Отличия от других теорий

Работа Маслоу не заключает в себе тотального отрицания Фрейда или же Уотсона и других бихевиористов, но скорее представляет собой попытку учесть все, что в обеих психологиях есть полезного, значимого и нужного человечеству, а затем двигаться дальше.

"Я обнаружил, что очень трудно, – говорит он, – дать понять другим, что я одновременно и уважаю эти две современные психологии, и недоволен ими. Столь многие люди настаивают на том, что можно быть за Фрейда либо против Фрейда, за научную психологию либо за "антинаучную" и т.п. По моему мнению, все подобные позиции, выражающие ту или иную лояльность, глупы. Наше дело – включить эти различные истины в целостную истину, и только по отношению к ней мы должны быть лояльны".

Маслоу обнаружил, что добивающиеся успеха психологи и психиатры часто вынуждены отступать от популярных в данное время теорий, чтобы добиться результата в своей работе с невротиками и психотиками. Существующие теории не решают человеческих проблем и, по-видимому, не объясняют надлежащим образом имеющиеся факты.

Маслоу весьма критически отнесся к сосредоточенности Фрейда на изучении невротиков и психотиков и к допущению, что высшие формы поведения приобретаются, а не присущи человеку как биологическому виду.

По убеждению Маслоу, нельзя понять психических заболеваний, не поняв психического здоровья. Не только Фрейд, но и Гамильтон, Гоббс и Шопенгауэр свои выводы о человеческой природе делали, наблюдая худшие, а отнюдь не лучшие проявления человека. Положительные стороны человеческого поведения, такие, как счастье, радость, удовлетворенность, душевный покой, веселье, игра, благополучие, приподнятое настроение и экстаз, игнорировались учеными, так же как и положительные качества – доброта, великодушие, дружба и др. Ученые обращали внимание на недостатки, слабости человека и почти или совсем не рассматривали его сильные стороны, его потенциальные возможности.

Маслоу говорит:

"Если исследователь занят больным, невротиком, психопатом, преступником, слабоумным, то его надежды в отношении человеческого рода волей-неволей становятся все более умеренными, все более "реалистичными", он все меньшего ожидает от людей... Становится все яснее, что изучение уродливого, недоразвитого, незрелого и нездорового может создать только уродливую психологию и уродливую философию. Изучение самоактуализирующихся людей должно стать основой для более универсальной психологической науки".

Именно этот подход делает теорию Маслоу уникальной. Он изучал наилучшие образцы человеческой природы, какие он мог найти, и это привело его к следующему заключению:

"Теперь происходит изменение образа человека... Образ, сформированный гуманистической психологией, ясно показывает, что на протяжении всей письменной истории мы переоценили человеческую природу... Это революция с точки зрения ее последствий. Она может изменить и изменит мир и все в нем. Я горжусь тем, что нахожусь в этом поворотном пункте истории, помогаю ему осуществляться, знаю других, кто также создает Третью силу – Роджерса, Гольдштейна, Олпорта".

Бихевиористы, со своей стороны, стремятся изучать средние показатели, уделяя большое внимание статистическим методам. Они изучают то, что есть, а не то, что может или должно быть. Исследования А.Кински по сексуальному поведению в XX столетии – хороший пример использования статистики для изучения человеческого поведения. Как указывает Маслоу:

"Считалось нормальным, что 75% всех детей умирает в возрасте до пяти лет... Мы приучались к ситуации... в которой нормальность с дескриптивной точки зрения, с точки зрения свободной от ценностей науки, эта нормальность среднего – лучшее, чего мы можем ожидать, и что, следовательно, нам надо удовлетвориться ею. Изучение средних показателей ведет к понятию о "хорошо приспособленном" субъекте, а не о высокоразвитой личности".

Бихевиористы во многом основываются на исследовании животных. Маслоу же обнаруживает существенное различие между поведением животных и человека. Кроме того, он ставит под вопрос допущение, согласно которому животные инстинкты обязательно плохи. Его позиция состоит в том, что, даже если мы принимаем, что человек произошел от животного и имеет с животными общие инстинкты, из этого не обязательно следует, что эти инстинкты плохи. Может ли половое влечение, необходимое для сохранения вида, рассматриваться только как нечто плохое? Можем ли мы игнорировать тот факт, что в царстве животных столько же доброго поведения, сколько и злого? Деструктивная агрессия, вероятно, менее обычна среди животных, чем у человека. Есть много примеров сотрудничества в царстве животных: внутри вида сотрудничество – скорее правило, чем исключение.

Далее, если мы принимаем, что человек – просто более высокая эволюционная форма животного, то должны принять, что его ближайшим родственником есть обезьяна. Маслоу на основе проведенной им большой работы с обезьянами пришел к выводу, что они часто в большей мере проявляют любовь и сотрудничество, чем скупость, эгоизм и агрессивность – качества, которые приписывал животным Фрейд. Маслоу говорит:

"С трактовкой животных инстинктов как чего-то плохого согласуется ожидание, что они будут проявляться ярче всего у больных, невротиков, преступников, слабоумных, отчаявшихся. Это естественно следует из доктрины, согласно которой сознание, рациональность и мораль – не более чем приобретенный поверхностный слой, полностью отличный по своему характеру от того, что лежит под ним... Дарвин настолько проникся этим взглядом, что видел в животном мире только соперничество, полностью игнорируя сотрудничество, которое столь же обычно".

