1. • На первом этапе основной философской установкой была идея абсолютной суверенности онтологических законов, их независимости от познающего субъекта;

• на втором этапе победило понимание относительности онтологии, зависимости ее от методов и идеалов исследования;

• на третьем этапе осмысливается относительность уже самой методологии, норм и идеалов, допустимость аксиологических (ценностных) факторов, зависимость науки от социальных условий ее бытия, от социальных запросов различных исторических эпох. Но чтобы понять данный факт нам впоследствии придется обратиться к философии общества, к социальной философии, поскольку философия является рефлексией над основаниями всей культуры.

__________

На этом мы заканчиваем исследование предмета философии науки в менее широком, промежуточном смысле и переходим к ещё более узкому смыслу трактовки этого предмета. В узком смысле философию науки следует понимать как некое комплексное направление новой и новейшей философии XIX – XXI веков, получившее название позитивизма и прошедшее в своем развитии несколько этапов, начиная от «первого позитивизма» и кончая постпозитивизмом.

Правильно понять и верно оценить это философское направление само по себе, вне общего процесса эволюции мировой философии принципиально невозможно. Изолированное рассмотрение позитивизма, до сих пор практикуемое многими авторами, совершенно некорректно, с точки зрения диалектической науки и философии, напоминает тщательное изучение одного из этажей многоэтажного здания, не дающее адекватного представления ни о здании в целом, ни о назначении данного этажа, в частности. Мы пойдем по другому пути, а именно по пути системного изложения, находящего свое высшее проявление в диалектическом принципе историзма.

Как мы уже отмечали, марксистская философия явилась наиболее совершенной (для своего времени) моделью энциклопедически полного теоретического обобщения и систематизации накопленного достоверного и даже вероятностного знания, а также непревзойденной по сегодняшний день, научно-философской методологией. Однако, время не стоит на месте, суммарное знание человечества постоянно изменяется, совершенствуется. Развивается и мировая философия.

В XIX-XXI веках новая и новейшая философия характеризуется богатством и разноплановостью философских систем и направлений, которые можно с той или иной степенью достоверности относить либо к философии науки, либо к философии о человеке, либо к философии о боге. Таким образом, основными объектами философствования стали выступать наука, человек, бог. На самом же деле, или, как говорится, при более глубоком рассмотрении все перечисленные направления философствования имеют некое сущностное единство, взаимоотношение. Выражается это единство в следующем: новая и новейшая философия развивается в мире, познавшем ужасы Первой и Второй мировых войн, разочарование в традиционных политических государственных системах и нравственно-идеологических доктринах разума и справедливости. От веры и апологии социального и рационального философия испытала крен в сторону иррационализма, теологизма.

Мыслители стали искать убежище и панацею в обращении к богу или к внутреннему миру человеческой личности, частенько экстраполируя их друг на друга, смешивая между собой.

Мыслители современности стали искать пути к сохранению внутренней свободы, как это делали их далекие предшественники – стоики во времена разгула деспотизма и произвола императоров Древнего Рима.

По той же причине в современной философии расцветают иррационалистические тенденции, истолкованные, интерпретированные опять же в терминах, связанных с личностью, психикой, существованием и рефлексией конкретного человека: интуицией, волей, симпатией, экзистенцией. При глубинном рассмотрении иррациональное предстает в них в виде отчужденных (особо отметим и отложим в памяти термин «отчуждение») сущностных характеристик человека, создающего, творящего свой мир – спутник, свою жизнь, жизненный контекст, свою духовно, личностно наполненную науку и культуру. По большому счету, современная философия за резким исключением пессимистична, она отражает трагедию обманутой и обобранной социумом личности, утверждающей свое право на существование и самоценность.

Проинтерпретируем сказанное на примере нескольких особо выдающихся направлений новой и новейшей философии: позитивизма и философии науки, иррационализма, экзистенциализма, а так же, как бы это не казалось парадоксальным, на примере эволюции философии прагматизма.

