§ 3. Типы ценностного сознания

Жизненные ценности: их роль в воспита­тельной дея­тельности

У каждого человека с детства, под влиянием окружающей среды и на основе психологи­ческого типа личности, складывается опреде­ленная система жизненно важных ценностей. Как правило, они носят неявный характер, т. е. функционируют на подсознательном уровне. {330}

Жизненно важные ценности можно назвать приоритет­ными. По своему предметному содержанию они могут быть са­мой различной природы — от почти физиологически задан­ных до высших духовных. Жизненными ценностями их делает не предметное содержание, а их реальная роль и значимость в системе смысложизненных предпочтений индивида. Как пра­вило, таких ценностей у человека немного, и они группируют­ся вокруг одного центра. Например, для вещистского сознания характерна тяга к престижным предметам. В последние годы нередко можно встретить группы молодежи, для которых тяга к модным вещам и потребительское отношение к предметному миру культуры составляет глубинную основу жизненных уст­ремлений и помыслов.

Устойчивость ценностных установок, по-видимому, не за­висит от ранга ценностей — высшие они или низшие. А вот механизмы и условия формирования их более тесно связаны с тем, каковы эти ценности. Примитивные или даже нравствен­но деформированные ценности формируются в условиях стихийного процесса развития ребенка быстрее и легче, высшие же ценности возникают при наличии определенных условий (например, общение с учителем, наставником, приобщение к искусству, к творческому труду и др.). Знаменитый русский пси­холог Л. Выгодский говорил: в основе развития ребенка лежит указующий перст взрослого.

Устойчивость ценностей обусловливает то, что они, од­нажды возникнув, затем трудно поддаются корректировке или переделке со стороны воспитателя или коллектива. Как часто воспитатель говорит воспитуемому о важности учения, добро­совестного труда, доброты к людям, здорового образа жизни и т. п. Но воспитуемый все это воспринимает сквозь призму сво­их установок: все, что не совпадает или противоречит его цен­ностям, рассматривается как пустое нравоучение, докука, сло­воизвержение, которое надо молча выслушать и продолжать делать свое дело. Иногда педагоги спрашивают в таких случа­ях: как достучаться до ума и сердца ребенка или подростка? Как заставить его не только слушать, но и вникать в смысл {331}сказанного? Есть, по-видимому, только один путь — задеть «за живое», т. е. суметь затронуть интимные струны души — жиз­ненные ориентации данного конкретного индивида. Другими словами, если мы хотим формировать здоровые потребности, интересы и идеалы, то надо отталкиваться от тех жизненных ценностей, которые сформировались у ребенка на уровне обыденного сознания.

Огромную роль в формировании устойчивых ценностных ориентаций, связанных с глубинными мировоззренческими' принципами, играют традиции (народа, группы, семьи). Во-первых, традиции обычно мифологизированы, т. е. погружены естественным образом в мировоззренческую, а не только со­бытийную ткань бытия. Во-вторых, они не просто «слово», а обычно — «слово и дело», т. е. ритуал, игра по правилам, что облегчает их усвоение ребенком. В-третьих, это такая воспита­тельная система, в которой воспитатель и воспитуемый игра­ют равно активную роль. И, наконец, традиции повторяемы, воссоздаются ежегодно, еженедельно, ежедневно, т. е. способ­ны быть для становящейся, формирующейся личности точка­ми опоры, стабильности в хаотически меняющемся, неимовер­но подвижном (для нее) мире.

Жизненные ценности потому и являются фундаменталь­ными и ведущими, что они пробуждают в человеке в опреде­ленные моменты невиданную энергию, упорство и настойчи­вость в их достижении, великую силу воли, сметающую на сво­ем пути все преграды. Влюбленный ли это, добивающийся пред­мета своей любви, великий ли ученый, готовый обойти пеш­ком всю Землю в поисках нужного материала исследования, или это любитель острых ощущений, рискующий своей голо­вой... Великая, необоримая страсть движет человеком.

Большое значение для понимания того, как складываются ценностные установки в жизни отдельного индивида, имеет не только структура личностного сознания, но и характер че­ловека. Особый интерес представляет то, что в психологиче­ской литературе получило название «акцентуация характера», т. е. такое его свойство, когда отдельные черты характера{331} чрезмерно усилены, отчего обнаруживается избирательная уяз­вимость в отношении определенного рода психогенных воз­действий. В связи с этим принципиальное значение имеет по­пытка ответить на вопрос: предопределены ли акцентуации ха­рактера человека биопсихическими детерминантами индиви­дуального развития или они являются результатом тех или иных условий социализации? На сегодня имеются серьезные клини­ческие данные, говорящие о существовании определенных на­следственных предпосылок формирования характера. Детерми­нанту, исходящую из природной основы личности, принято обо­значать как «характерологический радикал». Сформировавший­ся характер может быть соотнесен со своим биопсихическим ра­дикалом примерно так же, как способности с задатками (См.: По­лис А. Ф. Современная характерология и практика воспитания.— Вопросы философии, 1986, № 10, с. 90).

