Сборник_материалов_конференции

уделяется соответствующему моделям поведению и оценке со стороны общества, и рассматривается на макроуровне. Северная модель – относительно редкое употребление спиртного, в основном крепкого, сопровождающееся тяжелым отравлением организма и агрессивным антиобщественным поведением. Южная модель – частое употребление некрепких алкогольных напитков, преимущественно вина или пива, в достаточно небольших количествах [2]. К странам с северной моделью потребления относят Финляндию, Швецию, Норвегию, прибалтийские государства, Польшу, частично Германию, Россию, Украину и Белоруссию. «Южная» модель характерна в основном для южных стран, производящих вино (Франция, Испания, Греция и пр.). Второй подход основывается на типах предпочитаемых алкогольных напитков и выделяет следующие модели потребления алкоголя: пивная, винная, водочная. Данный подход является определяющим при рассмотрении моделей потребления не только на макроуровне, но и на микроуровне.

Необходимо отметить, что на ту или иную модель потребления алкоголя влияют различные факторы. В литературе выделяют множество биологических (генетическая предрасположенность, пол, возраст, состояние умственного и психического здоровья и т.д.) и социальных факторов (профессия, уровень дохода, круг социального общения и т.д.). Анализируя различные социологические исследования, можно выделить 2 группы факторов, которые оказывают влияние на формирование моделей потребления алкоголя. К первой группе факторов социальнодемографического порядка относятся пол и возраст человека, к социально-структурным факторам – категории дохода и образо-

вания [3; 4; 7].

Проблема чрезмерного употребления алкоголя остро стоит в современной России, данная проблема актуальна и в Пермском крае. Так, экспорт алкогольных напитков в Российской Федерации в 2012 г. составил 392 млн. долларов [1]. По данным статистики РИА Новости Пермский край – один из неблагополучных регионов России и занимает 17 место по объемам продаж алкогольных напитков [5]. Если рассматривать продажи того или иного вида алкоголя в Пермском крае, то на первом месте будут

320

стоять продажи крепких алкогольных напитков, затем вина и пива [6].

В рамках изучения проблемы потребления алкоголя в Пермском крае было проведено социологическое исследование. Эмпирической базой исследования выступили результаты социологического исследования, проведенного в 2011 г. Центром социального партнерства и социологических исследований. В качестве метода исследования было использовано интервью в домохозяйствах. Выборка территориальная, стратифицированная с квотным отбором на последней ступени. Объем выборки составил 1000 чел.

Корреляционный анализ показал, что пивная модель потребления алкоголя связана с такими факторами как пол, возраст, образование, материальное положение. На винную модель потребления алкоголя влияют пол и образование. На водочную модель – пол и возраст.

Мужчины потребляют пиво чаще, чем женщины. Доля мужчин, потреблявших пиво в течение последнего месяца, составляет 76 %. Женщины чаще всего не употребляли пиво в течение последнего месяца (59 %).

Респонденты младше 25 лет чаще остальных потребляли пиво за последний месяц, доля таких респондентов составляет 74 %. Реже всех употребляли пиво респонденты старше 50 лет (66 %). То есть с повышением возраста уменьшается потребление пива.

Чаще всех за последний месяц пиво употребляли респонденты с общим образованием (65 %). Кроме того, чем выше уровень образования, тем ниже уровень потребления пива. Однако профессиональное и высшее образование по уровню потребления пива находятся примерно на одинаковом уровне (54 % и 55 % соответственно). То есть, уровень потребления пива высокий для всех групп, выделенных по уровню образования, но самый высокий уровень среди группы с общим образованием.

Что касается характера связи между пивной моделью и материальным положением, то можно сказать, что увеличением дохода уровень потребления пива повышается. Так, в группе с низким уровнем дохода доля респондентов, употреблявших пиво в течение последнего месяца составляет 54 %, в группе со

321

средним уровнем дохода – 61 %, в группе с высоким уровнем дохода – 67 %.

На формирование винной модели оказывает влияние фактор пол. Женщины чаще чем мужчины потребляли вино/шампанское в течение последнего месяца, доля таких респондентов среди женщин составляет 67 %. Что касается мужчин, то 70 % респондентов не употребляли вино/шампанское за последний месяц. Таким образом, винная модель в большей степени характерна для женщин, чем для мужчин.