Позитивизм, как позиция, методологическое направление в научной и философской мысли (так называемая позитивная философия) был основан в XIX веке Огюстом Контом и развит Дж. Ст. Миллем и Г. Спенсером. В истории философии это направление закрепилось как «первый позитивизм», зарождение которого, с одной стороны, было обусловлено бурным развитием научного знания, а с другой – разочарованием в философии как метафизике, то есть науке всех наук или «матери» всех наук, состоящей из многочисленных постулатов, не поддающихся непосредственному научному анализу и апеллирующих к авторитету создавших их мыслителей. Претензии философии на определение стратегии в решении всех проблем познания не были реализованы из-за довольно кардинального разделения философов XVIII-XIX веков по основанию предлагаемого им и решения основного вопроса философии. Четкое выделение материалистического, объективно-идеалистического и субъективно-идеалистического лагерей заставило философию погрязнуть во внутренних распрях и спорах, мешающих мыслителям развивать ее как всеобщую методологию познавательного процесса. Эйфория и самонадеятельность развивающихся наук, в свою очередь, заронили у их последователей мысль о беспомощности и необязательности философской метафизической методологии, имеющей слишком абстрактный и слишком обобщенный характер.

Позитивизм, в частности, выступал против метафизичности философии, за ее сугубо позитивный характер и эмпирическую направленность, что якобы позволяло преодолеть противоположность идеализма и материализма, обойти решение основного вопроса философии применительно к науке, понимаемой в большей степени как эмпирическое знание.

Такая ориентация позитивной философии реально превращало ее в описательную дисциплину, часть естественно-научной фактологии и косвенно, неявно загоняло в лагерь субъективного идеализма, что и проявилось в дальнейшем развитии со всей очевидностью.

Первый позитивизм исходил из того, что частные науки нуждаются лишь в определенном упорядочении, систематизации своих понятий, координации результатов. В частности, О. Конт полагал, что задачей позитивной философии является разработка целостного представления о науках как о различных описаниях и обобщениях эмпирических фактов; изучение отношений и связей наук между собой. Поэтому не удивительно, что по мере теоретизации научного знания, оно все меньше нуждалось в каком-то внешнем регуляторе – систематизаторе, и, следовательно, роль позитивной философии все больше и больше ограничивалась, «обуживалась». А сама позитивная философия, накопив свой «личный багаж», снова стала заниматься своими «метафизическими проблемами», чтобы четко позиционировать себя среди других философских концепций и направлений.

В таком контексте в конце XIX века возникает «второй позитивизм» в лице таких своих представителей, как Э. Мах, А. Пуанкаре, Р. Авенариус, К. Пирсон. Сторонники второго позитивизма уже в гораздо более явном виде тяготели к субъективному идеализму и отказывали философии в статусе самостоятельной науки. Они утверждали, что удел философии как научного мышления – разработка систем общих понятий, достаточно нейтральных, чтобы претендовать на роль «третьей» линии в философии, стоящей вне материализма и идеализма, над ними. Постулируемая «нейтральность» как бы базировалась на принципиальной координации, на нерасторжимом единстве субъекта и объекта познания, на стремлении к максимальной научности, под которой понимался принцип экономности мышления.

Так родились ассоциации, сравнивающие философию с королем Лиром, который все свои богатства разделил среди дочерей, а сам оказался бездомным бродягой.

Третьей формой позитивизма, возникшей в 20-е годы XX века, считаются результаты деятельности членов Венского кружка: М. Шлика, Р. Карнапа, Л. Витгеншейна и др. Именно ими была сформулирована концепция «неопозитивизма».

Неопозитивисты (как и позитивисты) исходили из противопоставления друг другу науки и метафизической философии, были убеждены в бессмысленности метафизичного знания и проблематики. Они основывались на традициях эмпирических частных наук, применительно к которым полагали единственно возможным специальное, описательное, позитивное (фактически обоснованное) научное знание.

