История 3 / Эзотерическое масонство в советской России. Документы 1923-1941 гг. 2005

Дело ленинградских масонов 1926 г.

тали мы его чудаком, постоянно носящимся с оккультизмом и масонством. Показывал фотографии спиритических сеансов, где были изображены духи, появляющиеся при сеансах, уверяя, что все это происходит в действительности. Мы смеялись на это, не доверяя фотографиям, считая их подделками.

КИРИЧЕНКО утверждал, что он уже существовал раньше, несколько веков назад, рыцарем, и что он это хорошо помнит.

Раз или два через сына АСТРОМОВ просил небольшие деньги (несколько рублей) на уплату за квартиру или электричество.

Того обстоятельства, что АСТРОМОВ был женат в третий раз, я не знала, и сообщили мне об этом несколько дней назад.

По какой причине АСТРОМОВ разошелся со второй женой — не знаю. Мне он объяснил тем, что она истеричка.

У меня хранилась риза серебряная какого-то святого, подаренная мне его матерью. В 1925 г. АСТРОМОВ потребовал у меня ризу, считая, что она принадлежит ему. Я ризу отдала.

Больше об АСТРОМОВЕ показать ничего не имею.

Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и расписываюсь. Л.Хальфина

22.02.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ	Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 212 — 212об]

ШТЕЙНБЕРГ Мария Владиславовна

(1875 — после 1926)

Штейнберг Мария Владиславовна, род. в 1875 г., дочь полковника; окончила Павловский институт и педагогические курсы при нем; давала частные уроки музыки; с 06.01.1919 г. по декабрь 1921 г. работала библиотекарем и заведовала классом рояля в разных учреждениях. Вдова, имеет дочь Штейнберг Марию Николаевну, 1901 г. рожд.; зарабатывает уроками музыки. Адрес — ул. Жуковского д. 47, кв. 13.

Показания ШТЕЙНБЕРГ М.В. 22.02.26 г.

С Марией Альфредовной НЕСТЕРОВОЙ я познакомилась в 1917 г., когда у нее на Крестовском острове было «Общество возрождения чистого знания». Привлекло меня туда желание поближе познакомиться с оккультными науками и развить в себе те силы, которыми, по слухам, обладают настоящие оккультисты. В это время Общество носило клубный характер, собирались для бесед и лекций, заходили просто в библиотеку для чтения книг.

Весной 1918 г. прибыл туда Г.О.М. Как говорили, с осени он должен был вместе с НЕСТЕРОВОЙ открыть Академию Герметических Наук. Записывались желающие быть слушателями. Клубный характер Общества изменился, принимали только в строго определенные дни и часы; лекции, читанные Г.О.М., носили более серьезный характер. Осенью 1918 г. Г.О.М. и НЕСТЕРОВА переехали с Крестовского на Греческий проспект д. 13. Герметической Академии, конечно, не было, но открылся целый цикл очень интересных лекций.

Должна сказать, что с приездом Григория Оттоновича МЕБЕСА почти все более близкие участники кружка НЕСТЕРОВОЙ от нее отошли и более не появлялись. Я в то время посещала только лекции и близкого общения с кружком приближенных к НЕСТЕРОВОЙ лиц не имела, а потому причины этого массового ухода не знала.

На Греческом состав публики изменился. Появились прежние ученики Г.О.М. и много новых лиц. Тогда же Г.О.М. предложил мне вступить в «Цепь мартинистов», посвящение в которую должно было служить ступенью к достижению настоящего

81

Эзотерическое масонство в советской России

знания. Я согласилась и в октябре 1918 г. была посвящена в 1-ю степень associй (присоединенный). Посвящение было обставлено большой таинственностью, но ожидая, судя по предварительным разговорам, увидеть многочисленное собрание, я увидела всего пять-шесть лиц: это и была вся ложа.

Во вторую степень initiй (посвященный) я была посвящена в декабре того же года. Для 2-й, как и для 1-й степени, нужно было сдать экзамены и написать сочинение. Зиму 1918/19 г. я мало бывала на Греческом, т.к. жила далеко, на Петроградской стороне, и, кроме того, лишилась мужа и переживала тяжелое время. Летом 1919 г. мне предложили готовиться на 3-ю степень superiour inconnu (неведомый начальник). Это был факт, который сильно унизил в моих глазах цепь мартинистов, т.к. до сих пор мне казалось, что такая степень может даваться только лицам, имевшим большие духовные достижения, чего я за собой не признавала.

Вскоре затем я сдала экзамены и получила посвящение.

