоско тело, и желание слышать вслух две три

лишних строчки, — чтоб фантазию зажгли таким безумным, звучным светом…

121

КУБОФУТУРИЗМ

Тело вялое в постели непослушно, Жизни блеск полупонятен мозгу.

И бессменный и зловещий в том же месте опять стал отблеск фонаря…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Опять в путанице бесконечных сумерек… Бредовые сумерки, Я боюсь вас.

Лень

И лень.

К полдню стала теплень.

На пруду сверкающая шевелится Шевелень.

Бриллиантовые скачут искры. Чуть звенится.

Жужжит слепень. Над водой Ростинкам лень.

Кот Бот

Светлая душа кота светила в комнате.

У него был белый, животненький животик.

Душа была животненькая, маленькая, невинная, лукавая и со звериной мудростью. Потому лучистому старику захотелось на учить говорить кота, или людей молчать и созерцать тайное…

** *

Было дождливо. Котик кусал мордочку лапками, кутал, кутал и превратился в Куточку. Проснулись дети, видят на их кровати лежит Куточка, — глазок один не спит, хитрый, зеленый и тот в плюшевую щелку ушел, лапы бархатными, катышковыми ста ли лепешками.

122

ЕЛЕНА ГУРО

Слова любви и тепла

У кота от лени и тепла разошлись ушки. Разъехались бархатные ушки.

А кот раски ис… На болоте качались беловатики.

Жил был

Бо т и к ж и в о т и к: Воркотик

Дуратик

Котик пушатик. Пушончик,

Беловатик, Кошуратик —

П о т а с и к…

Полевунчики

Полевые мои Полевунчики, Что притихли? Или невесело?

—Нет, притихли мы весело — Слушаем жаворонка.

Полевые Полевунчики, Скоро ли хлебам колоситься?

—Рано захотела — еще не невестились. Полевые Полевунчики,

Что вы на меже стоите — на межу поплевываете?

— Затем поплевываем, чтоб из слюнок наших гречка выросла. Полевые Полевунчики,

что вы пальцами мой след трогаете?

—Мы следки твои бережем, бережем, а затем, что знаем мы заветное, Знаем, когда ржи колоситься.

Полевые Полевунчики, Что вы стали голубчиками?

—Мы не сами стали голубчиками,

а знать тебе скоро матерью быть — То то тебе весь свет приголубился.

123

КУБОФУТУРИЗМ

Обещайте

Поклянитесь, далекие и близкие, пишущие на бумаге черни лами, взором на облаках, краской на холсте, поклянитесь нико гда не изменять, не клеветать на раз созданное — прекрасное — лицо вашей мечты, будь то дружба — будь то вера в людей или в песни ваши.

Мечта! — вы ей дали жить — мечта живет, — созданное уже не принадлежит нам, как мы сами уже не принадлежим себе!

Поклянитесь особенно пишущие на облаках взором, — обла ка изменяют форму — так легко опорочить их вчерашний лик неверием.

Обещайте пожалуйста! обещайте это жизни, обещайте мне это. Обещайте!

Город

Пахнет кровью и позором с бойни.

Собака бесхвостая прижала осмеянный зад к столбу. Тюрьмы правильны и спокойны.

Шляпки дамские с цветами в кружевном дымку. Взоры со струпьями, взоры безнадежные Умоляют камни, умоляют палача… Сутолка, трамваи, автомобили Не дают заглянуть в плачущие глаза

Проходят, проходят серослучайные, Не меняя никогда картонный взор. И сказало грозное и сказало тайное: «Чей то час приблизился и позор».

Красота, красота в вечном трепетании, Творится любовию и творит из мечты. Передает в каждом дыхании Образ поруганной высоты.

…Так встречайте каждого поэта глумлением! Ударьте его бичом!

124

ЕЛЕНА ГУРО

Е. Гуро. Рисунок из сб. «Садок судей II» (1913 г.)

Чтобы он принял песнь свою, как жертвоприношение, В царстве вашей власти шел с окровавленным лицом!

Чтобы в час, когда перед лающей улицей Со щеки его заструилась кровь, Он понял, что в мир мясников и автоматов

Он пришел исповедывать — любовь!

Чтоб любовь свою, любовь вечную Продавал, как блудника, под насмешки и плевки, — А кругом бы хохотали, хохотали в упоении Облеченные правом убийства добряки!