Однако, в отличие от первого и второго позитивизма, неопозитивизм все свое внимание сосредоточил уже на раскрытии сути философии как методологии и логики анализа языка научного познания, а основными проблемами позитивной науки заявлял проблемы (принципы) верификации, математизации и формализации научного знания.

Принцип верификации гласил, что научное утверждение истинно лишь при возможности эмпирической проверки, при условии эмпирического подтверждения выдвигаемого научного постулата. Таким образом, считалось, будто бы любое научное положение должно подтверждаться эмпирическими фактами, а, учитывая, что эмпиризм базируется на чувственной ступени познания, нетрудно догадаться о субъективизме неопозитивистской позиции вообще.

Тяга неопозитивистов к сведению философии именно к деятельности по анализу языковых форм была обусловлена самой историей новой философии, породившей в XIX веке герменевтику, концепцию искусства и теории истолкования текстов, исходившую из «объективных» (значения слов, выражений) и субъективных (намерения авторов) оснований, то есть исходя из этимологии языка и авторского замысла. Герменевтика в качестве искусства интерпретации была известна еще в древности, но как философскую проблему ее разрабатывали в XIX веке Ф. Шлейермахер и В. Дильтей. Как самостоятельное направление оперативного философского анализа герменевтика в XX веке воплотилась в концепции Х. Г. Гадамера.

Задачей герменевтики было обнаружение смысла текста в процессе его грамматической и этимологической интерпретации (Шлейермахер), проникновения в духовный мир автора (Дильтей), раскрытия предметного содержания (Гадамар). Раскрытие смысла текста трактовалось как его истинное понимание. Поэтому в целом герменевтику можно назвать философией понимания.

Между тем, неопозитивизм привлек внимание к тому, что, во-первых, выявилась принципиальная невозможность исключения метафизических понятий и суждений из философии и науки; во-вторых, проявилась невозможность в полной мере формализовать язык науки или до конца последовательно провести принцип верификации. Все эти проблемы привели к соскальзыванию позитивизма в середине XX века с анализа языка науки к анализу естественного языка или языка обычного национального общения. Философские проблемы стали рассматриваться как результат неправильного употребления слов и выражений естественного языка общения. Такое видение было характерно для так называемой «аналитической философии», к которой относились «поздний» Витгенштейн, Остин, Райл.

На смену позитивизму пришел разношерстно представленный постпозитивизм (К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос и др.).

Все постпозитивистские концепции уже довольно четко можно объединить понятием «философия науки». И это объединение формирует самый узкий смысл понимания предмета философии науки. Например, К. Поппер в противовес принципу верификации разработал свой принцип фальсификации. Он полагал, что любая научная гипотеза имеет право на существование только в том случае, если она может быть эмпирически опровергнута. Даже более того, любой новый артефакт (т. е. факт, не вписывающийся в традиционную теорию) должен восприниматься как факт ее опровергающий, а не подтверждающий. И только если попытка опровержения не удалась, то данный факт можно зачислить в актив теории (гипотезы).

Наука, по Попперу, есть то, что имеет свою область применения и рано или поздно должно выйти за рамки соответствия развивающейся научной практике. Научность есть возможность перспективной фальсификации. С этой точки зрения, ни психоанализ, ни материалистическая диалектика, по мнению Поппера, не имеют статуса научности, ибо, ни мир неврозов, ни отрицающие сами себя законы диалектики не подпадают под процедуру фальсификации. Поппер считал, что ненаучна и процедура верификации, которая позволяет до конца держаться за давно отжившую, устаревшую теорию за счет субъективного замалчивания одних артефактов или неверного описания и объяснения других.

Не менее разгромный для традиционного позитивизма характер имели концепция научных революций Куна и концепция научно-исследовательских программ Лакатоса. Например, Кун поднял и обосновал проблему периодической коренной ломки традиционного знания в моменты накопления критической массы артефактов. Мало того, что он, тем самым, показал относительность научности теорий, уязвляющую незыблемость эмпирических знаний, он еще и постулировал закономерность и бесконечность революций в науке.