Затем осенью НЕСТЕРОВА заявила мне и другим членам, что «цепь» выделяет из себя особое ядро, которое будет составлять из себя «цепь мартинизистов» (основатель таких «цепей» Мартинез де Паскуале; основатель мартинистских «цепей» — Клод де Сен-Мартен). Во главе ее будет стоять НЕСТЕРОВА, а в мартинистской останутся прежние ученики Г.О.М. При этом нам предложен был выбор между этими двумя цепями. Я, конечно, выбрала НЕСТЕРОВУ, которая для меня в то время еще имела большое обаяние. Когда мы уже дали свое согласие, оказалось, что новая цепь носит название «Ложи Строгого Восточного Послушания», что, по выражению НЕСТЕРОВОЙ, не должно, конечно, было нам быть страшно, но что впоследствии оказалось далеко не приятным.

Всостав ложи отделилось человек пять — все из вновь принятых за 1919 г. Я оказалась из них старшей по степени и приему. Если не ошибаюсь, вскоре затем первое посвящение получил АСТРОМОВ, появившийся на Греческом в мое отсутствие зимой 1919 г., но затем он быстро зашагал в степенях и вскоре стал Генеральным секретарем ложи.

Б.В.АСТРОМОВ никогда не пользовался у меня престижем. Я считала его всегда человеком очень неискренним, большим хвастуном и фанфароном, недалеким и неосновательным, но он очень умел угодить НЕСТЕРОВОЙ, которая находила в нем очень высокие качества. Я объясняю это тем, что у них у обоих были общие черты — любовь к разыгрыванию роли, к власти и ко всяким церемониям. Но на этом же они

истолкнулись, т.к. НЕСТЕРОВА потребовала подчинения, а АСТРОМОВ переоценил свое значение, считая, что без него не обойдутся. Между ними произошел разрыв и, кажется, в декабре 1921 г. АСТРОМОВ был «выключен» из цепи.

Вначале 1921 г. я была посвящена в 4-ю степень initiateur (посвятитель), а летом 1921 г., по настоянию НЕСТЕРОВОЙ, я с дочерью переехала в освободившиеся две комнаты их квартиры, что я сделала очень неохотно, т.к. предвидела массу неприятностей, могущих из этого последовать.

Осенью 1920 г. НЕСТЕРОВА основала женскую масонскую ложу, служившую как бы подготовительной школой к мартинизистской цепи. В ложе было три степени: ученик, товарищ и мастер. Я занимала в ней должность «старшей надзирательницы» со степенью «мастера». Ложа эта, собственно говоря, с настоящим масонством ничего общего не имела; создана была, вероятно, для того, чтобы удерживать тех, которых могла бы отпугнуть сухость обыкновенных лекций. Для заседаний наряжались в простыни, скатерти и шествовали в таком виде по строго установленному церемониалу.

Все эти комедии, ничего серьезного в себе не заключавшие, действовали на меня все более и более охлаждающим образом, тем более, что я убеждалась в том, что кроме показной стороны, никакой более серьезной работы никем не производилось.

Совместная жизнь с Г.О.М. и М.А.НЕСТЕРОВОЙ окончательно разочаровала меня. Я убедилась в том, что той нравственной силы, которую я ожидала найти в тех, которые именовали себя «учителями», отнюдь не было. У Г.О.М. было большое

82

Дело ленинградских масонов 1926 г.

равнодушие ко всему, кроме своих занятий и своего материального комфорта при очень растяжимых моральных принципах. М.А.НЕСТЕРОВА — женщина очень властная, даже деспотичная, лишенная всякой самокритики, не стеснявшаяся в средствах для достижения и подчинения себе душ своих учеников, но вместе с тем — крайне мелочная и несдержанная в тех случаях, когда ей, как с нами, не нужно было стесняться и разыгрывать роль. Свобода, обещанная нам при переезде, оказалась самым строгим монастырским режимом, что в особенности тяжело легло на мою двадцатилетнюю дочь. Застывшие мертвые формы и постоянные комедии не могли ее удовлетворять. Жизнь начала брать свое после голодовок и общего застоя. Всюду началось строительство новой жизни, в которой и ей захотелось принять участие.

Начались конфликты. Осенью 1922 г. дочь моя была «выключена» из ложи «за непокорность и противоиерархические поступки», а вскоре и я попросила освободить меня от всех обязанностей, как только я смогла найти себе квартиру, переехала в феврале 1923 г. и с тех пор никаких сношений с Греческим не имела.

С меня началась целая серия уходов. Летом ушла целая группа лиц, после чего всем оставшимся было запрещено продолжать с нами сношения и даже кланяться. С этих пор о Греческом я ничего не знаю.

Узнав о моем уходе, ко мне явился АСТРОМОВ и стал предлагать работать с ним, от чего я уклонилась, а затем предлагал и составить женскую масонскую ложу, от чего я категорически отказалась, не имея к масонской деятельности никакого влечения, и вообще получив полное отвращение ко всяким «оккультным» кружкам и организациям.

После 1923 г. АСТРОМОВА я больше не видела.

ВОПРОС: Что Вы понимаете под фразой о Г.О.М. «растяжимые моральные принципы»?