Чтоб когда, все свершив, уже изнемогая, Он падал всем на смех на каменья в полпьяна, —

В глазах, под шляпой модной смеющихся не моргая, Отразилась все та же картонная пустота!

125

КУБОФУТУРИЗМ

** *

Возлюбив боль поругания, Встань к позорному столбу. Пусть не сорвутся рыдания! — Ты подлежишь суду!

Ты не сумел принять мир без содрогания В свои беспомощные глаза, Ты не понял, что достоин изгнания,

Ты не сумел ненавидеть палача!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но чрез ночь приди в запутанных улицах Со звездой горящей в груди… Ты забудь постыдные муки!

Мы все тебя ждем в ночи!

Мы все тебя ждем во тьме томительной, Ждем тепла твоей любви… Когда смолкнет день нам бойцов не надо, — Нам нужен костер в ночи!

А на утро растопчем угли Догоревшей твоей любви И тебе с озлобленьем свяжем руки…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но жди вечерней зари!

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

В. Маяковский. Портрет В. Хлебникова (1916 г.)

Зверинец

Посвящается В. И.

О, Сад, Сад!

Где железо подобно отцу, напоминающему братьям, что они братья, и останавливающему кровопролитную схватку.

Где немцы хотят пить пиво. А красотки продавать тело.

Где орлы сидят подобно вечности, оконченной сегодняшним еще лишенным вечера днем.

Где верблюд знает разгадку буддизма и затаил ужимку Китая. Где олень лишь испуг цветущий широким камнем.

Где наряды людей баскующие. А немцы цветут здоровьем.

Где черный взор лебедя, который весь подобен зиме, а клюв — осенней рощице — немного осторожен для него самого.

127

КУБОФУТУРИЗМ

Где синий красивейшина роняет долу хвост, подобный види мой с Павдинского камня Сибири, когда по золоту пала и зелени леса брошена синяя сеть от облаков и все это разнообразно отте нено от неровностей почвы.

Где обезьяны разнообразно сердятся и выказывают концы туловища.

Где слоны кривляясь, как кривляются во время землетрясе ния горы, просят у ребенка поесть влагая древний смысл в прав ду: есть хоцца! поесть бы! и приседают точно прося милостыню.

Где медведи проворно влезают вверх и смотря вниз ожидая приказания сторожа.

Где нетопыри висят подобно сердцу современного русского. Где грудь сокола напоминает перистые тучи перед грозой. Где низкая птица влачит за собой закат, со всеми углями его

пожара.

Где в лице тигра обрамленном белой бородой и с глазами по жилого мусульманина мы чтим первого магометанина и читаем сущность ислама.

Где мы начинаем думать, что веры — затихающие струи воли, разбег которых — виды.

И что на свете потому так много зверей, что они умеют по разному видеть Бога.

Где звери, устав рыкать, встают и смотрят на небо.

Где живо напоминает мучение грешников тюлень, с неустан ным воплем носящийся по клетке.

Где смешанные рыбокрылы заботятся друг о друге с трога тельностью старосветских помещиков Гоголя.

Сад, Сад, где взгляд зверя больше значит чем груды прочтен ных книг.

Сад.

Где орел жалуется на что то, как усталый жаловаться ребенок. Где лайка растрачивает сибирский пыл, исполняя старинный

обряд родовой вражды при виде моющейся кошки.

Где козлы умоляют, продевая сквозь решетку раздвоенное копыто, и машут им, придавая глазам самодовольное или весе лое выражение, получив требуемое.

Где полдневный пушечный выстрел заставляет орлов смот реть на небо, ожидая грозы.

128

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

В. Хлебников. Страница рукописи

Где орлы падают с высоких насестов как кумиры во время землетрясения с храмов и крыш зданий.

Где косматый, как девушка, орел смотрит на небо потом на лапу.

Где видим дерево зверя в лице неподвижно стоящего оленя. Где орел сидит, повернувшись к людям шеей и смотря в стену,

держа крылья странно распущенными. Не кажется ли ему что он парит высоко над горами? Или он молится?

Где лось целует через изгородь плоскорогого буйвола.

Где черный тюлень скачет по полу, опираясь на длинные лас ты с движениями человека, связанного в мешок и подобный чу гунному памятнику вдруг нашедшему в себе приступы неудер жимого веселья.

Где косматовласый «Иванов» вскакивает и бьет лапой в же лезо, когда сторож называет его «товарищ».

Где олени стучат через решетку рогами.

