3.10 «Скупой»

Бесстрашно бичуя пороки дворянского общества, Мольер был далек и от идеализации буржуазных нравов. Особую группу в его творческом наследии составляют комедии, направленные против мира собственников, с их пороком стяжательства и страстью «одворяниться». Наиболее яркие образцы этого рода сатирической драматургии – комедия «Скупой» (1668) и комедия-балет «Мещанин во дворянстве» (1670).

«Скупой» был написан Мольером на основе сюжета комедии Плавта «Клад», но имел острее, злободневное звучание: пьеса выставляла на общественное осмеяние зловещую фигуру ростов­щика и накопителя, занявшего видное место в современном Моль­еру обществе. Вся жизнь Гарпагона подчинена одной страсти– накоплению богатства. Чтобы увеличить капитал, Гарпагон не только берет с клиентов самые чудовищные проценты, не только морит голодом себя и домашних, но и торгует судьбой своих де­тей. Выдать дочь, Элизу, без приданого за богатого старика и женить сына, Клеанта, на зажиточной вдове – вот что кажется ему идеальным выполнением отцовского долга.

Но если Гарпагон требует, чтобы дети подчинили личное счастье его «родительскому» интересу, то сам он свои страсти умерщвлять не намерен. Деньги предоставляют ому возможность наслаждаться всеми благами жизни; они, по мнению Гарпагона, обладают волшебной силой, которая дает старости преимущества юности, порочность превращает в добродетель, глупость – в ум, безобразие – в красоту. Благодаря деньгам Гарпагоп считает, что он смело может жениться на юной Марианне. Когда он узнает,что сын является его соперником, он выгоняет его из дому, а затем лишает наследства и проклинает. Так же жесток Гарпагон и с дочерью: когда у него пропадает шкатулка с золотом, он злобно кричит Элизе, что был бы очень рад, если бы вместо этого погиб­ла она.

Для Гарпагона пропажа золота почти смертельна – скупец впадает то в глубокое отчаяние, то в страшный гнев. Он ненавидит и подозревает всех людей, ему хочется всех арестовать и пере­вешать. Золото отравило душу Гарпагона: это уже не человек, а злое, жадное и по-своему несчастное животное. Он никого не любит, и его никто не любит, он одинок и жалок.

Комическая фигура Гарпагона приобретает драматический отсвет, становится зловещим символом полного разложения чело­веческой личности, нравственного маразма, являющегося резуль­татом тлетворного влияния собственности.

Но жажда обогащения порождает такие страшные нравствен­ные явления не только в среде зажиточного класса – она может извратить самую природу человеческих отношений и создать про­тивоестественную общественную мораль. В союзе Гарпагона и Марианны преступен не только алчный старик, преступна и доб­родетельная девушка: она сознательно соглашается стать женой Гарпагона в надежде на его скорую смерть.

3.11 «Мещанин во дворянстве».

По-иному деньги извращают натуру господина Журдена – ге­роя комедии-балета «Мещанин во дворянстве».

Социальной основой тщеславных помыслов мольеровского мещанина были живые примеры подобных же стремлений, охватив­ших всю буржуазию, начиная от самого «генерального контроле­ра» Кольбера до рядового буржуа. Банкиры, торговцы, ростовщики, начиненные деньгами, готовы были заплатить огромные сум­мы за получение дворянской грамоты, за приставку «де» перед сво­ей «вульгарной» фамилией, за составление их «геральдического древа». Они заводили друзей и любовниц среди придворных и осыпали их деньгами – все ради того, чтобы, выражаясь языком того времени, «обернуться дворянином».

Став богачом, Журден хочет стать и дворянином. Он уверен, что за деньги может добиться того, чтобы его почитали как арис­тократа, а обучившись всяким «наукам» и правилам этикета, действительно им станет. «Водясь со знатью, я проявляю здра­вый смысл, – говорит Журден. – Это куда лучше, чем водиться с вашим мещанством».