В итоге, философия науки отошла от анализа наличного знания и обратилась к истории науки; отказалась от жесткого разграничения на эмпирическое и теоретическое, на контекст и обоснование; отказалась от поиска разграничительной линии между наукой и ненаукой, между философией и мифологией (Фейерабенд); отошла от кумулятивной (накопительной) модели развития знания с ею поступательным характером, линейностью и преемственностью. Таким образом, в постпозитивистский период философия получила шанс вообще утратить свой предмет, раствориться в научном и ненаучном знании, а фундаментальные принципы позитивизма стали остро дискутироваться и опровергаться его же последователями. В определенной степени можно сказать, что позитивизм изжил сам себя.

Как уже было сказано, несмотря на внешнее различие у философии иррационализма (предэкзистенциализма Кьеркегора, волюнтаризма Шопенгауэра, философии жизни Ницше и Дильтея, интуитивизма Бергсона, неогегельянства и неокантианства) есть внутреннее единство, общность, позволяющие рассматривать все эти системы и взгляды в качестве предтечей экзистенциализма.

Философия Сёрена Кьеркегора, например, посвящена анализу феномена человеческой личности и существования конкретного человека. Понять человека, по Кьеркегору, может только он сам, погрузившись в свой собственный мир. Саморефлексия и самопознание – методы постижения внутренней духовной жизни человека, становящегося самим собой только в акте свободного выбора. Поэтому истина для Кьеркегора есть субъективность, а критерием истины выступает личная убежденность в ней самого человека.

В основе философии Артура Шопенгауэра лежит онтологически понимаемая воля, воля как слепая и бессознательная жизненная сила, делающая счастье иллюзией, а страдание неизбежностью.

Жизнь бессмысленна, ибо характеризуется вечной неудовлетворенностью. Поэтому существующий мир назван Шопенгауэром худшим из всех миров, а своя философия названа им «философией пессимизма».

Философия Фридриха Ницше обозначает единство, целостность мира понятием «жизнь» с ее вечным становлением. Но миром движет еще и воля к власти. Жизнь и воля к власти являются основной причиной противоречивого существования человека, этого «высокомерного насекомого», причиной человеческих заблуждений – истины и морали, дающих лишь иллюзию свободы. Подняться над этим миром иллюзии и обмана может лишь сверхчеловек, «сильная личность», «герой». В этом культе личности воплотилась единственная надежда Ницше.

По мысли Вильгельма Дильтея понять жизнь можно лишь исходя из нее самой, через понимание как внутреннее постижение бытия, интуитивное проникновение в его суть. Понимание достигается с помощью интроспекции (самонаблюдения) или путем «вживания», «вчувствования», «эмпатии» в мир, в жизнь другого человека. По отношению к культуре в целом таким инструментом является герменевтика, интерпретация.

Интуитивизм Арни Бергсона трактовал жизнь как некую иррациональную, бессистемную, алогичную сущность, которую можно постичь с помощью такой же иррациональной интуиции, образной симпатии, проникающей в предмет и сливающейся с его индивидуальной природой. Творческая интуиция творит мир, и она же его постигает.

Неокантианцы (Г. Коген, Э. Кассирер, П. Наторп, В. Виндельбанд, Г. Риккерт) видели основное достижение Канта в обосновании положения о формах чувственного созерцания и рассудка как функциях познающего субъекта, а неогегельянцы (Д. Бейли, Ф. Брэдли, У. Т. Харис) пытались переосмыслить гегелевское учение об абсолютном духе как совокупности индивидуальных сознаний, как высшей форме индивидуальности.

Не менее субъективно звучит базовый принцип феноменологии Э. Гуссерля: «Нет объекта без субъекта».