В группах, выделенных по критерию образование, чаще всего вино/шампанское за последний месяц потребляла группа респондентов с высшим образованием (65 %). Только в этой группе внутри нее самой доля респондентов, характеризующихся винной моделью потребления, больше, чем доля респондентов, не употреблявших вино/шампанское за последний месяц. В группах с общим и профессиональным образованием доля респондентов, которые употребляли вино/шампанское в течение последнего месяца примерно одинакова, и составляет 46% и 45% соответственно.

Водочная модель в большей степени характерна для мужчин, чем для женщин. Доля мужчин, которые употребляли крепкие спиртные напитки в течение последнего месяца, составляет 76%. Большинство женщин (56 %) в течение последнего месяца крепкие спиртные напитки не употребляли.

Как было показано ранее, водочная модель потребления алкоголя имеет прямую связь с фактором возраст респондента. То есть с повышением возраста увеличивается количество людей, потребляющих крепкие алкогольные напитки. Так, 51 % респондентов младше 25 лет потребляли крепкие алкогольные напитки в течение последнего месяца. С увеличением возраста этот процент повышается и в группе респондентов от 26 до 50 лет составляет 63%, а в группе старше 60 лет – 66 %.

Далее будет рассматриваться более подробно распространенность моделей потребления алкоголя в различных социальных группах. Для этого мы за основной взят фактор пола, который коррелирует со всеми моделями.

Таким образом, для мужчин характерны пивная и водочная модели потребления алкоголя. Причем пивной модели придер-

322

живаются мужчины младше 25 лет, доля таких респондентов составляет 87 %. Водочной – мужчины от 26 до 50 лет (83 %).

Как было показано ранее, такой фактор, как образование влияет только на пивную модель потребления. Пивная модель примерно одинаково присуща всем группам, выделенным по критерию образование. Однако в группе с высшим образованием доля мужчин, потреблявших пиво за последний месяц немного больше, чем в других группах (81 %, 78 % и 73 % соответственно).

Как было показано ранее, такой фактор, как доход влияет только на пивную модель потребления. Про эту модель можно сказать, что она характерна в большей степени для мужчин с высоким уровнем дохода (84 %). В остальных группах, выделенных по критерию доход, доля респондентов, употреблявших в течение последнего месяца пиво, немного меньше (71 % и 78 %).

Женщинам более свойственна винная модель потребления алкоголя. К ней относятся 70 % респондентов. Но так как на винную модель потребления алкоголя не влияет фактор возраста, то можно сказать лишь о том, что во всех группах, выделенных по критерию возраст, винная модель занимает лидирующее положение (68 %, 69 % и 61 % соответственно).

Кроме того, винная модель потребления алкоголя имеет значимую связь с фактором образование. Так, она более характерна для женщин с высшим образованием (80 %). Чем ниже уровень образования, тем ниже уровень потребления вина/шампанского. Поэтому доля женщин, для которых характерна винная модель потребления алкоголя с общим и профессиональным образованием составляет 62 % и 65 % соответственно.

Таким образом, наиболее распространенными моделями потребления алкоголя в Пермском крае являются пивная и водочная модели. Причем пивная модель потребления алкоголя присуща скорее мужчинам младше 25 лет независимо от уровня образования и доля респондентов, употребляющих пиво, увеличивается в зависимости от повышения уровня дохода. Водочная модель – мужчинам от 26 до 50 лет независимо от уровня образования и дохода респондента. Винная же модель скорее свойственна женщинам с высшим образованием, независимо от возраста и дохода.

323

Проблема потребления алкоголя в России является одной из основных проблем российского общества. Данная проблема широко изучается и анализируется. Настоящая статья не претендует на всеохватность изучения проблемы потребления алкоголя в России. Целью статьи был более подробный анализ одного из аспектов этой проблемы – изучение моделей потребления алкоголя.

Библиографический список

1.Анализ рынка алкогольных напитков в России в 2008-2012 гг., прогноз на 2013–2017 гг. URL: http://marketing.rbc.ru/research/562949983993810.shtml (дата обращения: 06.04.2013).

