22.Прощание с пилотом.

- …Этот мальчик родился в семье ремесленника-гончара и рано проявил способности к художественному искусству. До одиннадцати лет помогал родителям, потом его отдали на обучение во дворец императора. Когда он вырос, талант стал очевиден и весьма ярок; юноша создавал редкой красоты фрески и скульптуры; а также проектировал архитектурные сооружения. Император назначил его вначале помощником придворного архитектора, а затем поставил на должность руководителя, дав грандиозное задание – построить башню, подпирающую небосвод.

Молодой архитектор блестяще выполнил свою задачу, возведя каменного колосса, не уступающего высотой пирамиде Хеопса. Масштабное сооружение стало императорской гордостью. Он пожаловал создателю башни звание Свободного Мастера и грамоту неприкасаемости. Мастер же, отдав долг родине, ушёл в монастырь. Долгое время провёл в одиночестве, изучая древние манускрипты, и однажды его внимание привлекла песнь в честь Утренней Звезды, обитающей в некоей долине Семи Голосов. Взглянув на цветную миниатюру, Мастер был потрясён внутренней силой, идущей от портрета. Он понял – это достоинство не одного художника. Чтобы передать эту силу в красках, её нужно увидеть… Он решил найти долину Семи Голосов и посетить священную обитель Урусвати.

Выйдя за ворота монастыря, он пришёл в ужас от вида страшного разорения, постигшего родную землю за годы его уединения. Посевы пшеницы и яблоневые сады поразила многолетняя засуха и люди выживали кто как умел.

Вернувшись в родной город, Мастер узнал, что его семья мигрировала в поисках работы. Оставшись в одиночестве, он отправился искать женщину, изображённую на миниатюре. Странствовал два года и однажды набрёл на селение, где знали долину Семи Голосов. Одолев перевал, Мастер оказался в чудесной стране, где росло много цветов и жили улыбчивые люди. Они тепло приняли странника и помогли ему восстановить подорванное длительным походом здоровье. Мастер рассказал о беде, пришедшей на его землю. Жители прекрасной страны успокоили Мастера, уверив, что беда уйдёт. Мастер увидел женщину, образ которой привёл его в горную страну, бросился на колени, моля позволить запечатлеть её облик в скульптурном изображении. Услышав голос Урусвати, Мастер совсем лишился чувств, а когда пришёл в себя, немедленно принялся за работу. Легенда гласит, что за годы пребывания в долине он создал более трёх сотен совершенных изображений Утренней Звезды, а затем вернулся на родину. А жители окрестных гор построили Храм и перенесли в него творения скульптора…

Солнышко с тоской смотрел на экран телевизора. Показывали внутренность Храма, заставленного женскими скульптурами. Мальчик с раздражением выключил телевизор и перевёл взгляд на окно, за которым восходил к небу влажный воздух. Хрустальная плёнка облаков летела, невесомо набегала на оконное стекло и исчезала в нём. Небо наливалось розовой глубиной, горизонт мерцал пастелью и в этой глубине дрожали смерчи далёкого ливня. Нагоняя ветер, к западу двигался грозовой фронт. Розовое небо на глазах мутнело, чёрная пелена на востоке мигала зарницами, но в окоёме уже загоралась чистая полоса небосвода. Быстро отвернувшись, Солнышко встал. Обувшись, бросил в карман блокнот, карандаш и ушёл. Защёлкнув замок входной двери.

Он пресёк проезжую часть, миновал продовольственный магазин и углубился в лабиринт частных огородов. Петляя по тропинкам, выбрался на белый от мела асфальт, ведущий к пригородным карьерам и лесопарковой зоне; сбросил с ног и взял в руку кроссовки. В этот момент совсем рядом о землю ударилась тяжёлая капля. Взглянув вверх, Солнышко увидел прямо над собой грозовую тучу и поспешил в сторону леса. Выбрав сосну с плотной шапкой ветвей, спрятался под нею. Струйки воды то и дело попадали за шиворот и тогда Солнышко ёжился и улыбался. Скоро ему надоело неподвижно стоять и, стянув рубашку и штаны, он скрутил их в тугой узел, сунул под мышку и свободно вошёл в несущуюся с неба воду. Через несколько минут, оставляя в песке глубокие следы, он короткими прыжками спустился с обрыва на узкую полоску пляжа. Бросив одежду под куст, с разбега прыгнул в озеро. С наслаждением побарахтался в прохладной воде; вылез, когда дождь закончился, подставил мокрую спину ветру.