И фрейдисты и бихевиористы, подчеркивая неразрывную связь человека с животным миром, проявляют тенденцию к игнорированию или отрицанию тех характеристик, которые делают человеческий вид уникальным среди других животных. Если различные виды животных обладают специфическими именно для этих видов инстинктами, почему не предположить, спрашивает Маслоу, что человек также имеет уникальные характеристики? Он продолжает:

"Использование животных в исследованиях обеспечивает прежде всего пренебрежение как раз уникально человеческими свойствами, такими, например, как самопожертвование, стыд, любовь, юмор, искусство, чувство красоты, совесть, чувство вины, патриотизм, идеалы, произведения поэзии, философии, музыки, науки. Психология животных необходима для познания тех характеристик человека, которые он разделяет со всеми приматами. Она бесполезна для изучения тех характеристик, которые отличают его от других животных или в которых он намного выше их, как, например, в латентном научении".

Бихевиористы не просто основывались в большой мере на исследовании животных, но предпочитали использовать голубей и крыс. Маслоу возражает против этого, указывая, что крысы имеют мало инстинктов, помимо физиологических. Этот подход привел также к положению о мощности, неконтролируемости, неизменяемости инстинктов. Основываясь на многолетних исследованиях, Маслоу отвергает такой взгляд как чересчур узкий. "Это, – пишет он, – может быть так для лосося или лягушки... Но это не так для человека..." Маслоу говорит, что в экспериментах по мотивации лучше было бы использовать обезьян, а не белых крыс, просто потому, что человек более похож на обезьяну, чем на белую крысу. "Различные направления бихевиоризма, – считает Маслоу, – неизбежно приходят к пассивному образу беспомощного человека, который мало что может сказать о собственной судьбе."

Почти все американские исследователи поведения, примерно с 1920 г., а многие и значительно раньше, построили свои исследования по "научной" модели. Их основное допущение состояло в том, что научный подход, столь успешно проявивший себя в решении физических и технических проблем, может быть столь же успешен в решении человеческих проблем. Ученый, исследующий поведение, поверил, что он должен изучать человека как объект – объект, который следует наблюдать, но не задавать ему вопросы. Субъективную информацию, мнения человека о себе, своих чувствах, желаниях, стремлениях следует игнорировать. Фрейд был настолько занят неосознаваемыми детерминантами человеческого поведения, что уделял мало внимания или вообще пренебрегал попытками его пациентов объяснить основания, побуждавшие их вести себя определенным образом.

Не соглашаясь с этим подходом, Маслоу убежден в том, что мы можем узнать гораздо больше о человеческой природе, принимая во внимание субъективное, так же как и объективное. Более того, в его опыте субъективный подход часто оказывался более продуктивным, если же он игнорировался, значительная часть человеческого поведения выглядела бессмысленной. Это не значит, что Маслоу отверг науку – он просто предпочел более широкий подход. По его мнению, психологи слишком прислушались к точке зрения физиков, химиков и математиков, полагающих, что то, что не может быть сведено к точной физической или математической формуле, не есть знанием.

Хотя Маслоу и другие психологи Третьей силы не соглашаются с теориями бихевиористов и фрейдистов, они считают, что используемые представителями этих направлений методики, или, как говорят, техники, могут быть полезны. Условный рефлекс представляет собой форму научения. Свободные ассоциации, с которыми работают фрейдисты, представляют собой форму общения. Как говорит Маслоу: "Я считаю механистическую науку (принявшую в психологии форму бихевиоризма) не то чтобы неправильной, но слишком узкой и ограниченной, чтобы служить общей и полной теоретической основой". Что же касается Фрейда, то его образ человека неверен: "Оставляя в стороне его вдохновение, его способные осуществиться надежды, его божественные качества... Фрейд снабдил нас больной половиной психологии, и мы должны теперь дополнить ее здоровой половиной".

Фрейд и другие инстинктивисты проявляют тенденцию к игнорированию существования ассоциативного научения и стимульно-реактивного поведения, в то время как бихевиористы склонны догматически пренебрегать любыми инстинктами, хорошими или плохими. Если человеческое поведение, как утверждают бихевиористы, состоит почти исключительно из реакций защиты от возбуждающих напряжений, где конечным продуктом оказывается состояние пассивного ожидания новых напряжений, то каким образом люди становятся мудрее и лучше? Каким образом кто-либо может обладать интересом к жизни, если она сводится к попыткам снять напряжение? Бихевиористы, вероятно, в связи с тем, что их исследования основываются на изучении животных, склонны игнорировать возможность положительной эмоции, связанной с надеждой, радостью и оптимизмом. Как говорит Маслоу:

"Имеется значительное число теоретических, клинических и экспериментальных данных, указывающих на то, что следовало бы вернуться к оценке теории инстинктов и, возможно, даже возродить ее в той или иной форме. Эти данные оправдывают определенный скептицизм по отношению к нынешнему увлечению психологов, социологов и антропологов пластичностью, гибкостью и адаптивностью человека, его способностью к научению. Человеческое существо представляется гораздо более самостоятельным и самоуправляемым, чем это допускает современная психологическая теория".

В книге "Психология науки" (1966) Маслоу развивает свою критику представления о физике как образце для науки о поведении.

"Эта книга, – говорит он, – отвергает традиционное, но не подвергавшееся проверке убеждение в том, что ортодоксальная наука – единственный путь к знанию или хотя бы единственный надежный путь. Я считаю этот обычный взгляд наивным с философской, исторической, психологической и социологической точек зрения."