1. Faibaim w. R. D. An object-relation theory of personality. New York; Basic, 1954.

Внезапное пересечение границы не является, следовательно, исключительным атрибутом шизофрении. В биологической модели это явление можно было бы сравнить с ситуацией, когда, например, ядерная субстанция, т. е. дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК) вируса проникает вовнутрь бактерии, и с этого момента бактерия перестает быть <самой собой>; ее метаболизмом управляет ДНК вируса, вторгнувшегося в ее внутреннее пространство.

Ding an sich. Граница, отделяющая окружающий мир от собственного, обеспечивает определенную интимность того, что происходит во внутреннем мире. Человек знает, что его собственный мир недоступен другим людям, иногда скрывает его от них, а иногда не умеет показать его кому-то из окружающих. Воспринимая внешний мир, человек отдает себе отчет в том, что люди. животные, растения и неодушевленные предметы скрывают свою внутреннюю сущность; то, что он видит, это всего лишь внешняя форма действительности. Стремление к познанию у человека направлено к выявлению этой внутренней сущности, кантовской <Ding an sich> - вещи в себе. Человек ощущает ее непознаваемость, и это его раздражает, побуждая к познавательному усилию. Даже ребенок потрошит куклу, чтобы посмотреть, что у нее внутри.

Описанные человеческие стремления реализуются в шизофрении благодаря прорыву границы между внутренним и внешним миром. Больной часто ощущает, что ему открылся подлинный образ действительности, что с нее спала маска видимости, что благодаря этому ему дано познать, как реальность выглядит на самом деле. Это впечатление обычно возникает внезапно; в момент бредового озарения открывается <вещь в себе>. Это открытие истины может относиться к окружающим людям (больной вдруг начинает видеть иные обличия своих родителей, сестер и братьев, жены, начальников, коллег и т. п.), к окружающей действительности (больной открывает смысл мира и собственную в нем миссию). В острых формах шизофрении образ мира изменяется полностью: принимает иные формы и краски, становится раем или адом. Упомянутое открытие может относиться также к собственной личности больного, например, он начинает видеть себя совершенно по-иному, открывает истину о себе самом, смысл своей жизни, свою харизму.

Это может относиться к собственному телу, например, больному открывается его необычное строение и его необычные особенности, обнаруживается таинственная и страшная болезнь и т. п.

Психический автоматизм и чувство всемогущества. Зона интимности открывается перед больным; он убежден, что может, например, с легкостью читать чужие мысли, однако чаще это бывает направлено на самого себя: другие люди читают его мысли, он ничего не может скрыть; они наблюдают за ним, знают все его тайны и прегрешения.

Наиболее драматическим образом прорыв границы проявляется в том психическом акте, который требует наивысшего интеграционного усилия, то есть в волевом акте. И здесь также направленность влияний двусторонняя, однако, значительно более частым случаем является направление от внешнего мира к внутреннему. Больному представляется, что он утратил власть над самим собой, стал автоматом, что извне <они> управляют его мыслями, чувствами, словами и движениями (психический автоматизм Клерамбо - Кандинского)(1). Реже он сам оказывается способен читать чужие мысли, управлять ими, передавать приказы на расстоянии. Его власть относится не только к людям, но также и к животным, растениям и неодушевленным предметам. Он читает их мысли и управляет их поведением, может влиять на атмосферные явления: вызывать молнии, дожди, останавливать движение солнца. Ощущение власти обычно связано с настроением: при повышенном - легче управлять, при пониженном - быть управляемым. Поскольку при шизофрении преобладает скорее пониженное настроение, больной оказывается чаще управляемым, нежели управляет другими.

Патология <Я> и ослабление информационного метаболизма. Нарушения границы оказываются, как уже отмечалось, тесно связанными с нарушениями <Я>. Следует начать с нарушений <Я> как основной точки отсчета и основного интегрирующего центра, так как они наиболее доступны внешнему наблюдению, ибо граница является областью контакта между внутренним и внешним мирами.

