6.Происходит процесс транснационализации, выражающийся в превращении огромных корпораций (ТНК) в структурообразующие элементы мирового хозяйства. ТНК – детище XX века. Массовым явлением, определившим ход развития мировой экономики, они становятся во второй половине XX века. К концу его насчитывается около 50 тыс. материнских ТНК и около 300 тыс. зарубежных филиалов.

В настоящее время ТНК, по оценке, контролируют от 20 до 25% мирового ВВП, а на торговлю между материнскими компаниями и их зарубежными филиалами приходится около 30% мировой торговли.

ТНК – это новая сила в мировой экономике, они являются, прежде всего, главным двигателем интернационализации. Причем в современной внешнеэкономической деятельности доминирует уже не внешняя торговля, а организация производства и сбыта товаров и услуг непосредственно на зарубежных рынках.

7.Важнейшей тенденцией мирового развития является создание интеграционных региональных экономических блоков. В развитых странах это ЕС, НАФ-

ТА, в развивающихся – МЕРКОСУР в Латинской Америке и АСЕАН в ЮгоВосточной Азии, в странах с переходной экономикой – СНГ, в АзиатскоТихоокеанском регионе – АТЭС, ставших новыми важными субъектами мирового хозяйства. Интеграционные объединения строятся на базе глубоких и устойчивых экономических связей прежде всего на микроуровне – уровне фирм. Попытки создать интеграционные объединения на базе неустойчивых и неглубоких экономических связей между компаниями стран-участниц приводила либо к формальному их существованию (попытки создания интеграционных группировок в Африке), либо к неустойчивому развитию – СНГ, либо вообще к краху – СЭВ, построенный чисто по политическим мотивам и рухнувший сразу после распада СССР.

8.Глобализация стала основной тенденцией развития мировой экономики в настоящее время, характеризующая качественно новое состояние мирового хозяйства. В сущности, это более высокая стадия интернационализации, ее дальнейшее развитие: мир становится единым рынком для ТНК и к тому же все регионы открыты для ее деятельности. Мировые рынки уже поделены ТНК в том смысле, что они присутствуют или доминируют в большинстве стран на национальных рынках товаров и услуг. Оборотной стороной максимизации рынка становится ужесточение конкуренции между фирмами разных стран, в том числе и между фирмами на их национальных рынках. Это следствие глобализации ведет к гибели или застою многих национальных компаний.

Тема 7. Место России в современном мировом хозяйстве

Основные черты социально-экономической модели

С целью выходы из системного экономического кризиса в СССР в конце 80-х годов под лозунгом «перестройки» начался переход от административнокомандной экономики к рыночной системе. Системные реформы в России прошли длительный путь: радикальные реформы 1992-1993 гг., приведшие к обнищанию масс населения и последовавшему росту социально-экономической на-

86

пряженности, с неизбежностью закономерности сменились эволюционным путем развития рыночных преобразований. Основными вехами преобразований можно считать: изменение роли государства; макроэкономическую стабилизацию, преимущественно в сфере финансов; приватизацию государственной собственности; формирование рыночной инфраструктуры; начало интеграции в мировое хозяйство.

Процесс перестройки начался с наиболее простого звена – ликвидации плановой системы управления. Была разрушения жесткая вертикальная структура управления предприятиями со стороны государства. Предполагалось достаточным установление горизонтальных экономических связей между предприятиями. Государство осуществило либерализацию цен. Либерализация внешнеэкономической деятельности устранила монополию государства в этой области, устранила диспаритет внутренних и внешнеторговых цен. Произошло резкое сокращение перераспределения ресурсов через государственный бюджет: доля доходов консолидированного бюджета в ВВП сократилась с 43% в 1989 г. до 24,5% в 1997 г., а расходов с 52 до 32,2% соответственно. При этом сокращение государственных расходов в большинстве случаев происходило бессистемно, без проведения соответствующих реформ в военной области, социальной сфере.

Макроэкономическая стабилизация также прошла несколько этапов за 90-е годы: 1992 г., 1993-1994 гг., 1996-1997 гг. Жесткая финансовая политика, хотя преимущественно и бессистемная, привела к постепенному снижению уровня инфляции; индекс потребительских цен снизился с 2505% в 1992 г. до 11% в 1997 г. Однако снижение инфляции сопровождалось «отсроченной инфляцией»

– невыплатой государственных зарплат и пенсий, неоплатой поставок продукции по госзаказу, нарастанием внутреннего и внешнего долга. Финансовый кризис в августе 1998 г. привел к резкому всплеску инфляции – до 84% в целом за год. Основная причина неоднократных срывов финансовой стабилизации – отрыв ее от реального сектора, а так же преобладание политической конъюнктуры при определенных обстоятельствах.

Процесс приватизации прошел в России три этапа. На первом этапе в 19921994 гг. происходит акционирование предприятий и ваучерная приватизация государственных предприятий. Второй этап в 1994-1996 гг. происходил как этап денежной приватизации – проводились залоговые аукционы, на которых государственные пакеты акций передавались в доверительное управление банкам, предложившим государству наиболее крупные кредиты. В результате государство не погасило свои кредиты и собственниками многих весьма экономически выгодных предприятий стали банки. С 1997 г. – на третьем этапе – прекратилась массовая приватизация, и началась приватизация по индивидуальным проектам, когда в частную собственность уже переходят не целые предприятия, а имущественные доли государства в них.

Следует отметить, что в результате приватизации за 1992-1997 гг. перешли в частную собственность 88,6% предприятий торговли и общественного питания. В аграрном секторе приватизация происходила путем реорганизации колхозов и совхозов в акционерные общества и крестьянские ассоциации.

87

В результате проведенных преобразований в России в 90-х годах появились все виды рынков: товаров, услуг, капиталов, кредитов, недвижимости

Для России исторической особенностью следует считать доминирующее положение государства в экономике. Государство при всей неповоротливости аппарата, бюрократии, коррупции может играть важную роль в привлечении инвестиций в реальный сектор, подъеме социальной сферы. В обозримом будущем необходимо снижение нагрузки на бюджет путем закрытия неконкурентоспособных предприятий, развития негосударственных форм социального обеспечения и т.д.