В таком философском контексте и расцветает экзистенциализм в единстве своего религиозного (Г. Марсель, К. Ясперс, Н. Бердяев, Л. Шестов) и атеистического (Ж.-П. Сартр, А. Камю, М. Хайдеггер) направлений. Экзистенциалисты были убеждены, что единственно подлинной реальностью является бытие человеческой личности, которое открывается человеку через экзистенцию, личностно переживаемый факт существования. Основной тезис экзистенциализма – «существование определяет сущность», то есть человек творит свою личность своими же поступками. Тем же самым он творит и свой мир-спутник. Поэтому человек обретает свою свободу через экзистенцию и он лично ответственен как за свои поступки, так и за свой мир. Именно так и следует оценивать личность человека – по его реальным действиям, а не по мечтам и замыслам. Давайте оценивать Леонардо да Винчи по тому, что он создал, а не по тому, что он мог бы еще создать, но не создал в силу ряда обстоятельств. В актив идут лишь дела. Так рассуждал Ж.-П. Сартр.

Если говорить о психоанализе Зигмунда Фрейда, Катрин Хорни, Альфреда Адлера, то, в общем и целом это неприкрытый уход в анализ мотивов, побуждений, влечений человеческой личности, которые определяют все поведение, всю жизнь человека. Причем эти психические характеристики имеют ярко выраженный бессознательный, иррациональный характер, который лишь отчасти блокируется и направляется сознательными установками и запретами.

Самой интересной или одной из самых интересных, в контексте сказанного выше, философских концепций представляется философия прагматизма, возникшая во второй половине XIX века и разработанная в трудах Ч. Пирса, У. Джемса, Дж. Дьюи. Связанный со спецификой обыденного сознания американцев, прагматизм стал их национальной философией. Суть этой философии заключается в предлагаемом пути решения возникающих перед человеком жизненных задач. Это философия успеха, признания, действия. Но, смотрите, что получается, критерий истины в прагматизме есть последствия действий, причем, последствия практические, то есть успешность, работоспособность идеи. Стрессы, напряжения, неурядицы в общественной жизни человека проистекают по причине сомнений, которые не позволяют ему действовать уверенно, в соответствие с привычными стереотипами, из-за недостаточно успешного, с точки зрения последствий, поведения этого человека. Основная задача прагматизма состояла в том, чтобы анализировать и совершенствовать модели социального опыта человека, укрепить веру в их привычную продуктивность. Даже здесь неявно просматривается пусть общезначимый, но субъективизм, пусть общепринятая, но личностная, сознательная оценка и направленность поведения.

Неявно, но достаточно четко определяются подобные тенденции и в новейшей религиозной философии, и в структурализме, и в постмодернизме. Иррационализм, субъективное восприятие бога и культуры, бессознательное в личности и в обществе – вот характерные черты данных философских доктрин.

Возникает закономерный вопрос: «Что же на самом деле отражает новая и новейшая философия: обращение к человеку или фазу общественного распада, упадка цивилизации?».

Такие всеобщие категории, как категория бытия или категория не-бытия обычно определяют друг через друга. Таким образом, бытие – это то, что противостоит не-бытию, не-бытием не является.

Всеобщим свойством для всех существующих вещей, существ, процессов мира выступает их существование. Итак, бытие есть существование. Все вещи, процессы, существа мира делятся на три большие группы:

• вещи, существа, процессы природы, еще не затронутые, не освоенные человеком;

• вещи, существа, процессы, созданные человеком из материала природы или измененные, приспособленные им;

• вещи, существа, процессы, принадлежащие сугубо к общественной жизни.

Каждая из указанных групп имеет свою, отличную от других реальность. Все вместе они характеризуют, составляют совокупную реальность. Поэтому бытие есть совокупная реальность.

Любая реально существующая вещь (процесс, существо) имеет внутреннюю логику своего существования, изменения, развития, ограниченный возникновением и уходом обратно в не-бытие период и этапы своего существования, то есть свою действительность.

Иными словами, если у любой вещи, процесса, существа есть прошлое, настоящее и будущее, то действительность – это настоящее. Собственно, бытие есть действительность.

