Глава XVII. Культура и общественное сознание межвоенной польши

Единство нации создается многими факторами социально-экономического, политического и культурного характера. Далеко продвинувшийся процесс формирования польской нации был насильственно прерван разделами польских земель между Австрией, Пруссией и Россией. На длительный срок польский народ был лишен такой важной движущей силы национального развития, каким является собственная государственность. Сжатые прессом иноземного господства жизненные силы нации были настолько колики, что в межвоенное двадцатилетие процесс национальной консолидации продвигался вперед очень быстрыми темпами и к 1939 г. был

практически завершен. В предшествующих главах были отмечены результаты этого процесса в экономической и административно-правовой сфере, в структуре общегосударственных и местных учреждений, в организации транспорта и связи. Теперь речь пойдет о различных формах духовной культуры, образующих постепенно сложную систему стереотипов общественного сознания, в одной части единую для всей нации, в другой — дифференцированную в соответствии с социальной принадлежностью и политическими позициями определенных групп населения.

НАРОДНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ И СРЕДНЯЯ ШКОЛА

В 1921 г., по официальным данным, 33% населения Польши составляли неграмотные. За десятилетие, хотя и произошли некоторые сдвиги, положение, однако, мало улучшилось. В 1931 г. 23% населения в возрасте старше 10 лет продолжало оставаться неграмотным. Фактически же уровень неграмотности был еще выше. Особенно тяжелым было положение среди национальных меньшинств — украинцев, белорусов, литовцев, евреев.

Серьезные сложности в организации школьного образования вытекали из того, что к моменту создания независимой Польши в каждой из ее трех составных частей существовала своя школьная система. В апреле 1919 г. в Варшаве состоялся общепольский съезд делегатов всех учительских и педагогических организаций, получивший название Учительского сейма. На съезде четко выявились две позиции. Первая — создание в стране светского образования на основе всеобщего обучения детей. Эта позиция была представлена видными общественными деятелями и педагогами /297/

С. Семполовской, С. Калиновским, В. Спасовским и др. Вторая позиция, поддерживаемая правящими кругами, отражала стремление подчинить школу костелу, ограничить развитие просвещения. Верх одержала вторая линия, что нашло отражение в Конституции 1921 г., статья 120 которой предусматривала, что в каждом учебном заведении, рассчитанном на обучение молодежи до 18 лет, обязательно преподавание религии.

Клерикализация польской школы сопровождалась полонизацией школ па Западной Украине, в Западной Белоруссии и на Виленщине, что нашло отражение в законе о школах 1924 г., создавшем два их типа, не связанных между собой. С одной стороны, сохранялись гимназии, дававшие образование, достаточное для поступления в высшие учебные заведения, а с другой — одноклассные школы. Гимназии были рассчитаны по преимуществу на детей из зажиточных слоев населения. Одноклассные школы кончали не менее 20% детей, по преимуществу из малосостоятельных семей.

После майского переворота 1926 г. режим «санации» усилил реакционный курс в деле народного образования и культуры. На «кресах» началась массовая ликвидация украинских и белорусских школ. И без того мизерные государственные ассигнования на нужды образования и науки были урезаны. Многие видные ученые были вынуждены эмигрировать. Наиболее рельефно политика «санации» в деле народного образования проявила себя в школьной реформе 1932 г., в соответствии с которой создавались два типа средних учебных заведений—семилетняя общеобразовательная школа и гимназия, в которую можно было поступить после окончания шести классов общеобразовательной школы. Семилетние общеобразовательные школы были рассчитаны на сельскую местность и небольшие города, но для бедноты обучение чаще, всего сводилось к двум классам. Гимназии сосредоточивались исключительно в крупных городах, что само по себе затрудняло дальнейшую учебу даже при условии окончания общеобразовательной школы. По статистике 30-х годов в старших классах общеобразовательной школы дети из семей рабочих и крестьян составляли только 13 %, а в высших учебных заведениях — 8,8 %. Не менее 1,2 млн. детей школьного возраста вообще оказались вне стен школы.

Реформа 1932 г. вызвала решительное противодействие со стороны демократической польской общественности, добивавшейся общедоступности всеобщей семилетней школы с обучением на родном языке, улучшения школьных программ, строительства новых школьных зданий и повышения материального обеспечения учителей. В 1932 г. по инициативе левых сил было создано Общество демократического просвещения — Новые пути. В 1935 г. общество стало издавать свой журнал «Месячник научительски». В деятельности Общества активно участвовали широкие демократические круги — коммунисты, левые социалисты, людовцы и другие представители прогрессивной интеллигенции. В марте /298/ 1937 г. был проведен Чрезвычайный съезд делегатов Союза польских учителей, избравший Главное правление, ядром которого стали связанные с единым фронтом левые силы польского учительства.

Польское правительство вступило в конфронтацию с Союзом польских учителей. Выборное Главное правление не было признано, вместо него был назначен правительственный комиссар. Учителя ответили забастовкой, видную роль в организации которой сыграла молодая учительница и писательница В. Василевская. Забастовка получила значительный размах и вынудила правительство пойти на некоторые уступки.

НАУКА И ВЫСШАЯ ШКОЛА

Восстановление независимого государства стимулировало развитие и Польше естественных наук, прежде всего таких отраслей, как физика, математика и химия. Но прогресс сдерживался низким уровнем производительных сил страны, систематическим сокращением государственных ассигнований на науку.

Наряду с существовавшими ранее центрами физических исследований, находившимися в Кракове и Львове, возникали новые.

