Христиан и солдаты входят
КОМЕНДАНТ. Оковать преступника (налагают цепи на Иголкина), но не оскорблять его и запереть в его комнату – допрос его произведется немедленно! – Иголкин! Приготовься к смерти.
Иголкина уводят в его комнату направо. Комендант уходит с солдатами.
ХРИСТИАН (один). Ну! Передрогло мое сердечушко, ажно и теперь не опомнюсь! Он, такой смирный, добрый, старый человек? И за что? Что он тут такое толковал? Хорошо, что еще господин Комендант сам лично позволял ему свободу, а то этак – допусти его я... Ух! Дрожь берет – пойду, выпью немножко... Ах! Какой народ эти русские – точно медведи! – Этак он исковеркал их!.. Ну, диво ли, что русские поколотили нашего Короля... Ай! ай! ай!
Маргарита вбегает.
ХРИСТИАН (вытягиваясь). Право, я ничего не говорил, Ваше благородие, Ваше превосходительство! Ничего не говорил!
МАРГАРИТА. Батюшка!
ХРИСТИАН. Это ты? Тьфу, пропасть – со страху ты показалась мне комендантом!
МАРГАРИТА. Живы ли вы? Что такое сделалось?
ХРИСТИАН (щупает себя). Кажется, жив, а уж больше ничего не спрашивай.
МАРГАРИТА. Во всей крепости такая сумятица – народ бежит сюда – велели запереть крепостные ворота – говорят, ворвались русские...
ХРИСТИАН. Куда тебе – хуже! Иголкин, наш приятель, этот добрый старичок, наделал все эти проказы…
МАРГАРИТА. Иголкин! Где же он теперь?
ХРИСТИАН. Его оковали и посадили опять на прежнее место, пока расстреляют.
МАРГАРИТА. Его расстреляют! За что же, батюшка?
ХРИСТИАН. Дура! Слышишь: он зарезал двух комендантов – тьфу, бишь! двух солдат...
МАРГАРИТА. В уме ли Вы, батюшка?
ХРИСТИАН. Да, Бог знает, и до сих пор не опомнюсь – пойду выпью… (Уходит.)
Становится темно.
МАРГАРИТА (одна). Что он говорит? Иголкин, наш добрый старичок, друг Густава – его расстреляют... он убил? Это наклеветали, налгали на него…
ГУСТАВ (вбегает). Маргарита!
МАРГАРИТА. Густав, милый друг! Откуда ты? Здоров ли ты?
ГУСТАВ. Только что приехал, и тотчас прибежал к тебе...
МАРГАРИТА. Ах, как я рада! Где ты был так долго?
ГУСТАВ. Теперь не до того, милый друг. Ради Бога, Маргарита, скажи любишь ли ты меня?
МАРГАРИТА. Люблю ли я тебя?
ГУСТАВ. Помоги же мне, ради Бога! Ты слышала, Иголкин, благодетель мой, друг отца моего, добрый, почтенный наш Иголкин...
МАРГАРИТА. Он убил солдата – его хотят расстрелять... Ах! Как страшно, Густав.
ГУСТАВ. Я все слышал, все знаю – Иголкин... он не убийца... (в сторону). Как растолковать ей? (Маргарите.) Если бы он и был виноват – его надобно спасти… Ты мне пособишь – только повидаться с ним, поговорить...
МАРГАРИТА. Да, ведь говорят, что он...
ГУСТАВ. Все это вздор, клевета – поспеши поскорее – где он теперь? Надобно достать ключ... Маргарита! Ты не любишь меня...
МАРГАРИТА. Ах! Очень люблю, да боюсь, если батюшка узнает, если тебя схватят...
ГУСТАВ. Никто не узнает, пойдем... Посмотри, посмотри, вот и судьи идут!..
Он и Маргарита прячутся в уголок… Двое судей и секретарь следуют за Христианом, который уже довольно пьян и несет фонарь, солдаты с факелами становятся у дверей тюрьмы Иголкина. Христиан отпирает двери. Судьи и секретарь входят в тюрьму.