Глава XVIII. Оборонительная война 1939 г., гитлеровская оккупация и развитие движения сопротивления до 22 июня 1941 г.

ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ И ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ АКЦИИ В СЕНТЯБРЕ 1939 г.

Уверенный в том, что участники мюнхенского сговора и на этот раз не осмелятся действовать, Гитлер лишь перенес срок нападения на Польшу с 26 августа на 1 сентября. Зная об этом, западные державы добились того, что польское правительство, не терявшее надежды на мирное урегулирование, отсрочило всеобщую мобилизацию до 31 августа. Под аккомпанемент гитлеровской пропаганды, обвинявшей Польшу в «неуступчивости», в ночь с 30 на 31 августа была проведена операция «Гиммлер»: группа немецких уголовников, переодетых в польскую форму, под руководством офицеров СС совершила нападение на радиостанцию в г. Глейвиц (ныне Гливица). Эта провокация имела целью оправдать агрессию против Польши.

1 сентября 1939 г. в 4 часа 45 минут утра немецкий линкор «Шлезвиг-Гольштейн», находившийся с «визитом вежливости» в Данцигской бухте, открыл огонь по позициям польских войск на полуострове Вестерплятте. Одновременно немецкие войска перешли в наступление на Польшу вдоль всей границы от Балтийского моря до Карпат. Народ, шесть поколений которого боролись за независимость, не согласился на капитуляцию. 2 сентября на последнем заседании сейма все парламентские фракции, включая украинские и еврейские, выразили поддержку правительству и уверенность в конечной победе. С восторгом и надеждой было воспринято в стране сообщение о том, что 3 сентября Великобритания, Франция и ряд других держав объявили войну Германии.

Гитлер бросил на Польшу 58 дивизий, включая шесть танковых и восемь моторизованных, общей численностью 1,8 млн. человек; на их вооружении были И тыс. орудий, 2,5 тыс. танков и 2 тыс. самолетов. Польша могла противопоставить им лишь 37 пехотных дивизий и две моторизованные бригады, 11 бригад кавалерии, всего около 1 млн. человек, располагавших 4,5 тыс. орудий, 700 танками, преимущественно легкими, и 400 самолетами. Перед началом войны Гитлер объявил своим генералам: «Уничтожение Польши является нашей первой задачей. Целью должно быть не достижение какой-либо обозначенной линии, а уничтожение живой силы...» Реализация этой задачи была возложена на следующие войсковые группы: «Юг» (командующий фон /315/ Рунштедт), наступавшую из Силезии, Моравии и Словакии, и «Север» (фон Бок), действовавшую из Западной Померании и Восточной Пруссии. Они должны были соединиться и уничтожить окруженные польские армии. Планы польского командования, утвержденные маршалом Э. Рыдз- Смиглым, предусматривали ведение оборонительной битвы западнее Вислы в расчете на то, что действия союзников на Западном фронте дадут возможность сдержать наступление гитлеровских армий.

Первые бои с гитлеровцами показали высокий моральный и патриотический дух армии и народа. Небольшой гарнизон Вестерплятте (майор X. Сухарский), имея приказ защищать склады всего 12 часов, в течение недели оказывал сопротивление превосходящим силам гитлеровцев, поддержанных огнем артиллерии «Шлезвиг-Гольштейна». В неравный бой вступили служащие польской почты в Данциге. Используя свое численное и техническое превосходство, гитлеровцы в течение первых шести дней заняли «польский коридор», захватили Поморье, Силезию и продвинулись далеко в центр страны. 6 сентября Рыдз-Смиглы отдал приказ об отходе на оборонительную линию по рекам Нарев—Висла—Сан. Польское правительство тщетно призывало своих западных союзников выполнить обязательства и начать активные действия против рейха. 110 французских и пять английских дивизий, противостоящих на Западном фронте 23 немецким, бездействовали. Франция и Англия вели «странную войну». Польша должна была сражаться в одиночку.

8 сентября гитлеровцы подошли к Варшаве, но взять столицу с ходу им не удалось. В ночь с 9 на 10 сентября началась ожесточенная битва на р. Бзуре (приток Вислы): польская армия «Познань» перешла в контрнаступление севернее Лодзи, но была вынуждена прекратить его 12 сентября из-за отсутствия взаимодействия с армиями «Поморье» и «Лодзь». К 15 сентября гитлеровцы, заняв западную и частично центральную части Польши, вышли к Бресту, Львову и

Замостью. Тем временем Варшава укрепила свою оборону, душой которой стал президент города С. Стажиньский. Десятки тысяч жителей приняли участие в защите столицы, по инициативе ППС была сформирована Рабочая бригада.

