1. Отсутствие образа «идеального взрослого»

Д.Б. Эльконин пишет о том, что идеальной формой, с которой взаимодействует ребёнок, та сфера, в которую он хочет и старается войти, является мир взрослых v социальные отношения, которые имеют место во взрослом мире. Роли и функции взрослых ребёнок осваивает через сюжетно-ролевую игру, в игре он моделирует их деятельность. То есть в игре ребёнок стремится подражать взрослым, быть похожим на них. Во взрослых дети видят самих себя в будущем. По мнению Д.Б. Эльконина, все дети хотят скорее стать большими, вырасти, и поэтому как только у них появляется возможность реально участвовать в общественной деятельности (вначале это происходит через учёбу), необходимость в игре отпадает, и игра гибнет.

Однако, Б.Д. Эльконин пишет о том, что в настоящее время мы наблюдаем кризис детства, что выражается в том, что у детей больше не существует образа идеального взрослого. В традиционном обществе одним из главных, наиболее ярких обрядов был обряд инициации, знаменующий собой переход от детской жизни к взрослой. При этом взросление воспринималось именно как «событие» v переход от реальной формы к форме идеальной, и, следовательно, взрослость воспринималась в качестве идеальной формы. По мнению Б.Д. Эльконина, в настоящее время разрушается «событийность взросления» v то есть отсутствуют те самые яркие обряды, которые бы подчёркивали важность перехода во взрослое состояние.

Это подтверждают и исследования других психологов. В статье психолога Е. Соловьёвой, которая так и называется: «Они не хотят становиться взрослыми», автор пишет: «Свободные игры детей старшего дошкольного возраста все меньше воспроизводят жизнь окружающих их взрослых. Все по той же причине: детям неинтересно играть в нас. В более старшем возрасте им неинтересно становиться такими, как мы, и вести жизнь, похожую на нашу» (3).

В.В. Абраменкова, на основе исследований ролевых игр детей также делает вывод о том, что из этих игр уходит «соотносимость с образом идеального взрослого», «происходит нивелировка, размывание понятия взрослости (как ответственности, зрелости)» (4).

Традиционная волшебная сказка, пишет Эльконин, являлась своеобразной «квинтэссенцией событийности», потому как в ней постоянно происходит переход из одного мира в другой, из реального мира в мир чудесный, необычный, волшебный.

Очень важное значение в процессе перехода от детской жизни к более совершенной (то есть v взрослой), Б.Д. Эльконин придаёт фигуре так называемого посредника. Посредник помогает ребёнку совершить этот переход. Задача посредника состоит в том, чтобы «открыть идеальную форму как особую реальность» и утвердить эту форму (напомним, что под идеальной формой в данном случае понимается именно состояние взрослости). Для ребёнка таким посредником становится взрослый человек v родитель, учитель, наставник, старшие братья и сёстры. Посредник должен осуществлять определённую работу над собой, чтобы стать воплощением идеальной формы, уподобиться ей, и в то же время адресовать её другому, втянуть этого другого (ребёнка, в данном случае) в эту идеальную форму, передать ему социокультурные образцы поведения. Взрослый-посредник, направляющий главного героя, всегда играл важную роль в традиционной волшебной сказке.

Б.Д. Эльконин связывает кризис современного детства как раз с кризисом посредничества. Социальная роль посредника определена (родитель, учитель), формально посредники по-прежнему продолжают существовать, однако им не удаётся передать ребёнку идеальную форму взрослости. При этом он пишет, что в первую очередь это относится к кризису образовательной системы, однако это в такой же (если не в большей) мере относится и к кризису института семьи, переставшего выполнять свои основные функции, в том числе и функцию социализации.

Когда посредник отсутствует или плохо выполняет свои функции, не происходит соотнесения взглядов детей и взрослых. Задача взрослого-посредника состоит в том, чтобы соотнеся своё видение с видением ребёнка, найти способ передать ребёнку своё видение мира, свою позицию v взрослую позицию, «причастить», как пишет Эльконин, к ней ребёнка, чтобы он воспринял её как свою собственную, «обратить» ребёнка на себя. Очевидно, что эта передача будет невозможна в том случае, когда всё в сказке подаётся исключительно с позиций ребёнка, считающихся приоритетными.

