Беседы Эпиктета (Античная классика) - 1997

своему статусу к рабу. Много позднее, в поздней Римской импе­ рии (эпохи домината), в Византийской империи, в королевствах средневековой Европы, например, звание королевского (или им­

ператорского) постельничего становилось объектом вожделения людей из самых знатных фамилий. Такое было совершенно не­ возможно в Риме в это время. Сенатор или всадник не мог стать личным слугой императора. Эти должности целиком принадле­ жали лично зависимым от принцепса людям: его рабам и вольно­

отпушенникам.

В соответствии с их статусом очень быстро сформировалась и их особая мораль, многие черты которой были глубоко антипатич­ ны римскому традиционному истеблишменту. Римлян старого за­

кала глубоко возмущало, что важнейшие государственные дела

решают люди без римских корней, лишенные чувства патриотизма и знания римских традиций, готовые за взятку добиться решения, идущего вразрез с государственными интересами. Эти люди пре­ красно сознавали ту общую недоброжелательность по отношению

к сенату, которая господствовала при дворе, и старательно разжи­

гали ее доносами, как основанными на фактах, так и абсолютно ложными. Интрига была их любимым средством борьбы, а знание истинных пружин, приобретенное благодаря близости к подлин­ ной власти, обеспечивало успех их предприятиям. Эти люди были

поразительно алчны, что также вполне объяснимо. Когда еще не

сложилась настоящая бюрократическая система, постоянная, не

меняющаяся в зависимости от смены принцепса, у них, в сущ­

ности, не было будущего. Новый император - это и новые при­

ближенные, которые с огромным удовольствием отдавали своих

предшественников палачу, поскольку оснований для этого всегда

было более чем достаточно. Именно таким человеком был хозяин Эпиктета-раба.

Однако мы хотели бы обратить внимание еще на одно обстоя­ тельство: Эпиктет рос в Риме времени императора Нерона. Бес­ спорно, что общая обстановка в городе в годы этого царствования не могла не влиять на формирование образа мыслей молодого фи­ лософа. При этом надо помнить, что целый ряд событий был хо­

рошо известен всему городу. О других, не известных рядовым гражданам, хорошо могли быть осведомлены в доме Эпафродита,

одного из самых близких императору людей. Наконец, вспомним, что Музоний Руф, учитель Эпиктета, был свой человек в кругах

оппозиции. Поэтому можно полагать, что Эпиктет достаточно хо­

рошо знал реальную картину всего происходящего в столице им­

перии.

Мы думаем, что нет особой необходимости подробно расска­ зывать о царствовании Нерона. Любознательный читатель легко

может найти труды Тацита или Светония, в которых дана яркая и

правдивая картина этого страшного периода в истории Рима. Наша

30

задача много уже и скромнее - напомнить только некоторые фак­ ты, а именно те, которые, с нашей точки зрения, должны были произвести особое впечатление на строй мыслей молодого челове­

ка, начавшего изучать не просто философию, но именно стои­ ческую философию.

Когда император Клавдий женился на своей племяннице

Агриппине Младшей, у нее уже был сын от предыдущего брака. Несмотря на то что у Клавдия был собственный сын Британик, Агриппина добилась, чтобы император усыновил ее ребенка, кото­ рый получил имя Нерон Клавдий Цезарь. Стремясь закрепить власть за своим сыном, а за собой - влияние в государственных делах, Агриппина отравила своего мужа. Преторианская гвардия провозгласила ее сына императором, а покорный Сенат санкцио­ нировал это (54 год по Р. Х.). Нерон начал свое правление с заяв­ ления о том, что он будет полностью уважать права Сената, за ко­

торым останутся решения по всем важнейшим вопросам. До 62

года Нерон находился под влиянием префекта претория Секста Афрания Бурра и своего воспитателя философа-стоика Луция Ан­

нея Сенеки. Хотя в первый период царствования поддерживались

хорошие отношения с Сенатом, общая ситуация отнюдь не была безоблачной, поскольку шла ожесточенная борьба за власть в са­ мом императорском дворце. Агриппина стремилась к власти, что

отнюдь не нравилось ее сыну, которого в этом поддержали и Бурр

и Сенека. Она хотела противопоставить родному сыну Британика, но Британик был отравлен, а сама Агриппина убита (после не­

скольких неудачных покушений) по приказу Нерона.