В то время как на польско-германском фронте шли бои, Советский Союз и Германия на основе секретного протокола к договору от 23 августа вели тайные переговоры о судьбе польских земель. 3 сентября Риббентроп поручил послу в Москве Шуленбургу поставить перед В. М. Молотовым вопрос о возможности для СССР «в подходящий момент» занять ту польскую территорию, которая секретным протоколом была отнесена к «русской сфере влияния». Молотов ответил, что «время еще не наступило», но, когда 9 сентября от немецкого посольства было получено (позднее не подтвердившееся) сообщение о падении Варшавы, он заявил, что «военные действия начнутся в течение ближайших несколько дней». /316/

14 сентября «Правда», анализируя причины поражения Польши, сочла уместным указать не только на такие факторы, как военное превосходство Германии и отсутствие эффективной помощи со стороны Англии и Франции, но и на внутреннюю слабость Польши, прежде всего национальное угнетение украинцев, белорусов и евреев, составлявших 40% населения. На следующий день Риббентроп поручил Шуленбургу передать, что такой мотив, как угроза со стороны Германии украинскому и белорусскому населению, противоречит соглашениям, заключенным в Москве. Риббентроп предлагал, чтобы правительства СССР и Германии опубликовали совместное коммюнике о необходимости положить конец нетерпимому далее политическому и экономическому положению, существующему па польских территориях, с тем, чтобы установить там «новый порядок». Это предложение не было принято.

В третьем часу ночи 17 сентября польский посол в Москве В. Гжибовский был вызван в НКИД, где ему была вручена нота Советского правительства, в которой утверждалось, что польское правительство «распалось и не подает признаков жизни», а это означает, что Польское государство фактически перестало существовать. СССР, говорилось в ноте, не может относиться безразлично к тому, что «единокровные украинцы и белорусы... брошенные на произвол судьбы, останутся беззащитными», и поэтому частям Красной Армии отдан приказ перейти границу Польши для того, чтобы «взять под свою защиту жизни и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Эти положения были повторены Молотовым в его выступлении по радио 17 сентября.

Действия Советского Союза, хотя и мотивированные благородной целью защиты угнетенного национального меньшинства, были нарушением международного права и соглашений, подписанных правительствами СССР и Польши: Рижского договора 1921 г. и договора о ненападении 1932 г., а также конвенции об определении агрессора, признававшей таковым государство, вооруженные силы которого хотя бы и без объявления войны вторгнутся на территорию другого государства. Польское правительство и главное командование были в растерянности. В тот же день президент Мосьцицкий и правительство перешли польско- румынскую границу и были интернированы. Части Красной Армии вели действия силами двух фронтов — Белорусского (командарм 2-го ранга М. П. Ковалев) и Украинского (командарм 1-го ранга С. К. Тимошенко), общая численность которых достигала 1 млн. человек. У Польши на ее восточной границе находились 25 батальонов Корпуса пограничной охраны, которые не могли оказать действенного сопротивления Красной Армии.

18 сентября было опубликовано германо-советское коммюнике, в котором говорилось, что действия обоих государств не противоречат «духу и букве пакта о ненападении» и что их задача состоит в том, чтобы «восстановить в Польше порядок и спокойствие... и помочь населению... переустроить условия своего государственного /317/ существования». Это означало, что Германия и СССР будут сотрудничать в решении «польского вопроса». Часть украинского и белорусского населения приветствовала Красную Армию, связывая с ее действиями надежды на освобождение от национального угнетения. Отношение польского населения было враждебным, а правительство Польши, покидая территорию страны, протестовало против вторжения советских войск в тот момент, когда польский народ прилагает все усилия, чтобы дать отпор немецкому агрессору. Части Красной Армии, не встречая серьезного сопротивления, продвигались к демаркационной

линии, которая, как говорилось в германо-советском коммюнике от 22 сентября, была установлена по рекам Писса—Нарев—Буг—Висла—Сан. В отличие от германского командования советское командование не стремилось к разгрому польской армии и уничтожению живой силы, призывало ее солдат не подчиняться своим офицерам и переходить на сторону Красной Армии. Но в ряде мест происходили столкновения между советскими и польскими частями: так, в районе Перемышля кавалерия генерала В. Андерса вступила в бой с отрядами Красной Армии. Когда советские войска подошли ко Львову, который с 10 сентября был осажден немцами, командующий обороной города генерал В. Лянгнер предпочел сдать его советскому командованию, заявив: «Они, германцы, враги всего славянского, а вы — славяне». Однако советское командование не выполнило условия капитуляции — разрешить польским частям свободный проход через территорию, занятую советскими войсками, в сторону Венгрии и Румынии. После выхода из Львова гарнизон города был отправлен в лагеря для военнопленных. Всего же Красной Армией было взято в плен около 250 тыс. солдат и офицеров.