ОТВЕТ: В разговоре Г.О.М. давал понять, что маг в половом отношении может позволить себе больше, чем обыкновенный человек. Вся его школа считалась учениками «белой магии», т.е. людьми, воспитывающими в себе силы подчинять себе окружающую среду. Но подчинять — это вести светлыми путями в противоположность «черной магии», где люди для подчинения пользуются черными силами (чертовщиной, заклинаниями и т.д.) для корыстных или темных целей.

Среди учеников ходили слухи, что Г.О.М. в молодости вел распутный образ жизни и жил на содержании у женщины, приводя примером Магомета, который жил на средства богатой вдовы Хадиджи, и благодаря этому был избавлен от необходимости заботиться о материальной стороне жизни. Пример этот приводился как допустимый для мага.

ВОПРОС: Пользовались ли авторитетом руководители у учеников?

ОТВЕТ: Пользовались большим авторитетом. Сами учителя преподносили себя большими магами и сверхчеловеками, считали себя непогрешимыми. Авторитет создавался не столько непогрешимостью учителей, сколько иезуитскими подходами М.А.НЕСТЕРОВОЙ. Проповедовалось братство, а практиковалась система доносов и вытребований. Узнав что-нибудь об ученице, НЕСТЕРОВА призывала ее, пугала тем, что знает, о чем та думает, и предлагала ей чистосердечно во всем сознаться. На молодых учениц это производило впечатление, запугивало, создавая таким образом авторитет, и параллельно создавая и развивая мистику.

ВОПРОС: В какой форме происходили взносы и сборы учителям?

ОТВЕТ: Были ежемесячные сборы на квартиру, освещение, отопление. Кроме того, были сборы на именины НЕСТЕРОВОЙ и Г.О.М., а также из средств учеников устраивался «оккультный» Новый Год. Других обязательных взносов не было. Если они и имели место, то я об них не знаю.

Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь. М.Штейнберг

22.02.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ	Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 215-218]

83

Эзотерическое масонство в советской России

Показания ИВАНОВОЙ-НАГОРНОВОЙ О.Е. 23.02.26 г.

ВОПРОС: Происходили ли у Вас раздоры с АСТРОМОВЫМ из-за масонской пентаграммы?

ОТВЕТ: Пентаграмму он взял у меня на образец, чтобы заказать и для себя, но заказать ему не удалось и он просил разрешения одевать ее в торжественных случаях. Она у него и осталась. АСТРОМОВ вернул мне стоимость ее вещами. За пентаграмму я претензий к нему не имею, и в список вещей моих, задержанных АСТРОМОВЫМ, я ее не поместила.

ВОПРОС: С Вашего ли согласия был подарен графин ДРИЗЕНУ?

ОТВЕТ: Нет. О том, что он подарен ДРИЗЕНУ, я узнала после факта. Никакого разрешения и согласия у меня АСТРОМОВ не спрашивал.

ВОПРОС: Расскажите подробнее, каким образом АСТРОМОВ пытался связаться с ЛОМБАРТОМ?

ОТВЕТ: В октябре 1922 г. уезжала в Англию некая Ольга СИВЕРС, большая приятельница моей племянницы, для лечения ног. В то время влюбленная в АСТРОМОВА племянница рассказала ему о поездке СИВЕРС и о дружбе СИВЕРС с ЛОМБАРТОМ. Тогда АСТРОМОВ придумал написать ЛОМБАРТУ с просьбой включить его ложу в английское масонство и закончил письмо тем, что «в России братья-масоны очень бедствуют». Письмо по-русски писал сам АСТРОМОВ, на английский же язык его перевела племянница, знающая английский гораздо лучше, чем я. Был ли ответ от ЛОМБАРТА — не знаю, СИВЕРС же племяннице написала, что это письмо было переслано и прочтено ЛОМБАРТОМ в ложе. Когда уезжал в Америку через Лондон масон КЮН (весна 1923 г.), то АСТРОМОВ снабдил его двумя адресами Ольги СИВЕРС с тем, чтобы тот связался с ЛОМБАРТОМ для масонских дел. Позже АСТРОМОВ говорил, что КЮН этого не выполнил, и предполагал, что очевидно адреса были неверные.

ВОПРОС: Откуда знаете, что АСТРОМОВ знаком с гипнотизером КАЗАЧЕН- КО-ТРИРОДОВЫМ?

ОТВЕТ: Одна моя знакомая, Елизавета Николаевна ЛЬВОВА, сказала, что АСТРОМОВ почти каждый день бывает у БАЧУРИНЫХ, которые живут у КАЗАЧЕНКОТРИРОДОВА. Там же АСТРОМОВ встречался с гадальщиком ПОСКОЧИНЫМ Григорием.

ВОПРОС: Что Вам известно об отношениях АСТРОМОВА к ЛИПСКОМУ? ОТВЕТ: Во-первых, АСТРОМОВ показывал фотографию, где он снят вместе с

ЛИПСКИМ, находящимся ныне в Америке, в пажеских классах и говорил, что ЛИПСКИЙ является его товарищем по Пажескому корпусу.