2.Пенухина Е.Л. Социально-демографические риски долгосрочного развития российской экономики // Проблемы прогнозирования.

2010. № 2. URL: http://demoscope.ru/weekly/2010/0431/analit04.php (дата обращения: 18.03.2013).

3.Рощина Я.М. Потребление алкоголя в России: экономические и социальные факторы. URL: http://www.isras.ru/abstract_bank/1210283911.pdf (дата обращения: 07.04.2013).

4.Рыбакова Л.Н., Чекинева Т.В. Модели потребления алкоголя в молодежной среде // Электронный научный журнал «Социальные аспекты населения». 2010. № 4(16). URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/250/27/ (дата обращения: 13.04.2013).

5.Статистика по алкоголизму в некоторых регионах России. Справка // РИА Новости. 2010. URL: http://ria.ru/spravka/20101214/299512273.html#ixzz2RE26tE8E (дата обращения 10.03.2013).

6.ФГУН «Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения». Здоровый образ жизни в Пермском крае: презентация. Обзор ситуации URL: http://www.myshared.ru/slide/140214/ (дата обращения 20.04.2013).

7.Шурыгина И.И. Изменение гендерных особенностей алкогольного поведения // Информационно-аналитический вестник «Социальные аспекты здоровья населения». 2010. С. 2.

324

SOCIOLOGICAL ANALYSIS

OF ALCOHOL CONSUMPTION MODELS

(THE PERM REGION CASE)

T.V. Leonova

Perm State National Research University

The models of consumption of alcohol are examined in the article. The basic approaches to classification of alcohol consumption models are allocated and their description is spent. The major factors influencing model of alcoholic consumption are considered. Characteristics of alcohol consumption models in the Perm edge in various social groups are exposed.

325

УДК 174.8

ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПАРТНЕРСТВА В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНО-ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ

М.Ю. Лобанова

Пермский государственный национальный исследовательский университет

В статье рассмотрены основные характеристики российской модели социального партнерства, условия ее институционализации, а также отличие от западной модели социального партнерства. Представлен сравнительный анализ Генеральных соглашений между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и Правительством Российской Федерации 1998-1999 и 2011–2013 гг. Делается вывод о несовершенстве нормативно-правовой базы социального партнерства, а также о необходимости подготовки специалистов по социальному партнерству.

Социально-трудовые отношения на современном этапе являются важнейшей частью жизни общества. Такая значимость, в первую очередь, определяется их ролью в жизни каждого конкретного человека. Труд и трудовые отношения оказывают существенное влияние на формирование личности, ее социализацию, удовлетворение ее духовных и материальных потребностей, соответственно, и всего общества в целом. Кроме того, многие факторы общественного процесса производства, такие как уровень технологического развития производства, охрана социальных и трудовых прав, эффективность функционирования институтов оказывают влияние на состояние социаль- но-трудовых отношений.

Социальные отношения в сфере труда отражают все переломные, кризисные процессы современного российского общества. В связи с этим после негативных последствий и проявлений кризиса с начала 1990-х гг. политическое руководство страны решило обратиться к опыту зарубежных стран в созда-

© Лобанова М.Ю., 2013

326

нии и обеспечении социальной стабильности общества, т.е. к идеологии социального партнерства.

В самом широком смысле под социальным партнерством понимают общественное сотрудничество людей, обеспечивающее единство и развитие, как всего общества, так и отдельных его членов. Трудовой кодекс определяет социальное партнерство более узко, как систему «взаимоотношений между работниками (представителями работников), работодателями (представителями работодателей), органами государственной власти, органами местного самоуправления, направленная на обеспечение согласования интересов работников и работодателей по вопросам регулирования трудовых отношений и иных, непосредственно связанных с ними отношений» [5]. В целом ряде стран Европы, а также в России, важным средством модернизации общества стало распространение и развитие института социального партнерства. Интерес к новому подходу организации общественных отношений обусловлен необходимостью преодоления кризисных последствий. Ученые-исследователи выделяют ряд аспектов общего кризиса системы общественных отношений и социальных институтов, которые также являются условиями институционализации социального партнерства [1]:

отсутствие эффективных, цивилизованных рыночных отношений;

высокая социальная напряженность;

крайнее имущественное расслоение, бесправие основной части населения;

неэффективность политического процесса, соединение крупного предпринимательства с государственными структурами;

разложение ценностно-нормативной системы, несоблюдение значительной частью населения законов и других социальных норм, криминализация предпринимательства и т.д. выступает серьезным препятствием становлению новых институтов, в том числе, социального партнерства;

отсутствие сформированной культуры партнерских отношений.

