5. Концепции глобальной экономической системы

Концепции глобальной экономической системы рассматривают положение национальных хозяйств в мировой системе. Общая посылка этих теорий, что национальные хозяйства занимают в мире неравное положение.

5.1.Теории империализма и неоколониализма

Под империализмом понима­ется та стадия развития, «когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз ка­питала, начался раздел мира международными трестами и закон­чился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистиче­скими странами» (В.И. Ленин).

Первой в данном ряду была работа Джона Аткинсона Гобсона (1858—1940) «Империализм. Исследование» (1902). В книге рисуется картина территориальной экспансии европейских держав, а также США, и установления их господства над всем остальным миром. Под маской осуществления цивилизаторской миссии идет ограбление колониальных и зависимых стран. Автор допускает, что в конечном результате возникнет объединение западных государств, которое целиком будет жить за счет народов остального мира.

Теория империализма была в последующем разработана Рудольфом Гильфердингом (1877 — 1941) в книге «Финансовый капитал» (1910), Николаем Ивановичем Бухариным (1888 —1938) в работе «Мировое хозяйство и империализм» (1915) и др.

В известной работе 1914 года "Империализм как высшая стадия капитализма" В.И. Ленин искал объяснения тому факту, что европейский капитализм не привел к постоянному обнищанию рабочего класса, но даже допустил подъем жизненного уровня и развитие самодостаточной тред-юнионистской ментальности среди европейских рабочих. Он утверждал, что капитализм выиграл время, по сути, эксплуатацией колоний путем экспорта, где местная рабочая сила и сырье могли поглотить европейский "прибавочный капитал". Конкуренция между "монополистическими капиталистическими державами" привела к политическому разделу слаборазвитого мира, а в конечном счете — к конфликтам, войнам и революциям в этих державах. Ленин, вопреки Марксу, утверждал, что окончательное противоречие, которое свергнет капитализм, это не классовая борьба в пределах развитого мира, но борьба между развитым Севером и "глобальным пролетариатом" слаборазвитого мира.

5.2.Теории модернизации

Модернизация (modernity) обычно трактуется как переход от традиционного общества к индустриальному. Теория объясняет пе­реход от традиционного общества к современному, базируясь на различиях в их понимании. Методологическими предпосылками теории мо­дернизации являются взгляды М. Вебера, Т. Пирсона, Ш. Эйзенштада. В частности, немецкий социолог М. Вебер пытался связать подъем капитализма с протестантизмом и показать, как системы других верований препятствуют подъему современного общества.

В основе теорий модернизации середины XX века лежит интерпретация Талкоттом Парсонсом взглядов Макса Вебера в духе универсальности капитализма западного образца, необходимости принятия вестернизации всеми странами мира. Ближайшим сподвижником Парсонса был Эдвард Шилз. Ее создатели считали, что социальные и экономические изменения являются однолинейными, и потому менее развитые страны должны пройти тот же путь, по которому идут более развитые государства. Они утверждали, что изменения необратимы и неизбежно ведут процесс развития к определенному финалу - модернизации. С их точки зрения, изменения имеют постепенный, накопительный и мирный характер. Они также полагали, что стадии, которые проходят процессы изменения, обязательно последовательны - ни одна из них не может быть пропущена. Наконец, они превозносили прогресс, веря, что модернизация принесет всеобщее улучшение социальной жизни и условий человеческого существования.

Теорию модернизации часто объединяют с концепцией неоэволю­ции, которая придерживается исторического подхода в анализе тра­диционных и современных обществ. Концепция неоэволюции ис­ходит из того, что современное общество развивается от традици­онного через процесс социальной дифференциации. Современные общества социально и институционально дифференцированы по аналогии с биологическими организмами, которые развиваются от простейших к относительно сложным, от «низшего» полюса к «высшему. В отличие от эволюционизма XIX в. неоэволюционизм отрицает линейную догму и утверждает, что существует много путей от традиционного к современному. Вместе с тем эта концепция со­держит сильное допущение о том, что капиталистический путь че­рез плюралистическую демократию, как в США и Западной Евро­пе, является лучшей и наиболее эффективной из альтернатив, т.е. отождествляет модернизацию и вестернизацию (западный путь раз­вития).

Одним из вариантов теории модернизации является концепция стадий роста У. Ростоу, рассматривающая развитие стран по стадиям, получившая известность в 1960 годы. Общество по уровню экономического развития делится на несколько катего­рий: традиционное общество, под которым понимается аграрное, феодальное общество с преобладающим натуральным хозяйством, препятствующим экономическому росту; период предпосылок или переходное общество, в котором закладываются основы преобразо­ваний; общество подъема или сдвига; зрелое или индустриальное общество; общество высокого уровня массового потребления.

Стадия подъема характеризуется окончательным преодолением старых традиционных устоев, сдерживающих устойчивый рост. Си­лы экономического прогресса занимают доминирующие позиции в обществе: уровень сбережений и накоплений может подняться с 5 до 10% национального дохода. Новые отрасли развиваются быстро. В сельском хозяйстве распространяются рыночные отношения.

После подъема наступает длительный период устойчивого роста и циклического прогресса — переход к зрелости. Он продолжается примерно 40-лет. В это время промышленность, во время подъема базировавшаяся на нескольких отраслях, становится комплексной.

Зрелость определяется как стадия, когда экономика способна перейти от традиционных отраслей и эффективно использовать широкий спектр средств и ресурсов. Зрелое общество обеспечивает постоянное превышение выпуска продукции над ростом населения. Последняя стадия характеризуется тем, что главную роль начинает играть производство предметов длительного пользования и услуг.