Анализ выделенных нами в исследуемых текстах категорий «взрослые», «мир взрослых», «взросление» показал, что в современных детских сказках мы в большинстве случаев не находим этой самой «идеальной формы» взрослости v авторы не дают нам идеального образа взрослого, на который дети могли бы и хотели бы ориентироваться. Частично мы уже рассматривали этот вопрос в разделе, посвящённом противопоставлению «мир взрослых v мир детей». Взрослых, отношение к которым со стороны детей чаще всего враждебное, равнодушное или даже снисходительное, с позиции «сверху вниз», трудно представить себе в виде идеальной формы. «Посредники» чаще всего отсутствуют, хотя в некоторых случаях роль посредников могут выполнять другие дети. С точки зрения определения посредника как того, кто передаёт ребёнку взрослую позицию, это, конечно, звучит несколько некорректно, но в каком-то смысле посредниками могут считаться открывающие детям-героям новые волшебные, чудесные миры те же Пеппи Длинныйчулок, Карлсон, Питер Пэн и другие подобные персонажи. Только передают они, в этом случае, не идеальную форму взрослости, а как бы «идеальную форму детскости», более полно раскрывая перед героем мир детства. И совсем уже вывернутая наизнанку ситуация v передача детьми, выступающими в роли «посредников», идеальной формы детскости взрослым (ранее уже было описано, как это происходит в сказках «Маленький принц» и «Дикая лошадь под печкой», где дети-герои передают взрослым детскую позицию, детское видение мира, как более совершенное).

Дети в современных сказках вполне самодостаточны и автономны v взрослые им не нужны, они сами справляются со всеми проблемами и трудностями гораздо лучше взрослых, и более того v они порой «вытаскивают» взрослых из ситуаций, из которых те не могут найти выход самостоятельно. Взрослые пассивны. Даже если они и являются для ребёнка значимыми, важными фигурами (какими являются, например, отцы для Бастиана из «Бесконечной книги» и для Мио из «Мио, мой Мио!» или мать для Дигори из «Племянника чародея»), сами они практически не принимают участия в повествовании, не предпринимают никаких активных действий, не совершают героических поступков и в общем-то, никак не помогают детям. Они v слабая сторона, «спасаемая» усилиями сильных, активных детей. Так, отец Бастиана упоминается в начале книги (мы узнаём, что после смерти жены он «врос в глыбу льда» и отвернулся от жизни), а затем появляется в самом её конце v когда Бастиан, переживший множество приключений, прошедший тяжёлые испытания, возвращается домой с Живой водой для того, чтобы спасти отца, вернуть его к жизни. Та же самая ситуация повторяется и в «Племяннике чародея» v про мать главного героя мы узнаём в начале книги, что она тяжело больна, затем она полностью исчезает из поля зрения читателя, в конце же повествования, после того, как герой проходит через все свои испытания и приключения и возвращается домой, он отдаёт матери «яблоко из сада вечной юности» и исцеляет её. Мальчики Карл и Юнатан Львиное Сердце, герои сказки «Братья Львиное Сердце» проходят через невероятное количество сложнейших испытаний, чтобы спасти из плена и от неминуемой смерти предводителя восстания, борца за свободу Орвара, который на протяжении практически всей книги сидит в темнице, «похожий больше на мертвеца, чем на живого человека» и «едва шевелится». Без их усилий страна Нангияла, которую поработил захватчик, была бы обречена. Только маленькому Карлу удаётся изобличить предателя, в то время как все взрослые в стане революционеров доверчиво следуют за ним в ловушку и поначалу отказываются верить ребёнку. И только мальчик Юнатан, а никто другой, несмотря на то, что среди повстанцев почти все v взрослые, может победить страшное чудовище Катлу.

Якобы могущественный король страны Дальней, отец Мио в сказке «Мио, мой Мио!» формально занимается каким-то довольно абстрактным «управлением своей страной», однако сам не в силах справиться с главным врагом своей страны v жестоким рыцарем Като, превратившим цветущие некогда земли в холодную каменную пустыню и регулярно похищающим людей из владений короля. И даже не просто не может с ним справиться, а в общем-то, и не предпринимает к этому никаких попыток. В итоге на битву с Като отправляется сам Мио. В конце сказки главный герой находит отца «на том же самом месте, где оставил его», словно он так и стоял там неподвижно, ничего не делая, пока его сын сражался с вражескими силами. В сказке «Крах чёрного рыцаря» десяти-двенадцатилетние дети чинят своему отцу разбитую им машину, потому что «он сам не умеет», активно протестуют против сложившихся в обществе «нехороших» порядков, от которых взрослые тоже страдают v но молча и бездеятельно.

Обычно, на протяжении всей сказки эти слабые, пассивные, беспомощные взрослые едва ли произносят больше двух-трёх фраз и не предпринимают никаких действий.

Если же взрослые проявляют себя активно и обладают силой и могуществом, то чаще всего они присутствуют в сказке в роли отрицательных персонажей, являются олицетворением враждебных детям-героям сил (к таким взрослым персонажам относятся, например дядя-узурпатор Мираз в «Королевиче Каспиане», дядя-колдун Эндрю в «Племяннике чародея», Белая Колдунья в «Льве, Колдунье и платяном шкафу», королева подземного царства в «Серебряном кресле», рыцарь Като в «Мио, мой Мио!», захватчик Тенгил в «Братья Львиное Сердце», капитан Крюк в «Питере Пэне», барон Треч в «Тиме Талере», правители-угнетатели в «Трёх толстяках», Урфин Джюс в «Урфине Джюсе и деревянных солдатах» и «Огненном боге маранов», господин Стюкс в «Крахе чёрного рыцаря» и т.д.). Однако в конечном счёте, всё равно выходит так, что даже эти активные и сильные злодеи-взрослые оказываются слабее, чем дети-герои, потому что все они всё равно терпят поражение (их убивают, свергают, изгоняют, наказывают) v и происходит это либо от рук детей, либо так или иначе с их помощью и благодаря их усилиям.