Дышалось легко. Наблюдая за чайками, ловившими у берега мелкую рыбёшку, Солнышко удивлялся, как они остаются в живых, падая с высоты в самое мелководье… Улыбнулся. В мире много интересного. Совсем необязательно лететь в Космос…

Его внимание привлекли две осы. Одна засела в траве, другая с расстояния вытянутой руки её атаковала. З-з-зуум! – выпускала жало. И та сорвалась с места, бросилась наутёк и обе, переругиваясь на ходу, улетели.

В трёх шагах от воды присела отдохнуть большая бабочка, чёрная с жёлтым. Порывы ветра подхватывали её, сносили, но она цепко удерживалась, столковываясь о чём-то с жёлтой капустницей, которая её дёргала, звала куда-то, потом отстала. А у мальчика возникло чувство, что большая наблюдает за ним… За кем-то наблюдаю я, кто-то наблюдает за мной, подумал он и прихлопнул назойливого слепня, усевшегося на ногу. Вот инстинкт! Убиваешь дураков, а всё равно лезут. Невыгодные черты характера у существ мира часто сохраняются очень долго, отметил Солнышко. По ногам ползали маленькие чёрные муравьи. Мальчик напугал их, стряхнув в воду и волной выбросив на берег. Резвые мураши быстро оправились от потрясения и побежали домой…

Искупавшись ещё раз и обсохнув, Солнышко оделся и через лес вышел на асфальт. Тучи разошлись, Солнце поднялось довольно высоко и вокруг заблистали россыпи звёзд: блистал дорожный щебень, блистала роса на цветах – белых, жёлтых, фиолетовых; ослепительные блики на стёклах машин – золотые, серебристые, металлические… С обочины вспорхнула стая серых птичек и с цвиканьем принялась кружить над головой. Солнышко взглянул вверх. Набежала слеза, он моргнул. Стоящий поодаль знак ограничения скорости сплющился, ноль свернулся в единицу, красная обводка вытянулась до земли. Мальчик моргнул, единица развернулась в ноль. Он всё не мог привыкнуть к контактным линзам. Вот плата за хорошее зрение – окружающий мир стал необыкновенно острым… Острым до слёз.

Солнышко склонился над странным растением. На соцветии, помахивая алыми крыльями, сидела бабочка. Почувствовав приближение человека, она упорхнула, а цветок оказался обычной ромашкой. Вздохнув, Солнышко выпрямился. Временами приходит грусть и никуда от неё не деться. Научиться жить одному – то же самое, что научиться жить с людьми. В любом случае, так и эдак человек живёт сам по себе. Вопрос лишь в языке, которым каждый рассказывает о своём мире. Пригодны ли для описания жизни растений, животных, людей космические процессы? Собственно, Солнышко с детства если и мог с чем-то сравнить Землю, то лишь с Космосом – единственным, что было ему с рождения близко и знакомо. А грусть – это плата за знание будущего. Сколько он себя помнил, всегда думал о будущем Планеты. И не только планеты, о будущем любого существа, вот хотя бы этой одинокой ромашки. Наверное, поэтому ему так грустно.

Рассуждая так, Солнышко шагал по асфальту. Горизонт совсем освободился от облаков, впереди сияла голубая даль и на душе посветлело.

Для описания эволюции подойдёт химическая таблица Менделеева, пришло в голову мальчику. Её даже не нужно менять. Это готовая астрологическая карта: вверху – звёздные, воздушные, водные организмы, внизу – более грубые… земляные.

Солнышко остановился, достал блокнот и сделал в нём пометку.

Люди будущего изучат поведение простых существ и сложных космических. Они наверняка связаны между собой. Как?.. Быстро записав этот вопрос в блокнот, Солнышко вздохнул с облегчением. Самое страшное, если интересная мысль пропадает.

Эволюция… С чего вообще всё началось? Вначале Солнечный Мир был сжат в очень тяжёлую Звезду. Центробежная сила разорвала её на части, разбросала в разные стороны, чтобы с помощью центростремительной силы гравитации собрать из этого облака обновлённый организм, которого на новом витке спирали будет ждать новая перестройка… Кажется, всё просто, но откуда берётся энергия, начальный импульс; кто раскачивает эти космические качели?.. Пилот…

Сойдя с асфальтированной трассы на лесную дорогу, Солнышко скоро вышел к деревне. Обошёл скотоводческую ферму, ни с кем не заговаривая прошёл по главной улице. Увидев в низине деревянный сруб колодца, подумал о том, что в горле совсем пересохло и неплохо бы напиться. Но колодец оказался без ведра. На деревянном валике висел обрывок цепи и было видно, что колодцем пользовались редко, если вообще пользовались. Пройдя сотню шагов, Солнышко увидел второй колодец. Этот был в полном порядке, даже ведро, на четверть полное, стояло на лавочке возле бетонных колец…

Напившись, Солнышко пересёк деревню. Выйдя за её пределы, миновал мост через узкий ручей и двинулся хорошо накатанной дорогой в сторону города.

