Итак, знаковые системы в совокупности образуют непрерывный ряд явлений в объективной действительности, континуум. В этой связи Ю.С. Степанов дает следующее толкование понятия информация, которое входит в определение знаковой системы: "Информация всегда есть энергия меньшая, чем та, которая необходима для вещественного существования указанных материальных систем. Энергетические затраты на существование самой знаковой системы пропорциональны энергетическому объему передаваемой информации. Чем более высоко организована знаковая система, тем меньшую часть общей энергии составляет передаваемая ею информация и тем меньше энергия, необходимая для существования самой знаковой системы". В этом смысле знак понимается как "состояние знаковой системы в каждый данный момент времени, если это состояние отлично от предыдущего и последующего. Например, изгиб стебля цветка под воздействием солнечного света есть знак, мы отличаем его от положения стебля до и после этого".

Если знаковая система есть материальный посредник между двумя другими материальными системами, то таков же и знак в простейшем случае:

Система 1 Знак

Система 2

Однако в развитых знаковых системах — языках — знак имеет более сложное устройство. Усложнение заключается в том, что те части обеих систем, которые непосредственно контактируют со знаком, в свою очередь, контактируют друг с другом, и все три системы образуют своеобразное триединство (знаменитый треугольник Г. Фреге). Треугольник Фреге, получивший в дальнейшем развитие в работах Олдина, Рича, Штерна, Ульмана, представляет собой систему противопоставлений знака, понятия и денотата (вещи).

Понятие

содержания знака Значение

Sense

Thought of reference

План выражения знака	Денотат
Слово	Вещь
Symbol	Referent
Name

Знак символизирует понятие, связь между ними причинная. Понятие относится к вещи. Знак замещает вещь, но прямой связи между ними нет, эта связь может быть неточной и даже ложной. Истинного отражения символом вещи не бывает, так как отношение между ними не прямое, а через понятие (вершину thought of reference). В этом основной недостаток естественного языка как коммуникативной системы: слова отражают вещи неточно (люди, говоря одно и то же, часто думают разное, о чем уже много говорилось).

273

Однако не все знаковые системы в качестве плана содержания знака имеют понятие, в некоторых из них планом содержания выступает сама вещь (или денотат).

В этом отношении очень важной оказывается трехчленная классификация знаков на знаки-символы, знаки-образы и знаки-индексы, основанная на разной степени произвольности знака. Действительно, слово стол как знак является, вероятно, абсолютно произвольным (т.е. знаком, в котором между планом выражения, означающим, и планом содержания, означаемым, нет никакого материального подобия (ср. table — англ., Tisch

— нем. и т.д.), а изображение дерева на картине часто похоже на дерево (см. выше). Очевидно, что знаки по степени их произвольности неодинаковы. Знаки-символы совершенно условны, в них между материальным предметом и денотатом нет логической связи. Это полностью немотивированные знаки. Самым ярким примером семиотической системы, состоящей из знаковсимволов, считается естественный язык. Ф. Соссюр писал, что "язык есть система знаков для выражения идей, следовательно, ее можно сравнивать с военной азбукой и т.д., но только он — важнейшая из них". Соссюр считал знак полностью произвольным (см. выше), что является компетенцией соглашения между людьми: "...и не только другая фигура, изображающая коня, но любой предмет, ничего общего с ним не имеющий, может быть отождествлен с конем, поскольку ему будет придана та же значимость".

Однако исследования Р. Якобсона и некоторых других лингвистов показали, что вопрос об абсолютной произвольности языкового знака не может быть решен однозначно. Во-первых, практически во всех языках есть звукоподражательные слова (кукарекать, мяукать и т.д.), звучание которых напоминает звук, который они символизируют1.

Во-вторых, в сознании человека установлена корреляция между определенными звуками и их образами, например индусами звук [l] воспринимается как мягкий и гладкий, а [r] как движение; русский звук [и] воспринимается как узкий и длинный, а звук [о] как короткий и круглый; в этом случае слово игла не может считаться полностью произвольным знаком, поскольку предмет, им символизируемый, тоже узкий и длинный (звуковой символизм). В языке может фиксироваться не только фактическое (как в звукоподражании), но и количественное сходство. Например, известно, что президент — фигура более важная, чем секретарь, что определяет структуру фразы Президент и секретарь посетили выставку (фраза Секретарь и президент посетили выставку маловероятна). Следовательно, в этом сложном лингвистическом знаке (фразе) есть определенная количественная связь между означаемым и означающим. Однако основное количество языковых знаков произвольны.