Взрослые могут вообще полностью отсутствовать в «детском мире», как это происходит, например, на острове Нетинебудет в «Питере Пэне». Там, конечно, есть якобы взрослые пираты, но они больше похожи на детей, чем на взрослых v они не пиратствуют по-настоящему, они, скорее, играют в пиратство (когда Питер Пэн отсутствует на острове и игра временно прекращается, они не предпринимают никаких самостоятельных действий), подчиняются правилам общей игры, возмущаются, когда кто-нибудь эти правила нарушает (тоже самое относится и к индейцам, которые тоже, скорее, играют в индейцев), хотят заполучить себе маму, чтобы она о них заботилась, и так далее.

Взрослые могут быть просто смешны (как, например, отец Венди в «Питере Пэна», который является фигурой довольно-таки карикатурной, комичной: он умеет с важным видом толковать про акции и проценты, постоянно считает деньги, но не умеет завязывать галстук, а потом и вовсе спит и ездит на работу в собачьей будке). Они могут также выступать в роли проходных, чисто функциональных персонажей, нужных только для того, чтобы создавать атмосферу, условия, в которых дети-герои могут лучше проявить себя, раскрыть свой характер. Это своеобразные «живые декорации». Они встречаются на пути у главных героев, могут быть как положительными, так и отрицательными, но в целом, они очень односторонние, плоские, малоинтересные, выполняют какую-либо одну «техническую» функцию и уж никак не могут выступать в роли образца или примера для подражания (таких взрослых очень много: полицейские, силач Адольф, злой директор цирка, воры, продавцы, тётушки в гостях, люди на ярмарке, на улицах, учителя в школе v как добрые, так и злые и т.д.). Взрослые могут выступать в роли восхищённых рассказчиков историй о детях v как в «Маленьком принце» или «Дикой лошади под печкой».

Одна из немногих сказок, являющихся исключением из данного правила, это опять-таки цикл о Гарри Поттере, где взрослые персонажи, наряду с детьми играют значительную роль в развитии сюжета, и их образы тщательно и подробно прорисованы. Причём положительные персонажи-взрослые прорисованы крайне привлекательно v так, что они могут вызывать желание подражать им, быть похожими на них, становиться такими же, как они. Они выступают прежде всего в роли носителей опыта, знаний, которыми не обладают дети (и это подчёркивается) и которыми они готовы с детьми делиться, в роли духовных наставников, помогающим детям взрослеть и набираться своего собственного опыта. Естественным образом, само собой получается, что каждый из детей-героев «Гарри Поттера» выбирает для себя того взрослого персонажа, который ему больше всего нравится, чей образ становится для него той самой «идеальной формой», к которой он будет стремиться. Автор даёт нам многочисленные намёки на то, что, повзрослев, дети-герои скорее всего станут похожими на избранный ими «идеал». Следовательно, на эти же идеалы автор ненавязчиво ориентирует и своих читателей. Для Гермионы Грэйнджер этой «идеальной формой» становится профессор МакГонагалл v и мы неоднократно встречаем в тексте упоминания о том, как она стремится подражать ей и о том, как порой она непроизвольно ведёт себя также, как и её любимая учительница. У самого главного героя множество взрослых-наставников, на которых он ориентируется. Сначала заботу о Поттере берёт на себя лесничий Хагрид. Директор школы v архетипический старец Дамбладор постоянно направляет его: не ограждает от всех опасностей, не останавливает, и в то же время не бросает на произвол судьбы, а даёт шанс проявить себя, учит его тому, что может помочь в трудной ситуации, объясняет, подготовляет к тому, что может случиться. Идеальным учителем становится для Поттера и профессор Люпин, к которому мальчик обращается за помощью. Функции не только наставника, но и «кого-то подобного родителям» выполняет и крёстный отец Сириус Блэк. Значимой, авторитетной фигурой является для героев и отец Рона, Артур Уизли. Это лишь несколько примеров. В целом, если отношение детей к взрослым в большинстве сказок можно выразить слегка перефразированной цитатой из «Питера Пэна»: «Дети понимают, что ребёнок может обойтись без взрослых», то в «Гарри Поттере» это: «Как бы ему хотелось иметь рядом взрослого человека, подобного родителям, с которым можно посоветоваться». При относительной самостоятельности детей-героев, тем не менее признаётся и утверждается роль взрослых, как носителей опыта и знаний, посредников в процессе социализации, призванных помогать детям успешно взрослеть.

Однако, повторимся, что в данном случае, также как и в случае, описанном в разделе, посвящённом семье, цикл «Гарри Поттер» является исключением из общего правила.