Оказавшись во второй половине сентября под двойным ударом и не имея никакой помощи от союзников, Польша не могла продолжать сопротивление. 18 — 19 сентября остатки армий «Краков» и «Люблин» дали бой гитлеровцам под Томашовом-Любельским, но им не удалось прорвать фронт. 29 сентября, подвергавшаяся ожесточенным бомбардировкам артиллерии и авиации, исчерпавшая все возможности для обороны, капитулировала Варшава, и в тот же день пал Люблин. 2 октября сложил оружие гарнизон полуострова Холь, а 5 октября в районе Копка был подавлен последний очаг сопротивления. 28 сентября в Бресте, который был взят немецкими войсками 17 сентября, состоялся совместный парад советских и немецких войск. Его принимали комбриг С. Кривошеин и генерал Г. Гудериан.

Поражение Польши в сентябре 1939 г. было результатом не только превосходства военной машины Германии. Острые социальные и национальные противоречия, близорукая внешняя политика, основанная на «теории двух врагов», которая привела Польшу к длительному сотрудничеству со своим главным врагом — гитлеровской Германией, все это, вместе взятое, определило внутреннюю слабость Польского государства. Ответственность за поражение /318/ ложится на тех, кто стоял у руля правления в течение межвоенного двадцатилетия, — на польские имущие классы и их политические партии. Существенную роль в поражении Польши сыграли и те, кто не пришел ей на помощь в час труднейших испытаний. Союзники оставили Польшу на произвол судьбы в момент, когда польский народ героически боролся с гитлеровской агрессией. Гитлеровцы потеряли 16 тыс. убитыми и около 30 тыс. ранеными, 674 танка и 300 самолетов. Тяжелые потери понесла и Польша — около 70 тыс. убитых и умерших от ран, 130 тыс. раненых. В плену оказались свыше 350 тыс. солдат и офицеров. Эти жертвы не были напрасными: своим сопротивлением Польша дала возможность союзникам в течение девяти месяцев готовиться к войне с гитлеровской Германией.

Дальнейшие судьбы Польши были определены советско-германским договором 28 сентября 1939 г. «О дружбе и границе». Во время переговоров о заключении этого договора Сталин высказал мнение, что нельзя оставлять независимым остаток Польского государства и предложил разделить его территорию между СССР и Германией. К договору, который определил советско- германскую границу, был приложен секретный протокол, согласно которому по сравнению с ранее установленной демаркационной линией Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства отошли в «сферу влияния Германии» взамен ее отказа от Литвы, на которую она претендовала по секретному протоколу к договору от 23 августа. Дополнительным протоколом обе стороны обязались не допускать на своих территориях «никакой польской агитации, затрагивающей территорию другой стороны». Как бы ни были тяжелы обстоятельства, в которых оказался Советский Союз в 1939 г., ими нельзя оправдать договор «О дружбе и границе», он был сговором между Гитлером и Сталиным, вопиющим нарушением важнейших принципов внешней политики. Мировая общественность осудила гитлеровскую Германию и Советский Союз как агрессоров.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ ОККУПАЦИОННОГО РЕЖИМА

1 сентября 1939 г. Гданьск был включен в состав III рейха; о судьбе остальных польских земель официальных заявлений вплоть до начала октября сделано не было. Надеясь договориться с Англией и Францией о прекращении военных действий, Гитлер давал понять, что существует возможность сохранения небольшого польского буферного государства, находящегося в полной зависимости от Германии. Но возражения Сталина против этого намерения и отказ Англии и Франции принять предложенные Гитлером в его речи 6 октября условия мира окончательно определили участь польских земель.

Декретами Гитлера от 8 и 12 октября 1939 г. польские земли были разделены на две части. Великая Польша, Западное Поморье, /319/ часть Верхней Силезии и Сувалкское воеводство, объявленное «исконно немецкими территориями», включались непосредственно в состав империи, остальные образовали так называемое Генерал-губернаторство для оккупированных польских провинций. В состав рейха вошли наиболее экономически развитые земли площадью 91 774 кв. км с населением 10 139 тыс. человек, в том числе 8,9 млн. поляков и 607 тыс. немцев. Площадь «присоединенных земель» в два раза превышала немецкие владения в Польше в границах 1914 г. Генерал-губернаторство занимало площадь 94 тыс. кв. км с населением 12,3 млн. человек, в том числе 9,7 млн. поляков, 1,5 млн. евреев, 656 тыс. немцев, 526 тыс. украинцев и белорусов.