В 1919 г. были учреждены отделения физики в новом Познанском университете, во вновь созданной Горной академии в Кракове, расширился центр физических исследований в Варшаве. Центр экспериментальной физики в Варшаве, получивший международную известность, связан с именем С. Пеньковского. Разработкой проблем теоретической физики руководил Ч. Бялобжесский. При Варшавской политехнике профессор М. Вольф ке занимался физикой низких температур. В Ягеллонском университете исследовались диэлектрики (К. Закшевский), термодинамика и оптика (В. Натансон). В 1920 г. возникло Польское физическое общество, имевшее свой печатный орган.

Серьезное развитие в межвоенные годы получила химическая паука. Центрами теоретической химии в первую очередь стали университетские города Краков и Варшава. Прикладная химия Серьезно разрабатывалась в Варшавской политехнике и Горной академии в Кракове. Крупным центром прикладной химии стал также научно-исследовательский химический институт в Варшаве, созданный в 1928 г. Действовали исследовательские лаборатории химической промышленности в Хожуве, Мостиске, Згеже и других городах. Особо следует сказать о Ягеллонском университете, на химическом факультете которого проводились серьезные исследования, в области неорганической химии, криогенные исследования, изучение проблем электрохимии и поведения сплавов при низких температурах. Изыскания в области кинетики растворения и хлорирования насыщенных углеводородов проводились во Львовском университете.

Значительным центром химической науки был Львовский политехнический институт. Большие результаты были достигнуты /299/ профессором И. Мосьцицким в получении азотной кислоты из воздуха, газолина из природного газа, циана из азота и углеводородов. В области технологии нефти и природного газа, красящих веществ, пластмасс работали В. Лесняньский, С. Пилят; последний активно сотрудничал с научными учреждениями Советского Союза.

В реорганизованном в 1918 г. Варшавском университете профессором В. Лямпе были проведены ценные исследования по изучению многих натуральных красящих веществ, профессором М. Центнершвером исследовалась химическая кинетика, коррозия и диссоциация электролитов. Профессор С. Вондзиньский ставил эксперименты по обмену белков, холестерина и других составных частей желчи в человеческом организме. В Варшавском политехническом институте работали Я. Завидзкий, Т. Милобендзкий, В. Свентославский. Учеными Варшавской политехники были созданы оригинальные учебники, некоторые из них были переведены на западно-европейские языки.

Ряд крупнейших польских ученых-химиков трудились за рубежом. Среди них следует назвать прежде всего М. Кюри-Склодовскую и ее дочь И. Жолио-Кюри, а также К. Фаянса — выдающегося физиохимика.

Состояние польской экономики мало способствовало развитию технических наук, но ими все же были достигнуты известные успехи. Центром стал созданный в Варшаве в 1915 г.

Политехнический институт. В Кракове после создания Горной академии образовался центр горной и металлургической науки. В стране возникли технические общества, по инициативе которых в 1937 г. во Львове был проведен конгресс инженеров. Его участники пытались найти пути к подъему хозяйства. Определенный толчок в развитии технических наук дала государственная промышленность, занимавшаяся вооружениями. Были созданы Технический институт авиации, Государственный институт телекоммуникаций и др. Из достижений польской технической мысли следует отметить вклад профессора Варшавской политехники М. Губера в прикладную механику, особенно в науку о сопротивлении материалов. Профессором этого же института В. Вежбицким были исследованы проблемы безопасности в строительстве. Ч. Витошиньский организовал на базе Варшавской политехники Аэродинамический институт и проводил исследования, позволившие при конструировании спортивных самолетов достичь уровня, не уступающего развитым странам.

Наибольших успехов добились польские математики. Большая научная школа, сформировавшаяся во главе с В. Серпиньским, работала в области теории функций (раздел анализа, изучающего основы последнего). В круг научных интересов Серпиньского входили прежде всего теория множеств и топология. Эта школа имела много точек соприкосновения с московской школой Н. Н. Лузина.

По инициативе 3. Янишевского, при поддержке /300/ В. Серпиньского и С. Мазуркевича с 1920 г. в Варшаве стал издаваться журнал международного значения «Fundamenta Mathematika». Сильная математическая школа сложилась во Львове. Г. Штейнгауз разработал проблемы ортогональных функций. Во Львовском университете протекала деятельность видного математика С. Банаха, Одного из основателей современного функционального анализа. Вокруг него в 30-е годы сложилась научная школа в области функционального анализа и его применения. С. Банах и его ученик 10. Шаудер трагически погибли в гитлеровских застенках. Польские математики издали в Варшаве серию обобщающих трудов под общим названием «Монографие математычне».

Развитие математики в Польше сказалось на смежных отраслях знаний, прежде всего в области логики. Во вновь открытых университетах возникли философские общества и стали издаваться Четыре философских журнала: «Пшеглёнд филозофичны» в Варшаве, «Рух филозофичны» и «Студия философика» во Львове, «Квартальник филозофичны» в Кракове. В 1922, 1927 и 1936 гг. состоялись съезды польских философов. Сложилась львовско-варшавская школа математической логики. Основателями и крупнейшими представителями этой школы были Я. Лукасевич, Ст. Лесневский, А. Тарский и А. Мостовский. Достижения математической логики философски интерпретировались в русле идей неопозитивизма, названном К. Айдукевичем «логическим антииррационализмом». Неопозитивистская трактовка математической логики принесла определенную пользу современному математизированному естествознанию, но в то же время сделала ее уязвимой для различных нематериалистических трактовок. К. Айдукевич, возглавивший Познанское философское общество, в дальнейшем приблизился к материализму.