Таким образом, можно говорить о двух линиях детерми­нации, определяющих процесс становления индивидуально­сти с ее системой жизненных ценностей: от характера— к лич­ности и от личности — к характеру. «Если иметь в виду первую линию детерминации, в качестве весьма типичных иллюстра­ций можно указать на добросовестность и чувство долга, час­то присущие, например, психастенику; на склонность шизоида к следованию твердым принципам, иногда и весьма абстракт­ным; на противоположную тенденцию, наблюдаемую у цикло­ида, который легко переступает границу между дозволенным и недозволенным, но без злого умысла; можно указать на злопа­мятность и коварство, а вместе с тем угодливость и ханжество эпилептоида» (Там же). При этом речь идет именно об акцен­туациях характера, т. е. своеобразных и весьма распространен­ных вариантах нормы, а вовсе не о патологии. Вопрос о том, как биопсихическая основа характера влияет на формирование жизненно важных ценностей индивида, исследован крайне не­удовлетворительно. Между тем, влияние это имеет место, осо­бенно на уровне обыденного мировоззрения. Большой вклад в разработку проблем характерологии внес П. Б. Ганнушкин (См: Ганнушкин П. Б. Избр. труды. М., 1964). {333}

Для человека — существа деятельного, социально-активного — наиболее важна, конечно, линия детерминации, иду­щая от личности к характеру. Личность в своем становлении, развитии и трансформации опосредует характер, в той или иной мере преобразует его (что-то вбирая в себя, что-то отбрасы­вая), формируя в конечном счете собственную индивидуаль­ность в зависимости от господствующих в обществе ценност­ных ориентации. В диалектическом опосредовании характера личностью во многом заключается смысл того, что принято называть воспитанием и самовоспитанием.

Типы ценностного сознания в истории культуры

Мифологическое сознание. Миф — особая форма сознания и одновременно форма жизнедея­тельности человека. Это — сложное социокультурное явление, включающее в себя соответствующую картину мира, жизненные ориенти­ры, механизмы и формы эстетического освоения природного и социального бытия. Особенность мифа — в неразложимости, целостности всех его составных компонентов. Он органичес­ки вплетен в практическую и бытовую жизнедеятельность пер­вобытного коллектива. Здесь человек слит с природой, инди­вид с родовым коллективом, искусство — с жизнью.

Мысль находится еще на бессознательном уровне, при ко­тором идеальное сливается с реальным. В результате человек живет в прозрачном для понимания, однозначном и стабиль­ном мире. В этих условиях формируется ценностное сознание родового типа: суть его в том, что возникает идентификация индивида и рода. В своих нравственных установках человек не отличает и не выделяет себя из ряда других окружающих его людей. У индивида нет других ценностей, кроме ценностей рода, радости и беды коллектива есть одновременно радости и беды индивида.

В рамках родового сознания оценка, ценность и соответ­ствующий конкретный предмет образовывали одно целое. Та­ким был, например, тотем, выступавший одновременно и как вещь, и как символ, и как жизненная установка. {334}

В религиозном сознании резко меняется соотношение пред­мета, ценности и символа. Формируется новое, запредельное, сверхъестественное измерение мира, в котором помещаются некие идеализированные предметности. Ценность и предмет сливаются, но не в эмпирически данном опыте, а в «умопости­гаемом» мире. В эмпирическом наблюдении дан лишь символ, отдаленный и противостоящий предмету. Для функционирова­ния религиозных институтов и закрепления верования в мас­совом сознании абстрактной идеи бога как высшей цен­ности недостаточно; необходимо, чтобы эта идея была эмоци­онально пережита верующими, чтобы она перешла в глубокую убежденность, стала феноменом веры, сознательно формируе­мой и поощряемой. Вера в Бога как в высшую ценность стано­вится инструментом истолкования смысла существования человека. В результате меняется статус самой категории цен­ности. Ценность как социокультурный феномен теперь вклю­чает в себя не только эмоциональный компонент, но и осозна­ваемую веру в высшее существо, тождественное с самим нрав­ственным существованием человека, неотделимым от смысла человеческого бытия.

В рамках философского сознания ценности выступают как абстрактные понятия (образы, модели, символы), имеющие обобщенный смысл, — благо, добродетель, истина, справедливость и т. п. Этим понятиям может быть приписан и объективный смысл. Так, Платон рассматривает «благо» как идеальную, объективно существующую сущность. Убежденность в суще­ствовании мира идеальных сущностей покоилась не на вере, а на попытках рациональной выводимости, рационального оп­равдания такого мира.

Ценности науки — истина, обоснованность, доказатель­ность, интеллектуальная честность, творческий гений, ясность, преданность истине и др. Если в философии ценность предпо­лагает соединение идеальных образов с жизнью, с образом жизни и стилем поведения человека, то в науке ценности, ско­рее, носят рассудочный характер, приобретают статус теорети­ческих конструктов. {335}