Методология_Литература / Lloyd deMause_Psychohistory

ЭВОЛЮЦИЯ ДЕТСТВА

41

слуги. При этом с ним проделываются разнообразные сексуаль­ ные манипуляции, начиная с младенчества и кончая тем време­ нем, когда ему было по меньшей мере семь лет.

Другой пример двойного образа мы находим в обрезании. Общеизвестно, что евреи, египтяне, арабы и другие народы об­ резают крайнюю плоть мальчиков. Необходимость этой процеду­ ры объясняют по-разному, но все эти объяснения - продукт двойного образа проекции и возвратности. Прежде всего, это ка­ лечение детей взрослыми всегда подразумевает проекцию и на­ казание для контроля за проецируемыми эмоциями. Вот что го­ ворит об обрезании Филон в первом веке: «Обрезание не­ обходимо для освобождения от страстей, опутывающих ум. Сильнейшая из всех страстей - та, что возникает между мужчи­ ной и женщиной, и законодатели рекомендуют увечить инстру­ мент, служащий этой страсти, указывая, что эта могущественная страсть должна быть обуздана, и полагая, что не только эта, но и другие страсти будут тем самым сдержаны».99 Моисей Маймонид соглашается:

«Я полагаю, что одним из доводов в пользу обрезания было уменьшение числа половых сношений и ослабле­ ние половых органов; его целью было ограничить актив­ ность этих органов, чтобы они как можно больше оста­ вались в покое. Истинной целью обрезания было при­ чинить половому органу тот род физической боли, который не сказывается на его естественной функции или потенции человека, но умеряет силу страсти или че­ ресчур сильного желания».100

Возвратную реакцию можно наблюдать в одном из вари­ антов ритуала обрезания, головка пениса выступает здесь в роли соска груди. Пенис младенца трут до тех пор, пока не возникает эрекция, тогда крайняя плоть рассекается ногтем мохеля или ножом, а затем рвется вокруг головки. После этого мохель от­ сасывает из-под головки кровь.101 Делается это по той же при­ чине, которая заставляла всех целовать пенис маленького Людо­ вика: ведь пенис, а особенно его головка - это вновь обретен­ ный сосок материнской груди/а кровь - ее молоко.102 Идея о том, что младенческая кровь обладает свойствами волшебного моло­ ка, стара, как мир, и лежит в основе многих обрядов, связанных с жертвоприношениями. Однако мы не будем вдаваться в эту сложную проблему, а сосредоточимся на идее обрезания как

42	- ллойд ДЕМОЗ

проявления «комплекса головки и соска». Не все.знают, что об­ нажение головки пениса было проблемой не только тех народов, которые делали обрезание. Греки и римляне считали ее священ­ ной; вид головки «вселял страх и удивление в сердце мужчи­ ны»,103 поэтому крайнюю плоть привязывали тесемкой, так назы­ ваемой «кинодесме», или прищепляли застежкой под названием «фи6ула», а всю процедуру называли «инфибуляция».104 Есть сви­ детельства, что инфибуляцию проделывали иногда и в эпоху Воз­ рождения, и продолжают в наше время, для «благопристойности» или «чтобы обуздать похоть».105

- Когда крайняя плоть была недостаточной для прикрытия головки, иногда делали операцию: кожу подрезали у основания пени­ са и оттягивали вперед.106 В античном искусстве головка обыч­ но изображается закрытой, причем на рисунке часто бывает четко обозначена тесемка, привязывающая крайнюю плоть даже в со­ стоянии эрекции. Я столкнулся лишь с двумя случаями, когда

изображалась головка пениса: в одном случае она по замыслу должна была вызывать ужас (на рисунках, которые вешались на

дверь); другие изображения показывали сосание пениса.107 Таким образом, и у евреев, и у римлян возвратный образ лежал в ос­ нове их отношения к головке пениса как к материнскому соску.