Во-вторых, думаю, что в начале 1924 г. АСТРОМОВ явился с несколькими американскими газетами, в которых было описание скандальной истории ЛИПСКОГО, выдававшего себя в Америке за графа ЛИТТА-ЛИПСКОГО. Получив от меня сведения, что Николай Владимирович [ЛИПСКИЙ] никогда не был графом, а просто внук доктора и правнук священника, АСТРОМОВ сказал, что надо его поддержать и послать ему документы, удостоверяющие, что он является графом. В объяснения этого намерения АСТРОМОВ сказал, что тогда ЛИПСКИЙ будет в его руках и сделает все, что бы от него ни потребовалось.

ВОПРОС: Кому и при ком говорил АСТРОМОВ, что он жаждет добиться итальянского подданства графа of Astra и целовать туфлю папе?

ОТВЕТ: Говорил мне без свидетелей, может быть, говорил кому-нибудь и еще. ВОПРОС: Каким образом Вы получили молитву масонскую из Америки? ОТВЕТ: Это просто христианская молитва. Масонской она сделалась, очевидно,

потому, что АСТРОМОВ за нее ухватился, заставил жену перевести ее и хотел ввести ее во всех своих ложах.

Получена же она в мой адрес от отца племянницы из Владивостока. Отец сообщал, что не может помочь материально и рекомендует коллективное применение этой молитвы.

84

Дело ленинградских масонов 1926 г.

ВОПРОС: Что имеете еще добавить об АСТРОМОВЕ?

ОТВЕТ: Как я уже говорила, КИРИЧЕНКО делал вид, что не ведет переписки с заграницей. Между тем он фотографировал в миниатюре некоторые масонские документы и говорил, что будет пересылать их за границу.

На площади Лассаля у КИРИЧЕНКО были три комнаты. Он их продавал за тысячу рублей, но никто из покупателей такой цены не дал. Комнату на Московской улице он продавал за сто рублей и однажды сообщил, что продал ее. Появившиеся у него деньги как бы подтверждали эти слова, но вызывало сомнение то положение, что он там ночевал два раза в неделю. В пояснение этого АСТРОМОВ сказал, что продал ее кому-то для свиданий на какие-то определенные вечера и ночи.

Относительно ТЕЛЯКОВСКОГО могу сообщить следующее. В первый раз я услышала эту фамилию в конце ноября или начале декабря 1925 г. от ГРЕДИНГЕРА. В 1923 г. КИРИЧЕНКО рассказывал, что он подписывается на документах двумя подписями: Saroach и Ephroach. Что Saroach — тоже он, но что для братьев лучше создать какой-то мнимый великий загадочный образ кого-то, возглавляющего ложу. Но говоря это, он никакой фамилии не называл. На заседании ложи я никогда не бывала, ТЕЛЯКОВСКОГО не выбирала, и никаких «великих магистров» ОСТЕН-ДРИ- ЗЕН, ВОЛЬСКОГО и ПОЛИСАДОВА не видела, что они сами могут подтвердить.

Больше показать ничего не имею.

Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь. О.Иванова-Нагорнова

23.02.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ	Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 221 — 222об]

ПЕТРОВ Михаил Михайлович

(1878 — после 1926)

Петров Михаил Михайлович, род. в 1878 г., дворянин; образование — Петроградский институт путей сообщения в 1902 г.; с 1902 по 1914 г. работал инженером на железных дорогах; с 1914 по 1917 г. — инженером в Обществе товарных складов и холодильников; с 1917 г. — инженером в разных местах. В момент допроса — инженер технического отдела на заводе «Красный путиловец». Женат, дочь 17 л. Адрес — Полтавская ул. 12, кв. 26.

Показания ПЕТРОВА М.М. 24.02.26 г.

Связь моя с масонством началась следующим образом. Приблизительно в 1919 г., встретившись случайно, с до того времени мало мне знакомым Б.В.АСТРОМОВЫМ, я разговорился с ним на отвлеченные темы и он пригласил меня к себе продолжить разговор, после чего дал мне книги по оккультизму; после того я стал бывать у него и читать также другие книги по оккультизму; хотя многое было для меня и непонятно и неясно, но некоторые стороны меня заинтересовали, как, например, вопросы о единении человечества, самосовершенствовании, воспитании воли, о мироздании и тому подобном.

По прошествии некоторого времени, от половины до одного года, АСТРОМОВ предложил мне приходить на собеседования у Г.О.МЕБЕС; эти собеседования в течение одной зимы я посещал довольно аккуратно, т.к. МЕБЕС производил на меня впечатление весьма умного и разносторонне образованного человека, и беседы бывали довольно занимательны, хотя подчас и слишком отвлеченного и непонятного характера. В это же время и несколько позднее состоялись и три моих посвящения, одни в простой, другие в более парадной обстановке.