Прогрессивную роль в развитии польской философии 20—30-х годов сыграл Т. Котарбиньский. Он стремился интерпретировать принципы неопозитивизма в материалистическом духе. Но при этом Котарбиньский считал материализм лишь наиболее вероятным из учений, применяемых в результате соглашений между учеными. Многие годы он занимался «праксеологией» — наукой об организации труда. Ему принадлежат большие заслуги в пропаганде атеистических идей и антицерковной просветительской этики. С общедемократических позиций Котарбиньский боролся против насаждения «санационной» идеологии в высшем образовании, против антисемитизма и католицизма в стране.

Вторым крупным направлением в польской философии был томизм. Его главным очагом являлись Люблинский католический университет и Краков. Представителями этого направления были проведены некоторые изыскания в истории средневековой философии, а также в истории религии и мессианизма. Разрабатывались проблемы теории познания, этики и эстетики, истории философии. Католическая философия использовалась для противодействия распространению материалистических и революционных идей. /301/

В межвоенный период выдвинулись несколько крупных специалистов в области социологии: Л. Кшивицкий, С. Чарновский, 3. Лемницкий, Ф. Знанецкий. Их изыскания, ценные в конкретно- социологическом, этическом и историческом плане, в то же время не отличались четкостью и единством своих теоретических концепций. В отношении методологии они были, как правило, эклектичны, а иногда и реакционны. Л. Кшивицкий начал свою многостороннюю научную деятельность в 80-е годы XIX в. с популяризации исторического материализма и марксистской политэкономии, с выступлений против народничества и анархизма. В начале XX в. Кшивицкий отошел от рабочего движения, но еще продолжал придерживаться марксистских взглядов при решении отдельных проблем социологии (соотношение идей с социальной средой, закономерности развития первобытного общества, генезис наций, аграрный вопрос). В тогдашних условиях творчество Кшивицкого оказывало прогрессивное воздействие на общественные науки.

В последние годы жизни некоторые идеи исторического материализма освоил С. Чарновский. Он высказывал мысли о диалектике противоречий, о поляризации общества как о движущей силе социального развития. Чарновский был крупным историком общественной мысли и социальных движений, известен исследованиями в области истории и теории культуры. Всемирную известность ему принесли исследования культуры кельтов. Восстановление независимости Польши стимулировало развитие исторической науки. Значительно расширило свою деятельность польское Историческое общество, появились университетские центры, в которых развивалась историческая наука. К уже существовавшим периодическим изданиям исторического профиля («Кварталышк хисторычны», «Пшеглёнд хисторычиы») прибавились новые («Архейон», познанский «Рочник хисторычны», «Атенеум виленьски»). После долгого перерыва возобновились съезды польских историков: в 1925 г. в Познани состоялся IV съезд, в 1930 г. в Варшаве — V съезд и в 1935 г. в Вильнюсе — VI съезд. В 1933 г. в Варшаве состоялся VII Международный съезд историков, в котором принимала участие советская делегация.

Больших успехов добилась польская археология (В. Антоневич, Ю. Костшевский). Были проведены раскопки на территории городов и городищ Великой Польши. Заметным явлением в этнографии стало большое исследование К. Мошиньского «Народная культура славян». Значительными были успехи в области экономической истории. Я. Рутковский ввел в научное обращение большой материал, важный для понимания феодальных отношений в Польше. Однако он не сумел его правильно обобщить, рассматривая экономические отношения вне сферы производства. Рутковским, работавшим в Познани, совместно с профессором Львовского университета Ф. Буяком в 1931 г. основано издание «Рочники дзеюв сполечных и господарчих». Одним из самых известных /302/ историков межвоенного периода был М. Хандельсман, занимавшийся среди прочих и проблемами методологии истории.

Марксистское направление в польской историографии на протяжении межвоенного периода только начинало формироваться. Среди тех профессиональных историков, на которых марксизм оказывал в то время более или менее значительное влияние, могут быть названы Н. Гонсеровская, Г. Яблоньский, М. Мелох, Я. Рутковский, 3. Млынарский. Воздействие теоретиков и публицистов КПП в обстановке нелегального существования партии было довольно ограниченным. Однако на страницах партийной печати все же появлялись работы, анализировавшие проблемы истории польского народа. К их числу относится статья Ф. Фидлера «По крестьянскому вопросу». Генезис польского империализма исследовал Е. Рым г. Большой вклад в историографию польского рабочего движения внесли польские марксисты Г. Биг, Ю. Красный, Б. Шмидт, работавшие в эмиграции в Советском Союзе.

Существование польской нации в составе разделивших ее империй на первый план ставило проблему сохранения и развития языка. Язык являлся важнейшим условием сохранения национального самосознания. Поэтому польское языкознание имело богатые традиции и к моменту восстановления независимости достигло высокого уровня. Итоги были подведены в двух языковедческих томах «Энциклопедии польской», вышедших в 1915 г. После восстановления независимой Польши были созданы три лингвистические кафедры в университетах в Варшаве, Познани и Вильнюсе, расширилось число лингвистических изданий. В страну вернулись многие известные польские лингвисты, в том числе Я. Бодуэн де Куртэне и В. Пожезиньский. Широкую известность приобрела краковская лингвистическая школа. Ведущий характер этой школы определило содружество трех крупнейших ученых — Я. Лося, К. Нитша и Я. Розвадовского. Я.

Лось был крупнейшим историком польского языка и специалистом по древнеславянскому языку с широкими филологическими интересами. Им, по существу, была создана первая научная историческая грамматика польского языка. К. Нитш дал характеристику диалектного состава польского языка, общую и полную картину польских говоров. Я. Розвадовский руководил кафедрой сравнительного языкознания индоевропейских языков. На основе общего языкознания, исторического и общественного развития языков он внес большой вклад в изучение польского языка. Органами краковских лингвистов являлись журналы «Ензык польски» и «Рочник славистычны».