ДЕТОУБИЙСТВО И ЖЕЛАНИЕ СМЕРТИ РЕБЕНКА

В паре книг, богатых клинической документацией, психоана­ литик Джозеф Рейнгольд исследует желание матерью смерти своего ребенка108 и обнаруживает, это это явление распростра­ нено гораздо шире, чем мы думаем, а происходит от сильного соблазна «аннулировать» свое материнство, чтобы избежать во­ ображаемого наказания со стороны собственной матери. Рейн­ гольд показывает нам женщин, которые после родов умоляют своих матерей не убивать их. Он прослеживает истоки детоубийственных желаний и послеродовых депрессий и находит причину не во враждебности к ребенку, а скорее в потребности принести дитя в жертву, чтобы умилостивить свою мать. Больничный пер­ сонал хорошо осведомлен о распространенности детоубийственных желаний и часто некоторое время не допускает контакта матери с ребенком. Открытия Рейнгольда, подтвержденные Блоком, Зильбургом и другими, сложны109 и имеют далеко идущие послед-

ЭВОЛЮЦИЯ ДЕТСТВА

43

ствия; в этой книге я лишь укажу, что детоубийственные поры­ вы современных матерей - чрезвычайно частое явление, и фан­ тазии закалывания, изнасилования, обезглавливания, удушения по­ стоянно обнаруживаются психоаналитиками у матерей. Я думаю, что, чем дальше в историю, тем чаще детоубийственные импуль­ сы воплощались родителями на деле.

История детоубийства на Западе еще ждет того, кто ее напишет, но я не стану этого делать в настоящей книге. Обычно считают, что убийство законных или незаконных детей - проблема ско­ рее Востока, чем Запада. Однако накопленных сведений доста­ точно, чтобы доказать, что убийство как законных, так и незакон­ ных детей было системой в античности, что законных детей не намного реже убивали в средневековье, а убийство незаконных детей было обычным делом вплоть до девятнадцатого века.110

Детоубийство в античности обычно игнорируют, несмотря на буквально сотни ясных указаний античных авторов на повсе­ дневность и общепринятость этого акта. Детей швыряли в реку, в кучу навоза, в помойную яму, сажали в кувшин, чтобы умо­ рить голодом, оставляли на пригорке или на обочине дороги «на растерзание птицам и диким зверям» (Еврипид, Ион, 504).

Ребенка, который не был безупречен по форме или размерам, который слишком мало или слишком много кричал или по какимто признакам не подходил к описанию в гинекологическом трак­ тате «Как определить, стоит ли воспитывать новорожденного»,111 как правило, убивали. Однако первому ребенку в семье обычно сохраняли жизнь,112 особенно если это был мальчик. Девочки, ко­ нечно, ценились меньше, и указания Илариона жене Алис (I в. до н. э.) типичны открытой манерой обсуждения этой темы: «Если повезет и ты родишь ребенка, то, если это будет мальчик, пускай живет, если же девочка, брось ее».113 В результате мужчин было гораздо больше, чем женщин, и такая ситуация была типичной для Запада до самого средневековья, когда число убийств законных детей, вероятно, сократилось. (Убийство незаконных детей не ска­ зывается на соотношении полов, так как в этом случае обычно в равной степени убиваются и мальчики, и девочки.) Доступные нам статистические данные по античности показывают большой избы­ ток мальчиков по отношению к девочкам. К примеру, в 79 семь­ ях, получивших гражданство Милета около 228-220 гг. до н. э., было 118 сыновей и 28 дочерей; в 32 семьях было по одному ребенку, в 31 - по два. Как пишет Джек Линдсей:

44

«Иметь двух сыновей не было необычным, иногда их было и трое, но больше, чем одна дочь в семье - тако­ го практически не бывало. Посейдипп сообщает, что «даже богатые люди всегда бросают дочь». Из 600 се­ мей, о которых остались надписи второго века в Дельфах, лишь один процент имел по две дочери».114

Убийство законных детей даже состоятельными родителями было настолько привычным, что Полибий считает это причиной обезлюдения Греции:

«В наше время во всей Греции - низкая рождаемость и общее снижение народонаселения, из-за этого города при­ шли в запустение, а земля перестала давать урожай, хотя не было ни длительных войн, ни эпидемий... ведь люди впали в такие причуды, скупость и праздность, что не хо­ тят жениться, а если женились - растить детей, которых имеют обычно не больше одного-двух...»115