Тенденции социально-экономического развития

Экономический рост в России прекратился в 1989 г. и с 1990 г. начался длительный спад производства, замедлившийся только в 1997г. Основные социаль- но-экономические показатели 1997 г. / 1990 г. составили: ВВП – 59,4%; промышленная продукция – 48,5%; сельскохозяйственная продукция – 62,4%; капитальные вложения – 23,8%; розничный товарооборот – 86,3%.

Таблица 2.7.1

Некоторые индикаторы социально-экономического развития России в 2000-2004 гг.

(прирост, в % к предыдущему году, если не сказано иное)

	Показатели	2000 г.	2001 г.	2002 г.	2003 г.	2004 г.
	ВВП	10,0	5,1	4,7	7,3	6,9
	Промышленное производство	11,9	4,9	3,7	7,0	6,2
	Машиностроение и металлообработка	20,7	7,2	2,0	9,4	12,0
	Доля машин, оборудования и транспортных	7,5	8,7	8,0	7,1	9,0
	средств в экспорте, в %
	Доля машин, оборудования и транспортных	36,3	37,3	38,7	40,8	41,7
	средств в импорте, в %
	Инвестиции в основной капитал	17,4	10,0	2,8	12,5	12,2
	Индекс потребительских цен	20,2	18,8	15,1	12,0	11,0
	Чистый вывоз капитала частного сектора, млрд.	24,8	14,9	8,2	2,1	8,0
	долл.
	Золотовалютные резервы, млрд. долл.	27,9	36,6	47,7	76,4	121,6
	на конец года
	Реальный эффективный обменный курс рубля	100	118,7	123,1	127,4	134,82
	в % к 2000 г. (МВФ)
	Цены на нефть, BRENT долл./баррель	28,3	24,24	25,0	28,9	38,37
	Дефицит / профицит (+/-)	1,4	3,0	1,3	1,7	3,6
	федерального бюджета, в % ВВП
	Реальные располагаемые денежные доходы	13,4	10,0	10,3	14,5	9,0
	Уровень безработицы по МОТ, в %	10,5	9,0	8,0	8,3	7,6
	Рождаемость, на 1000 чел. населения	8,7	9,1	9,8	10,3	10,4
	Естественный прирост, на 1000 чел.	-6,7	-6,5	-6,5	-6,2	-6,0
	Смертность по причине самоубийств, на 1000 чел.	,0393	0,397	0,386	0,360	0,370

Наиболее ощутимый кризис приходится на август 1998 г. Структурная перестройка промышленности происходила под воздействием негативных факторов открытой экономики и сильного ограничения внутреннего спроса. При такой ситуации в наиболее выгодном положении оказались экспортноориентированные отрасли: добыча нефти и газа, химическая, металлургия, лесная, деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная. Значительно снизилась доля отраслей обра-

88

батывающей промышленности. Наукоемкие производства, оказавшиеся в условиях открытости экономики неконкурентоспособными, почти полностью исчезли в российской промышленности. Аналогичная ситуация постигла отрасли, ориентированные на государственный заказ, в особенности ВПК, а также имевшие значительную государственную поддержку – угольная промышленность, сельское хозяйство.

С сокращением доли реального сектора экономики (промышленности, сельского хозяйства, строительства и транспорта) происходит одновременное увеличение доли услуг: их доля в ВВП выросла с 32,6% в 1990 г. до 52,4% в 1997 г.

В результате отмеченных сдвигов в отраслевой структуре промышленности происходит снижение производительности труда в российской промышленности, что представлено данными в таблице 2.7.2.

Таблица 2.7.2

Производительность труда в промышленности (среднегодовая выработка добавленной стоимости на одного занятого),

долл. (по ППС и в ценах 1993 г.)

Страны	1990 г.	1997 г.
США	58500	67300
Япония	41100	39950
Германия	45100	43700
Бразилия	16300	17350
Южная Корея	20000	32500
Россия	13815	10250
Китай	5500	8300
Индия	5300	6935

Структура экспорта России имеет топливную сырьевую направленность, которая заметно усилилась в 90-е годы. Экспортная квота России в 1997 г. достигла 10%, при оценке ВВП по ППС в 1 трлн. долл. Для сравнения, экспортная квота Российской империи в наиболее благоприятном 1913 г. также составляла 10%, а Советском Союзе до начала массированного экспорта энергоресурсов составляла 2-3%. Экспортная квота по ряду важнейших товаров российского вывоза увеличилась с 1992 по 1996 гг. в следующих размерах: сырой нефти – с 35,4% до 43%; нефтепродуктам – с 14,8% до 33%; природному газу – с 30,2% до 36,5%; минеральным удобрениям – с 69,3% до 74,4%; целлюлозе – с 40,8% до 83%. Столь высокий процент экспортной квоты означает собой предел возможностей вывоза продукции.

		Таблица 2.7.3
Энергоносители в экспорте России в 2004 г.
	млрд. долл.	%
экспорт РФ, всего	181,5	100
в том числе энергоносители,	94,4	52,0
из них:
нефть	43,6	24,0
нефтепродукты	16,3	9,3
газ природный	32,7	17,6
уголь каменный	1,8	1,1

89

Втаблице 2.7.3 приведена структура российского экспорта за десятилетие с 1990 по 2001 гг., подчеркивающая его сырьевую направленность.

Вобозримой перспективе в структуре экспорта не произойдет существенных изменений. Основу международной специализации российской экономики составят энергоресурсы, продукция черной и цветной металлургии, а в высокотехнологичных отраслях – только вооружение, военная техника и в перспективе, возможно, продукция аэрокосмической промышленности.

Вструктуре российского импорта традиционно ведущую роль занимали машины и оборудование, доля которых в связи с инвестиционным кризисом снизилась. Произошла переориентация импорта на потребительские товары. Доля импортных товаров в общем объеме товарных ресурсов розничной торговли достигла 49,5% в 1997 г., по сравнению с 12-15% в середине 80-х годов. Удельный вес импортных потребительских товаров в общем объеме продаж в 1997 г. составил: бытовая радиоэлектронная аппаратура – 87%; электротовары – 65%; моющие средства – 49% парфюмерия и косметика – 67%; обувь – 88%; трикотажные изделия – 81%. По продовольствию доля импорта составляла 35-36% розничного товарооборота. Для крупных стран считается, что доля импорта и, прежде всего, в продовольственных товарах, не должна превышать 30% с целью обеспечения национальной безопасности.

Конкуренция импортных товаров привела к глубокому спаду в ряде отраслей российской промышленности: легкой, пищевой, электронной, электротехнической и ряде других.