Научные основы фонетики и фонологии польского языка были заложены в Варшавском университете учеными, группировавшимися вокруг Я. Бодуэна де Куртэне, который в прошлом возглавлял казанскую лингвистическую школу. В Варшаве протекала деятельность А. Крыньского — автора ценных исследований по истории польского языка, а также редактора ежегодника «Праце филологичне». /303/ После смерти А. Карловича Крыньский возглавил работу над восьмитомным «Словарем польского языка», последний том которого вышел в 1927 г. В 1931 г. в Варшаве стала выходить в переработанном издании описательная «Грамматика польского языка», составленная С. Шобером. Третьим центром польского языкознания была Познань. Издаваемый здесь журнал «Slavia Occidentalis» занимался по преимуществу диалектологией и связями польского и лехитских языков.

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Межвоенное двадцатилетие в сфере художественной литературы характеризовалось борьбой двух основных направлений. Первое критически отображало социальную действительность, выступало с общедемократических и гуманистических позиций. В русле этого течения формировалась пролетарская литература, вдохновляемая идеями социалистической революции. Прогрессивно-демократическому течению противостояло течение, которое пользовалось открытой поддержкой официальных властей.

Представители прогрессивно-демократического направления, стараясь в своем творчестве развивать лучшие традиции польской классической литературы, претерпели сложную идейную и художественную эволюцию, отражавшую их стремление сблизиться с народом, найти формы художественного познания действительности. Для них характерным было негативное отношение к политическому режиму в стране, к социальной несправедливости, желание изменить общественную жизнь к лучшему. Эти писатели искренне верили в то, что, обретя независимость, Польша станет страной справедливости, благоденствия и свободы. Но реальность несла разочарование и прозрение, заставляла их высказывать суровую правду об этой действительности.

Наиболее последовательными в критическом восприятии современной польской жизни были те художники, на чьи позиции оказывали идейное воздействие левые политические партии. Немалое влияние на польских литераторов оказывала и зарубежная литература. В межвоенное двадцатилетие виднейшими польскими литераторами были переведены произведения прогрессивных художников, в том числе Р. Роллана, А. Барбюса, В. Шоу, Ст. Цвейга, Т. Манна, И. Бехера и др. Огромное культурное значение имели переводы зарубежной классики. Так, например, Т. Бой-Желеньским сделаны классические переводы французских авторов, составившие многотомную «Библиотеку Боя». Переводилась и русская классика. Великолепным образцом переводческого искусства явились переводы Ю. Тувима из Пушкина. С живым интересом польская общественность относилась к советской литературе. Несмотря на противодействие официальных властей, в Польше были переведены произведения М. Горького, В. Маяковского, А. Толстого, И. Эренбурга, В, Иванова, К. Федина, М. Шолохова, С. Есенина, Б. Пастернака и др. /304/

Среди переводчиков В. Маяковского были такие выдающиеся поэты, как Ю. Тувим и В. Броневский. В эти годы продолжалось взаимообогащение двух культур — польской и советской. В Советском Союзе переводились и печатались произведения как современной польской литературы (С. Жеромского, 3. Налковской, В. Броневского, Ю. Тувима, Я. Курека, Г. Джевецкого и др.), так и классики.

Влияние на польскую культуру оказывала модернистская || декадентская литература. Уже в первые годы независимости Польши зародились различные течения, школы и группировки в литературе, особенно в поэзии. В эти годы остро встал вопрос об идейности литературы. Б. Ясеньский, начав свой путь футуристом, остался в истории литературы зачинателем польской пролетарской поэзии.

События осени 1923 г. в польской общественной жизни привели к ослаблению внимания к поэтическим школам и группам, появился ряд художественных произведений, в которых затрагивались злободневные социально-политические проблемы. К середине 20-х годов определились позиции многих писателей, произошла перегруппировка литературных сил. В 1920 г. Ю. Тувим, Я. Лехонь, А. Слонимский, а затем Я. Ивашкевич и К. Вежиньский объединились в группу «Скамандр». Впоследствии к ней присоединились еще несколько поэтов. Ввиду разнородности своего состава группа не имела четкой программы. Ее участники провозглашали, что «величие искусства проявляется не в темах, а в формах», что главными их принципами являются: быть «поэтами сегодняшнего дня», добиваться синтеза старых и новых традиций. Тувим и Слонимский отражали настроения демократической польской интеллигенции, в творчестве Ивашкевича тех лет преобладали индивидуалистическо-эстетические тенденции. У Вежиньского встречалась и проповедь лозунгов в духе идеологии правящих кругов. «Скамандр» был самым широким объединением польской литературной интеллигенции межвоенного двадцатилетия. Им издавались в 1920—1929 и 1935—1939 гг. ежемесячник «Скамандр» и с 1924 г. по сентябрь 1939 г. еженедельник «Вядомосьци литерацке», пользовавшиеся большой популярностью. В названных изданиях печатались представители почти всех литературных течений. Издания носили расплывчатый либерально-демократический характер и были трибуной писателей и критиков самых различных политических убеждений.