До четвертого века н. э. ни закон, ни общественное мнение не осуждали детоубийство в Греции или в Риме. Так же отно­ сились к нему и крупные философы. Те немногие места в их сочинениях, которые расцениваются как осуждение детоубийства, по моему мнению, имеют как раз обратный смысл, как, например, высказывание Аристотеля: «Что касается того, бросить или вос­ питать родившихся детей, должен быть закон, по которому неурод­ ливого ребенка надо воспитывать; но что касается числа детей, если действующие законы препятствуют тому, чтобы кто-нибудь из рожденных был выброшен, должен существовать предел воспроизведению потомства».* На Мусония Руфа, которого иногда называют римским Сократом, тоже часто ссылаются как на про­ тивника детоубийства, однако в его сочинении «Следует ли вос­ питывать каждого рожденного ребенка?» совершенно очевидно говорится лишь о том, что братьев не следует убивать, посколь­ ку их совместное воспитание очень полезно.116 Большинство же античных авторов открыто одобряет детоубийство. Так, Аристипп

*Эта цитата в переводе С.А. Жебелева: «Относительно выращивания новорожденных детей и отказа от их выращивания пусть будет за­ кон: ни одного калеку выращивать не следует. Что же касается чис­ ла детей, то, в том случае, если установившиеся обычаи воспрещают отказ от выращивания кого-либо из новорожденных (а ведь количе­ ство деторождении строго определено), он и не должен иметь мес­ та» («Политика», 1335Ь20-25).

ЭВОЛЮЦИЯ ДЕТСТВА

45

говорит, что мужчина может делать со своими детьми все, что ему заблагорассудится, ибо «разве мы не сплевываем лишнюю слю­ ну или не отшвыриваем вошь, как нечто ненужное и чужерод­ ное?»117 Некоторые, как Сенека, допускают убийство лишь боль­ ных детей:

«Мы разбиваем голову бешеному псу; мы закалываем неистового быка; больную овцу мы пускаем под нож, иначе она заразит остальное стадо; ненормальное потом­ ство мы уничтожаем; точно так же мы топим детей, ко­ торые при рождении оказываются слабыми и ненормаль­ ными. Так что это не гнев, а разум, отделяющий больное от здорового».118

Масштабы этого явления вырисовываются в мифах, траге­ диях, в Новой комедии, где сюжет часто строится на «смешных» моментах детоубийства. В менандровской «Девушке с Самоса»

веселый сюжет состоит в том, что один мужчина пытается на­ резать ребенка на кусочки и поджарить. В его же комедии «Тре­ тейский суд» пастух подбирает брошенного ребенка, решает

вырастить его, но потом передумывает, говоря при этом: «Вос­ питывать ребенка слишком хлопотно». Он отдает его другому

человеку, но при этом возникает спор, кому достанется ожере­ лье ребенка.119

Однако следует заметить, что детоубийство было, судя по все­ му, широко распространено и в доисторические времена. Анри Валлуа составил таблицу всех известных ископаемых останков доисторического периода от питекантропа до мезолитического человека и обнаружил соотношение полов 148 к 100 в пользу мужчин. Греки и римляне были настоящим островом просвеще­ ния среди моря народов, находившихся еще на той ступени раз­ вития, когда детей приносят в жертву богам. Напрасны были

усилия римлян искоренить этот обычай. Лучше всего докумен­ тировано жертвоприношение детей в Карфагене, которое описы­ вает Плутарх:

«...с полным сознанием происходящего они сами при­ носят в жертву собственных детей, а те, у кого детей нет, должны купить маленького ребенка у бедных. Детям перерезают горло, будто птичкам или ягнятам, а мать присутствует при этом без слез и причитаний. Если бы она издала хоть малейший стон или проронила хоть одну слезу, ей пришлось бы платить денежный штраф, а ее

46	ЛЛОЙД ДЕМОЗ

ребенка все равно принесли бы в жертву. Все про­ странство перед статуей заполнено громким гомоном флейт и барабанов, чтобы крики горя не доходили до ушей толпы».121