Товарная структура импорта России в ближайшем будущем существенно не изменится: основную долю будут составлять промышленные и сельскохозяйственные товары народного потребления. По мере роста промышленного производства можно ожидать увеличения доли машин и оборудования.

Втаблице 2.7.4 представлена динамика российского импорта с 1990 г. по 2001 г., показывающая, что в течение десятилетия плавно увеличивался импорт продовольствия и сельхозсырья, и сокращалась доля импорта машин и оборудования.

Таблица 2.7.4

Товарная структура импорта России в 1990-2001 гг. без учета неорганизованного импорта

	1990 г.	1994 г.	1998 г.	2001 г.
Импорт, всего, %	100	100	100	100
Продовольствие и сельхозсырье, кроме текстильного	20,3	27,7	24,8	24,9
Минеральные продукты и электроэнергия	2,9	6,5	5,6	7,0
Металлы, драгоценные камни и изделия из них	5,4	6,7	7,0	8,3
Продукция химической промышленности, каучук	10,9	10,0	14,9	17,0
Древесина и целлюлозно-бумажные изделия	1,1	1,5	3,8	4,0
Текстиль и текстильные изделия, обувь	9,3	7,9	4,0	4,6
Машины, оборудование и транспортные средства	44,3	35,2	35,9	33,2
Другие товары	5,8	4,5	3,9	1,0

Динамика внешней торговли России за 1992-2004 гг. приведена в табл. 2.7.5.

90

Таблица 2.7.5

Динамика внешней торговли России за 1992-2004 гг. (млрд. долл.)

Показатель	1992	1994	1995	1996	1997	2000	2001	2002	2003	2004
Экспорт,	53,6	67,5	81,1	88,6	88,4	102,8	100,0	106,4	133,7	181,5
всего
Импорт,	43,0	50,5	60,9	68,8	73,6	33,8	41,9	46,2	57,3	75,6
всего
Сальдо	10,6	17,0	20,2	19,8	14,8	69	58,1	60,5	76,4	105,9

Удельный вес СССР в мировой торговле достиг максимального уровня 3,4% в 1983 г., затем постепенно снижался, составив 1,8% в 1990 г. и около 1% в середине 1990-х. Около четверти экспорта СССР приходилось на промышленные товары. Основную часть валютных поступлений страна получала от экспорта нефти, газа, чугуна, стали, золота и оружия. В 2000 г. доля России в мировом товарном экспорте составила 1,5% , в импорте − 0,7%.

Финансовый кризис 1998 г., вызвавший девальвацию рубля, дал шанс многим отечественным предприятиям занять значительные секторы товарного рынка. Многие предприятия воспользовались этим шансом и успешно закрепились на отечественном рынке, о чем свидетельствует структура импорта.

Проблемы международной специализации экономики России

Россия имеет ряд потенциальных конкурентных преимуществ:

- значительные природные ресурсы: минеральные, земельные, водные, лес-

ные;

-многочисленные трудовые ресурсы;

-значительный объем накопленных основных производственных фондов;

-наличие ряда уникальных передовых технологий, преимущественно в

ВПК.

Однако имеет место и целый ряд слабостей отечественной экономики:

-в большинстве отраслей народного хозяйства преобладают отсталые, неконкурентоспособные технологии;

-высокая ресурсоемкость и затратность производства;

-большой износ основных фондов;

-ограниченное внутреннее накопление требует привлечения значительных иностранных инвестиций для модернизации промышленности;

-значительная политическая и социальная нестабильность;

-резкая неравномерность в экономическом и социальном развитии регионов. Рассматривая возможные направления развития, следует обратить внимание

на ограниченные возможности выбора альтернативных путей, предопределенные инерционностью экономики, ее скованностью наследием реформ 90-х годов. В условиях глубокого трансформационного спада производства в России первые шаги по восстановлению ранее достигнутых объемов производства при благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре послужили основанием для выводов о вступлении экономики страны в фазу подъема и роста. Невнимание к воспроизводственным взаимосвязям во многом объясняется представлениями о том, что с расширением мирохозяйственных связей исчезнут проблемы детерминации мак-

91

ропропорций экономики ее внутренним состоянием. Наиболее упрощенно эта позиция изложена экономистами, полагающими, что от продажи нефти, газа и других ресурсов можно будет получать, без каких бы то ни было ограничений, как средства производства, так и предметы потребления. В условиях жесточайшей конкурентной борьбы в мире остаются в силе положения теории воспроизводства, подчеркивающие взаимосвязь эффективности экономики с условиями ее дальнейшего роста.

Резкое сокращение доли государственного сектора в экономике негативно повлияло на возможности регулирования цен в самых ценообразующих ресурсных отраслях, создало основу для снижения эффективности производства по всей цепи взаимосвязанных отраслей, что связано с проблемой доходности отраслей, источниками их самофинансирования и модернизацией производства. Единственная сфера, где государство удерживает в своих руках контрольный пакет – НИОКР, но у этой сферы нет адекватного потребителя в государственном секторе промышленности, доля госзаказа остается ничтожно малой.

В сложившихся условиях система взаимодействия государственного и негосударственного секторов обнаруживает неспособность одинаково эффективно использовать трансформированные экономические механизмы в качестве инструментов обеспечения роста. Слабый госсектор лишен возможности получать значительные доходы для реализации инвестиционных программ и мобилизовать на эти цели доходы, получаемые в теневом секторе экономики; негосударственный сектор отличается крайними формами расточительства. Защищенные конституционно равным образом, эти секторы экономики в условиях бесконтрольности оказываются в неравном положении с точки зрения соблюдения действующих законов, что усугубляет изъяны механизма экономического роста: нет единой политики – амортизационной, инвестиционной, оплаты труда работников. Спонтанность формирования фондов возмещения, накопления и потребления оказывается основным условием спонтанности экономической динамики в целом.