Теория стадий роста индустриального общества сводит соци­альный прогресс к переходу от отсталого аграрного традиционного общества, в котором господствуют натуральное хозяйство и сослов­ная иерархия, к промышленно развитому обществу с массовым ры­ночным хозяйством. Главным критерием прогрессивности считает­ся достигнутый уровень производства

Теория модернизации и неоэволюции доминировала в первой половине XX в. В соответствии с их логикой новые нации автома­тически пополняют семью развитых стран после преобразований в них. С 60-х годов предложенные западными учеными схемы модернизации стали вызывать нарастающий скептицизм, поскольку сильно расходились с реалиями в освободившихся и колониальных странах. С развитием антиимпериалистической борьбы в странах азии и Африки в 60-е годы другие концепции бросили вызов функ­циональной ортодоксии.

Отмечалось, что попытки модернизировать общество не приводят к обещанным результатам. Нищету в отсталых странах преодолеть не удалось, более того, ее масштабы даже увеличились. Не только не исчезли, но и широко распространились авторитарные и диктаторские режимы, обычным явлением стали войны и народные волнения, возникли и новые формы религиозного фундаментализма и национализма.

Была поставлена под сомнение строгая последовательность стадий модернизации: «Те, что пришли позднее, могут (и это вполне доказуемо) быстро модернизироваться благодаря революционным средствам, а также опыту и технологиям, которые они заимствуют у своих предшественников. Таким образом, весь процесс может быть сокращен. Предположение о строгой последовательности фаз (предварительное состояние, начальная фаза, переход к зрелости и т. п.), которые должны пройти все общества, похоже, ошибочно»⁵.

Неверными оказались и представления об однотипности институтов традиционных и развитых обществ. Эмиль Дюркгейм писал: «Становится все более очевидным тот факт, что разнообразие институтов, существующих в современных обществах, причем не только модернизирующихся или переживающих переходный период, но и развитых, и даже высоко развитых, весьма велико». Доминирующей чертой современных обществ является не сходство, а различие, так что модернизация не может рассматриваться как единая и окончательная стадия эволюции всех обществ.⁶

В 70-е годы появляются теории новых обществ, кото­рые, возможно, возникнут в качестве следу­ющего этапа развития мировой экономики. Их объединяет идея об усиление целостности мирового хозяйства в начале XXI века. Сторонники теории единого индустриального общества (автор — французский социолог Раймон Арон) говорят об уже начинающейся всемир­ной «революции управляющих». Согласно этой теории в ходе индустриализации раз­вития в разных странах образуется единое для всех индустриальное общество. Техни­ческий прогресс модифицирует примене­ние экономических законов, унифицирует формы проявления самих законов, ликвиди­рует ведущую роль собственности и соб­ственников; экономическая, а затем и поли­тическая власть переходят к крупнейшим корпорациям, а технический прогресс и на­циональные правительства ликвидируют по­люса нищеты и роскоши. Разрешение всех проблем индустриальной цивилизации перейдет в руки управляющих — менеджеров, структура же самих корпораций изменится: они перестанут быть исключительно ком­мерческими единицами, преследующими цель получения максимальной прибыли, а переориентируются на выполнение соци­альных целей — защиту определенней сре­ды, реконструкцию непроизводственной ин­фраструктуры, развитие фундаментальной науки.

Следующий период развития мирового хозяйства, по мнению американского со­циолога Даниеля Белла, связан с оконча­нием процесса индустриализации во всех странах мира и характеризуется пятью признаками:

1) переходом национальных экономик от преимущественного производства товаров к преимущественному производству услуг;

2) преобладанием среди экономически ак­тивного населения технической интелли­генции;

3) ведущей ролью знания и инфор­мации;

4) ориентацией экономической среды на контроль над технологией;

5) обес­печением процесса принятия решений ин­теллектуальной элитой общества.

Противоположной точки зрения придер­живаются сторонники футурологии (яркий представитель — Алвин (Элвин) Тоффлер). Они предполагают, что в ближайшем будущем произойдет крах индустриализации и появится качественно новая цивили­зация.

Подобный переход они объясняют тео­рией последовательной смены «воли пе­ремен», периодически накатывающихся в эволюции человечества. Так, около деся­ти тысяч лет назад началась «аграрная волна». Затем с XVII в. появляется новая «индустриальная волна» (или «волна пла­нетарных перемен индустриализации»), а с конца XX — начала XXI вв. начинается «третья волна». Общество «третьей вол­ны» — это общество, где в основе эконо­мики лежит не производство и потребле­ние, а новая личность, ориентированная на творчество.

Отношения соподчиненности уступают место отношениям взаимопонимания и вза­имопомощи, разрушение природы сменится гармонией с природой, целью экономики бу­дет не максимальный экономический рост, а сбалансированный ограниченный эконо­мический рост, обеспечивающий удовлетво­рение, прежде всего, духовных потребностей.

Мнение сторонников социокультурной теории единой цивилизации во многом сход­но с мнением футурологов. По их мнению, эволюция всех стран мира имеет один век­тор направленности — все они движутся к унифицированному социально-экономи­ческому строю либеральной демократии. Такой строй уже в основном существует в странах Западной Европы и Северной Аме­рики. Один из наиболее известных авторов этой теории, Френсис Фукуяма, предпола­гает, что мир превратится в единое сооб­щество, т.к. усиливается взаимосвязь всех стран, стираются границы, углубляется гло­бализация всей хозяйственной жизни. В то же время данная теория предполагает, что модернизация и глобализация неизбежно приведут к вестернизации — копированию западной культуры другими странами и на­родами, потере культурной самобытности этносов, исчезновению религий.

Таким образом, все экономические те­чения едины в одном: начало XXI в. — ка­чественно новый период в истории миро­вой экономики, но каким он будет, какие результаты принесет, какие цели челове­чества реализует — покажет будущее.