Первоначально я состоял в ложе «Stella Nordica», но впоследствии АСТРОМОВ

85

Эзотерическое масонство в советской России

отошел от кружка МЕБЕСА и образовал новую ложу «Tres Stellae Nordicae», куда вошел и я; основанием моего перехода за АСТРОМОВЫМ служило то обстоятельство, что в кружке МЕБЕСА и в ложе «Stella Nordica» требовалось более строгое послушание, чем в основанной АСТРОМОВЫМ ложе «Tres Stellae Nordicae». Я же, хотя и не видел ничего опасного и подозрительного в действиях «Stella Nordica» и вообще в масонстве, но не зная точно, куда все это может завести, предпочел не связывать себя слишком, хотя бы и словом, а быть более свободным в дальнейшем, если у меня появится сомнение в пользе дальнейшего пребывания или прекращения интереса к этому делу.

Что касается характера собеседований и собраний лож, то они носили отпечаток очень отвлеченный, часто неясный, но иногда были и интересны. Политического характера они совершенно не носили — такого рода вопросы и не возбуждались; партийная принадлежность в расчет не принималась. Предлагалось, однако, в политику не вмешиваться, чтобы не повредить ложе и потому, что масонство должно быть ей чуждо.

На собраниях ложи я встречался с ДРИЗЕНОМ, КАНЕВСКИМ и другими, в общем, с пятью-семью лицами; принимал участие в трех-четырех посвящениях.

Денежные отношения к ложе у меня выражались тем, что давал два или три раза, в общем, десять-пятнадцать рублей на содержание ложи и на поездку АСТРОМОВА в Москву, а также на чай вскладчину раза два, муку и другими продуктами и немного денег.

Приблизительно в 1921-22 гг. АСТРОМОВЫМ были открыты и другие ложи — «Дельфин», «Астрея», кажется, «Пылающий Лев»; в ложу «Дельфин» и я был назначен, однако собрания ложи ни одного не состоялось. О собраниях в других ложах не знаю, были они или нет.

С 1921-23 г. интерес мой к масонству стал ослабевать. Пока я стоял от него далеко, мне казалось, что, может быть, оно и обладает неизвестными мне способами к достижению усовершенствования личности, единению и взаимопомощи между людьми, но впоследствии я увидел, что методы его сводятся к самосозерцанию и магизму. Первое, т.е. самосозерцание, казалось мне малополезным, а для совершенствования личности, пожалуй, и бесполезным, т.к. скорее может не усилить, а ослабить волю и характер вследствие своей бездейственности, неактивности. Что же касается магии, то я не думаю или, по крайней мере, не представляю, чтобы в нее ктолибо серьезно верил, во всяком случае, мне не приходилось видеть что-нибудь похожее. Некоторые, может быть, подразумевают под этим такие явления как гипноз и тому подобное, но это уже другая область.

В конце концов, меня это дело стало несколько тяготить, а таинственность не нравилась и я находил ее не ко времени, поэтому я стал понемногу отходить и перестал посещать АСТРОМОВА последние полтора-два года; он также у меня от времени до времени бывал. Определенно порывать с ним мне не хотелось, т.к. ко мне лично он относился хорошо и вреда от него я не видел.

Осенью 1925 г. по возвращении из Москвы, куда он ездил, по его словам, для дачи показаний в ОГПУ, он сказал мне, что власти относятся отрицательно к существованию масонства, и поэтому он решил закрыть ложи. Через некоторое время он принес мне постановление о закрытии лож и прекращении масонской деятельности впредь до изменения отношения к ней существующей власти; это постановление было подписано и мною. Копию его с докладной запиской АСТРОМОВ предполагал переслать или свезти в Москву.

Последний раз я видел АСТРОМОВА месяца полтора-два тому назад в начале текущего 1926 г., когда он был у меня.

Показания писал собственноручно. М.Петров 24.02.26 г.

ВОПРОС: В какой форме Вам излагал АСТРОМОВ связь его лож с заграничным масонством?

86

Дело ленинградских масонов 1926 г.

ОТВЕТ: АСТРОМОВ мне говорил, что его ложи самостоятельны и о связях с иностранными ложами не упоминал.

ВОПРОС: Как объяснял АСТРОМОВ сбор денег с Вас и других масонов? ОТВЕТ: Говорил, что они идут на поддержание хозяйственных расходов по со-

держанию ложи. Отчета об израсходованном он не представлял.

Считаю, что организация АСТРОМОВА является вредной для общества, т.к. не укрепляет волю и, наоборот, расслабляет ее, а самосозерцание отдаляет от единения людей между собою. Находился в организации до тех пор, пока не осознал этого.

Фактически, я в организации состою и сейчас, но практического участия в работе лож не принимаю уже полтора-два года.

Бумаги по ложе подписывались мною без придания им существенного значения, дабы не обидеть АСТРОМОВА. В частности, предъявленное мне постановление мною подписывалось, и я полагал, что им работа лож прекращается совершенно. Сейчас же вижу, что в буквальном отношении это не так.