С этой точки зрения представляет интерес взаимодействие двух секторов экономики Китая, где довольно значительная, хотя и малоподвижная плановая экономика соседствует с быстроразвивающейся рыночной экономикой в виде мелких и средних предприятий. Двухсекторная экономика перспективна с точки зрения свободы «перелива капитала». Этот механизм способствует тому, что активность негосударственного сектора ставит государственный перед необходимостью быть конкурентоспособным. Степень этой свободы в негосударственном секторе выше, но государственный сектор имеет другое преимущество – он более устойчив и защищен. Активизировать эти предприятия, сделать более жизнеспособными, заставить их руководство осуществлять экономический и технологический поиск – задача очень трудная. В России получилось так, что ближайшая цель второго сектора, созданного в значительной степени на криминальной основе, – «вывести» капитал из страны. Однако есть пределы разрушения госсектора. Его критическая масса должна служить гарантом формирования необходимой воспроизводственной структуры продукта. Структура экономики с позиции соотношения форм собственности и социально-экономических укладов имеет существенное значение в создании своеобразных ниш (ячеек) роста. Если эти уклады

92

действительно различные, а не прикрытые лишь разными титулами собственности вследствие криминальной приватизации, то им соответствует своя технологическая и потребительская культура, позволяющая лучше адаптироваться к структуре спроса, к его потребительским нишам. Это стимулирует рост во всех предпринимательских структурах при условии эффективной финансовой политики. В России именно финансовая политика его ограничивает. Реалии экономики России таковы, что одной из непривлекательных «ниш» на фоне современного состояния стал государственный сектор. Его дискредитация, проявляющаяся в снижении доли госсектора в капитальных вложениях, равнозначна утрате рычагов воздействия на экономический рост.

Структура промышленного производства, доля в оборудовании продукции машиностроения, его наукоемкой составляющей, а также доля экспорта в производстве важнейших отраслей экономики обусловливают возможности выгодного экспорта и притока в страну валютной выручки для импорта продукции, производство которой развернуто в недостаточном масштабе или нецелесообразно ввиду существенного отставания по качеству от предлагаемой на внешних рынках. Динамика названных величин значительно влияет на условия роста. Так, низкая доля машиностроения удерживает Россию в группе стран, зависящих от импорта, и сковывает возможности стратегического маневра в экономике.

В России сегодня нет стратегии ресурсопотребления, переход к современным технологическим укладам централизованно регулируется слабо. Нет и государственных стратегий повышения на этой основе производительности труда и соответствующей инвестиционной политики. Сокращение в 1991-1999 гг. производственных мощностей на 27% (а почти во всех отраслях перерабатывающей промышленности – на треть), рост степени износа оборудования в промышленности – до 70% и среднего возраста его – до 16 лет требуют перестройки экономики на их качественное обновление. Растущая потребность возмещения выбытия основных фондов ограничивает возможности «чистого» накопления. Сегодня норма накопления предельно низка, поэтому замена оборудования и накопление должны быть направлены на создание предпосылок резкого повышения производительности труда на основе перехода к ресурсосберегающим технологиям. Это крайне затруднено ограниченностью выделяемых средств.

Монопольное положение ресурсных отраслей и энергетики в России позволяет им получать относительно высокие доходы и переключать потоки перераспределенных с помощью цен финансовых ресурсов на удовлетворение собственных инвестиционных потребностей. В 1990-1999 гг. сокращение объема инвестиций в промышленность сказалось, прежде всего, на машиностроении и других отраслях, от которых в очень сильной степени зависит экономический рост в перспективе. Приоритетными были ресурсные отрасли. Но даже в этих отраслях коэффициент выбытия основных фондов с 1994 по 1999 г. снизился с 2 до 1,4%, в том числе в нефтеперерабатывающей – с 3 до 1,5%, что свидетельствует о недостаточной массе инвестиций для замены устаревших основных фондов. В условиях быстрого старения основных фондов отраслевая структура инвестиций должна быть подчинена задачам их более равномерного обновления в связи с явным замедлением выбытия и необходимостью ускорения замены.

93

Винвестиционной политике необходимо считаться с тем, что ожидание притока иностранных инвестиций не подтверждается. Иностранные инвесторы предпочитают портфельные инвестиции в спекулятивные финансовые операции, в сферу обращения и производство первопередельных и сырьевых ресурсов, в поставках которых они остро нуждаются. В 2000-2001 гг. лишь 11% объема инвестиций иностранного капитала в промышленность приходилось на машиностроение и металлообработку. Другая половина прямых инвестиций используется на приобретение пакетов акций в расчете на диверсификацию производства в своих интересах.

Бюджетная политика не преследует цель создания предпосылок для активизации инвестиционного процесса. Капитальные расходы в структуре федерального бюджета не превышают 8%. Утвержденные бюджетом средства выделяются не в полном объеме. В 2000 г. промышленность, энергетика и строительство профинансированы относительно утвержденных законом о бюджете назначений на 91%, сельское хозяйство и рыболовство – на 79%.

Винвестиционной политике важно учитывать логику динамики структуры капитала. С учетом роста наукоемкости основного капитала закономерен рост его органического строения, диктующий пропорции использования фонда накопления. Однако сегодня имеются серьезные проблемы адекватного отражения этой динамики. С одной стороны, вследствие процессов приватизации и разрушения технологического единства многих хозяйственных комплексов оценка основных фондов снижалась, с другой – сокращение объемов производства вызвало снижение численности занятых. Одновременно в расчете на одного занятого стоимость основных фондов росла даже в условиях их интенсивного выбытия без замены. В связи с этим имел место фиктивный рост органического строения капитала, который должен был вызвать изменение соотношения частей накапливаемой массы национального дохода. Однако очень часто накопление было символическим – при использовании бюджетных потоков на бюрократизацию экономики. Неконтролируемый рост цен естественных монополий искусственно завышал издержки производства и сопровождался ростом заработной платы в этом секторе. Деформировалась и основа цен. Инфляционный процесс привел к перераспределению доходов, возрастающая доля которых используется на социально престижное потребление, а не накопление. В итоге статистические измерения динамики органического строения капитала затруднены, что вносит сложности в расчеты структуры инвестиций и в прогнозирование реальной структуры фонда накопления.

