1833 Г.

Договор в Ункяр-Искелесси (близ Константинополя) заключен 26 июня 1833 г. между Россией и Турцией. По условиям трактата, Россия приобрела значительные и важные права на Черном море. Россия и Турция заключили между собою оборонительный союз на 8 лет, а Турция закрывала Дарданеллы для военных судов иностранных держав. Секретная статья Ункяр-Искелессийского трактата была отменена Лондонской конвенцией 3 (15) июля 1840 г., заключенной между Россией и Англией, Австрией и Пруссией, запретившей впускать в проливы все иностранные военные суда «пока Порта находится в мире».

Текст приводится по изданию: Т. Юзефович. «Договоры России с Востоком». СПБ, 1869. С. 89-92.

Е.в. император Всеросиийский и е.в.император Оттоманский, движимые равным искренним желанием сохранить мир и доброе могласие, благополучно установленные между обеими державами, положили усилить и упрочить совершенную дружбу и полную доверенность, которая существует между ними, заключением союзного оборонительного договора.

Статья I. Мир, дружба и союз будут на веки существовать между его величеством императором всероссийским и его величеством императором оттоманским, между державами их и между их подданными как на твердой земле, так и на водах. Поелику сей союз имеет единственно целью взаимную защиту их государств против всякого покушения, то их величества обещают согласоваться откровенно касательно всех предметов, которые относятся до их обоюдного спокойства и безопасности и на сей конец подавать взаимно существенную помощь и самое действительное подкрепление.

Статья II. Мирный трактат, заключенный в Адрианополе 2 сентября 1829 года, равно как и все прочие трактаты в оном упомянутые, а также конвенция, подписанная в С.-Петербурге 14 апреля 1830 года и уговор, состоявшийся в Константинополе 9 (21) июля 1832 года относительно Греции, - подтверждены во всей их полноте настоящим союзным оборонительным договором, так точно как если бы означенные акты были включены в оном от слова до слова.

Статья III. Сообразно правилам охранения и взаимной защиты, который служат основанием настоящему союзному договору, и вследствие искреннейшего желания обеспечить существование, сохранение и полную независимость Блистательной Порты, его величество император всероссийский, в случае, если бы представились обстоятельства, могущий снова побудить Блистательную Порту требовать от России воинской и морской помощи, хотя сие, богу соизволяющу, вовсе не предвидится, обещает снабдить сухим путем и морем таким количеством войск и сил, какое обе высокий договаривающиеся стороны признают нужным. А потому постановлено, что в таковом случае сухопутный и морския силы которые Блистательная Порта потребует для своей зашиты, будут готовы в ея распоряжение.<…>

Статья V. Хотя обе стороны имеют чистосердечное намерение, дабы сие взаимное обязательство сохранило силу до отдаленного времени, но как впоследствии обстоятельства могут потребовать некоторых изменений в настоящем договоре, то постановлено определить срок действию оного на восемь лет, считая до дня размена <…> ратификаций. <…>

...Отдельная и Секретная статья, подписанная в Константинополе 26 июля 1833 г.

По силе одного из условных пунктов статьи 1-й явного союзного оборонительного договора, заключенного между Российским императорским Двором и Блистательною Портою, обе высокия договаривающиеся стороны обязаны подавать взаимно существенную помощь и самое действительное подкрепление для безопасности обоюдных их держав. Однако, поелику его величество император всероссийский, желая освободить Блистательную Порту Оттоманскую от тягости и неудобств, который произошли бы для нея от доставления существенной помогли, не будет требовать таковой помощи в случае, если бы обстоятельства поставили Блистательную Порту в обязанность подавать оную, то Блистательная Порта Оттоманская, взамен помощи, которую она в случае нужды обязана подавать, по силе правил взаимности явного договора, должна будет ограничить действия свои в пользу императорского Российского Двора закрытием Дарданельского пролива, то-есть не дозволять никаким иностранным военный кораблям входить в оный под каким бы то ни было предлогом.

Настоящая отдельная и секретная статья будет иметь равную силу, как если бы она была включена от слова до слова в союзный договор, сего числа заключенный.

Задание к документу. Ответьте на вопросы:

1. Какова была сущность военной договоренности между Россией и

Турцией?