327

Институционализация социального партнерства является основной обязательной частью модернизации общества. Основной функцией социального партнерства является снижение уровня социальной напряженности и противоборства социальных групп, регуляция социальных конфликтов. Для дальнейшего развития и повышения роли социального партнерства в сфере социальнотрудовых отношений необходим комплексный и системный подход, а также совершенствование не только правовых, организационных и экономических основ социального партнерства, но и уровня развития общества. Необходимо, чтобы власть и другие субъекты социально-трудовых отношений осознали значимость этих факторов в развитии социального партнерства.

Правовые акты социального партнерства носят представительский характер, так как они влекут за собой права и обязанности не только у лиц, заключивших соответствующее соглашение или иной документ, но и у лиц, ими предоставляемых, т.е. конкретных работников или работодателей.

Российская модель социального партнерства, в отличие от западной, имеет свои особенности. Во-первых, она характеризуется более значительной ролью государства в регулировании социаль- но-трудовых отношений, хотя и основана на международных нормах права, регулирующих социально-трудовые отношения. Во-вторых, «система социального партнерства в России фактически не имеет всеобщего характера, так как в отдельных отраслях экономики вне сферы его действия остаются организации, не входящие в соответствующие объединения работодателей» [4]. При этом профсоюзы выполняют функции формального характера и занимают позиции руководства. На подобных предприятиях очень часто устанавливаются свои договорные отношения, а положения региональных и отраслевых соглашений не имеют силы. В-третьих, для российской экономики характерен низкий уровень оплаты труда в условиях высокой дифференциации доходов населения, который понижает уровень эффективности механизма взаимодействия социальных партнеров.

Анализ трехстороннего регионального соглашения Пермского края на 2011–2013 гг. позволяет выявить, что большая часть положений повторяет нормы, прописанные в Генеральном соглашении, либо на уровне законодательства. Вследствие этого,

328

можно наблюдать нехватку положений, расширяющих круг прав и гарантий граждан, урегулированный другими нормативными документами. Также в соглашении используются абстрактные формулировки, которые ни к чему не обязывают стороны, не предусматривают санкции.

Сравнительный анализ Генеральных соглашений между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и Правительством Российской Федерации 1998–1999 [2] и 2011–2013 [3] годов показывает, что Генеральное соглашение качественно изменилось. Во-первых, примерно в 2.5 раза увеличился его объем, за счет значительного увеличения количества пунктов в каждом разделе и появления приложений. Во-вторых, изменились названия разделов, так как каждый раздел стал включать в себя во много раз больше различных аспектов социального партнерства, чем в 1998– 1999 гг., ввиду модернизации общества за прошедшее десятилетие и необходимости детализации и конкретизации новых изменений и дополнений.

Таким образом, генеральное соглашение осуществляет косвенное воздействие на государственно-правовое регулирование, преимущественно на законодательное регулирование, всех со- циально-трудовых отношений. Стабилизация социально – экономической обстановки в России может вытеснить задачи, выполняемые сейчас правовыми документами, заключенными на федеральном уровне социального партнерства, на второй план.

Серьезным барьером для становления института социального партнерства выступает разложение ценностно-нормативной системы, несоблюдение обществом законов и других социальных норм, процесс криминализации государственной правоохранительной и бюрократической системы, а также предпринимательства.

В настоящее время имеется еще много нерешенных вопросов, относящихся к сфере институционализации социального партнерства. Среди них несовершенность нормативно-правовой базы социального партнерства на всех уровнях, проблема легитимности представительства субъектов социального партнерства, отсутствие правового статуса стороны работодателей, а также существует необходимость подготовки специалистов по

329