Впериод рыночных преобразований в России отчетливо проявились тенденции денежного рынка. Одна из них – формирование структуры сбережений населения на случай непредвиденных обстоятельств. Домашние хозяйства, как и другие экономические агенты, не могут прогнозировать экономическую ситуацию. Поскольку в силу нестабильности экономики им не гарантирована социальная защита, они, как правило, не могут рассчитывать на иные доходы, кроме собственных сбережений. Но если формы сбережений заключаются в «выводе» наличных денег из оборота, то это ограничивает спрос, порождает потребность в увеличении денег в обращении, что оказывает дестимулирующее влияние на

94

экономический рост. Более того, если часть сбережений хранится в иностранной валюте, то это увеличивает спрос на нее, усиливая инфляционный процесс. Указанные процессы, особенно сохранение на высоком уровне вложений средств в иностранную валюту (свыше 50%), после некоторого снижения этой доли в 1996-1998 гг. (в 1997 г. 84,5%) явно не соответствуют ситуации экономического роста. Из этого следует вывод о необходимости мер по обеспечению гарантий вкладчиков, об актуальности дедолларизации денежного оборота, ориентированной на сокращение масштаба теневого рублевого оборота и «отмывания» этих денег через обменные операции и «вывода» их значительной части за пределы страны.

В странах, где риски вкладчиков и банков значительно ниже, чем в России, большая часть валовых сбережений (почти 90%) направляется в инвестиции, что стимулирует развитие экономики. В России отношение валовых сбережений к ВВП за последние 5 лет составило: 1997 г. – 21,6%; 1998 г. – 19,0%; 1999 г. – 26,9%; 2000 г. – 33,6%; 2001 г. – 32,5%. Отношение инвестиций к ВВП в 2001 г.

– всего 17,4%, т.е. около половины валового сбережения. Разрыв в 15,1% слишком велик, до кризиса 1998 г. он составлял около 5%. Очевидно, что в России имеются ресурсы для инвестирования, но они лишь частично трансформируются в реальные капиталовложения.

Обоснованно отмечаются такие причины, ограничивающие реальные инвестиционные возможности, как «бегство» капитала из страны, значительные выплаты по внешнему долгу, проведение ЦБ России жесткой политики увеличения золотовалютных резервов.

Вэкономике любой страны самое существенное значение имеет структура населения по возрасту, социальным группам, образованию и т.д. Возможности экономического роста связаны с общей динамикой населения по возрасту и переходом его в группу экономически неактивного населения. Этой динамике присущ рост числа пенсионеров (38,5 млн. чел.) и сохранение высокой доли в структуре населения детей в семьях, нуждающихся в социальной помощи (свыше 23 млн. чел.).

Вусловиях несопоставимости размера средней пенсии с величиной прожиточного минимума необходима радикальная модернизация всей демографической политики во взаимосвязи с перспективами и возможностями экономического роста. Эти задачи декларируются, но реально значимые меры не принимаются. Следовательно, в перспективе экономический рост будет сдерживаться возрастанием «социальной» доли фонда потребления, ограничивающей накопление; «старение» населения станет фактором консервации структуры потребления и системы стимулов к труду; обострится проблема качества рабочей силы; усилится упадок социальной инфраструктуры мелких поселений, превращая в самый архаичный и неперспективный для вовлечения в современное производство слой проживающих в них 8,5% населения страны.

Структура государственных расходов является определяющей характеристикой страны. Россия по Конституции – социальное государство, однако расширенный бюджет правительства (консолидированный бюджет и бюджеты государственных внебюджетных фондов) в 1999-2001 гг. охватывали лишь 32,21-

95

32,97% средств ВВП, тогда как в развитых странах – около 60%. Доходы составляли соответственно 33,64-39,17% ВВП. При таком их уровне для полноценного финансирования государственного сектора экономики не хватает средств, хотя отток капитала за границу достигает все еще около 18 млрд. долл. в год. В этой ситуации чрезвычайно малым оказывается финансирование фундаментальных исследований (около 1,6% расходов бюджета). В бюджете на 2002 г. доля промышленности, строительства, транспорта, связи, информатики и сельского хозяйства в совокупности составляла лишь 5,2%. При нынешнем уровне расходов государства на систему жизнеобеспечения экономики рассчитывать на экономический рост нельзя, поскольку возможности безинвестиционного роста практически исчерпаны: рынок не приемлет продукции, произведенной на основе применения морально устаревших технологий, возможной лишь в условиях «выживания».

Структура государственного внутреннего и внешнего долга, их соотношение в динамике и отношение к объему ВВП свидетельствует не только о бремени, возложенном на экономику, но и о связанности государственных расходов обязательствами по их погашению и обслуживанию. Внешний долг России на начало 2002 г. составил 146 млрд. долл. – больше тысячи долларов на человека. Предусматриваемые ежегодные выплаты по основному долгу и процентов в размере от 14 до 20 млрд. долл. отодвигают возможности удовлетворения инвестиционных потребностей на второй план – тем более что государственный внутренний долг в текущем году превысит 600 млрд. руб. Увеличение внутреннего долга ведет к росту нагрузки на федеральный бюджет в виде процентов по обслуживанию долга. В 2003 г. процентные расходы по внутреннему долгу достигнут 56 млрд. руб. (по внешнему – свыше 220 млрд. руб.). В последующие годы процентные расходы по внутреннему долгу будут возрастать более чем на 10% в год. Это очень сильно ограничит возможности роста инвестиций. В целом динамика государственного внутреннего и внешнего долга по отношению к ВВП составляла: в 1993 г. – 71,3%; в 2001 г. – 58,6%. Накопленная величина долга очень велика, поэтому особенно актуален пересмотр структуры государственных расходов.

Из всего сказанного следует, что в российской экономике пока не созданы глубокоэшелонированные условия для активизации экономического роста. В намерениях по разработке «амбициозных» сценариев ускорения экономического роста не принимаются во внимание глубина и инерционность негативных процессов в экономике.

Ограниченность инвестиций, значительный внешний и внутренний долг почти однозначно диктуют топливно-сырьевую модель международной специализации России. В принципе топливно-сырьевая модель специализации приносит немалые выгоды только в случае огромных природных ресурсов, приходящихся на относительно небольшое население. Эта модель хорошо действует в Канаде (30 млн. населения), Саудовской Аравии (19 млн. населения), но она не может обеспечить столь значительных преимуществ России с ее 147 млн. населением. В такой ситуации наиболее перспективным могло быть использование природно-ресурсного потенциала в качестве начального импульса для отраслей промышленности, опирающихся на научно-технический потенциал страны.

96

Политико-экономический популизм в России как основной фактор в понимании ее роли и места в мировом экономическом сообществе

Экономика и политика во взаимосвязи

Для пореформенной России достаточно очевидным феноменом является наличие тесной взаимосвязи и взаимного влияния экономических и политических процессов. Это является следствием системной общественной трансформации, выводящей развитие экономики из обычного – эволюционного – состояния в новое качество. Экономика государства в периоды глубоких реформ теряет свою обычную инерционность, и восстановление этой инерционности является внешним критериальным индикатором возвращения системы в эволюционное, стабильное состояние.