В 20-е годы появился «Авангард», представленный рядом писателей (Т. Пейпер, Ю. Пшибось, А. Важик и др.). Его представители занимались формалистическими экспериментами, зачастую сводившими на нет усилия некоторых представителей этого направления создать общественно значимое искусство. Так, Ю. Пшибось, выступив с рядом антифашистских по своему содержанию стихотворений, придавал им такую форму, которая не была доступна широкому кругу читателей. «Авангардисты» в основу своих исканий положили художественную форму как самостоятельное /305/ явление. Призывая к ломке традиций польской поэзии, разрушая поэтическую фразу, представители этого течения отказывались от объективного содержания художественного образа, даже от логической и синтаксической связи между словами (например, Т. Пейпер). Группировка издавала свои журналы, среди которых дольше других просуществовали «Звротница» и «Линия» (1922—1927 гг.). В конце 20-х годов возникла группа «Квадрига», объединявшаяся вокруг одноименного журнала. Эта группа не имела отчетливо выраженного идейно-эстетического облика и вскоре распалась (1927— 1929 гг.). С ней связано начало творчества таких видных поэтов, как К. И. Галчиньский, Л. Шенвальд, С. Р. Добровольский. Всем названным группам с самого начала противостояли пролетарские писатели. Они в ноябре 1925 г. создали свое объединение, которое провозгласило о стремлении действовать на основе солидарности с революционной борьбой рабочего класса. Молодые поэты В. Броневский, В. Вандурский и Ст. Р. Станде выпустили сборник «Три залпа». Творческая и общественная деятельность литераторов, связавших себя с рабочим классом, находилась под идейным влиянием компартии Польши. В 20-е годы эти литераторы были тесно связаны с общественно-литературными журналами «Нова культура» (1923—1924 гг.), «Дзвигия» (1927-1928 гг.), «Месячник литерацки» (1929—1931 гг.). Названные журналы действовали в условиях жесткой цензуры, часто конфисковывались и закрывались, но, несмотря на это, оказывали влияние на польское общество. Они приобщали к пролетарской литературе ту часть интеллигенции, которая сочувствовала рабочему классу, вносили в польскую культуру социалистическую идейность, помогали совершенствованию пролетарского искусства.

Выдающуюся роль в польской литературе начала 20-х годов играл крупнейший писатель- демократ и патриот С. Жеромский (1864—1925 гг.). Чутко реагируя на всякую социальную несправедливость, он призывал польскую интеллигенцию обратиться к жизненным проблемам.

Жеромский пережил восторженные настроения первых лет независимой Польши, но в ряде его художественных и публицистических произведений, вышедших после трилогии «Борьба с сатаной» (1919 г.), слышатся нотки разочарования в иллюзиях, связанных с независимостью («Начало мира труда», «Висла», 1918 г., «Ветер с моря», 1922 г., «Улетела от меня перепелочка», 1924 г., «Еловая пуща», 1925 г., и др.). Художник все больше убеждался в эгоизме правящих классов, видел нищету парода и его стремления к справедливости. Под влиянием революционных событий 1923 г. он написал свой знаменитый роман «Канун весны» (1925 г.). В нем реалистически воспроизведены нищета и бесправие трудящихся в буржуазно-помещичьей Польше, паразитизм имущих классов и полицейский произвол. Этот роман стал одним из высших достижений польского критического реализма в межвоенный период. Он вызвал бурные дискуссии не только литературного, но и общественно-политического характера. Этим воспользовался один из видных /306/ деятелей КПП — Ю. Врун, выпустивший брошюру «Трагедия ошибок Стефана Жеромского», в которой было изложено его понимание проблемы взаимосвязей между национально- освободительными стремлениями польского народа и социальной борьбой польских рабочих.

Свой вклад в критический реализм внесла 3. Налковская (1885—1954 гг.). Ее произведения проникнуты сочувствием к униженным и страдающим людям. В межвоенное двадцатилетие началась творческая жизнь виднейшего мастера польской прозы М. Домбровской (1889 — 1965 гг.). В центре ее внимания человек и человеческое счастье. Например, в цикле рассказов «Люди оттуда» (1925 г.) писательница показала обстановку в деревне начала XX в., создала образы людей из народа, нравственно чистых, мудрых и жизнелюбивых. Гуманизм писательницы проявлялся в том, что среди забитого и неграмотного люда она находила героев, обладающих высокими человеческими качествами.

Наибольшую роль в поэзии межвоенного двадцатилетия сыграл Л. Стафф (1878—1957 гг.). В те годы он выпустил шесть сборников стихов. Его поэзия, насыщенная интеллектуально- философским содержанием, во многом отличалась от декадентско-модернистского искусства, воплощала мечту о добром, красивом и сильном человеке. В конце первой мировой войны вступил в литературу один из крупнейших польских поэтов XX в. — Ю. Тувим (1894— 1953 гг.), чей путь в поэзии был сложен и труден. Ведущие начала творчества Тувима связаны с идейно- художественными традициями классической поэзии, в которую Тувим внес свое, повое. Поэзия Тувима многотемна. Не находя себе места в сложной общественной обстановке двадцатилетия, он часто проявлял в своем творчестве настроения неуверенности и одиночества.

В 20-е годы, как уже указывалось, значительное место в польской литературе принадлежало пролетарским писателям и поэтам. Среди них — поэт и прозаик Б. Ясеньский (1901 —1942 гг.), крупнейший революционный поэт В. Броневский (1897 — 1962 гг.). Б. Ясеньский с конца 20-х годов выступает как прозаик, автор романов «Я жгу Париж» (1928 г.), «Человек меняет кожу» (1934 г.), незаконченного романа «Заговор равнодушных» и ряда литературно-критических статей. В. Броневский во второй половине 20-х годов твердо встал на путь революционной борьбы против буржуазного строя. Его революционный оптимизм, революционно-романтические начала нашли отражение в поэме «Парижская Коммуна» (1928 г.).