Выделяются четыре основных формы бытия. Каждая из которых, в свою очередь, делится на два составляющих, на два подуровня бытия.

Первая форма – это бытие вещей, процессов которое делится на бытие природных вещей, процессов и на бытие вещей, процессов, произведенных человеком. Бытие вещей, процессов природы называют первой природой. Это объективная и первичная реальность, существующая до, вне и совершенно независимо от сознания человека. Бытие произведенных человеком вещей называют второй природой. Оно представляет собой единство природного материала, опредмеченной деятельности конкретных людей и социального предназначения – функции данных предметов. Вторая природа, таким образом, в отличие от первой, есть комплексная (природно-духовно-социальная) реальность, объективно предпосланная последующим актам человеческого труда, познания. Если первая природа естественна и разворачивается в пространстве и времени материального мира, то вторая природа искусственна и социально-исторична, то есть тесно увязана со временем и пространством человеческого существования или с цивилизацией.

Вторая форма бытия – это бытие человека, которое делится на бытие человека в мире вещей и специфически человеческое бытие. Бытие человека в мире вещей имеет обязательную предпосылку в виде существования человеческого тела как природного организма, требующего удовлетворения своих фундаментальных потребностей. Это есть природно-биологическое «измерение», качество, фактор человеческого бытия.

Функционирование человеческого тела тесно связано с работой мозга и нервной системы, а через них – с психикой, с духовной жизнью человека. Поэтому бытие человека есть единство тела и духа. Дух человека может существенно влиять на его тело, изменять его. То есть человек для самого себя выступает не только первой, но и второй природой.

Специфически человеческое бытие отличается смягчением и даже подавлением жестких природных детерминантов (потребностей). Эгоизм телесных потребностей регулируется у человека духовно-нравственными, социальными интересами, мотивами. Это есть проявление социально-исторического «измерения», качества, фактора человеческого бытия. Биологическое в человеческой жизнедеятельности существует, проявляет себя через социальное.

Третья форма бытия – это бытие духовного (идеального), которое делится на индивидуализированное духовное и объективированное (внеиндивидуальное) духовное. Духовное охватывает процессы сознания и бессознательное, знания в вербализированной (языковой) и в знаково-символической форме, нормы и принципы человеческого общения. Сознание и подсознание индивида и есть индивидуализированное бытие духовного. Результаты деятельности сознания, духовной деятельности конкретного человека могут отделятся от него самого, становится принадлежностью других людей, общества. Когда это происходит, тогда возникает духовное второго типа – объективированное (внеиндивидуальное) духовное, включающее различные, ставшие общественным достоянием идеи. Нам приятно думать, что это самые ценные идеи, образующие духовное богатство человечества. Материализуясь, эти идеи приобретают и свой материальный носитель (книги, чертежи, кинопленки, картины, ноты и т. п.).

Нравственные принципы, нормы, идеалы, ценности выполняют особую роль в бытии духовного: воплощаясь в науке, культуре, массовом сознании, они продолжают «работать» в виде личностных побуждений, мотивов, целей. То есть они существуют и на объективированном, и на индивидуализированном уровнях бытия духовного.

Четвертой формой (уровнем) бытия выступает бытие социальное, которое делится на индивидуальное бытие отдельного человека в обществе, в истории и на бытие общества. Подробно данный уровень рассматривается в философской социологии марксизма, получившей название «исторический материализм».

Бытие мира есть предпосылка его единства. Чтобы иметь некое качество (единство, например) предмет должен «быть», существовать в реальной действительности. Действительное единство мира состоит в его материальности. Выделяя главные сферы бытия (природу, общество, сознание), мы предполагаем наличие их общей основы, позволяющей говорить о единстве всего бесконечного многообразия мира. Для отражения, обозначения такой общей основы бытия и была разработана категория субстанции. Субстанция (от лат. substantia – то, что лежит в основе) – обозначает внутреннее единство многообразия конкретных вещей, процессов, существ, посредством которых и через которые эта внутренняя основа существует.