По ложе мною еще подписывалось порицание и временное исключение из ложи некоего ГРЕДИНГЕРА, которого я лично не знаю.

Сам лично я людей к посвящению не подводил из-за сомнений в пользе, но участвовал при посвящении КАНЕВСКОГО, КЮН и кого еще — не помню.

Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь. М.Петров

24.02.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ	Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 225 — 227об]

ВОЛЬСКИЙ Алексей Николаевич

(1885 — после 1926)

Вольский Алексей Николаевич, род. в 1885 г. в г. Митава Курляндской губ., дворянин; окончил Пажеский корпус в 1905 г.; с 1905 по 1910 г. в военной службе, штабскапитан 2-й Артиллерийской бригады; с 1910 по 1914 г. в Госбанке секретарем Читинского отдела; в августе 1914 г. призван в армию капитаном, в ноябре 1914 г. попал в плен около Лодзи (г. Бржезины), вернулся из плена 12.06.1918 г.; с 1918 г. по май 1919 г. в Госбанке в Петрограде и Москве по делопроизводству; с июня 1919 г. по 1923 г. в Красной Армии, помощник командира бронепоезда; с 15.10.1923 г. по настоящее время — счетовод на заводе «Русский дизель». Женат, жена и дочь при нем. Адрес — Малая Посадская д. 16, кв. 8.

Показания ВОЛЬСКОГО А.Н. 24.02.26 г.

В раннем юношестве мне приходилось неоднократно читать в различных произведениях о масонах, но за отсутствием специальной литературы хорошо познакомиться не пришлось. После окончания гражданской войны, когда я с бронепоездом прибыл весной 1921 г. в Петроград, я встретился как-то с АСТРОМОВЫМ, начал изредка к нему заходить. В одно из моих посещений АСТРОМОВ навел разговор на масонство и предложил мне вступить в члены. Сначала я отказался, т.к. не признаю никаких обрядностей, а потом дал свое согласие, с одной стороны оттого, что меня заинтересовало посмотреть все на деле, а с другой — мне казалось, что это вполне подходит к моим убеждениям, т.е. вообще братство, равенство, взаимопомощь, и вообще служить на пользу угнетенному человечеству. Но за отсутствием времени остался полным профаном, пассивным членом этой организации, присутствуя несколько раз на ритуалах при приеме новых членов.

А в общем, получился из меня масон по недоразумению. С мистикой я совершен-

87

Эзотерическое масонство в советской России

но не знаком. Сказать что-нибудь существеннее о масонстве тоже не могу. Знаю, что каждой степени присвоен особый значок, который на ритуале вручают вновь вступающему.

Насколько я был осведомлен, масоны политикой не занимались, являются интернационалистами: каждый масон — это гражданин мира. Все переговоры о масонстве вел тов. АСТРОМОВ в отделе ГПУ в Москве, куда его, с его же слов, вызывали.

С тов. АСТРОМОВЫМ я служил в Государственном банке еще до империалистической войны, но знаком с ним не был. По возвращении из плена в 1918 г. я поступил на службу в Народный банк, где встретился и уже познакомился с ним и начал у него бывать. Относился он ко мне всегда по-дружески. Что он масон, я узнал только в 1921 г., как упоминал выше.

Масонов я знаю очень мало — товарищей ГРЕДИНГЕРА, СВЕРЧКОВА, ПЕТРОВА, СЕВАСТЬЯНОВА, КАНЕВСКОГО, ДРИЗЕНА. В каком положении русское масонство по отношению к заграничному — мне неизвестно, но мне кажется, что оно является изолированным, т.к. мне не приходилось слышать, чтобы кто-либо из русских масонов ездил за границу или переписывался, а также не слыхал и о приезде иностранных масонов в СССР. Как-то раз тов. АСТРОМОВ вызвал меня к себе и сказал, что нужно послать в Москву, в ОГПУ, заявление, что русское масонство (или, вернее, ленинградское) обязуется сократить до минимума прием новых членов и впредь не будет проявлять свою активность до того момента, пока его не признает законным Правительство СССР. По словам АСТРОМОВА, такой документ является результатом его переговоров в Москве. Не видя ничего предосудительного в этом, я подписался в нем. Подписали также его АСТРОМОВ и СЕВАСТЬЯНОВ.

В масонстве АСТРОМОВ является очень компетентным лицом, насколько мне пришлось, хотя и изредка, наблюдать.

Показания писал собственноручно. А.Вольский 24.02.26 г.

ВОПРОС: Требовал ли с Вас АСТРОМОВ деньги за то, что Вы участвуете в масонстве?

ОТВЕТ: С меня АСТРОМОВ денег не брал очевидно потому, что я находился в стесненном материальном положении. Говорил, что когда у меня изменятся условия, то необходимо будет вносить членские взносы.