Общая концепция политики нацистов в отношении поляков, разработанная в так называемом Генеральном плане «Ост» (его текст не сохранился), состояла в быстрой и полной их германизации. По одному из вариантов этого плана — «меморандуму Ветцеля и Гехта» — предполагалось выселить в Губернаторстве 5 636 тыс. поляков, непригодных для германизации, а также всех евреев, а на их место поселить немцев. Для германизации предназначались также поляки с примесью немецкой крови, к которым были отнесены силезцы, кашубы, мазуры. Вводилась система «немецких национальных списков» (фолькслисты), которая особенно широко применялась в Силезии и Поморье. Специальные комиссии, руководствуясь принципами «расового отбора», выясняли происхождение лиц, способных стать «полноценными членами германского национального сообщества». Лица, внесенные в фолькслисты, делились на четыре группы, которые различались между собой по государственно-правовому положению. Лишь те, кто был включен в две высшие категории, получали германское гражданство. Принадлежавшие к третьей категории могли получить его после десятилетнего испытательного срока, а лица, отнесенные к четвертой категории, подлежали безусловному выселению в империю для германизации под полицейским надзором. Включение в фолькслисты было обязательным для тех, кто подлежал германизации, в случае неповиновения они наказывались заключением в тюрьму, или в концлагерь. Многих толкало на этот шаг бесправное положение, в котором оказалось польское население.

Сразу после оккупации нацистские власти начали конфискацию государственного и частного имущества поляков и евреев, которое переходило в руки германского государства и крупных концернов или частное владение немцев. Поляков отправляли и империю на принудительные работы или выселяли в Генерал-губернаторство, на их место поселялись немцы из Прибалтики или рейха.

Генерал-губернаторство рассматривалось нацистами в качестве колонии рейха, хотя генерал- губернатор Г. Франк в обращении к населению 26 октября 1939 г. заявил, что будет уважать обычаи, культуру и хозяйственные нужды подчиненной ему территории. На самом деле здесь также предполагалось осуществить /320/ германизацию, только позднее, чем на «присоединенных землях». В июле 1940 г., после победы над Францией, по предложению Г. Франка в названии Генерал-губернаторства было отброшено определение «для оккупированных польских земель». Это, как заявил Гитлер, должно было показать, что «Генерал-губернаторство в действительности является составной частью немецкого рейха и останется ею навсегда». Резиденцией Франка была избрана не Варшава, а Краков (Вавельский замок), польскую же столицу в отдаленных планах гитлеровцев («план Пабста») предполагалось уничтожить, а на ее месте создать чисто немецкий город с населением в 200 тыс. человек.

Полновластным правителем Губернаторства вплоть до конца его существования был Г. Франк, которого в нацистских кругах называли «некоронованным польским королем», а его владения — империей Франка» («Франкрейх»). Ему подчинялось местное правительство из немецких чиновников, польский государственный аппарат был уничтожен, но в отличие от «присоединенных земель» сохранены некоторые местные органы — гминные управления, войты, солтысы. В дальнейшем, весной 1941 г., были учреждены органы польского экономического самоуправления — центральная и отраслевая палаты экономики. Сохранилась и польская уголовная полиция. Поляков судили по старым законам, если они не противоречили распоряжениям губернатора, немцев — по немецкому судебному праву.

В исключительно тяжелое положение были поставлены евреи. Они были обязаны носить на одежде желтую шестиконечную «звезду Давида», а вскоре после начала оккупации — заключены в гетто. Самым крупным было варшавское гетто, образованное в октябре 1940 г. в юго-восточной части польской столицы, где до войны проживала значительная часть еврейского населения. Гетто было обнесено высокой стеной, а его жителям под страхом смерти запрещено выходить в польскую часть города. Все еврейское имущество было конфисковано.

К захвату польского имущества оккупанты приступили с весны 1940 г. путем передачи под принудительное управление или в концессию промышленных предприятий. Над предприятиями, оставшимися у польских владельцев, был установлен контроль в форме «опеки». В отличие от «присоединенных земель» помещичьи имения и крупные сельские хозяйства не экспроприировались, а получали кредит, удобрения. В 1940 г. была введена система «контингентов» — принудительных поставок «излишков» продовольствия. Гитлеровцы намеревались провести в Губернаторстве «упорядочение аграрных отношений» путем ликвидации мелких крестьянских хозяйств размером 2—10 га и создания вместо них крупных хозяйств, которые передавались бы в аренду до их перехода в руки немецких переселенцев.