Где утки одной породы подымают единодушный крик после короткого дождя, точно служа благодарственный молебен ути ному — имеет ли оно ноги и клюв — божеству.

129

КУБОФУТУРИЗМ

Где пепельно серебряные цесарки имеют вид казанских сирот. Где в малайском медведе я отказываюсь узнать сосеверянина

и открываю спрятавшегося монгола.

Где волки выражают готовность и преданность.

Где войдя в душную обитель попугаев я осыпаем единодуш ным приветствием «дурьрак»!

Где толстый блестящий морж машет, как усталая красавица, скользкой черной веерообразной ногой и после прыгает в воду, а когда он вскатывается снова на помост, на его жирном теле по казывается с колючей щетиной и гладким лбом голова Ницше.

Где челюсть у белой черноглазой возвышенной ламы и у пло скорогого буйвола движется ровно направо и налево как жизнь страны с народным представительством и ответственным перед ним правительством — желанный рай столь многих.

Где носорог носит в бело красных глазах неугасимую ярость низверженного царя и один из всех зверей не скрывает своего презрения к людям, как к восстанию рабов. И в нем затаен Иоанн Грозный.

Где чайки с длинным клювом и холодным голубым, точно ок руженным очками глазом, имеют вид международных дельцов, чему мы находим подтверждение в искусстве, с которым они по хищают брошенную тюленями еду.

Где вспоминая, что русские величали своих искусных полко водцев именем сокола и вспоминая, что глаз казака и этой пти цы один и тот же, мы начинаем знать, кто были учителя русских в военном деле.

Где слоны забыли свои трубные крики и издают крик, точно жалуются на расстройство. Может быть, видя нас слишком нич тожными, они начинают находить признаком хорошего вкуса издавать ничтожные звуки? Не знаю.

Где в зверях погибают какие то прекрасные возможности, как вписанное в часослов Слово о полку Игореве.

** *

Там, где жили свиристели, Где качались тихо ели, Пролетели, улетели Стая легких времирей.

130

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

Где шумели тихо ели, Где поюны крик пропели, Пролетели, улетели Стая легких времирей.

Вбеспорядке диком теней, Где, как морок старых дней, Закружились, зазвенели Стая легких времирей. Стая легких времирей!

Ты поюнна и вабна, Душу ты пьянишь, как струны,

Всердце входишь, как волна! Ну же, звонкие поюны, Славу легких времирей!

Заклятие смехом

О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачей! О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!

Смейево, смейево, Усмей, осмей, смешики, смешики, Смеюнчики, смеюнчики.

О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи!

** *

Бобэоби пелись губы Вээоми пелись взоры Пиээо пелись брови Лиэээй пелся облик. Гзи гзи гзэо пелась цепь

Так на холсте каких то соответствий Вне протяжения жило Лицо.

131

КУБОФУТУРИЗМ

** *

Крылышкуя золотописьмом Тончайших жил Кузнечик в кузов пуза уложил

Прибрежных много трав и вер.

Пинь, пинь, пинь! тарарахнул зинзивер.

Олебедиво

Оозари!

** *

Зеленый леший — бух лесиный Точил свирель, Качались дикие осины, Стенала благостная ель. Лесным пахучим медом Помазал кончик дня

И, руку протянув, мне лед дал, Обманывая меня.

Иглаз его — тоски сосулек — Я не выносил упорный взгляд:

В них что то просит, что то сулит В упор представшего меня. Вздымались руки грабли, Качалася кудель

Итела стан в морщинах дряблый,

Исиняя видель.

Я был ненароком, спеша, Мои млады лета, И, хитро подмигнув, лешак

Толкнул меня: «Туда?»

** *

Когда умирают кони — дышат, Когда умирают травы — сохнут, Когда умирают солнца — они гаснут, Когда умирают люди — поют песни.

132

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

Перевертень

(Кукси кум мук и скук)

Кони, топот, инок, Но не речь, а черен он.

Идем, молод, долом меди. Чин зван мечем навзничь. Голод, чем меч долог?

Пал, а норов худ и дух ворона лап. А что? Я лов? Воля отча!

Яд, яд, дядя! Иди, иди!

Мороз в узел, лезу взором. Солов зов, воз волос.

Колесо. Жалко поклаж. Оселок. Сани, плот и воз, зов и толп и нас. Горд дох, ход дрог.

Илежу. Ужели? Зол, гол лог лоз.