Очистившееся было небо вновь затянулось пеленой облаков. Солнце едва просвечивало сквозь них, не обжигало, а лишь умеренно грело. Прохлада ободрила мальчика и он ускорил шаг, двигаясь по вдавленному в песок щебню. Дорогу готовили к асфальтированию, но так и не собрались его сделать. Так и у меня, с горечью подумал мальчик, правильные космические законы ещё предстоит примерить к жизни. Вот к этой дороге, например. Чем не модель эволюции? Вихляющая, тяжёлая на подъёме и лёгкая на спуске, с оврагами и перемычками, мостами и маленькими деревушками, в которых можно отдохнуть и утолить жажду.

Снова ударило Солнце. Сбросив облачную маскировку, оно засияло в полную силу. Всю резвость из мальчика словно выбило тепловым ударом. Над дорогой поднимался пар. Стало душно. Солнышко окинул взглядом холмы меловых карьеров, переходящие в серебристые зеркала воды, и направился к перекрёстку, где спрятался от Солнца под крышей автобусной остановки. Некоторое время отдыхал в тени, подставляя лицо ветру и рассматривая выщербленные кратеры – следы проехавшего здесь трактора, обнажившего бетонную подложку асфальта. Мимо проносились машины, на их ветровых стёклах играли и звенели хрустальные отблески. Порывы ветра шевелили сухие листья, метя ими по полу, забивая под скамейку, улаживая рядом с грязными окурками. Листья взлетали словно бабочки, с едва различимым вздохом касались бетонного пола и застревали под скамейкой навсегда.

Помедлив, Солнышко оставил тень и ступил под прямые лучи Солнца, ему показалось – словно в упавший на землю протуберанец. Остро прорезались в небе звёзды. Сопротивляться наваждению было всё равно что гасить руками атомный реактор. Ближайшие звёзды уже начинали сворачиваться в живую спираль: словно фосфорические огни океанских глубин перед штормом, разноцветные блики скользили по щёкам, забирались за шиворот и с каплями пота скатывались по спине. Для Наблюдателя время остановилось, для Пилота оно растянулось в звонкую струну и пронзив пространство от автобусной остановки до околоземной орбиты, сжалось в спиральную мелодию…

Попробуй здесь разберись, подумал Солнышко, рассматривая летящие навстречу вереницы картинок-образов. Картинки шли без комментариев и пауз, всё происходило без его участия и очень быстро. Скоро мальчик почувствовал, что устал. И феерия образов замедлила свой бег. В матовой глубине Солнышко увидел самого себя.

И тут же резануло Солнце. Чтобы не упасть, мальчик ухватился за жестяную переборку. От жары и слабости в ногах его шатало. Вернувшись в тень, он сел на скамейку и достал блокнот. Как умел, передал словами запечатлённые в памяти образы, располагая названия снизу вверх, в порядке их эволюции. На черновой конспект ушло минут десять. Закончив, Солнышко посидел немного, расслабившись. Затем, забросив блокнот в карман, сделал несколько гимнастических упражнений, разминая ноги, и быстрым шагом направился к городу. Возвращаясь, он сделал крюк в сторону городского водохранилища. Ему хотелось постоять на дамбе, посмотреть на падающую с пятиметровой высоты воду.

Шум водопада слышался издалека. Идти под сенью плакучих ив, опоясывающих водоём, было хорошо. Солнышко прогулочным шагом взошёл на дамбу. Обойдя заградительный барьер, осторожно спустился по тропинке вниз, туда, где катил через бетонные пороги своё прозрачное тело ручей. Долго стоял, глядя на пенящуюся под ногами воду. Из отрешённости его вывело показавшееся среди волн тёмное продолговатое тело. Щука шла против течения. Чёрное блестящее тело вынырнуло у самого порога, щука попыталась с разгона выскочить на бетонные плиты, но напор воды снёс её по течению. Тут же она показалась снова, попыталась преодолеть порог, вновь была снесена течением и больше не показывалась.

Глупая щука. И всё же Солнце, воздух и серебряная вода лучше затхлого болота, подумал Солнышко. Он ещё постоял у водопада, затем повернулся и пошёл. По течению. В библиотеку.

+Владимир Пресняков - Зурбаган

Конец первой части.

Игорь ротанов. Биография агни йога. 1 раса. Дети индиго.	234