Губернаторство рассматривалось нацистскими властями как источник дешевой рабочей силы и сырья для рейха. Для польского населения в возрасте от 14 до 60 лет была введена трудовая повинность /321/, рабочие и служащие не могли оставить свое место работы без разрешения властей. Заработная плата не обеспечивала элементарных потребностей, калорийность питания, выдававшегося по карточкам в 1941 г., составляла всего 27 % довоенного уровня Для того чтобы спастись от голодной смерти, многие люди шли на нарушение законов, установленных оккупантами. В Губернаторстве существовал черный рынок, через нелегальные каналы польские фирмы получали сырье и материалы. В незаконных операциях принимали участие и немцы, скупавшие у поляков за бесценок меха, драгоценности, антиквариат.

С первых же дней оккупации германские власти начали политику террора. Весной 1940 г. стал осуществляться «План А-В», в соответствии с которым были уничтожены 6 тыс. человек, в том числе 3,5 тыс. политических деятелей. В рамках этой акции был расстреляны видный деятель ППС М. Недзялковский, маршал сейма людовец М. Ратай. В то же время были пущены в ход гитлеровские «фабрики смерти» — концлагери в Освенциме, Майданеке и др., в которые заключались для уничтожения десятки тысяч поляков и евреев. Акты террора направлялись прежде всего против тех, кто был известен своей патриотической деятельностью, против деятелей культуры и всей интеллигенции. В ноябре 1939 г. профессора и преподаватели Ягеллонского университета, собравшиеся до приказу немецкой администрации для того, чтобы прослушать лекцию о политике Германии в области высшего образования, были отправлены в концлагерь Заксенхаузен.

В Губернаторстве, как и на «присоединенных землях», гитлеровцы проводили целенаправленную политику ликвидации польской культуры и просвещения. Были закрыты все высшие и средние учебные заведения, запрещена деятельность всех культурных, научных, общественных организаций. Польские названия заменялись немецкими, так, например, Лодзь была переименована в Литцманштадт, Жешув — в Рейхсхоф и т. п.

Политика немецких оккупантов, имевшая целью не только уничтожение польской государственности, но и превращение жителей в бесправных рабов, а в перспективе и их физическое уничтожение (хотя об этом, естественно, вслух не говорилось), привела к тому, что

главным противоречием стало противоречие между оккупантами, господствующей немецкой нацией и всем угнетенным ненемецким населением независимо от его классовой принадлежности. В отличие от других порабощенных нацистами государств в Польше не сложилось условий для политического коллаборационизма. Общество в целом, включая имущие классы, было враждебно настроено по отношению к гитлеровцам. Прежние классовые противоречия временно отошли на второй план, что потенциально создавало возможность образования широкого антифашистского, патриотического фронта против оккупантов. /322/

ПОЛЬСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО В ЭМИГРАЦИИ И ЕГО СВЯЗЬ С АНТИФАШИСТСКИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ В СТРАНЕ

Интернированный в Румынии президент И. Мосьцицкий, используя право, данное ему Конституцией 1935 г., назначил своим преемником В. Рачкевича, занимавшего до войны пост поморского воеводы. Тот, в свою очередь, поручил формирование правительства бывшему министру иностранных дел А. Залесскому. Это была попытка деятелей «санационного» режима сохранить свои позиции. Но в конце сентября во Франции уже находилась группа оппозиционных по отношению к «санации» политиков, многие из которых были связаны с французскими правящими кругами. Опираясь на поддержку этих кругов, группа, принадлежавшая к «Фронту Морж», вынудила В. Рачкевича поручить создание правительства В. Сикорскому. Выступая по радио, президент заявил, что будет действовать в тесном контакте с правительством. Это означало отказ от исключительных прерогатив, которые предоставляла главе государства Конституция 1935 г.

Состав правительства, сформированного 30 сентября 1939 г. генералом В. Сикорским, отражал компромисс между умеренными деятелями «санационного» лагеря и бывшей оппозицией. Наряду с А. Залесским и полковником А. Коцем в него вошли представители Стронництва народового (СН), ПСС и Стронництва працы (СП).

9 декабря 1939 г. декретом президента был образован Национальный совет (Рада народова) — совещательный орган, в который вошли представители всех политических направлений, действовавших в эмиграции. Председателем Рады народовой был избран И. Падеревский, вице- председателями — С. Миколайчик (СЛ), X. Либерман (ППС) и Т. Белецкий (СН). Рада народова была призвана играть роль преемника парламента и тем самым продемонстрировать разрыв с практикой «санационных» правительств, не считавшихся с волей сейма и отказавшихся от совместных действий с демократическими силами общества.

Образование правительства В. Сикорского и Рады народовой означало, что вопреки заявлениям Гитлера и Молотова о ликвидации польской государственности Польша продолжает существовать, а ее вооруженные силы совместно с союзниками будут вести войну против гитлеровской Германии во имя восстановления национальной независимости. Польское правительство было официально признано Францией, Великобританией, а затем и США, как представляющее суверенные права народа.