Российский опыт перестроечных реформ требует для своего осмысления выделения особого сценария – экономико-политических взаимодействий в условиях революционной трансформации социально-экономической системы, означающей радикальные изменения в самом существе государственного строя: отношений собственности, роли базовых экономических категорий и т.д.

При рассмотрении российского переходного периода экономического развития необходимо учитывать цикл экономики популизма, проявляющий в условиях неустойчивости экономических и политических структур, нередко – в периоды перехода от авторитарных обществ к демократическим, т.е. в периоды формирования демократических институтов, отсутствия демократических традиций и процедур, отсутствия устойчивого механизма трансформации экономических интересов влиятельных социальных групп в политические формы осуществления государственной власти.

Российские экономические реформы на протяжении 1992-1996 гг. отчетливо демонстрировали волнообразный, цикличный характер осуществлявшегося курса экономической политики. Причем характерно, что происходило все это в рамках одного и того же президентства и без радикальных изменений в составе Правительства. Фазы, о которых идет речь, достаточно четко определяются, в частности, по темпам инфляции.

И уже поверхностное ознакомление с циклами 1993-1996 гг. подводит к версии о политических основаниях наблюдаемых колебаний. При этом политическая подоплека смены экономических курсов гораздо более естественна и проста. Особенно очевидным это становится при анализе данных, начиная с осени 1993 года: принятая тогда новая Конституция РФ сформировала определенные процедурные рамки принятия экономико-политических решений, что сделало процесс трансформации российской экономики если не более эффективным, то более предсказуемым.

Резкое обострение кризиса осенью 1994 года потребовало от исполнительной власти возвращения к жесткой стабилизационной политике 1995 года.

Обращают на себя внимание два важных момента. Во-первых, экономикополитические циклы 1993-1996 годов не связаны непосредственно со сменами находящихся у власти политических партий. Результаты выборов оказывают косвенное, хотя и совершенно явное воздействие на экономико-политические колебания.

97

Во-вторых, избиратели не имели пока достаточного практического опыта оценки деятельности тех или иных партий в случае прихода их к власти. Иными словами, в России еще не сложилось устойчивых, существующих на уровне массового сознания ожиданий тех или иных результатов экономической политики от той или иной партии. То есть российский избирательный процесс является уникальным феноменом для экономико-политического моделирования, когда крайне условное допущение об отсутствии «политической памяти» у избирателя является вполне реалистичным.

Втаких условиях возможным будет применить для анализа современной российской ситуации модель «экономико-политического цикла», разработанную У. Нордхаузом. В этой модели утверждается, что практически любое правительство в непосредственно предшествующий выборам период склонно проводить политику стимулирования роста и социальных выплат, тогда как послевыборный период всегда отличает повышенная макроэкономическая жесткость. То есть речь идет о чередовании двух вариантов политики – антиинфляционной и социальной, нацеленной на борьбу с безработицей.

Однако в России эта модель действует в «перевернутом» виде: в период, предшествующий выборам, власти проводили жесткий стабилизационный курс, тогда как сразу после выборов в него вносились поправки популистского характера.

Вобщем виде здесь можно предположить, что «перевернутый» характер политико-экономического цикла возникает как результат незрелости системы рыночной демократии, находящейся еще только в стадии своего становления. Это проявляется в ряде специфических черт экономико-политической жизни современной России, среди которых особенно выделяются следующие:

1. Наличие влиятельных групп интересов, прежде всего – хозяйствующих субъектов, поддерживающих альтернативные модели экономико-политического развития страны – открытую конкурентную модель и закрытую, ориентирующуюся на идеологию «импортозамещения».

2. Слабость политических партий, не способных формировать устойчивые правительственные коалиции, смягчающие колебания экономического курса при переходе власти от одной партии к другой.

3. Возможность влиятельных групп интересов и экономических лоббистов оказывать непосредственное воздействие на формирующие экономическую политику институты, минуя политические организации, а нередко – и представительные органы федеральной власти.

4. Неоднородный характер Правительства, коалиционность которого состоит не в поддержке его разными фракциями Государственной Думы, а сосуществованием в нем сторонников различных экономико-политических доктрин, в результате чего внутри исполнительной власти идет постоянная и не приводящая к сколько-нибудь определенным результатам борьба.

Совокупность всех этих факторов повышает неустойчивость функционирования экономической системы и модифицирует характер деятельности институтов власти, усиливая в них реактивные и, следовательно, популистские компоненты.

98

Экономическая политика популизма: анализ имеющегося опыта

Популизм, рассматриваемый как экономическое явление, представляет собой определенный тип политики, при котором правительство пытается добиться высоких темпов роста при помощи активного перераспределения создаваемого в стране национального дохода, резкого расширения внутреннего платежеспособного спроса и готовности ради этого выходить за ограниченные рамки государственного бюджета. Последний элемент особенно важен, поскольку в нем состоит различие между обычной популистской политикой, достаточно широко распространенной в XX в., и популизмом экономическим.

Существует два типа экономического популизма. Классический, или традиционный, популизм характерен для авторитарных националистических режимов. Для них достижение «экономического чуда» было одновременно и доминантой политической риторики, и условием обеспечения политической стабильности власти – своеобразным источником легитимации военной или полувоенной диктатуры. Наиболее типичными странами, придерживающимися такого курса, являются Бразилия 60-80-х годов и Аргентина 50-80-х годов: эти страны в указанный период возглавляли военные правительства.

Другим вариантом является левый популизм С. Альенде в Чили (1971-1973 гг.) и сандинистов в Никарагуа (80-е годы). Ключевым пунктом программ этих правительств было решение острых социальных проблем, и, прежде всего, обеспечение быстрого роста занятости и повышения благосостояния основной массы населения. Здесь также велико было упование на «экономическое чудо», которое власти склонны были объяснять тем, что левое правительство выражает интересы огромного большинства населения.

Оба типа популизма близки и по экономической логике, и по практическим результатам.

Логика правительства, встающего на путь экономического популизма, достаточно проста. Опираясь на политическую мощь государства, власти намерены обеспечить резкое повышение народного благосостояния и преодоление отставания от развитых государств мира.