Знаки-образы (иконы) суть знаки, внешне похожие на свой денотат, например пантомима или топографические знаки: синий цвет напоминает цвет воды, зеленый — цвет леса, а коричневый — цвет гор. Именно поэтому они так легко запоминаются в школе (как и знаки многих полезных ископаемых). Некоторые знаки дорожного движения — иконические, например знак запрета на въезд ("кирпич") может быть ассоциирован со шлагбаумом, закрывающим проезд.

1 Существует точка зрения, что естественный язык начинался со звукоподражания. Однако эта теория опровергается, в частности, тем фактом, что в языках туземцев почти нет звукоподражательных слов, а, скажем, в английском языке их значительное количество.

274

Иконическими являются также геометрические знаки. Ч. Пирс считал, что и в алгебре представлены знаки-образы, например знак плюс (а + b) — разделитель пространства. В знаках-иконах есть символические элементы, но в целом — это образы. В музыке, которая в основе своей состоит из знаков-символов, иконы тоже есть (имитация плеска воды, шуршания листвы и т.д.). Идеальным примером иконической знаковой системы является фотография.

Знаки-индексы находятся на границе знака и не-знака. Индексы фиксируют причинно-следственные отношения в окружающем мире, если эти отношения уже установлены. Следствие есть знак причины, например дым — это знак костра; свет — это знак того, что планета земля заняла определенное положение по отношению к Солнцу.

Некоторыми учеными (например, С.К. Шаумяном) знаки-индексы выводятся из состава знаковых систем, потому что всякая система знаков — общественное явление, и, следовательно, в природе вне человека, вообще говоря, нет никакого языка. Но существуют приметы, например по ветру определяют погоду. Мы замечаем какие-то связи в природе и переводим их в знак. Вне человека (или животных) нет знака, нет информации. Клетки несут в себе наследственную информацию — это метафора.

Некоторые ученые (например, И.А. Мельчук) считают, что знак есть более поверхностное представление любого более глубинного смысла как причины, обусловившей его появление (в частности, в синтезе текста). С его точки зрения, следует отметить «относительность противопоставления "означающее/означаемое": означаемое может быть означающим для другого более глубинного означаемого (смысловая запись, или семантическое представление, — означаемое высказывания, — может трактоваться как означающее для более глубинного смысла, т.е. для того, что можно было бы назвать "замыслом", "темой", "подтекстом")».

Поскольку знак является посредником между двумя материальными системами, любая из них может рассматриваться как означающее другой. В частном случае в языке как звучание может быть означающим (знаком) для смысла, так и смысл может быть означающим (знаком) для звучания. Это положение с очевидностью вытекает уже из того факта, что мы пользуемся двумя типами словарей: с одной стороны, толковым словарем русского языка (или, например, англо-русским словарем), когда желаем узнать смысл, принимая звучание и написание слова за означающее этого смысла, за его знак; с другой стороны, словарем синонимов, а также тезаурусом ("словарем идей"), когда желаем найти слово, отвечающее нашей мысли, в этом случае принимая известный нам смысл за форму (означающее) разыскиваемых нами звучания и написания (см. ниже в главе "Словари").

Закон был впервые констатирован Л. Ельмслевым: «термины "план выражения" и "план содержания", а также выражение и содержание выбраны в соответствии с установившимися понятиями и совершенно произвольны; их функциональное определение не содержит требования, чтобы тот, а не иной план называли "выражением" или "содержанием"».

Закон обращения планов (план содержания становится планом выражения, а план выражения — планом содержания) в общей форме иллюстрируется треугольником Фреге, любая вершина которого теоретически может быть принята за исходную точку при установлении направленных отношений. Разумеется, что в такой общей формулировке

275

закон имеет силу для наблюдателя знаковой системы извне, а для участника знаковой системы (коммуниканта), может быть, только в некоторых особенных случаях.