В 62 году умер Бурр, а Сенека потерял всякое влияние при дворе и удалился от дел. Любимцем Нерона стал новый префект претория афоний Тигеллин, потворствовавший самым низким страстям императора. Начались преследования по закону об оскорблении величества, против сенаторов возбуждались обвине­ ния, приводившие к суровым наказаниям и конфискации всего имущества. Зачастую богатство и знатность были истинной при­

чиной осуждения тех или иных лиц. «Шесть господ владели поло­

виной Африки, пока не казнил их принцепс Нерон», - писал Пли­ ний Старший (Р 1i П., Nat. Hist., ХУIII, 35). Видимо, в этот период главной причиной преследования сенаторов была необходимость получить денежные средства, имевшиеся у богатейших людей Ри­ ма, а не какая-либо созна'rельная антисенатская политика. Сред­ ства же были необходимы потому, что Нерон своими экстрава­ гантными затеями и бессмысленными тратами совершенно опус­ тошил казну. По словам Светония, его девизом было: «Будем дей­ ствовать так, чтобы ни у кого ничего не осталось» (S u е t., Nero,

32,4).

Оппозиционные настроения в сенате нашли свое выражение в

заговоре Гая Кальпурния Пизона, в котором принимали участие

31

видные сенаторы и преторианские командиры. Однако заговор был раскрыт. Следствие велось с беспримерной жестокостью. По­ скольку в этом заговоре участвовали многие из приближенных

императора, бывало, что допрос подозреваемых заговорщиков ве­

ли другие, еще не выявленные участники того же самого заговора.

Многие заговорщики были казнены, часть же покончила с собой. Пизон вскрыл себе вены. По приказу Нерона покончил жизнь са­ моубийством и Сенека. Покончил с собой и поэт Лукан. Кроме

того, дети осужденных были изгнаны из Рима и убиты «ядом или

голодом» (S U е t., Nero, 36, 2). Преследования знати в дальнейшем еще более усилились: «После этого он казнил уже без меры и без разбора кого угодно и за что угодно» (S u е t., Nero, 37, 1). Боль­

шим несчастьем для Рима стал грандиозный пожар в 64 году, про­

должавшийся 9 дней. Сгорела большая часть города, многие тыся­

чи людей остались без крова и имущества. В городе ходили слухи, что город был специально подожжен по приказу Нерона, же­

лавшего построить новый город, более красивый, чем старый Рим.

Поскольку эти слухи были весьма нежелательны, то ответствен­

ными за пожар сделали христиан, тогда только еще начавших про­

никать в Рим.

Во всяком случае, к 68 году чаша терпения переполнилась, и в

провинциях поднимают восстания римские армии, что и привело к

гибели императора Нерона.

Царствование Нерона было отмечено непрерывной чредой преСТУПJlениЙ. Еще юношей он любил весьма своеобразные раз­ влечения: по вечерам с группой собутыльников он слонялся по

кабакам и приставал к прохожим, но, чтобы не пострадать от како­ го-нибудь смельчака, он имел неподалеку охрану из солдат­ преторианцев. Его сексуальная распущенность не знала границ. Как будто стремясь показать полное пренебрежение к римскому образу жизни и римским традициям, он изнасиловал весталку. Другие его преСТУП.1ения против нравственности просто трудно

перечис.1ИТЬ.

Его жестокость обращалась не только на врагов, но и в не­ меньшей мере на близких ему людей. Кроме матери, Нерон убил

тетку. По ложному обвинению казнил первую жену Октавию и даже Поппею Сабину, вторую жену, которую он, кажется, безмер­ но любил, он убил, ударив ее, беременную, ногой в живот. Своего пасынка, сына Поппеи Сабины от первого брака, он велел рабам

утопить. Убита была дочь императора Клавдия Антония, которая

отказа.1ась стать его женой. Казнены были также многие другие его родственники. Над некоторыми из них он перед смертью над­

ругался.

Нерон сочетал неимоверную жестокость с поразительной са­ мовлюбленностью. Он вообразил себя великим артистом и часто выступап как кифаред, а затем стал выступать и в трагедиях. Од-

нако, не будучи уверен в том, что его игру и пение смогут оценить по-настоящему, создал особый отряд из более чем 5000 че.lовек,

которые должны были обеспечивать ему аплодисменты. Потом он

ста:) выступать и как возница в цирке. Наконец увлечение артис­ тической деятельностью переходит всякие преде:)ы, и в 66 го."!у

Нерон отправляется в путешествие по Греции, надеясь, ЧТО):l.lИНЫ по заслугам оценят его искусство. Для того чтобы иметь BOT\toiK-

ность выступить на всех празднествах, он приказал провести их

все в один год, сместив все сроки. Опытные в лести, греки СУ"'lе,lИ угодить императору, за что и были вознаграждены, Нерон же вер­ нулся в Италию как триумфатор, как будто он выиграл тяжеjlУЮ

войну:

Сенат он не только уничтожал физически, но и стремился все­

народно унизить, заставляя, например, сенаторов, выступать в ро­

ЛИ'Г,lадиаторов в амфитеатре.