30-е годы ознаменовались обострением классовой борьбы в стране. Стремление «санационного» режима подавить революционно-демократические силы, нарастание угрозы войны — все это поставило перед польской интеллигенцией вопрос о том, с кем она. В мае 1935 г. в Кракове состоялся съезд крестьянских писателей. Он принял резолюцию о необходимости создания единого фронта «эксплуатируемых классов, о единстве действий рабочих и крестьян для беспощадной борьбы с фашизмом и его гнетом». В мае /307/ 1936 г. во Львове состоялся всепольский антифашистский конгресс работников культуры, созванный по инициативе прогрессивных писателей и поэтов В. Броневского, В. Василевской, Л. Кручковского, Э. Шиманьского, Ст. Р. Добровольского, Л. Шенвальда, А. Ольхи, Е. Путрамента, Я. Галана, Ст. Тудора и др. Этот конгресс стал крупнейшим событием в культурной жизни двадцатилетия и имел большой международный резонанс. В его резолюциях была поддержана идея народного фронта. Конгресс высказался за решительную борьбу с режимом «санации», заклеймил шовинизм и антисемитизм, национальный гнет. Он заявил: «В настоящее время пассивное, якобы нейтральное

отношение писателя к общественным явлениям и к борьбе за человеческие права равнозначно поддержке реакции, угрожающей прогрессу и свободе». Характерной чертой польской литературы 30-х годов было преобладание современной тематики. В центре внимания польских литераторов оказались все слои общества. Произведения носили реалистический характер. В 1932—1934 гг. увидело свет одно из выдающихся произведений двадцатилетия — тетралогия М. Домбровской «Ночи и дни». Видную роль в эти годы сыграли прозаики Е. Богушевская, Е. Корнацкий, 3. Налковская, В. Ковальский, Б. Шульц и др., объединившиеся в литературную группу «Предместье», которая ставила целью приблизить литературу к широким слоям общества.

Крупнейшим событием в литературе 30-х годов стали выступления В. Василевской, Л. Кручковского и других писателей, которые в своих реалистических произведениях изображали явления с позиций социалистического мировоззрения. На эти годы надает расцвет поэтического творчества Ю. Тувима, А. Слонимского, В. Броневского.

ТЕАТР, КИНО, МУЗЫКА

Развитие театрального искусства в межвоенное двадцатилетие протекало сложно и противоречиво. Творческие достижения польского театра связаны прежде всего с именами Ю. Остэрвы, Л. Шиллера, С. Ярача, А. Зельверовича, С. Высоцкой, К. Адвеитовича. Режиссер и актер Ю. Остэрва в 1919 г. создал в Варшаве театр «Редута». Творческая программа этого театра была сродни Московскому Художественному театру, с которым Остэрва и другие польские актеры познакомились во время пребывания в России в годы первой мировой войны. В 1924 г. Остэрва становится и руководителем Театра Народового. Но его попытки объединить этот старейший польский театр и «Редуту» потерпели неудачу. Причиной этого явилось то, что программа Остэрвы противоречила навыкам старого театра, делавшего ставку на «звезд», и встретила сопротивление городских властей. Наибольший творческий расцвет театра «Редута» приходится на вторую половину 30-х годов. Его деятельность была тесно связана с творчеством С. Жеромского, а также Е. Шанявского и С. Выспяньского. С «Редутой» было непосредственно /308/ связано большинство названных выше выдающихся польских режиссеров и актеров.

В межвоенное двадцатилетие сохранял свое значение Театр Народовы в Варшаве, объединявший плеяду крупнейших мастеров сцены. Творческой деятельности театра серьезно мешали узость и ограниченность правивших им чиновников варшавского магистрата. Но несмотря на это, в нем был поставлен ряд спектаклей, прежде всего польского классического репертуара, привлекавших внимание зрителей. На его сцене не раз выступали представители передовой польской режиссуры (Ю. Остэрва, Л. Шиллер, Э. Верцыньский).

Большой вклад в развитие театральной культуры, особенно режиссуры, внес Л. Шиллер, начавший свою режиссерскую деятельность в 1917 г. в Театре польском в Варшаве. Этому выдающемуся польскому театральному режиссеру было присуще стремление к созданию монументального поэтического театра, восходившего к художественным истокам А. Мицкевича и Ю. Словацкого, близкого к театральной эстетике С. Выспяньского. В содружестве с Л. Шиллером развивалась творческая деятельность выдающегося польского актера К. Адвентовича. В августе 1931 г. К. Адвентович и театре «Атенеум» проявил себя и как режиссер. С 1932 г. он руководил Камерным театром в Варшаве, в котором осуществлял свою прогрессивную общественно- художественную программу. С деятельностью Л. Шиллера и К. Адвентовича связана творческая деятельность выдающегося актера и режиссера С. Ярача, особенно близкого демократическому зрителю.

Важное место в театральной жизни занимал Театр польский. В его труппу входили такие мастера сцены, как С. Высоцкая, В. Семашкова, И. Сольская, М. Пшибылко-Потоцкая, М. Цвиклиньская, М. Дулемба, К. Адвентович, Ю. Венгжнин, К. Юноша-Стампковский, Е. Лещиньский и др. На его сцене дебютировали многие крупные мастера польской сцены. Выдающимся достижением в утверждении героического монументального театра явилась постановка в Театре польском в 1934 г. «Дзядов» А. Мицкевича. Этот спектакль в условиях режима «санации» вызвал широкий общественный резонанс.

Польский кинематограф начал развиваться довольно рано. К 1918 г. польская кинематография насчитывала около 70 игровых фильмов. Но это наследие не представляло значительной художественной ценности. Положение существенно не изменилось и в межвоенное двадцатилетие. В организации кинопроизводства продолжали господствовать частнопредпринимательские интересы. Дело усугублялось также конкуренцией иностранных кинофирм, особенно американских и немецких, наводнявших польский кинорынок своей продукцией. Польское кино не выдвинуло таких талантливых режиссеров, каких имел театр.