Материалистический монизм (монизм – учение, утверждающее существование лишь одной субстанции) рассматривает в качестве субстанции материю. Категория «материя» - обозначает объективную реальность, существующую вне и независимо от сознания, порождающую сознание и отображаемую ощущениями.

В указанном определении материи объединены три аспекта:

1. • материя существует вне и независимо от сознания (все равно какого: человеческого ли, общественного ли, божественного ли). Здесь отрицается лишь непосредственная связь, влияние сознания на материю, поскольку опосредованное воздействие на материальные вещи, процессы имеет место через и посредством человеческой деятельности, природа которой также материальна;

• материя в процессе своего развития вырабатывает такие свойства и способности, вершиной которых является «мыслящий дух» или сознание. Сознание выступает как особое свойство материи;

• материя дана человеку в его ощущениях, она копируется, фотографируется, отображается этими ощущениями.

Итак, категория материи (как в случае с категорией бытия) определяется через парную к ней категорию «сознания». Это определение материи в гносеологическом аспекте. Практикуют также субстанциональный или онтологический аспект определения материи. При онтологическом или субстанциональном определении под материей понимают совокупность ее атрибутов (основных и неотъемлемых свойств): движения, пространства, времени, несотворимости и неуничтожимости, вездесущности, неисчерпаемости, субстанциональной единственности и всеобщности (всеобщий субстрат).

Материя неразрывно связана с движением, а движение не может существовать иначе, как в пространстве и во времени. При этом движение предстает как всеобщий способ существования, а пространство и время в качестве всеобщих форм существования.

Движение – всеобщий способ существования материи.

Под движением следует понимать абсолютно любой вид движения от простого перемещения и изменения до самых сложных превращений и взаимодействий. Причем, единственность материи, ее другие неотъемлемые свойства объясняются той же атрибутивной всеобщностью движения, а именно тем, что благодаря самодвижению материи, ее активному самовоспроизводству, материя самодостаточна и выступает причиной самой себя.

Как и его материальный носитель, движение, помимо всеобщности, характеризуется несотворимостью и неуничтожимостью, то есть имеет абсолютный характер существования. Противоположное категории движения понятие покоя рассматривает его (покой) как совокупность состояний движения, которые обеспечивают стабильность предмета, сохранение его качества. Поэтому покой относителен, а движение абсолютно.

Правомерно рассуждать о двух основных типах и о целой иерархии форм движения материи.

Первый тип движения – это движение, связанное с сохранением устойчивости предмета, его качества с воспроизводством набора признаков позволяющих этому предмету оставаться тождественным самому себе. Например, при всех внутримолекулярных движениях качество стола как некоего предмета остается стабильным, некоторый набор признаков этого качества воспроизводится.

Второй тип движения – это движение, связанное с изменением качественного состояния предмета, с переходом от одного качества к другому. Это может быть разрушение предмета, распад его на составляющие или более сложные процессы, приводящие при взаимодействии предметов к возникновению новых систем, новых объектов. Движение, связанное не просто с изменением качества, а с появлением новых качественных состояний, - характеризуется как развитие. Очень грубо развитием можно назвать направленное изменение.

Обычно выделяют разнонаправленные прогрессивное и регрессивное развитие. В этой связи тут же встает вопрос о критериях прогресса, решение которого дало бы четкие основания для выделения прогрессивных и регрессивных тенденций в развитии простых и сложных системных объектов. Попытки связать критерий прогресса с усложнением или, наоборот, с упрощением, оптимизацией объекта, процесса; с приспособлением организма к условиям окружающей среды – находят как своих сторонников, так и противников. Мы бы предложили решать данный онтологический вопрос с привлечением категорий бытия, существования. Скажем, для живых организмов, человека, общественных организаций и систем критерием прогресса можно было бы рассматривать увеличение шансов и способности к выживанию. В системно-всеобщем виде данный вопрос целесообразно связать с иерархией форм движения материи.