5.3.Теории зависимости

В шестидесятых годах возникли несколько школ теории зависимости, но все они брали начало в работе аргентинского экономиста Рауля Пребиша. Пребиш, возглавлявший экономический комитет ООН по Латинской Америке (ECLA) в пятидесятых годах, а впоследствии Совещание ООН по Торговле и Развитию (UNCTAD), замечал, что условия торговли для "периферии" мира хуже по сравнению с условиями для его "центра". Он утверждал, что медленный рост в таких регионах третьего мира, как Латинская Америка, является результатом глобального капиталистического экономического порядка, который поддерживает эти регионы в состоянии перманентного "зависимого развития". Поэтому богатство Севера непосредственно связано с нищетой Юга.

Метатеория делится на три направления:

• Зависимая неразвитость

• Зависимое развитие

• Воспроизводства зависимости

Согласно классической теории свободной торговли, участие в открытой системе мировой торговли должно давать максимальные преимущества всем, даже если одна страна продает кофейные бобы, а другая — компьютеры. Экономически отсталые и поздно пришедшие в эту систему страны должны даже иметь некоторое преимущество в экономическом развитии, поскольку могут импортировать технологию от тех, кто ее уже разработал, а не создавать сами. Теория зависимости, наоборот, утверждает, что позднее развитие обрекает страну на постоянную отсталость. Ее исход­ный момент — посылка о том, что капиталистическая система в мировом масштабе одновременно порождает экономическое разви­тие и слаборазвитость на международном, национальном и локаль­ном уровнях. Приверженцы теории зависимости и неразвитости утверждают, что капиталистическая система активно способствует недоразвитости развивающихся стран и что истинное развитие не­возможно, пока эта система существует. Так, леворадикальный экономист Андре Гундер Франк указывал, что метрополия присваивает экономический избыток своих сател­литов и использует его для собственного развития. Сателлиты же остаются слаборазвитыми, поскольку не имеют доступа к своему же избытку, а также вследствие поляризации общества и эксплуататор­ских противоречий, вносимых и поддерживаемых метрополией внутри страны-сателлита. Сочетание этих противоречий стимулиру­ет процесс развития метрополий и обусловливает процесс «субраз­вития» сателлитов. Условия мировой торговли контролируются развитыми странами, и они посредством своих транснациональных корпораций ввергают страны третьего мира в так называемое "несбалансированное развитие" — то есть в экспорт сырья и других товаров с очень малой степенью переработки. Развитый Север закрывает мировой рынок от сложных промышленных товаров вроде автомобилей и самолетов, оставляя странам третьего мира фактическую роль глобальных "дровосеков и водоносов". Многие связывали мировой экономический порядок с наличием авторитарных режимов, пришедших к власти в Латинской Америке в кильватере Кубинской революции.

Сторонниками данной теории были социолог и будущий президент Бразилии Фернандо Энрике Кардозо; а также Т. Дус Сантус, Р. Ставенхаген, О. Фальс Борда, Э. Торрес Ривас, М. Каплан и другие. В своих выступлениях и статьях они утверждали, что теория модернизации не способна вывести страны «третьего мира» из отсталости. В частности страны Латинской Америки, несмотря на то, что они наполнили свои институты американскими советниками и получили колоссальные инвестиции из США, оказались в ловушке отсталости. Главная причина отсталости - зависимость латиноамериканской экономики от экономики США. Зависимые экономически и интеллектуально страны в принципе не могут стать передовыми державами.

Схема «сателлизации», по существу, была построена на модели линейной зависимости, что приводило к абсолютизации зависимо­сти между странами. Она закрывала теоретическую сферу для объ­яснения роста и развития, даже ограниченного, которое происходи­ло в ряде развивающихся стран. Определенным выходом из этого стала концепция о воспроизводстве или изменении зависимости, предполагающая, что некоторые страны мировой периферии или секторы их хозяйства, бывшие в сильной зависимости, могут выйти из этого состояния. В основном данная концепция рассматривает стратегии развития как субсидируемые из-за рубежа. Цена, которую платит тот или иной сектор хозяйства (государств) за преодоление зависимости, в долгосрочном плане не стоит этого. Например, меж­дународная помощь тому или иному производителю развивающейся страны может укрепить его положение на мировых рынках в произ­водстве, скажем, минералов или промышленной продукции, но она может и обострить валютное положение страны из-за увеличения импорта машин и технологии, что приведет к большей зависимо­сти, к ее воспроизводству на новом уровне. По мнению идеологов теории зависимости, неравноправное разделение труда и недоразви­тость должны быть изменены на основе стратегии «интегрирован­ной мощи» (интеграции между странами) и в результате изменения условий международного разделения труда.

Хотя теория зависимости живет среди интеллектуалов левого крыла, ее подорвало одно масштабное явление, которое она вряд ли может объяснить: феноменальный экономический рост в Южной Корее, Тайване, Гонконге, Сингапуре, Малайзии и Таиланде. Ведь после войны почти все эти страны сознательно отшатнулись от политики экономической автаркии и замещения импорта, охватившей всю Латинскую Америку, а вместо того с огромной целеустремленностью занялись экономическим развитием на базе экспорта, сознательно привязав себя к иностранным рынкам и капиталам посредством отношений с транснациональными корпорациями. Более того, нельзя утверждать, что эти страны имели несправедливое преимущество на старте из-за обилия природных ресурсов или накопленных в прошлом капиталов: они в отличие от богатых нефтью стран Ближнего Востока или определенными видами материального сырья стран Южной Америки вступили в состязание, не имея ничего, кроме человеческого капитала собственного населения.