Основные положения внешней политики были сформулированы в правительственной декларации от 18 декабря 1939 г. Главной целью провозглашалось освобождение польских земель от оккупации и обеспечение Польше в будущем наряду с широким и непосредственным выходом к морю гарантии прочной безопасности. Правительство Сикорского считало себя в состоянии войны /323/ нс только с Германией, но и с Советским Союзом, хотя формально заявления по этому поводу оно не сделало.

В правительственной декларации и в выступлениях Сикорского не содержалось какой-либо программы социально-экономических и политических преобразований в стране после освобождения, кроме заявления о том, что Польша будет «демократическим государством, опирающимся на широкие слои народа». Позднее, в выступлении по радио 1 марта 1940 г., Сикорский высказался за восстановление страны «на принципах социальной справедливости» и обещал позитивно решить вопрос о праве крестьян на землю.

В целом и во внешней, и во внутренней политике Сикорский постоянно стремился подчеркнуть ее отличие от политики «санационных» режимов, показать, что его правительство установит

буржуазно-демократический строй. Своей главной задачей премьер считал создание на территории Франции стотысячной армии из польских эмигрантов и тех патриотов, которым удалось покинуть оккупированную гитлеровцами страну. К весне 1940 г. в польских вооруженных частях и подразделениях во Франции насчитывалось 82 тыс. солдат и офицеров, в числе которых было 38 тыс. беженцев из Польши. Первое боевое крещение они приняли во время норвежской кампании союзников (апрель—июнь 1940 г.) и в боях во Франции, в которых понесли большие потери. Лишь около 25 тыс. человек удалось эвакуировать в Великобританию, куда по приглашению ее правительства прибыли и высшие власти Польши.

Поражение Франции поставило Сикорского в сложное положение. Потерпела неудачу его концепция освобождения Польши с помощью Франции, которую он рассматривал как главного союзника. Надежд на сформирование крупных польских сил в Англии не было, так как там в отличие от Франции не было значительной польской эмиграции.

После поражения Франции основные направления внешней политики правительства Сикорского не претерпели изменений: действуя совместно с Великобританией, продолжать войну вплоть до полного освобождения Польши. 1-й Польский корпус охранял побережье Шотландии, а польские летчики принимали участие в «Битве за Англию»; с середины июля до конца 1940 г. они сбили 203 немецких самолета из 1733, потерянных за это время гитлеровцами.

Считая, как и Черчилль, неизбежной войну между Германией и СССР, Сикорский допускал, хотя и не без колебаний, возможность соглашения с Советским Союзом, имея в виду прежде всего создание на его территории польской армии. В то же время он поддержал выдвинутую английской дипломатией еще в ноябре 1939 г. идею создания после войны федерации государств Восточной Европы. В результате переговоров В. Сикорского с президентом Чехословакии Э. Бенешем 11 ноября 1940 г. была подписана совместная декларация, участники которой заявляли о своем желании /324/ заключить тесный политический и экономический союз, который стал бы основой нового порядка и гарантией его прочности. Сикорский, как и английские политики, рассматривал будущую федерацию в качестве нового «санитарного кордона», призванного, предотвратить распространение коммунизма в Европе.

В то время как правительство Сикорского стремилось отстаивать интересы Польши на международной арене, напоминая союзникам и всему миру о существовании Польского государства, и порабощенной гитлеровцами стране постепенно разворачивалось движение Сопротивления. Оно началось спонтанно в первые же дни войны, когда группы патриотов, преимущественно молодежи, стали собирать оружие и боеприпасы на полях сражений. Вплоть до весны 1940 г. в Калецком воеводстве и на левом берегу р. Пилицы действовал отряд майора X. Добжанского — «Хубали», состоявший из избежавших плена солдат и офицеров. Но партизанское движение не получило сколько-нибудь заметного размаха — до войны не было создано для этого баз и запасов оружия, не подготовлены кадры руководителей. Наиболее распространенными формами движения Сопротивления были саботаж, замедленные темпы работы, диверсионные акты. Специфической, из всех оккупированных стран существовавшей только в Польше формой Сопротивления было тайное обучение школьников, которое проводилось с осени 1939 г. подпольной учительской организацией.