Когда я посвящался, то присутствовал один АСТРОМОВ. Объяснил он это тем, что теперь такое время, что теперь все масоны разрознены. Посвящался я дважды, в очень короткий промежуток времени. Объяснял это АСТРОМОВ тем, что у него нет масонов старших степеней и ему нужны помощники при посвящении.

Изложенное написано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь. А.Вольский

24.02.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ	Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 230-231]

Показания АСТРОМОВА-КИРИЧЕНКО Б.В. 25.02.26 г.

Прочитав врученное мне 15.02.26 г. обвинение и ознакомившись со статьями Уголовного Кодекса, на коих оно зиждется, считаю необходимым представить следствию свои объяснения.

1. Я ничего не могу возразить против ст. 120 в организации нелегальных масонских лож, хотя из имеющихся в деле материалов (см. доклад мой от 15.08.25 г. и статью о расах) явствует, что я был все время лоялен в отношении Соввласти. Убедившись из переговоров с наблюдающим органом СССР о подозрительном к нам отношении, а также о непризнании возможности параллельного существования эволюционной (масонской) и революционной (коммунистической) точек зрения, нам

88

Дело ленинградских масонов 1926 г.

оставалось или легализоваться, или закрыться; мы избрали последнее, и если не довели его до конца, то не по своей вине.

2.(Ст. 189). Точно так же сознаюсь, что санскритскую подпись СЕВАСТЬЯНОВА сделал я; официальное закрытие ложи «Кубического Камня» состоялось раньше в присутствии того же СЕВАСТЬЯНОВА и других, так что эта бумага явилась лишь оформлением совершившегося постановления, но не самостоятельным актом — даже печати ложи на нем нет. Притом моей одной подписи и без скрепы СЕВАСТЬЯНОВА было бы вполне достаточно.

3.Здесь же сознаюсь в другом почти подлоге, который следствием не обсуждался и без моего указания и не был бы им затронут — именно о приписывании звания Великого мастера Генеральной ложи «Астреи» покойному В.А.ТЕЛЯКОВСКОМУ.

Это было мною сделано для того, чтобы создать преемственную связь между организованной мною ложей «Астрея», вышедшей из недр мартинизма, и старой масонской ложей «Астрея». Я выбрал ТЕЛЯКОВСКОГО потому, что он был масон (неотамплиер), был (подобно ЕЛАГИНУ, главе русских масонов при Екатерине) директором гостеатров и умер в 1924 г.

Это было тем легче исполнить, что обычно Великого мастера знает и видит только Генеральный секретарь. Сдать кому-либо другому должность Генерального секретаря я не мог, т.к. не было подходящих людей, к тому же, я бы тогда не смог поехать за границу (Великий мастер не может покидать территорию своей страны).

Если посмотреть историю возникновения масонских орденов, то она вся наполнена подобными мифами. Согласно ФИНДЕЛЮ (см. его «История франкмасонства») ни одна масонская организация не имеет настоящих учредительных хартий.

Создатели государств, основатели религий или строители социальных систем — все занимались мистификацией и бутафорией. Кто хочет добиться своей цели (в данном случае, основания Автономного русского масонства), не должен бояться таких мелочей, как, в сущности, никому не вредящая мистификация. Победителей история и современники не осудят.

4.Относительно ст. 180-а — взятие мною рукоятки от масонского меча Т.О.СОКОЛОВСКОЙ (см. ее обязательство держать меч всегда в витрине) я подробно касался в предыдущем дополнении (от 15.02.26 г.).

Здесь я лишь хочу привести забытую мною деталь, что эта рукоятка, «похищенная мною», хранилась у поднявшей это дело гр-ки НАГОРНОВОЙ, жившей в это время на квартире у В.А.РОССОВСКОЙ (В.О., 4-я линия, угол набережной Черной Речки). Вместе с некоторыми масонскими рукописями (в двух портфелях) я сдал ей

ирукоятку на хранение (т.е. моей теще НАГОРНОВОЙ). Лишь когда она переезжала в квартиру, занимаемую моей женой, (пл. Лассаля д. 4/6, кв. 4), я поехал к РОССОВСКОЙ и в ее присутствии взял свои рукописи и рукоятку, чтобы перевезти их домой.

Помню, РОССОВСКАЯ, только тогда впервые узнавшая о них и увидевшая рукоятку, была очень недовольна на меня и НАГОРНОВУ за то, что мы не спросили ее разрешения на хранение в ее квартире таких вещей. Но я ее успокоил, сказав, что в случае обыска отвечает квартирантка, а не квартирохозяйка, которая не может знать, что хранится в сдаваемой ею комнате.