Нерон всей своей жизнью сокрушал все традиционные РИ!\I­

ские моральные ценности. Он, конечно, не ставил себе такой цели. но он сумел убить в римском обществе уважение к власти импера­ тора. Столь же сильно он смог подорвать авторитет Сената. Сенат,

раболепно дарующий все новые и новые почести принцепсу за со­ вершенные им преступления, объявляющий их подвигами, _. та­

кой высший орган власти также не мог у сколько-нибудь честных

ЛЮJ.еЙ вызывать былое уважение.

Чтобы закончить рассказ об уроках жизни, полученных моло­

дым философом, отметим еще один факт. который должен БЫ:l

произвести, с нашей точки зрения, огромное впечатление на МО.10-

;:юго 'Эпиктета.

В 61 году в Риме был убит своим рабом префект города ПеJ.а­

ний Секунд. По старому закону следовало приговорить к С!\lерти

всех рабов, находившихся в момент убийства под одной крышей с ХO"Jяином. Дело дошло до Сената, где раздавались голоса в ПО,lЬ'ЗУ От\lены старинного постановления, как излишне жестокого. Но

ООJJЬШИНСТВО сенаторов стояло за его сохранение. 'Этот принцип

восторжествовал, но, когда повели на казнь 400 рабов, собра.1ась большая толпа, протестовавшая против казни. Императору пришлось ПОСlать воинский отряд, чтобы рассеять ТО,lПУ и осу­

щеСТВI1ТЬ эту массовую казнь.

Попытаемся TeIlepb понять, каким образом могли взаИI\10J.еЙ­

ствовать те уроки стоической мудрости, которые преподал Му'ю­

IIИЙ Руф своему молодому ученику, с опытом жизни. который

':Эпиктет приобрел в Риме, находясь в доме вольноотпущенника

императора Нерона, и, соответственно, какую форму приобреto

са\ю 'Но стоическое учение в результате этого взаимодействия, в чс!\1 оно отличалось от тех идей, которые развивали не только ран­

IНIC стоики, но И старший современник 'Эпиктета - Сенека. Ко­

нечно, мы не можем J.aTb здесь развернутую характеристику уче-

2 Беседы Эnl1ктета

33

ния Эпиктета, да это и не нужно, поскольку его «Беседы» перед

вами. Мы же може~1 на себя возложить только ма,lУЮ часть тру­

да - дать несколько намеков, несколько сравнений, не пре;lрешая

тех выводов, к которым придет читатель.

УЧЕНИЕ ЭПИКТЕТА

Мы хотели бы коснуться только трех проблем в учении Эпик­ тета: его идеи свободы, его представления о божестве и о соотно­

шении в человеке материального и духовного.

Еще В. Э. Олдфазер писал, что наивысшей ценностью, доступ­

ной че.l0векv, по учению Эпиктета, является свободаl • Невоз~1ОЖ­

но не согл;ситьс~ с этим утверждением. Опыт бывшего раба,

знавшего, что такое рабство и как отличается от него свобода, за­

стаВ.1ЯЛ его считать «свободу даже в негативном смысле» (выраже­

ние В. Э. О.ыфазера), то есть простое отсутствие прямого принуж­

.Jения, высшим благом, дарованным провидением че.l0веку. Уже

.JaBHo отмеча.l0СЬ, что тема свободы занимает в его TpY.Jax основ­

ное место. Слово «свобода» (и производные от него: «свободный»

или «быть свободным») в трудах Эпиктета встречается более 130 раз. Это примерно в 6 раз чаще, чем в Новом Завете, и в 2 раза ча­

ще, че\1 в книге Марка Аврелия (для сравнения испо.1ЬЗУЮТСЯ про­ изведения приt\lерно одновременные и со сходным содержанием).