Применительно к знаковым системам человека этому закону может быть придана более узкая и более определенная формулировка. Обращение планов имеет место тогда, когда от мыслительного содержания, смысла знака мы идем к самому знаку. Закон проявляется, следовательно, при активном настрое мысли: от познающего субъекта (человека) к внешнему миру, объекту. Этот закон связан с принципом активности человека в мире.

Так же неоднозначно решается вопрос о способах выражения, покоящихся на знаках, в полной мере натуральных (как, например, пантомима): относятся ли они к компетенции семиотики как науки или следует их исключить из области семиотического исследования. Для воспринимающего индивида знак-индекс ассоциируется с обозначаемым им объектом в силу действительно существующей между ними в природе связи, иконический знак — в силу фактического сходства, тогда как между знакомсимволом и объектом, к которому он отсылает, никакой природно обусловленной обязательной связи не существует. Знак-символ является знаком объекта "на основании соглашения". Уже говорилось о том, что знак неизменчив, один человек не волен его менять. Изменения вносятся не по произволу, а по причинам социального порядка. В нашей повседневной жизни употребительность и различимость зрительных знаков-индексов гораздо выше, чем слуховых. С одной стороны, слуховые иконические знаки, т.е. имитация естественных шумов, с трудом распознаются и почти не используются. С другой стороны, универсальность музыки, фундаментальная роль речи в человеческой культуре позволяют сделать вывод, что зрение преобладает над слухом для знаков-индексов и иконических знаков, для знаков же символов слух преобладает над зрением.

В основе отношений между разнообразными символами одной и той же системы лежат традиционные правила. Связь между чувственно воспринимаемым означающим символа и мысленно постигаемым (переводимым) означаемым этого символа основана на согласованной, заученной, привычной ассоциации. Таким образом, знаки-символы и знакииндексы находятся с объектами в отношении ассоциации (искусственной — в первом случае и естественной — во втором), а сущность иконического знака сострит в сходстве с объектом. С другой стороны, знак-индекс в противоположность иконическому знаку и знаку-символу с необходимостью предполагается действительное присутствие обозначаемого объекта. Строго говоря, основное различие между знаками трех видов заключается скорее в иерархии их свойств, чем в самих свойствах. Роль иконических знаков и символов-индексов в языке все еще ждет тщательного исследования.

Главным объектом рассмотрения семиотики является совокупность систем, основанных на произвольности знака, так как всякий принятый в данном обществе способ выражения в основном покоится на коллективной привычке или (что то же самое) на условности. Знаки учтивости как бы ни были выразительны (девятикратный поклон императору у китайцев), тем не менее фиксируются правилом: именно это правило заставляет их применять, а не внутренняя значимость этих символов. Можно, следовательно, сказать, что знаки целиком произвольные лучше других реализуют принципы семиотического процесса. Вот почему язык, самая сложная и самая

276

распространенная из систем выражения, вместе с тем и наиболее характерна из них всех; в этом смысле лингвистика может служить прототипом вообще всех семиотик, хотя язык только одна из многих семиотических систем.

Резюмируя, можно предложить следующую классификацию знаков и знаковых систем.

1.Знаки бывают, прежде всего, единичные (изображение туфли над дверью) и системные, где каждый знак противопоставлен многим другим. Звонок на урок, например, не противопоставлен своему отсутствию, отсутствие звонка ничего не значит; звонок является здесь единичным знаком, который не входит в оппозицию ни с какими другими знаками и не имеет значимости. Всякая система знаков является коммуникативным устройством, но не всякое коммуникативное устройство есть система, например совокупность единичных знаков (вывески).

2.Можно говорить об условных и естественных знаках. Естественный знак близок к значимому явлению. У естественного знака означающее и означаемое образует природное единство. В отличие от значимых объектов естественные знаки обладают апеллятивной функцией. Поведение человека состоит из значимых действий, но только приобретя коммуникативную направленность в речи, эти действия становятся знаками. Жесты и мимика

—значимые объекты, по мимике наблюдатель может судить о состоянии человека (см. ниже), когда же они предназначаются для наблюдателя, они становятся естественными знаками. При обучении путем показа поведение переходит из категории значимых действий в категорию естественных знаков.