В качестве исходной посылки принимается, что в первую очередь государство должно стимулировать спрос. Существуют два пути решения этой задачи. С одной стороны, всемерно наращивать государственные расходы в виде инвестиций, закупок и пр. С другой стороны, при помощи комплекса мер социальной политики добиваться быстрого роста реальных доходов и на этой основе – потребительского спроса. Если первое характерно для популизма вообще, то второе – отличительная черта именно левой модели.

Обязательным элементом политики популизма является всемерная поддержка национальной промышленности или проведение ускоренной индустриализации, модернизации и т.п. Обычно этот курс проводился под лозунгом «развития импортозамещающих отраслей», то есть тех отраслей промышленности, которые позволяют избавиться от импорта важнейших средств производства, ориентированы на выпуск продукции глубокой переработки и ослабляют зависимость национальной экономики от колебаний мирового рынка.

99

Для этого предлагается опираться на комплекс мер экономического и административного характера, среди которых можно выделить следующие:

-протекционистская внешнеэкономическая политика, ограничивающая доступ иностранных товаров на внутренний рынок;

-инвестиционная деятельность государства, напрямую поддерживающего развитие тех или иных отраслей, – это особенно характерно для левых правительств;

-перераспределение ресурсов из экспортно-ориентированных секторов экономики в «импортозамещающие» отрасли. Последнее имеет особое значение для популистского курса, отличая его от обычного протекционизма.

Наконец, важными элементами политики любого популистского правительства являются: сильная роль государства в ценообразовании, особенно на сырьевые ресурсы и продовольствие – стремление к занижению этих цен на внутреннем рынке; установление государственного контроля над важнейшими отраслями промышленности и в банковской сфере, стремление к установлению возможно более низкого процента за банковский кредит в целях поддержания индустриальной экспансии и, как следствие, пренебрежение рыночной сбалансированностью, усиление государственного вмешательства в распределение кредитных ресурсов. Таким образом, экономический популизм оказывается, прежде всего, политикой перераспределения, что всегда роднит его с социализмом.

Популистский экономический курс становится реальностью при наличии ряда экономических, политических и социальных предпосылок, которые являются общими для самых различных стран:

7. Структура экономики отличается разрывом между экспортноориентированными отраслями и отраслями потенциального импортозамещения. Причем важно не просто наличие этих двух групп отраслей, но и отсутствие механизма экономического взаимодействия между ними: отсутствие «перелива» капитала от одного сектора к другому, противоположность интересов при принятии экономико-политических решений. В этой ситуации можно говорить об отсутствии «экономического консенсуса» между ведущими секторами национального хозяйства, когда улучшение положение в одном из них может прямо или косвенно вызывать ухудшение ситуации в другом.

Практически все страны, вступавшие на путь экономики популизма, характеризовались подобной биполярностью своей экономической структуры. В них соседствовали, практически не взаимодействуя, сильный экспортный сектор и относительно слабая, неконкурентоспособная на мировом рынке обрабатывающая промышленность. Первый обычно представлял собой или отсталое в экономическом и социальном отношении сельское хозяйство с многочисленным и нищим населением при концентрации земли у небольшого числа латифундистов (такова была ситуация в Бразилии и Аргентине), или сырьевые отрасли, как правило, принадлежащие иностранному капиталу – меднорудная промышленность Чили.

Противостояние экспортных отраслей другим секторам, отсутствие естественных экономических взаимосвязей между ними порождало политическую и социальную напряженность. Не только рабочие, но и предприниматели «городской» промышленности противопоставляли себя отсталому аграрному сектору

100

или принадлежавшим иностранцам рудникам. Владельцы ориентированных на экспорт предприятий оказывались в крайне уязвимом социальном положении – их политическое влияние основывалось или на принадлежности к аристократии, когда речь шла о землевладельцах, или на поддержке правительств развитых государств – в случае привлечения иностранного капитала. Но в середине XX в. этой поддержки для выживания было уже недостаточно, а отношения со своими рабочими или арендаторами традиционно отличались крайним антагонизмом. В перерабатывающей же промышленности интересы предпринимателей и наемных рабочих оказывались тождественными: и те, и другие были заинтересованы

вперекачке в свою пользу ресурсов, получаемых от экспорта.

8.Существенная поляризация общества, резкий разрыв между богатыми и бедными. По вполне понятным причинам это усиливает общий уровень перераспределительных настроений в обществе. Тем более, когда богатство сосредотачивается не просто в руках у предпринимателей, а в строго определенных, узко очерченных секторах экономики и основной массой населения воспринимающихся как социально ущербное: аристократы-латифундисты, или наживающиеся на дешевизне местной рабочей силы иностранцы.

9.Неразвитая политическая структура общества, и, прежде всего, неустойчивость политических институтов, слабость политических партий, отсутствие демократических традиций. Это более всего относится к странам, где демократические институты переживают период своего становления. Вероятность выбора популистского курса выше, когда при наличии в стране многопартийности представители политической элиты оказываются неспособны сформировать устойчивое правительственное большинство. Неустойчивое правительство гораздо более уязвимо в своей деятельности и гораздо более склонно к осуществлению мероприятий популистского характера.

10.Популистскому курсу обычно предшествует более или менее последовательная попытка проведения ограничительной макроэкономической политики, крайне непопулярной в общественном мнении и одновременно позволяющей накопить определенные валютные резервы. Социальные тяготы этой политики делают ее уязвимой для демагогической критики левого и националистического характера, а само наличие валютных резервов является необходимым условием для осуществления популистских мероприятий. Ведь проводя популистский курс, правительство должно иметь определенные накопления, чтобы при их помощи поддерживать сбалансированность на внутреннем рынке, обеспечивая импорт потребительских товаров и удовлетворяя спрос национальной промышленности – отраслей импортозамещения, на производимые за рубежом средства производства.

11.Экономика популизма хорошо приживается на почве национализма в качестве консолидирующей идеи, когда задача ускоренного роста национальной промышленности объясняется необходимостью противостояния внутренним или внешним врагам. В варианте левого популизма этот тезис дополняется осознанием мессианской роли нации, осуществляющей социалистический эксперимент.