Особое место в польском кинематографе занимают фильмы — экранизации популярных литературных произведений (в 20-е годы около 40% всех выпущенных фильмов). Но эти /309/ экранизации, несмотря на участие крупнейших актеров, были несовершенны, часто не только обедняли, но и искажали литературную основу. Положительно можно оценить лишь некоторые постановки Ю. Лейтаса.

Правящая «санационная» группировка стремилась использовать кино для пропаганды своей политики («Чудо на Висле», «Пламенные сердца»). С этой целью в 1935 г. была создана студия «Пантафильм».

При всем том в польском киноискусстве появились люди, стремившиеся противопоставить господствующим буржуазно-коммерческим тенденциям подъем общественно-художественного уровня кино. Работавшие в основном в Варшаве, Кракове, и Львове представители этого направления, получившего название «Авангард», использовали опыт советского и западноевропейского кино. В 1931 г. возникло объединение «Стар». С его деятельностью связано начало творческого пути многих известных в дальнейшем кинематографистов, в том числе А. Форда и В. Якубовской.

В межвоенный период произошло обострение идейно-эстетических противоречий в польской музыкальной культуре. Речь шла прежде всего о сохранении ее национального, самобытного характера, об отношении к классике. Исполнителями произведений Шопена были талантливые ученики И. Падеревского. С 1927 г. в Варшаве стали периодически проводиться международные конкурсы пианистов им. Ф. Шопена. В 1934 г. по инициативе группы польских музыкантов и общественных деятелей в Варшаве был создан Институт Фредерика Шопена, призванный собрать и издать все произведения великого композитора, популяризировать его творчество. Однако за пять предвоенных лет ввиду материальных затруднений так и не удалось издать ни одного тома.

Правящие круги не оказывали поддержки польской музыкальной классике. Партитура одной из лучших опер основоположника польской национальной онеры С. Монюшко «Зачарованный замок» была издана только в 1939 г., а многие его произведения, как и других отечественных композиторов, продолжали оставаться в рукописях. В 1928 г. в Варшаве было создано Общество любителей старой музыки, которое предприняло издание серии неопубликованных памятников польской музыкальной культуры XVI—XVIII вв., что способствовало устойчивости национально- самобытных традиций. Обращение к национальной музыкальной культуре было призвано противодействовать веяниям модернизма, получившего широкое распространение в 20—30-е годы.

Наиболее значительной фигурой польской музыкальной культуры межвоенного двадцатилетия был К. Шимановский. Его место определяется не только масштабами дарования и мастерства, но и своеобразием творчества, связями с народными истоками и классическими традициями отечественного музыкального искусства.

В развитие музыкального образования большой вклад внесли /310/ К. Сикорский, Б. Войтович, популяризации творчества польских композиторов содействовали такие выдающиеся дирижеры, как Л. Бердяев и Г. Фительберг. Непревзойденным исполнителем концертов и музыкальных поэм Шимановского был знаменитый польский скрипач П. Коханьский. Европейскую известность и 30- е годы завоевала певица Э. Бандровска-Турска.

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО, АРХИТЕКТУРА

В 20 — 30-е годы продолжалась творческая деятельность многих живописцев старшего поколения, подавляющее большинство которых группировалось вокруг давно существовавших

организаций— краковской «Штуки» («Искусство») и варшавской «Захенты» (Общество поощрения изящных искусств). В рассматриваемые годы характер объединений изменялся. Они превратились в полуофициальные организации.

Видное место в польской живописи занял формизм. Его последователи в основном разрабатывали проблемы объемно-плоскостной формы, композиции линий, плоскостей, масс, объемов, конструктивной организации холста. Главой и пионером этого направления был Т. Чижевский. В школе краковского формизма следует выделить Т. Нёселовского, абстракциониста А. Пропашко, футуриста Л. Хвистека, экспрессиониста С. И. Виткевича, среди варшавских формистов — Р. А. Витковского и В. Рогусского.

После распада формистов некоторые его сторонники примкнули к варшавскому обществу «Ритм», организованному в 1922 г. но инициативе Е. Зака, В. Скочиляса и Г. Куна. Надо отметить, что «ритмисты» в своем творчестве стремились смягчать «революционное новаторство» формизма. В противовес им сторонники общества «Блок», возникшего в 1924 г., наоборот, доводили формизм до крайностей.

Сторонникам формизма и его разновидностей противостояли художники-колористы, провозгласившие культуру цвета основой живописи. Они опирались на творчество французских импрессионистов и постимпрессионистов.

Одним из наиболее значительных явлений польской живописи был канизм. Этому течению была присуща высокая живописная культура, основанная на традициях мировой классики. Это направление, хотя и не вышедшее за рамки чисто профессиональных задач и узко эстетского понимания искусства, несомненно, является одним из положительных явлений польского искусства.

Особое место в польском искусстве занимает Т. Маковский (1882 — 1932 гг.), создавший свой индивидуальный стиль, характеризуемый каким-то наивным, по искренним примитивизмом, своеобразным восприятием мира, лиризмом, нотами гротеска и скрытой иронии. /311/

Заметный вклад в польскую культуру внесли революционно настроенные художники, которые объединялись вокруг возникшей в 1932 г. Краковской группы. Ее организаторами были Вищиньский, И. Штерн и Л. Левицкий. Под влиянием КПП во второй половине 30-х годов возникло в Варшаве объединение «Фригийский колпак». Творчество художников этих объединений сосредоточилось на изображении труда и быта пролетариев социальных конфликтов.