2а. Среди условных важно различие между знаками произвольными и символическими. Увидев, например, дорожный знак "стоянка запрещена", мы не можем догадаться о его содержании, не зная его заранее. В то же время, если мы увидим изображение бублика над дверью, мы можем догадаться, что это булочная. Первый из них является условным, второй символическим знаком.

3.Существуют знаки прямые и косвенные. Косвенный знак имеет денотатом другой знак. Азбука Морзе состоит из косвенных знаков, при помощи которых передаются другие знаки, знаки языка. Письменность — тоже система косвенных знаков, так как буквы служат для передачи звукового языка. С другой стороны, знак может не соотноситься с другими знаками, а непосредственно передавать смысл, например цифры 1, 2, 3 прямо обозначают понятие счета независимо от языка. Большинство единиц звукового человеческого языка являются прямыми знаками, обозначают понятие или называют вещь; исключением являются фонемы,

4.Существуют системы синтагматические и асинтагматические. В

последних каждый знак равен целому сообщению. Между дорожными знаками, например, синтагматических отношений установить нельзя. Находясь рядом, два знака "стоянка запрещена" и "только прямо" не образуют синтагматической последовательности и воспринимаются по отдельности; сигналы космической станции асинтагматичны: каждый из них несет информацию об одном параметре и не образует связного сообщения с отдельным сигналом. В других знаковых системах, например в естественном языке, азбуке Морзе и т.п., сообщение равно последовательности знаков. Только для синтагматических систем возможно различие между синтагматикой и парадигматикой.

277

5.Знаковые системы бывают тематические (ограниченные) и атематические. Так, знаки записи шахматной игры могут служить для передачи качественно ограниченной информации, топографические знаки также служат для передачи информации одного типа в отличие от, скажем, письменности, азбуки Морзе или естественного языка, которые передают качественно неограниченную информацию.

6.Знаковые системы могут быть статическими и операционными,

причем последние обозначают операции над другими знаками, например знаки "+", " — " или знаки "сдвинуть", "поменять местами" и "перевернуть"

вкорректорской работе.

7.Знаки могут быть ситуативными и аситуативными. Знаки ситуативных систем имеют различные обозначения в зависимости от ситуации. Так, А+В может в определенной ситуации иметь денотат 6 + 4, в другой ситуации — 3 + 2 и т.д. Среди языковых знаков ситуативными являются местоимения. Ситуативными знаками являются также слова правый и левый, восток и запад (например, Аляска — крайний запад на американском материке и восток на азиатском).

8.Существуют замкнутые и открытые знаковые системы. В замкнутых системах количество знаков строго определено и каждый новый возникший знак превращает исходную систему в новую. В открытых системах возникновение нового знака не разрушает старой системы.

Так, число корректорских знаков не определено, каждый корректор

придумывает столько знаков типа é, ë, Т, ù, û, ^, сколько исправлений нужно сделать на данной странице. В языке словарный состав, по-видимому, является неопределенной системой, если включать в число слов потенциальные слова типа недоукрепленность, пылеводонепроницаемость и

т.д.

9. Важно различие простых и сложных знаковых систем. В сложной системе некоторая совокупность знаков, неисчерпывающая их общее число, является также системой, отличной от системы в целом по одному из перечисленных выше признаков. Так, например, система знаков, применяемых в арифметике, включает операционные (+, -) и статические (1, 2, 3 и т.д.).

9а. Простые системы качественно однородны. Сложные системы могут быть много- и одноярусными; в первых возникает иерархическое подчинение: единицы одной подсистемы могут быть сведены, упрощены до единицы другой подсистемы или, иначе говоря, предельным минимумом единиц одной подсистемы является единица другой подсистемы. Одноярусные сложные системы не образуют иерархических отношений внутри себя.

Системы знаков сопоставимы друг с другом по этим признакам и образуют те же типы оппозиции, что и единицы.

10. В отличие от единиц две системы могут быть перекрестными по отношению друг к другу (внутри этих двух систем есть одни и те же знаки) и самобытными (ни один знак первой системы не представлен во второй).

10а. Перекрестные системы могут быть соположенными и противоположенными. В последнем случае повторяющиеся группы знаков не являются подсистемой ни в одной из двух сопоставляемых систем. Coположенные системы иерархически подчиняют повторяющуюся группу знаков как подсистему внутри себя. Например, лексика естественного языка

278