Первые конспиративные группы стали возникать уже в сентябре 1939 г. С целью их объединения в ноябре 1939 г. Сикорский издал приказ об образовании Союза вооруженной борьбы (Звёнзек вальки збройной, ЗВЗ) во главе с полковником С. Ровецким (псевдоним «Грот»), который подчинялся находившемуся в Лондоне председателю комитета по делам страны генералу К. Соснковскому. Сикорский рассматривал ЗВЗ в качестве безоговорочно ему подчиненного «аполитического и беспартийного войска». Действовавшие в подполье три довоенные политические партии — СН, СЛ и ППС — признавали правительство Сикорского и ЗВЗ, но, опасаясь восстановления в Польше «санационного» режима (командные посты в ЗВЗ занимали «санационные» офицеры), стали создавать собственные военные организации. СН образовало Народову организацию войскову (НОВ). СЛ-«Рох» (так стало называться СЛ в подполье) первоначально признало ЗВЗ «армией в конспирации», но затем, в июле 1940 г., создало свои вооруженные силы — Крестьянские батальоны (Батальоны хлопске, БХ).

Из всех подпольных политических групп ближе всех к ЗВЗ стояла возникшая в октябре 1939 г. взамен распущенной ППС новая организация — Центральное руководство движением трудящихся масс города и деревни — Свобода, Равенство и Независимость (Вольносць, Рувносць, Неподлеглосць), известная под названием ППС-ВРН. Она предоставила в распоряжение ЗВЗ свои вооруженные отряды. 26 февраля 1940 г. при Главном командовании ЗВЗ был создан Политический согласительный комитет (ИСК) — в него входили комендант ЗВЗ С. Грот-Ровецкий, /325/ К. Пужак (ВРН), С. Корбонский (СЛ-«Рох»), А. Дембский (СН). Правительство Сикорского, несмотря на сопротивление командования ЗВЗ, добилось подчинения себе политической конспирации: в феврале 1940 г. была образована Делегатура правительства, которой вменялось в обязанность осуществлять политику эмигрантского правительства в стране и не допустить формирования конкурентного органа власти. В конце 1940 г. в состав ПСК был кооптирован представитель связанной с Сикорским партии Стронництво працы (СП) и таким образом ПСК стал органом четырех партий. Делегатом правительства был назначен выдвинутый СН К. Ратайский, а его заместителем — людовец Я. Пекалкевич. Ратайский возглавил и ПСК, а Ровецкий перестал участвовать в его деятельности. В военных вопросах комендант ЗВЗ был независим от делегата и подчинялся непосредственно Верховному командующему, т.е. генералу Сикорскому.

Движение Сопротивления, связанное с правительством Сикорского, имело весьма широкую социальную базу. В нем участвовали буржуазия, мелкая буржуазия, интеллигенция, католическое духовенство, рабочие, крестьяне, стоявшие на различных идейных и политических позициях, но объединенные общей целью — борьбой за восстановление независимого Польского государства. Разнородность социального и политического состава этого движения обуславливала отсутствие в нем внутреннего единства, противоборство различных партий и направлений, чему способствовали и личные амбиции политических деятелей.

Восстановление независимости Польши как эмигрантским правительством, так и его сторонниками в стране мыслилось как результат поражения гитлеровской Германии в войне с западными державами и связанного с этим отступления его войск с оккупированной польской территории. Разработанный штабом ЗВЗ оперативный план предусматривал в этой ситуации возможность кратковременного, в течение 2—3 дней, восстания силами конспиративных организаций, без участия «посполитого рушения», т. е. народных масс. В случае, если вслед за отступающими немцами на территорию Польши вступят советские войска, намечалось организовать на «линии Вислы» фронт против СССР, повторить «чудо на Висле» 1920 г. Этот план был получен в Лондоне 25 июня 1941 г., через три дня после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз.

ЛЕВОРАДИКАЛЬНЫЕ ТЕЧЕНИЯ В СОПРОТИВЛЕНИИ

Левое направление в антифашистском движении Сопротивления на протяжении 1939 —1941 гг. не имело организационного оформления. Трудящиеся массы в то время с доверием относились к эмигрантскому правительству и связанным с ним конспиративным организациям. В условиях конспирации левым, радикальным элементам в СЛ было сложно выступить против авторитетных /326/ лидеров партии, тем более, что СЛ была представлена как в эмигрантском правительстве, так и в ИСК. Левые социалисты, опасаясь раскола в социалистическом движении, долгое время не считали для себя возможным порвать с ППС-ВРН. На рубеже 1939— 1940 г. по мере того, как лидеры ВРН укрепляли взаимодействие с «санационными» элементами, в Варшаве группа левых социалистов стала объединяться вокруг Н. Барлицкого, С. Дюбуа и других известных в прошлом сторонников единого народного фронта. Они установили связи с группой радикальных людовцев, а весной 1940 г. вокруг редакции журнала «Баррикада вольносци» сложилась левая группа («баррикадовцы»), но вскоре ее руководители — Варлицкий, Дюбуа и А. Курилович — были арестованы гестапо. В дальнейшем в рядах «баррикадовцев» произошел раскол — одна часть искала пути к объединению всего социалистического движения, другая стала сближаться с коммунистами, а затем создала собственный орган «Штандар вольносци». Группа «баррикадовцев», среди которых видную роль играли А. Прухник и С. Худоба, продолжая усилия по объединению социалистического движения, выдвинула ряд программных положений. Она