Естественно, что его понимание свободы иное, чем у стоиков

предшествующих поколений, хотя и ранее стоицизм делал упор на

внутреннюю свободу. Главная задача Эпиктета - научить, как при всех обстоятельствах сохранить свободным свой внутренний ~lИр. Эта проповедь обращена ко всем людям, но за ней стоит лич­

НЫЙ опыт бывшего раба, у которого нет иного достояния, нежели

его внутренний мир - последняя твердыня человеческого досто­ инства. Свобода обретается, по мнению Эпиктета, не путем удо­

В,lетворения желаний, а путем отказа от них2, что также явно рас­

ходится со старым стоицизмом и особенно идеями Сенеки. В этом

тезисе Эпиктета нельзя не видеть влияния его жизненного опыта, хотя на первый взгляд здесь следует видеть результат влияния

"'чения киников.

. ЭП!lктет абсолютно равнодушен ко всем идеям переустройства

общества, которые были столь важны для раннего стоицизма, или раССУЖ.Jениям о наилучшем правителе, столь важным для Сенеки.

Де;10 даже не в TOI\I, что после царствования Нерона сама идея

просвещенного правителя, воспитанного мудрецами стоической школы, выглядела не только нелепой, но и чудовищной. Думается,

I 01 d (а t 11 t: l' \\'. А. Il1tl'odllctiOI1. р. VIII.

, 110;lроБНt:t: C~I.: Ш Т а е р \1 а н Е. М. Эпиктt:т 11 его место в РИМСКОМ СТОН­

ЦIП\It: I BeCТlJIIK _Ч1t:вНt:iI IiСТОРИII, 1975. N~ ~, С. 204.

34

что, кроме того, опыт его учителя Музония Руфа, пытавшегося вмешаться в политику, а также опыт Сенеки, делавшего одно вре­ мя большую политику, послужили для него уроком. Честный бо­ рец за мир и справедливость Музоний Руф и Сенека, доведший

принципы стоицизма вблизи трона до состояния «применительно К

подлости», каждый своим опытом показали их более молодому

современнику, что надежды на реформирование мира в ~OOT­

ветствии с принципами стоицизма совершенно иллюзорны.

Единственная надежда для 'Эпиктета - "Это внутреннее совер­

шенствование человека. Его внутренний мир пронизывает частица

божественной мудрости, и для того, чтобы стать добродетеЛЬНЫ!'.1,

необходимо смотреть внутрь, пытаться постичь "Эту заложенную в

нас частицу. Человек совершенствуется не благодаря чтению Хри­ сиппа, а следуя примерам добродетели. Основное, из чего следует

исходить, "это тот факт, что боги нам дали во власть не внешнее­ тело, имущество, близких, жизнь, а лишь нашу способность пра­

вильно использовать внешние восприятия и выносить на основе их

правильные суждения, дали свободу выбора и отказа, желания и отвращения. Пользуясь "Этой способностью, человек будет свобо­

ден, не будет ни осуждать кого-либо, ни льстить кому-либоl . Он не будет ни к чему привязываться и будет все происходящее воспри­ нимать как волю богов (Е Р i с t., СОПУ., 1, 1, 15).

Для 'Эпиктета идея божества имела много большее значение, чем, например, для Сенеки. Эпиктет воспринимает божество не

совсем так, как остальные стоики. Исходя из типичной для стои-

\

цизма идеи о божестве как верховном правителе космоса и все-

проникаюшей силе, он вместе с тем отходит от пантеистических представлений ранней Стои, рассматривая божество более лич­ носпю, указывая на то, что человек должен славить бога и не роп­ тать на него на основе собственного суждения. Если с человеко\! случаются несчастья, то это не потому, что бог его ненавидит, а

потому, что бог его желает закалить. В общем же, бог создал чело­

века для счастья, и человек MosКeT быть счастлив.

Идея любви к богу и идея человека как любимого создания бо­ жества уже носились в воздухе. 'Эти идеи приняло и развило хрис­ тианство, но нечто похожее мы видим и у Эпиктета.

Наконец, есть сще одна идея, общая для ранних христиан и для Эпиктета. 'Эта идея также расходится с принципами ранней Стои. у Эпиктета довольно явственно проскальзывает противопоставле­ ние духовного и материального в человеке. Для ранних стоиков материя и дух, в сущности, были неразделимы. Огненный ПРИНЦИI1 пронизывал всю материю и не существовал вне ее. 'Эпиктет же

приближается в своем понимании взаимоотношения этих двух на-

I Ilодробнее СМ.: Ш т а е р м а н с. М. Эпиктет и его место в римском стои­

ЦИ'jме // Вестник )lре[)ней истории.	1975, N~ 2, с. 205.
2'	35

чал к тому, что мы часто видим у ранних отцов церкви - прямое

противопоставление материального и духовного, находившего

свое выражение в формуле: «Тело - темница души». Этот прин­

цип несколько позднее стал главным у последовательных дуа,lИС­

тов, таких, как манихеи.

