4.4. Смертная казнь

Смертная казнь есть убийство, осуществляемое государством в рам­ках его права на легитимное насилие. Она является одним из наи­более сложных, противоречивых случаев насилия и исключительно парадоксальных феноменов культуры. Здесь соединились два слова и две взаимоисключающие реальности: «смерть», убийство, т.е. су­губо дочеловеческий, природный способ борьбы за существова­ние, и «казнь», т.е. юридическая процедура, представляющая собой общественно узаконенный способ улаживания конфликтов. Возни­кает вопрос: перестает ли убийство быть убийством из-за того, что оно названо казнью, легитимировано в качестве юридического акта, становится ли оно благодаря этому нравственно допустимым дея­нием?

Ответ на этот вопрос не может быть абстрактно-моралистическим. Он должен учитывать важную и этически значимую роль госу­дарства. Речь поэтому следует вести о том, насколько смертная казнь специфична для государства, необходима ему для выполнения своих функций. Есть, по крайней мере, два существенных соображения, которые позволяют думать, что государство может обходиться без смертной казни.

Во-первых, как ранее отмечалось, одна из особенностей насилия, практикуемых государством и направленных на его ограничение, состоит в том, что оно приобретает латентную форму. Государство осуществляет принуждение по преимуществу косвенно — через воз­действие на обстоятельства, создание соответствующей среды, прежде всего системы наказаний и поощрений. Смертная казнь же, напротив, представляет собой насилие в самой вопиющей, прямой и грубой форме, она просто продолжает предшествующую практику насилия с тем лишь изменением, что убийство по обычаю заменя­ется убийством по закону.

Во-вторых, одна из несомненных и основных функций государ­ства состоит в обеспечении мирной, безопасной жизни граждан; именно для ее обоснования была разработана договорная теория государства. Смертная казнь образует брешь в этой функции, ибо никакая софистика не может истолковать ее как способ поддержа­ния безопасности тех граждан, против которых она направлена. Она не .может быть оправдана в рамках современных концепций государства, в частности концепций социального договора, право­вого государства¹ (¹ О несовместимости смертной казни с идеологией прав человека см.: Когда убивает государство, смертная казнь против прав человека / Пер. с англ. М., 1989). Один из первых аргументов против смертной казни, выдвинутых еще итальянским юристом Ч. Бекарриа в со­чинении «О преступлениях и наказаниях» (1764), состоял в том, что она не могла входить в первоначальное соглашение; нельзя предполагать, будто люди могут дать согласие на собственную смерть.

Так как нравственная санкция легитимного насилия государства связана не с тем, что последнее есть насилие, а с тем, что оно пред­ставляет собой форму его ограничения, то интересующая нас про­блема может быть уточнена следующим образом: правомерно ли рас­пространять эту санкцию также на смертную казнь, или, говоря по-другому, можно ли рассматривать смертную казнь как один из мо­ментов государственного механизма, направленного на ограниче­ние насилия?