1. Clerabault J. J., de. Ocuvre psychiatrique. Paris: Press Universitaires. 1942;

2. Kandinski W. Ch. O pseudohalucynacjach. Warszawa: PZWZ. 1956.

Нет возможности установить, какие нарушения являются более ранними, по всей вероятности, они развиваются одновременно. Условием адекватного функционирования <я> является постоянный обмен информацией между человеком и его окружением. А для нормального функционирования границы <я>должно соответствующим образом управлять процессом обмена.

Аутистическая установка нарушает, прежде всего, именно этот процесс. Человек, который отдаляется от реальной жизни, все больше замыкается в мире собственных переживаний и все слабее воспринимает окружающий мир. Его <Я> расширяется до невероятных размеров, (быть может, поэтому 3. Фрейд определял шизофрению как нарциссический невроз)(1). Хотя для подросткового периода интерес к собственной особе (<а какой я на самом деле>, <в чем смысл моей жизни>; <кем я стану> и т. п.) вполне обычен, но, как представляется, у будущих больных шизофренией он бывает особенно сильно выражен. Вследствие разрыва контактов с окружением у них оказывается слишком мало возможностей проверить самих себя.

Образ самого себя бывает то темным, то светлым; человек себя ощущает то великолепным и совершенным, то жалким и бесполезным. Отсутствие внешних критериев, которые создаются в контактах с окружением, обусловливает то, что этот образ в большой степени зависит от настроения и потому чрезвычайно неустойчивым. Молодой человек сталкивается со многими социальными ролями, мечтает о своем будущем. С течением времени он вживается в определенные роли и уже не может отказаться от них; сфера возможностей сужается. Время подрезает крылья мечтаниям.

Свобода <Я>. При анализе преморбидного периода жизни будущих шизофреников возникает впечатление, что эти больные были как бы закрепощены, что они никогда не чувствовали себя свободно, что уже в раннем возрасте они ощущали бремя <маски>. Их свобода появлялась главным образом в мире фантазии; действительность для них часто была труднопереносимой; они охотно бы от нее бежали (гамлетовское <to die, to sleep>)(2).

1. Freud S. Collected papers. T. 1. New York; Basic, 1959.

2 Умереть, заснуть (англ.).

Они ощущали себя <внутри> иными, нежели снаружи. Это противоречие часто им досаждало.

Вспышка психоза является как бы прорывом этого внешнего слоя, который образовался под воздействием требований жизни и который нередко докучал больному. Поэтому с началом заболевания у больного часто возникает впечатление, что ему открывается правда о самом себе и об окружающем мире. В озарении наступает познание себя и своего предназначения, роли, которую необходимо исполнить в этом мире. Вспышка психоза становится как бы порывом к свободе. У больного возникает впечатление, что он все может (чувство божественного всемогущества, которое психоаналитиками трактуется как регрессия к периоду раннего детства). Мир маленький, он - могучий. К нему обращены все взоры, он в центре мира.

Но это чувство всемогущества, в общем, бывает кратковременным. Нельзя слишком долго тешиться властью. Больной, вырвавшись из неволи окружения, становится пленником всех тех противоречивых чувств, стремлений, образов, которые откуда-то из глубины, прежде совершенно неосознаваемые, выбрасываются вовне. <Я> утрачивает свое властвование. Больной из всемогущего властелина превращается в безвольный автомат, управляемый внешними силами, которые фактически являются фрагментами его собственного мира, а ныне, вследствие разрушения границы, отделяющей внутренний мир от внешнего) стали объективной реальностью.

Интеграционное усилие (проблема принятия решения). Как уже упоминалось, при шизофрении мы чаще встречаемся с ощущением больного, что он находится во власти других людей, нежели с ощущением всемогущества. Это обусловлено не только пониженным настроением, но также и тем, что способность управления связана с интеграционным усилием. В волевом акте выбирается одна возможность из многих. Этот выбор связан с большим расходом энергии. Во всех саморегулирующихся системах, как технических, так и биологических, проблема адекватного решения, является центральной проблемой. От нее зависит эффективное функционирование системы, и именно выбор требует наибольших энергетических затрат, в то время как сам информационный обмен использует минимальные количества энергии.