Но беда Журдена в том, что он хочет преодолеть мещанскую ограниченность, раболепно подражая аристократии, ставшей уже явно паразитическим сословием. Общение с дворянством только уводит его от реального дела и притупляет практическую сметку. Желая возвысить свое достоинство, он лишь роняет его. Конт­раст между его истинной, грубоватой и простодушной, натурой и претензиями на аристократичность настолько разителен, что именно это становится главным источником комического.

Собственный нрав Журдена постоянно прорывается сквозь «личину дворянина», которую он с такой охотой на себя напяли­вает. Обычная формула, применяемая к героям Мольера, что каждый из них – носитель только одной страсти, к Журдену не­применима. Охваченный сильнейшей страстью «одворяниться», Журден остается объективно существующим характером, с быто­выми и психологическими чертами, резко противоположными той персоне, какой он хочет казаться.

В грубоватости и простодушии Журдена присутствуют черты фарсового персонажа; от фарса – и его жизнерадостность, энер­гия. Страсть к дворянству – это не просто хитрый расчет буржуа. Субъективно это искренняя мечта, которая, захватив всю натуру Журдена, порождает у этого простодушного человека глупую, но неистощимую фантазию. Именно благодаря этому почтенный гос­подин Журден с такой легкостью вступает в последний буффон­ный акт комедии-балета и так свободно действует в причудли­вом маскараде посвящения в сан «мамамуши».

Слуга Ковьель, затевая свой розыгрыш, угадал, что главный герой его маскарада, господин Журден, только и ждет случая преобразиться в знатную особу. В своем воображении он уже давно стал «мамамуши». Пусть его колотят палками (таков об­ряд посвящения в этот сан), зато он теперь достиг цели. И перед ним, «мамамуши Джиурдином», все склоняются ниц; теперь уже он, не снимая тюрбана, как с равным, говорит с графом и сегодня же сыграет свадьбу своей дочери с сыном турецкого султана!..

В форме комедии-балета, в площадных красках буффонады, с аристофановской откровенностью Мольер высмеял «мамамуши Джиурдина» и вместе с ним всех французских «мамамуши». Имен­но такой мажорной нотой, под веселый хохот зрителей, драматург завершает свой суд над буржуа за его ослепление бутафорским величием знати, за потерю здравого смысла и за желание порвать с демократическими слоями общества.

Совсем не похожи на господина Журдена молодые люди буржу­азного класса – Клеопт и Люсиль, далеко не смиренные дети строгих родителей. Люсиль уже получила светское образование, у нее иные взгляды, чем у девушки из буржуазно-патриархальной среды. Не похож на правоверного буржуа и ее возлюбленный Клеонт.

Это не только «благородный любовник», но и на самом деле достойнейший человек. Он откровенно признается, что он не дворянин. Род его занятий (Клеонт шесть лет прослужил в армии) значительно поднимает этого деятельного и полезного государству человека над огромной массой аристократов-тунеядцев, которые либо прозябают по своим имениям, либо мошенниче­ски кормятся за счет чужих кошельков, как блестящий граф Дорант и очаровательная маркиза Доримена. Клеонт, выбрав чест­ные пути в жизни, приобрел истинное благородство, в то время как жизнь и поведение аристократической пары лишили ее вся­кой порядочности. В этом смысл нового понимания сущности че­ловеческого достоинства.

Среди обличителей Журдена особенно громко звучал голос служанки Николь. Таким же веселым, уничтожающим смехом об­личали носителей общественных пороков мольеровские слуги и служанки и в других комедиях, например Дорина в «Тартюфе», Туанетта в «Мнимом больном». Решительность, бескомпромисс­ность мольеровского протеста против нравов дворянско-буржуазного общества наиболее отчетливо проявлялась именно в характе­рах людей из народа – деятельных, умных, жизнерадостных слуг и служанок, исполненных презрения к праздным аристо­кратам и самодовольным буржуа.