выражала убеждение, что мировая война, которая носит империалистический характер, закончится социалистической революцией. Главной силой ее будет революционное движение на Западе и в Германии, в результате возникнут Соединенные штаты социалистической Европы, в состав которых войдет и Польша. Вместе с тем «баррикадовцы» занимали отрицательную позицию по отношению к СССР, где, как они считали, после нэпа победила контрреволюция, а Советское государство является своеобразной формой господства госкапитализма (другой формой госкапитализма они считали государственное устройство гитлеровской Германии). Многие социалисты-единофронтовцы не разделяли позиции «баррикадовцев» и порвали связи с ними, часть из них стала постепенно сближаться с коммунистами.

Положение коммунистов на первом этапе войны было очень трудным. Те, кто сумел перебраться в Советский Союз, не пользовались там доверием, и многие коммунисты вместе с тысячами жителей присоединенных к СССР территорий были депортированы в Сибирь и другие отдаленные районы или оказались в тюрьме. Оставшиеся в стране продолжали конспиративную деятельность, но были связаны директивой Коминтерна о роспуске КПП. Договор 23 августа 1939 г. вызвал замешательство среди коммунистов, а особенно нелегко им было принять договор о «границе и дружбе» между СССР и Германией. Враждебность населения по отношению к Советскому Союзу как участнику раздела Польши вынуждала коммунистов соблюдать конспирацию не только перед гитлеровцами, но и перед другими группами Сопротивления.

В отличие от «баррикадовцев» польские коммунисты считали СССР оплотом социалистической революции и были убеждены, что война между Советским Союзом и гитлеровской Германией неизбежна и что она приведет к освобождению Польши /327/ от фашистского ярма и образованию народного правительства. Исходя из известных им установок Коминтерна о второй мировой война как империалистической с обеих сторон, они негативно оценивали как действия гитлеровской Германии, так и действия Англии и Франции и их союзника — польского эмигрантского правительства. Тем не менее постепенно коммунисты включались в движение Сопротивления.

Вокруг возобновившей свою деятельность группы «Спартак», находившейся под патронатом ППС, объединялись молодые социалисты и коммунисты. В феврале 1940 г. в Варшаве был создан Союз крестьян и рабочих, установивший связь с радикальными людовцами, а в марте возникла группа Революционные рабоче-крестьянские советы (РРКС), издававшая журнал «Молот и серп». Она начала подготовку к вооруженной борьбе с оккупантами, образовав отряды Красной милиции, численность которых к маю 1941 г. достигла 1 тыс. человек. Весной 1941 г. возникло Общество друзей СССР, с которым группа РРКС начала переговоры об объединении, но аресты многих ее членов и разгром гитлеровцами Красной милиции помешали этому.

Коммунисты остро ощущали необходимость воссоздания партии, пытались установить связь с Коминтерном через действовавшую с весны 1940 г. советскую миссию по переселению, но ответа от Коминтерна не получили. В этих условиях они начали разрабатывать свою концепцию освобождения Польши. Краковская группа, в которую входили также социалисты и радикальные людовцы, в начале 1940 г. приняла декларацию, в которой в соответствии с установками Коминтерна, данными в начале второй мировой войны, высказывалась за социалистическую революцию, образование в Европе союза свободных народных республик, превращение Польши в социалистическую республику, охватывающую все «бесспорно этнографические польские земли». Курс на социалистическую революцию в условиях победы Советского Союза над гитлеровской Германией провозгласили в начале 1941 г. и РРКС. Идеи социалистической революции и ориентации на Советский Союз, которые отстаивали коммунисты, не могли получить поддержки у польского народа, большинство его по-прежнему рассматривало Советский Союз, как и гитлеровскую Германию, в качестве своего врага.

Но постепенно стала складываться иная концепция. Группа Рабоче-крестьянское действие в документах, опубликованных в марте 1941 г., продолжая утверждать, что правительства Англии и США преследуют свои собственные империалистические цели, высказала мнение, что необходимо поддержать их против гитлеровской Германии, так как поражение Гитлера освободит из-под ярма фашизма рабочий класс и крестьянство и создаст возможности для осуществления их революционных стремлений.

Таким образом, к лету 1941 г. коммунистическим группам, действовавшим в Польше, еще не удалось выработать программу борьбы за национальное и социальное освобождение, вокруг которой могли бы объединиться широкие слои польского народа.