Таким образом, НАГОРНОВА, утверждавшая, что она настаивала на немедленном возвращении рукоятки по принадлежности, сама участвовала в укрывательстве ее.1

Это уже третий случай, когда показания НАГОРНОВОЙ оказываются ложными. О статьях 185-187 я достаточно писал в предыдущем дополнении. Сейчас хочу лишь упомянуть о своей последней попытке примирения с НАГОРНОВОЙ. В ноябре прошлого года, после отъезда моей жены, я написал НАГОРНОВОЙ письмо, где между прочим указывал, что с отъездом моей жены нам с ней нечего больше делить

иссориться, поэтому я первый протягиваю ей руку примирения. (примирительное письмо НАГОРНОВОЙ я передал лично через ее сестру Любовь Евграфовну ПОПОВУ, живущую с ней в одной комнате, которая по моей просьбе прочла сама это

89

Эзотерическое масонство в советской России

письмо). Конечно, если бы НАГОРНОВА вместо того, чтобы писать на меня доносы, обратилась бы ко мне со списком своих вещей, находившихся у меня, мы всегда бы пришли с ней к соглашению.

Дикая, ничем не основанная ненависть ко мне НАГОРНОВОЙ, а так же вздорные обвинения против меня, частью не выдерживающие никакой критики, частью опровергаемые фактами и свидетельскими показаниями, заставляют меня сомневаться в ее нормальности. Тем более, что она и других раньше пыталась обвинить в обкрадывании ее (и это как бы ее пунктик).

Посему я ходатайствую о назначении судебно-медицинской экспертизы ее умственных способностей.

5.Намерение перейти в итальянское подданство я мог бы, если бы хотел, давно осуществить, не выезжая из пределов СССР, т.к. я прожил свыше пяти лет в Италии, что необходимо по итальянским законам. Но тогда на кого бы я оставил свое «детище» — Автономное русское масонство? Должен добавить, что именно НАГОРНОВА советовала мне оптировать итальянское подданство, но я ей ответил, что, по-моему, каждый должен оставаться в подданстве, где родился, и в религии, в которой воспитался (даже как у меня, например, в данном случае, совершенно не исповедуя ее). Что касается будто бы желания через папскую туфлю получить графский титул (сомневаюсь, чтобы римский папа имел право давать его), то это настолько не соответствует моей настоящей деятельности и моим убеждениям масона-кропоткинца, изжившего все нелепые сословные и классовые предрассудки, что я и распространяться не буду.

6.Ст. 169. Фактов моей извращенности не отрицаю, но этим я никогда не афишировал, и это касается моей интимной, частной жизни.

Личная жизнь даже таких корифеев мысли, как Толстой и Бебель, не совсем соответствовала проповедуемым ими идеям.

Особенно в наше кипучее, нервное время, когда люди, дабы подвинтить свои ослабевшие нервы, ищут забвения в вине, наркотиках и женщинах.

Ввиду того, что на меня возведено тяжелое обвинение в побуждении женщин к противоестественным половым сношениям путем психического воздействия, мое дальнейшее молчание по этому поводу может быть истолковано не как желание не скомпрометировать женщину, а как намеренное затемнение дела, я готов рассказать все.

Начну с инцидента (в 1925 г.) на квартире Н.А.СВЕРЧКОВОЙ в день ее именин или рождения. Придя к ней, чтобы ее поздравить, я вечером там застал очередного

еепоклонника, какого-то инженера, и гражданку Е.Л.ЮРГЕВИЧ. Было подано вино и пиво. В тот день я с утра ничего не ел (я иногда устраиваю себе это в виде тренировки), поэтому вино, смешанное с пивом, подействовало на мой голодный желудок сильнее, чем обычно. После закуски, от нечего делать, стали играть в «фанты». Мне выпал фант быть исповедником, т.е. уйти в соседнюю комнату и по очереди исповедывать остальных играющих. Первая пришла гр-ка СВЕРЧКОВА. Заперев за собой дверь, она села ко мне на колени и обвив мою шею руками, прошептала: «Поцелуйте меня!» Искушение было велико. Я не аскет, близость молодой красивой женщины, выпитое вино сделали свое дело. Проблески слабо протестовавшего рассудка успокаивала мысль, что у меня на коленях сидит не непорочная жена моего младшего друга, не хранительница его домашнего очага, давно потухшего, а легкомысленная шалая бабенка. Я стал ее целовать и рука невольно ласкала по обнаженным ногам. Скоро чей-то голос из соседней комнаты позвал ее. Соскочив с моих колен, она отбежала.

На ее смену пришла гр-ка ЮРГЕВИЧ, с которой у меня, раздразненного гр-кой СВЕРЧКОВОЙ, повторились те же поцелуи. Большего, конечно, ничего не могло быть, т.к. в комнату каждую минуту могли войти.

После этого я перестал бывать у СВЕРЧКОВОЙ, мне было неловко.

С гр-кой Е.Л.ЮРГЕВИЧ мои отношения на этом не остановились. Как-то я зашел к ней. Стали пить чай. После чая стали шутить и смеяться, и разговор невольно принял легкий оттенок, а т.к. неловкость уже прошла на квартире СВЕРЧКОВОЙ, то поцелуи были вполне естественны. Затем я рукой наклонил ее голову, она сейчас же поняла и исполнила мое желание...

90