2. На какой срок было решено заключить союзно-оборонительный

трактат?

3. Дайте комментарий отдельной и секретной статьи трактата.

Документ 4. Письмо Николая I к фельдмаршалу Паскевичу

от 24 февраля 1846 г.

Краковская республика, созданная Венским конгрессом в 1815 г., была последней независимой частью былой Речи Посполитой. Воспользовавшись восстанием в Галиции в 1846 г., Николай I ввел свои войска в Краковскую республику. По русско-австро-прусской конвенции 3 апреля 1846 г. территория республики была аннексирована Австрией. Ниже приводится письмо Николая I к фельдмаршалу Паскевичу от 24 февраля 1846 г. К. Ф. Паскевич – наместник царства Польского в 1832-1856 гг.

Текст приводится по изданию: А.П. Щербатов. «Генерал-Фельдмаршал князь Паскевич. Его жизнь и деятельность». Приложения к т. V. СПБ, 1896. С. 556-557.

Слава богу! Слава тебе, мой отец командир, дело вел прекрасно, и за то и славный конец. Признаюсь, что не могу довольно выразить тебе моей радости, что мы под носом выгнанных из Кракова австрийцев поспели ранее всех и заняли Краков. Теперь и более силы будет поставить на нашем, ибо мы, а не австрийцы, не пруссаки, заняли Краков. Меня душевно радует тоже поведение мужиков у нас; награждай щедро и более усердствующим давай медали: надо сколь можно их поощрять и награждать за верность и усердие. Известия, которыя привез мне вчера Коновницын из Галиции, весьма любопытны. Мне кажется, что комюнизм¹, ибо оно точно есть, мужики там поняли по-своему, т.е. резать помещиков при первом законном предлоге. Здесь оно хорошо, но опасно дать этому развиться. Теперь настало время соседям наказывать виновных, будет ли у них столько духу? Сегодня писал я к ним, что требую уничтожения Кракова, не хотят взять его австрийцы, как условлено в Теплице², возьму я, ибо мы вошли; но не желаю того. Французы и Англия может быть протестуют по Венскому конгрессу, но так как Бельгию по революции они же отняли у Голландии³, то имеем и мы право по революции же уничтожить это вредное гнездо, и уничтожим. Принятые тобой меры, нахожу прекрасны, но побереги войска и лишних не держи на площадях, тогда как жители теперь обезоружены и все притихает. Сомнительных молодцов помещиков хорошо бы прибрать к рукам. Седлецкое дело просто, убийство мерзкое. Не мешало бы взыскать с тех мужчин, которые по вызову уездного начальника не подали ему помощи. Как ведут себя духовные? Любопытен знать, исправно ли явятся бессрочные в Царстве (Царстве Польском – прим. сост.), всякому, кто явится исправно, вели выдать по злоту сер. тоже дай войскам, вошедшим в Краков, и по 1/2 з.сер. прочим, в отрядах бывшим. Спроси у эрцгерцога, какие у него и от кого сведения на счет бунта, готовящегося в Петербурге ко Святой, о котором начальник полиция говорил Коновницыну, подобного нельзя упустить из виду, не проясняя. Посмотрим как у них-то кончится и что будет в Венгрии.

На днях пришлю тебе твоего сына. Прощай, мой любезный отец ко-

мандир, обнимаю тебя от души, на веки твой искренно доброж. Н.

Документ 5. Ф.И. Тютчев «Россия и революция»

Отрывки из «Записки» известного русского поэта и дипломата Ф. И. Тютчева (1803-1873). Записка «Россия и революция» была написана 1 апреля 1848 г. и подана Тютчевым Николаю I.

Текст приводится по изданию: «Русский архив». Кн. 5, 1873. С. 0912 - 0917.

<…> Для того, чтобы уяснить себе сущность того рокового переворота, в который вступила ныне Европа, вот что следовало бы сказать себе. Давно уже в Европе существуют только две действенные силы - Революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой и, быть может, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны: - существование одной из них равносильно смерти другой! От исхода борьбы, возникшей между ними, величайшей борьбы, какой-либо мир был свидетелем, зависит на многие века вся политическая и религиозная будущность человечества.