Не менее сложными и противоречивыми были пути развития польской архитектуры межвоенного двадцатилетия. В связи с восстановлением польской государственности центром строительства стала Варшава. Потребовалось возведение представительных общественных зданий. Строились здания Военного министерства и Национального театра (архитектор Ч. Пшыбыльский), Геологического института и Сельскохозяйственного банка (архитектор М. Лялевич), банка «Под орлами» (архитектор Я. Теурих), Министерства иностранных дел (архитектор Б. Пневский).

В эти годы работала группа архитекторов старшего поколения (В. Климчак, Ч. Пшыбыльский, А. Шишко-Богуш, М. Лялевич и др.), для которых при всем разнообразии творческих индивидуальностей объединяющими были прочные реалистические принципы, стремление к образным решениям, интерес к историческим формам национальной польской архитектуры, а также известная эклектичность в сочетании старых архитектурных традиций с веяниями современности. Под влиянием вкусов заказчиков появилась устремленность к поиску национального стиля в архитектуре на основе либо классицизма XVIII — первой трети XIX в., либо народного, так называемого закопанского зодчества (архитекторы Р. Миллер, Я. Кошиц- Виткевич и др.). Но эти попытки кончились неудачей.

В 20-е годы широкое распространение в польской архитектуре получил конструктивизм, в основу которого были положены утилитарность, ясность и простота конструкций, выявление строительного материала, отсутствие декоративных украшений. Этот стиль широко применялся при строительстве доходных домов. После экономического кризиса 1929 — 1933 гг. произошло разочарование в конструктивизме. Господствующим в 30-е годы стало экспериментаторство, внешнее украшательство, поиск виртуозных эстетских эффектов. Более спокойно и гармонично развивалось жилищное строительство в Кракове, Гданьске и других городах.

КУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ ПРОЦЕССА НАЦИОНАЛЬНОЙ КОНСОЛИДАЦИИ

Постепенная смена шляхетско-крестьянской культуры эпохи феодализма более дифференцированной культурой буржуазного общества осуществлялась на протяжении ряда десятилетий и завершилась после 1918 г. В межвоенной Польше специалисты /312/

Выделяют пять основных моделей культуры: шляхетскую, крестьянскую, интеллигентскую, рабочую и мелкобуржуазную, или мещанскую.

Две первые модели были унаследованы от феодализма в значительно трансформированном виде. Шляхетская модель охватывала несколько десятков тысяч владельцев поместий, богатых обладателей высоких шляхетских званий. Культура крестьянства, г оставлявшего более половины населения Второй Речи Посполитой, в межвоенное двадцатилетие сохраняла значительную долю традиционности и не была тождественна со старой народной культурой, сфера влияния которой все более сокращалась. Сложившаяся в XIX в. интеллигентская модель культуры охватывала все разновидности умственного труда, творческие профессии, часть государственных и частных служащих. Рабочий класс испытывал воздействие крестьянской и мелкобуржуазной культуры; черты чисто пролетарской культуры только начинали складываться среди рабочих крупных промышленных предприятий. Мелкобуржуазная модель формировалась на основе традиций цехового ремесла, народной культуры, привносимой выходцами из деревни, а отчасти под влиянием нравов «просвещенного общества». Процесс национальной консолидации сближал перечисленные модели культуры, усиливал их взаимопроникновение, расширял те сферы духовной жизни, в которых восприятие культурных ценностей в той или иной мере унифицировалось, несмотря па различия в социальной принадлежности и имущественном положении.

Еще до разделов отдельные части Польши обладали значительной региональной спецификой; иноземное господство препятствовало стремлениям к консолидации в общенациональном масштабе, хотя как раз в культурной сфере черты регионализма преодолевались польским народом наиболее успешно. После восстановления независимости расширение и углубление процесса консолидации сказалось на всех отраслях культуры — на просвещении и науке, на литературе и изобразительном искусстве, театре и архитектуре. Весьма существенное значение имело при этом складывание такого общественного сознания, которое соответствовало социально- политическим реалиям вновь воссозданного государства.

В эпоху разделов иноземный гнет в той или иной мере испытывали на себе все слои польского населения, в том числе широкие массы трудящихся. Преданность национальной идее, готовность отстаивать независимость страны стали характерными чертами большинства польских крестьян, особенно после их освобождения от феодальной зависимости, значительной части рабочего класса буржуазной Полыни. Как и другие социальные слои, они не забывали, конечно, о своих классовых интересах, но когда речь шла о защите обретенной с таким трудом государственной независимости, то они были готовы принести большие жертвы, чем трудящиеся стран, не испытавших иноземного гнета. Без учета /313/ этой особенности общественного сознания межвоенной Польши трудно понять объективную обусловленность и правильно оценить важнейшие черты ее внутренней и внешней политики, такие, в частности, как большая популярность Ю. Пилсудского, преобладающее влияние пепеэсовских традиций на рабочее движение, устойчивый патриотизм верхов и низов общества.

Сложившемуся в межвоенное двадцатилетие общественному сознанию поляков, несомненно, были свойственны более обычного обостренные национальные, а нередко и националистические, чувства. Кроме указанных выше причин это обуславливалось вхождением во Вторую Речь Посполитую наряду с населением польских территорий также живущих на восточных «кресах» украинцев, белорусов и литовцев. Население «кресов» испытывало не только социальный, но и национальный гнет; по отношению к инонациональной части населения страны правящие круги проводили политику полонизации, которую пыталась, но фактически не могла смягчить демократическая оппозиция. /314/