Ик вам и трем с смерти мавки.

Ночь в Галиции

Ру с а л к а

Сдосок старого дощаника Я смотрю на травы дна, В кресла белого песчаника Я усядуся одна.

Оран, оран, дикой костью Край, куда идешь.

Ворон, ворон, чуешь гостью? Мой, погибнешь, господине!

Ви т я з ь

Этот холод окаянный, Дикий вой русалки пьяной. Всюду визг и суматоха, Оставаться стало плохо.

(Уходит.)

133

КУБОФУТУРИЗМ

П е с н я в е д ь м

Ла ла сов! Ли ли соб! Жун жан — соб леле. Соб леле! Ла, ла, соб. Жун жан! Жун жан!

Ру с а л к и (поют)

Иа ои цолк. Цио иа паццо!

Пиц пацо! Пиц пацо! Ио иа цолк!

Дынза, дынза, дынза!

Р у с а л к и (держат в руке учебник Сахарова и поют по нему)

Между вишен и черешен Наш мелькает образ грешен. Иногда глаза проколет Нам рыбачья острога,

Аручей несет и холит, И несет сквозь берега.

Пускай к пню тому прильнула Туша белая овцы И к свирели протянула

Обнаженные резцы. Руахадо, рындо, рындо. Шоно, шоно, шоно Пинцо, пинцо, пинцо. Пац, пац, пац.

Похороны опришками товарища «Гож нож!» — то клич боевой, Теперь ты не живой.

Суровы легини,

Алица их в тени.

Р у с а л к а

Кого несет их шайка, Соседка, отгадай ка.

134

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

П. Филонов. Рисунок к стихотворению В. Хлебникова «Ночь в Галиции» (1914 г.)

Р у с а л к и

Ио иа цолк, Ио иа цолк. Пиц, пац, пацу, Пиц, пац, паца.

Ио иа цолк, ио иа цолк. Копоцамо, миногамо, пинцо, пинцо, пинцо!

В е д ь м ы

Шагадам, магадам, выкадам. Чух, чух, чух.

Чух.

(Вытягиваются в косяк, как журавли, улетают.)

135

КУБОФУТУРИЗМ

Р а з г о в а р и в а ю щ и е г а л и ч а н к и

Вон гуцул сюда идет, В своей черной безрукавке. Он живет

На горах с высокой Мавкой. Люди видели намедни, Темной ночью на заре, Это верно и не бредни, Там на камне дикаре.

Узнай же! Мава черноброва, Но мертвый уж, как лук, в руках: Гадюку держите сурово,

Ирыбья песня на устах. А сзади кожи нет у ней, Она шиповника красней, Шагами хищными сильна,

С дугою властных глаз она,

Иими смотрится в упор, А за ремнем у ней топор. Улыбки нету откровеннее,

Да, ты ужасно, привидение.

** *

Усадьба ночью, чингисхань! Шумите, синие березы. Заря ночная, заратустрь!

А небо синее, моцарть!

И, сумрак облака, будь Гойя! Ты ночью, облако, роопсь!

Но смерч улыбок пролетел лишь, Когтями криков хохоча, Тогда я видел палача

Иозирал ночную, смел, тишь,

Ивас я вызвал, смелоликих, Вернул утопленниц из рек.

«Их незабудка громче крика», — Ночному парусу изрек.

136

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

Еще плеснула сутки ось, Идет вечерняя громада. Мне снилась девушка лосось В волнах ночного водопада.

Пусть сосны бурей омамаены И тучи движутся Батыя,

Идут слова, молчаний Каины, —

Иэти падают святые.

Итяжкой походкой на каменный бал С дружиною шел голубой Газдрубал.

** *

Моих друзей летели сонмы. Их семеро, их семеро, их сто! И послу испустили стон мы. Нас отразило властное ничто. Дух облака, одетый в кожух,

Нас отразил, печально непохожих. В года изученных продаж, Где весь язык лишь «дам» и «дашь».

Теперь их грёзный кубок вылит. О, роковой ста милых вылет!

А вы, проходя по дорожке из мауни, Ужели нас спросите тоже, куда они?

** *

Татлин, тайновидец лопастей И винта певец суровый, Из отряда солнцеловов. Паутинный дол снастей Он железною подковой Рукой мертвой завязал.

В тайновиденье щипцы. Смотрят, что он показал, Онемевшие слепцы.

Так неслыханны и вещи Жестяные кистью вещи.

137