Глава V

СВОЙСТВА ВРЕМЕНИ В ПЕРЕЖИВАНИИ ЧЕЛОВЕКА

________________________________________________________________________________

«Во времени живя, мы времени не знаем.

Тем самым мы себя самих не понимаем.»

П. Флеминг, «Размышление о времени»

Формы переживания времени личностью многообразны. И, может, одним из исторически первых было чувство собственной беспомощности перед могуществом времени, что находило свое воплощение в его обожествлении. Таким оно предстает в памятнике древнеиндийской культуры «Атхарваведе»: «Время! Оно простирается во все существования. Оно шествует как первый бог… Временем послано и существует все, что было и что должно быть». Идея всемогущего и беспощадного времени проходит сквозь философию и искусство различных эпох и народов. «О Постум! Постум! — восклицает Гораций, — льются, скользят года». «Все, что мы видим вокруг, пожрет ненасытное время», — сокрушается Сенека. А спустя столетия Байрон напишет: «Уходит все, а Время нудит: «Пора, умри» — и замкнут круг». И наконец, в XX веке находим следующие строки у Ахматовой:

Что войны, что чума? Конец им виден скорый;

Их приговор почти произнесен.

Но как нам быть с тем ужасом, который

Был бегом времени когда‑то наречен?

Но не страхом единым откликается время в человеке. Оно может открываться и совсем иными гранями. «Счастливейшее переживанье раннего детства — это медленность времени, протяженность в нем, не ведающая конца» [Шагинян, 1980, 8]. Более дифференцированным становится переживание времени в зрелые годы. «Есть у меня свой собственный словарь, — отмечает Монтень, — время я провожу, когда оно неблагоприятно и тягостно. Когда же время благоприятствует, я не хочу, чтобы оно просто проходило, я хочу овладеть им, задержать его» [1979, т. 2, 307].

Когда подобно Монтеню мы пытаемся овладеть временем, властвовать над ним, его сложность и многоликость раскрывается с особой полнотой. Именно благодаря богатству и разнообразию свойств времени в переживании человека тема времени становится одной из центральных в искусстве XX века. В современной художественной литературе, музыке, живописи, в киноискусстве время становится не только предметом художественного описания, но и объектом творческого эксперимента, направленного на раскрытие глубинных временных свойств и отношений, проявляющихся в сфере сознания и деятельности человека [Иванов, 1974]. «Пока философы спорили о реальности времени, — пишет Н. К. Гей, — о субъективном или объективном его существовании, литература не просто говорила да или нет, а стремилась проникнуть внутрь временного потока и постичь его внутренние свойства и проявления, делала все, чтобы представить каково оно, это время — прерывистое или непрерывное, упругое или тягучее, плавное или скачкообразное, связано с ходом реальных событий или нейтральное «пространство» для них» [1975, 220]. О том, что перечисленные свойства переживаемого времени это не плод художественного воображения, а реальные психологические явления, свидетельствует, в частности, не совсем обычный эксперимент, в котором предлагались для сравнения две записи одного и того же музыкального произведения в исполнении Петрова и Шаляпина. Требовалось оценить время исполнения в обоих случаях. Оказалось, что «у слушателей Петрова «психологическое время» немногим больше физического, а у Шаляпина — бесконечно больше» [Борисовский, 1979, 101]. Слушатели даже приблизительно не смогли оценить время звучания голоса гениального певца, несколько минут превратились для них в неизмеримо большой интервал времени внутреннего, психологического^[20]. Следовательно, ограниченность времени в хронологическом смысле может быть преодолена благодаря особому свойству психологического времени. Для иллюстрации других его свойств обратимся к произведению Д. Гранина «Картина». В переживании одного из его героев привычное, казалось бы, рабочее время предстает в следующем виде: «Никогда еще время в этом кабинете не двигалось так медленно. Оно растягивалось, разрывалось на мелкие события, а в промежутках оно останавливалось» [1980, 129].

Итак, время может растягиваться, разрываться и даже останавливаться, а переживания его ограниченности или неограниченности, растяжения или сжатия, цельности или разорванности — это психологическая реальность, описать и образно представить которую способно искусство. Однако определить закономерности возникновения и механизмы формирования свойств психологического времени — это задача научной психологии.

В связи с этим в данной главе изложены результаты исследования основных свойств времени в переживании человека и предпринята попытка объяснения механизмов их формирования с точки зрения причинно–целевой концепции.