101

12. Этот курс часто оказывается связанным с наличием в стране политического лидера харизматического типа, плохо совместимого с традициями представительной демократии. Правда, здесь возможны два варианта развития событий. С одной стороны, популистская программа может непосредственно реализовываться авторитарным харизматическим вождем. С другой стороны, когда на этот путь встает демократически избранное правительство, например, в Бразилии на рубеже 50-60-х годов или в Чили в начале 70-х, его эксперименты практически неизбежно ведут к государственному перевороту и утверждению авторитарного режима. Но в обоих случаях в стране должны иметься политические и психологические предпосылки такого развития событий.

Наличие в стране комплекса указанных экономических, политических и социальных причин позволяет с высокой степенью вероятности ожидать развития популистского сценария в экономике.

Начальная фаза экономической политики популизма, как правило, оказывается очень успешной. Провозгласив политику «стимулирования внутреннего спроса», правительство реализует ее при помощи масштабных государственных инвестиций в производство, искусственно низкой процентной ставки и массированных социальных выплат. Неестественно быстро возрастают темпы экономического роста, снижается безработица, начинает расти уровень жизни. Возникает иллюзия, что высокая эмиссия не так страшна, как о ней говорит МВФ, а возможные проблемы товарного наполнения рынка легко решаются при помощи импорта – благодаря имеющимся валютным резервам.

Однако вскоре начинаются проблемы. Искусственно стимулируемый государством внутренний спрос всегда растет значительно быстрее производства, а валютные резервы быстро оказываются исчерпанными. Правительство вынуждено прибегнуть к принудительному установлению валютного курса и вводить государственное регулирование цен. Немедленно возникает товарный дефицит и очереди за продуктами. Правительство должно или вводить рационирование, или «отпускать» цены. Все это оказывается особенно болезненным по контрасту с ожиданиями «экономического чуда», которые только что пережила страна. Вскоре товарный дефицит становится постоянным, причем не только на потребительском рынке, но и на рынке средств производства. Ужесточение ценового контроля оборачивается пустыми прилавками, отпуск цен ведет к быстрому росту. Начинается отток капитала из страны, падает производство, резко снижаются налоговые поступления, которые и так были невысоки, растет бюджетный дефицит. Это ведет к дальнейшему усилению инфляции и падению производства. Образуется замкнутый круг, выход из которого приходится искать в стандартных стабилизационных рецептах МВФ, но данное правительство этого уже не может сделать. Практически неизбежным становится смена власти, которая за редким исключением происходит неконституционным путем.

Описанный экономико-политический цикл являлся типичным практически для всех государств, которым приходилось испытывать на своем опыте экономическую политику популизма. Причем дело здесь, как правило, не ограничивается лишь одним циклом. Многие страны в XX в., раз начав популистские мероприятия, вскоре обнаруживали себя в ловушке, когда популистский курс порождал необходимость проведения болезненной макроэкономической стабилизации,

102

тяготы которой вновь толкали страну на путь популизма, за которым следовала очередная попытка стабилизации, и так далее. В Чили этот период занял около десятилетия, в Аргентине сорок лет, а в Бразилии – шестьдесят.

Российский экономический популизм

Политика популизма в России характеризовалась всегда двумя принципиальными чертами. Во-первых, настойчивым стремлением политического руководства выйти за рамки бюджетных ограничений, что объяснялось обычно исключительной мощью советской власти и вторичный ролью закона стоимости в социалистической экономике. Во-вторых, как и в других несоциалистических государствах, продолжительность популистских периодов не превышала 3-5 лет, затем следовало ужесточение экономической политики, так или иначе преодолевавшее попытки реализации популистских социально-экономических проектов на практике.

Но это уже отошло в область истории. Однако, как следует из всего сказанного нами выше, вероятность повторения популистской политики в современной России существенна. При анализе экономических, социальных и политических процессов нетрудно убедиться в наличии в современной России практически всего комплекса предпосылок, обуславливающих возможность популистского курса ее развития.

Прежде всего, это касается структуры экономики. На сегодня главная проблема состоит в отрыве конкурентных на мировом рынке отраслей, это, прежде всего, производители сырья и энергетических ресурсов, а также часть предприятий металлургии и химии, от остальной части народнохозяйственного комплекса.

Экспортно-ориентированные отрасли оказываются все менее связанными с другими секторами производства, то есть все менее зависят от потребления своей продукции внутри страны. У них формируется своя устойчивая система эко- номико-политических интересов, по сути, противоположная остальным частям народного хозяйства.

Российские топливно-сырьевые отрасли способны конкурировать на мировом рынке, им нужно развиваться и, следовательно, инвестировать. Однако важнейшим препятствием для инвестиционной активности является обесценение денег – инфляция. И именно поэтому экспортно-ориентированные отрасли, как

иконкурентоспособные предприятия вообще, формируют социальную базу стабилизационного макроэкономического курса. Этим они принципиально отличаются от низкоэффективных секторов, нуждающихся для своего выживания в постоянной государственной поддержке – как в форме финансовых вливаний, так

ипри помощи ограничения деятельности на отечественном рынке иностранных производителей.

Растущее отчуждение отраслей усиливает и социально-политическую напряженность в обществе.

Естественной мишенью для критики со стороны «патриотической», то есть неконкурентоспособной, промышленности становится топливно-энергетический комплекс. А по мере постепенного осознания общественным мнением опасности простого эмиссионного финансирования народного хозяйства быстро растут перераспределенческие настроения, выражающиеся в стремлении получать от государства финансовую помощь за счет прибылей экспортеров.

103

На этом фоне явно усиливаются националистические настроения, которые в современной России, в отличие от других бывших «братских стран», непосредственно связаны с политикой коммунистического реванша, а не возрождения национальной государственности. В этом находит отражение специфика нашего выхода из коммунизма, поскольку Россия является единственной страной, если не считать Китая, для которой коммунизм был порожден внутренними факторами ее развития, а не навязан извне.

Наконец, остро стоят в настоящее время и социальные проблемы пореформенного развития. Причина возникших проблем состоит не только в самих проводимых экономических реформах, но, прежде всего, в отсутствии должной последовательности при их проведении.

В России середины 90-х годов сформировался стандартный комплекс предпосылок экономической политики популизма. Конечно, приход к власти нового Президента России, последовательное снижение темпов инфляции оказывают позитивное влияние на ситуацию социальной напряженности в обществе, однако социальные опросы показывают, что «обделенными» в процессе приватизации считают себя не только наемные рабочие и пенсионеры, но и большая часть предпринимателей, и они готовы к новому «переделу» собственности.

104