Эпиктет, один из поздних стоических мудрецов - учителей

жизни, занимает особое место в истории духовных исканий чело­ вечества. Современник поздних евангелистов, он, оставаясь стои­ ком, тем не менее подошел так близко к новому взг.1ЯДУ на мир и

человека в мире, принесенному христианством, как это только бы­ ло возможно для человека иного мировоззрения. В свое время Ф.

Энгельс назва.l Сенеку «дядей христианства». Однако таким род­ ством создатели этого учения вряд ли бы стали гордиться. Неизме­ ри\ю БО.lьше прав на идейное родство с учением Иисуса Христа имеет бывший раб Эпиктет.

л. МОРIll/()бllЧ. Г КОUlС,Ю/{КО

БЕСЕДЬI

ЭПИКТЕТА

ПИСЬМО АРРИАНА ГЕЛЛИЮ

Арриан Луцию Геллию! желает здравствовать.

Я и не сочинил беседы Эпиктета так, как могли бы сочи­

нить такого рода вещи, и не выпустил в свет сам, поскольку,

говорю я, и не сочинил их. А все что я слушал во время его	2
бесед, вот это я и постарался, записывая по возможности до­
словно, сохранить для себя на будущее как воспоминания о
его образе мыслей и прямоте. Конечно, такие записи пред-	3
ставляют собой, как это естественно, записи бесед в том виде,
как человек ведет их с другим под влиянием непосредствен­
ного побуждения, а не в том, как он сочиняет в расчете на бу-
дущего читателя их. И я не знаю, каким образом они, в таком	4
виде, помимо моей воли и без моего ведома, вышли в свет.
Однако для меня лично не имеет большого значения, если бу-	5
дут считать, что я не способен сочинять, а для Эпиктета и ма­
лейшего значения не имеет, если будут относиться с прене­
брежением к его беседам, так как он, ведя их, явно стремился
только к тому, чтобы направить мысли слушателей к самому
лучшему. И если эти беседы достигнут именно этой цели, то	6
они, думаю, и будут такими, какими должны быть беседы фи-
лософов, а если нет, то пусть читатели, по крайней мере, зна-	7
ют, что, когда сам он вел беседы, слушатель неизбежно при-
ходил к тому, к чему он и хотел привести его. Если же эти	8
беседы сами по себе не достигают этой цели, то, может быть,
виноват я, а может быть, так и должно быть. Будь здоров.

39

КНИГА 1

1. О том, что зависит от нас и что не зависит от нас

Среди всех способностей вы не найдете ни одной другой,

которая была бы в состоянии исследовать самое себя, стало быть, которая была бы в состоянии одобрять или не одоб-

2рять. В какой лишь мере обладает возможностью исследова­

ния способность к грамоте? Лишь в той, чтобы распознать буквы. А способность к музыке? Лишь в той, чтобы распо-

ззнать музыкальный звук. Так исследует ли какая-нибудь из них самое себя? Отнюдь. Вот когда ты пишешь что-то другу, то, какие буквы нужны, способность к грамоте скажет, а сле­

дует ли писать другу или не следует писать, способность к

грамоте не скажет. Так же и способность к музыке - относи­

тельно музыкальных звуков, а следует ли петь сейчас и иг­

рать на кифаре или не следует ни петь, ни играть на кифаре,

4она не скажет. Какая же способность скажет? Та, которая ис­ следует и самое себя и все остальное. А какая это? Способ­ ность разума. Только она одна получена нами постигаюшей как самое себя, - свою сущность, свои возможности, свою

5ценность, - так и все остальные способности. В самом деле, что иное говорит, что золото прекрасно? Ведь само оно не

говорит. Ясно, что это говорит способность пользоваться

6 представлениями. Что иное различает способность к музы­

ке, способность к грамоте, остальные способности, одобря­ ет пользование ими и указывает своевременность? Ничто

иное.

7 Так вот, как и стоило того, боги сделали зависящим от

нас только самое лучшее из всего и главенствующее -	пра­
вильное пользование представлениями, а все остальное -	не

8зависящим от нас. Потому ли, что они не хотели? Я думаю,

что если бы они могли, они бы и все то предоставили в наше

9распоряжение. Но они никак не могли. В самом деле, по­

скольку мы находимся на земле и связаны таким телом и та­

ким окружающим обществом, как было бы возможно, чтобы

мы в этом не испытывали препятствий со стороны всего того,

40