Анатомическое строение нервной клетки указывает на то, что для ее функционирования проблема решения весьма существенна. Она располагает многими каналами, по которым поступает информация (дендриты), и только одним выводным каналом (аксон). В нервной клетке, таким образом, осуществляется решение относительно того, как реагировать на разнообразные поступающие к ней сигналы, посылать ли сигнал <да> или сигнал <нет>. И если человеческий мозг, как впрочем и каждый аппарат власти, оказывается очень дорогостоящим в смысле энергетических затрат (от 1/5 до 1/4 кислорода, потребляемого всем организмом, приходится на мозг), то именно потому, что миллиарды нервных клеток должны непрерывно принимать решения. Нет нужды добавлять, что описанное выше относится и к психическим переживаниям.

Из личного опыта каждому человеку известно, сколько усилий нередко требует принятие решения, сколько колебаний, внутренней борьбы, сомнений и тревог при этом приходится переживать. <Я> как центральная точка переживаний играет решающую роль в формировании волевого акта (в процессе решения), и в нем концентрируется интеграционное усилие, связанное с этим процессом.

Таким образом, если у больного шизофренией доминирует ощущение, что он захвачен внешними силами, и он утрачивает способность принимать решения, то это обусловлено главным образом тем, что он уже не способен к интеграционному усилию. При развитии психоза, когда высвобождаются ранее подавляемые тенденции психики, интеграция требует значительно больших энергетических затрат, нежели в нормальной жизни. Ибо в нормальной жизни человек живет, так сказать, в безопасной клетке различных норм и навыков, которые, правда, ограничивают сферу его возможностей, но тем не менее защищают от хаоса противодействующих психических сил.

Еще в древности обращалось внимание на связь между гениальностью и психическими заболеваниями. Например, Э. Кречмер посвятил этой проблеме отдельную монографию. Как представляется, главное различие заключается именно в интеграционном усилии. Гений способен к такому усилию, а больной - нет.

Чувство идентичности. Волевой акт является как бы критерием <Я>. Если человек не способен к нему, он утрачивает собственное <Я>, перестает быть самим собой. От <Я> зависит чувство идентичности; все в человеке изменяется, и изменяется мир, который его окружает; от рождения до старости он постоянно изменяется и в то же время остается на протяжении всей жизни одним и тем же человеком. Эта поразительная диалектика изменчивости и неизменности, как представляется, зависит именно от <Я>. Чувство <Я> в субъективном ощущении всегда остается неизменным. Оно является субъективным фактом жизни. <Я чувствую>, <Я мыслю>, <Я могу принимать решения>, следовательно, <Я живу>. От чувства собственного <Я> зависит, таким образом, способность переживания собственной жизни. То, что воспринимается человеком, и то, что из его внутреннего мира переходит в окружающий мир, должны пройти через его <Я>, иначе не станут переживанием, оставаясь автоматическим действием(1).

Чувство реальности собственного <Я>. Нарушения чувства <Я> обнаруживаются прежде всего в таких проявлениях, как деперсонализация и дереализация. Человек утрачивает чувство собственной реальности, что обычно связывается с ощущением изменившихся форм собственного тела, так как собственная реальность всегда имеет телесный аспект (деперсонализация), либо утрачивает чувство реальности окружающего мира, который приобретает подобие театральной декорации (дереализация), ибо, чувство реальности зависит от степени ангажированности в ней <я> и его интеграционной способности.

В процессе засыпания человек нередко испытывает чувство отдаления от реальности как собственной, так и окружения, что обусловливается ослаблением интеграционной активности. В сновидении человек переносится в иной мир, в котором и он сам иногда становится кем-то другим. Эпилептическая разрядка, влекущая за собой нарушение интеграционных механизмов нервной системы, иногда проявляется состояниями деперсонализации и дереализации.