Факт этого соперничества обнаруживается ныне всюду и, не взирая нa то, таково понимание нашего века, притуплённого мудрствованием, что настоящее поколение, в виду подобного громадного факта, далеко не сознало вполне его истинного значения и не оценило его действительных причин.

До сих пор искали его разъяснения в сфере чисто политической; старались истолковать его различием в понятиях о порядке исключительно человеческом. Поистине, распря, существующая между Революцией и Россиею, зависит от причин, более глубоких. Они могут быть определены в двух словах.

Россия прежде всего христианская империя, русский народ - христианин не только в силу православия своих убеждений, но еще благодаря чему-то более задушевному, чем убеждения. Он - христианин в силу той способности к самоотвержению и самопожертвованию, которая составляет как бы основу его нравственной природы. Революция - прежде всего враг христианства! Антихристианское настроение есть душа Революции, это ее особенный отличительный характер. <…> Те лозунги, которые она попеременно усваивала, всё, даже ее насилия и преступления, были второстепенны и случайны; но одно, что в ней не таково, это именно анти-христианское настроение, ее вдохновляющее, и оно-то (нельзя в этом не сознаться) доставило ей это грозное господство над вселенною. Тот, кто этого не понимает, не более как слепец, присутствующий при зрелище, которое мир ему представляет.<…>

<…> При этом случае да будет мне позволено сделать замечание: каким образом могло случиться, что среди всех государей Европы, а равно и политических деятелей, руководивших ею в последнее время, оказался лишь один, который с первого начала признал и провозгласил великое заблуждение 1830 года, и который с тех пор один в Европе, быть может, один среди всех его окружающих, постоянно отказывался ему подчиняться? На этот раз, к счастию, на российском престоле находится государь, в котором воплотилась «русская мысль», и в настоящем положении вселенной «русская мысль» одна была настолько отделена от революционной среды, что могла з д р а в о о ц е н и т ь ф а к т ы, в н е й п р о я в л я ю щ и е с я.<…>

<…> При этом не следует скрывать от себя, что мало вероятия, чтобы вое эти удары землетрясения, раздающиеся на Западе, остановились у порога стран восточных, и таким образом могло бы случиться, что в этой роковой войне, в этом ополчении безбожия, предпринимаемом против России Революциею, охватившею уже три четверти Западной Европы, Восток христианский, Восток славяно-православный, существование которого неразрывно связано с нашим собственным, не очутился бы вслед за ними увлеченным в эту борьбу. И, быть может, с него-то именно и начнется война, потому что можно предполагать, что все эти раздирающие его пропаганды (пропаганда католическая, пропаганда революционная и пр. и пр.), друг другу противоположные, но все соединенные в одном общем чувстве ненависти к России, примутся за дело с большим рвением, чем когда-либо. Можно быть убежденным, что они ни от чего не отступят, чтобы достигнуть своей цели... И, боже милостивый! какова была бы участь этих племен (христианских, как и мы), если бы, в борьбе уже отныне со всеми этими ненавистными силами, они были бы покинуты в подобную минуту единственною властью, к которой они взывают в своих молитвах? Одним словом, каково было бы смятение, которому предались бы эти страны Востока в борьбе с революциею, если бы законный монарх, православный император Востока, еще надолго замедлил своим появлением?

Нет - это невозможно... Тысячелетния предчувствия не могут обманывать. Россия, страна верующая, не ощутит недостатка веры в решительную минуту. Она не устрашится величия своего призвания и не отступит перед своим назначением.

И когда же это призвание могло быть более ясным, и очевидным? Можно сказать, что господь начертал его огненными буквами на этом небе, омраченном бурями... Запад исчезает, все рушится, все гибнет в этом общем воспламенении: Европа Карла Великого и Европа трактатов 1815 г., римское папство и все западные королевства, католицизм и протестантизм; вера уже давно утраченная и разум доведенный до бессмыслия, порядок отныне немыслимый, свобода отныне невозможная, и над всеми этими развалинами, ею же созданными, цивилизация, убивающая себя собственными руками.<…>

И когда, над этим громадным крушением, мы видим всплывающею святым ковчегом эту империю еще более громадную, то кто дерзает сомневаться в ее призвании, и нам-ли, сынам ее, являть себя неверующими и малодушными?<…>