Детские жертвоприношения - это конечно, наиболее четкое воплощение и подтверждение рейнгольдовского тезиса об убий­ стве своих детей как жертве, которую мать приносит своим ро­ дителям. Такой обычай существовал у ирландских кельтов, у гал­ лов, у скандинавов, египтян, финикийцев, моавитов, амманитов, а в некоторые периоды - у евреев.122 Археологами обнаружены ты­ сячи скелетов принесенных в жертву детей, часто с надписями, гласящими, что жертва - первый сын знатной семьи. Эти над­ писи в Иерихоне прослеживаются до 7000 г. до н. э.123 Замуро­ вывание детей в стенах, в фундаментах при закладке зданий и мо­ стов, чтобы сделать их крепче, было также обычным делом — это практиковалось не только при постройке Иерихонской стены, но даже в Германии в 1843 г.124 В наши дни, когда дети играют в «Лондонский мост обрушился», то изображают жертвоприношение речному божеству, хватая кого-нибудь из играющих в конце игры.125

Даже в Риме детские жертвоприношения полулегально су­ ществовали. Дион говорит о Юлиане, который «убил множество мальчиков ради магического обряда»; по словам Светония, изза предзнаменования Сенат «постановил, что ни один младенец мужского пола, родившийся в этом году, жить не будет»; а Пли­ ний Старший говорит о людях, которые «стараются раздобыть ко­ стный мозг из ноги и головной мозг младенца».126 Еще больше был распространен обычай убивать детей своих врагов, часто массово,127 так что дети из знатных семей не только были сви­ детелями расправ над детьми на улицах, но и сами постоянно на­ ходились под угрозой гибели, связанной с политической неуда­ чей отца.

Насколько я могу судить по доступным источникам, Филон — первый, кто ясно высказался против ужасов детоубийства:

«Некоторые совершают это собственными руками; с чудовищной жестокостью и варварством они душат новорожденное дитя, едва успевшее сделать первый в жизни глоток воздуха, бросают в реку или в море, при­ вязав что-нибудь тяжелое, чтобы дитя как можно

. . быстрее погрузилось в пучину. Другие оставляют их в

ЭВОЛЮЦИЯ ДЕТСТВА

47

каком-нибудь пустынном месте, надеясь, как говорят сами, что кто-нибудь спасет ребенка, на самом же деле обес­ печивая ему ужаснейшую участь. Ибо все звери, пита­ ющиеся человеческим мясом, собираются и беспрепят­ ственно пируют над телом ребенка - прекрасный зва­ ный обед, устроенный зверям единственными опекунами ребенка, которые призваны беречь его и охранять, его от­ цом и матерью. Хищные птицы тоже слетаются и жад­ но расклевывают остатки...»128

В течение двух веков после Августа делались попытки воз­ награждать тех родителей, которые сохраняли детям жизнь, и тем самым поддержать сокращающееся население Римской импе­ рии.129 Однако явных изменений не было до четвертого века. Умерщвление детей стало рассматриваться законом как убийство только в 374 г. н. э.130 Даже отцы церкви противодействовали детоубийству, похоже, не из тревоги за жизни детей, а заботясь о душах их родителей. Такое отношение видно в утверждении св. Юстина Мученика, что христианин не должен бросать своих детей, чтобы потом не встретить их в публичном доме: «Что­ бы мы не причинили никому неприятностей и сами не впали в грех, нас учат, что нехорошо бросать ребенка, даже новорожденно­ го, и прежде всего потому, что почти все, кого в детстве бросают (не только девочки, но и мальчики), оказываются потом прости­ тутками».131 Когда же самих христиан обвиняли в убийстве де­ тей ради тайных обрядов, они не медлили с ответом: «Многие ли, по-вашему, из присутствующих здесь жаждут христианской крови? Ведь таких много даже среди вас, судей, так справедливо нас на­ казывающих. Воззвать ли мне к их совести за то, что они обре­ кают собственное потомство на смерть?»132

После Везонского собора (442 г. н. э.) о нахождении брошен­ ного ребенка следовало объявлять в церкви, а около 787 г. Датео из Милана открыл первый приют исключительно для бро­ шенных детей.133 В других странах развитие шло примерно по той же схеме.134 Несмотря на большое количество литературных свидетельств, медиевисты обычно отрицают широкое распрост­ ранение детоубийства в средние века, поскольку это не явству­ ет из церковных записей и других количественных источников. Однако если судить по соотношению полов 156 к 100 (ок. 801 г.) или 172 к 100 (1391 г.), которое указывает на убийство за­ конных дочерей, и если учесть то, что незаконных детей обычно

48

убивали независимо от пола, истинная частота детоубийства в средневековье представляется существенной. Несомненно, Инно­ кентий III, открывая больницу Санто Спирито в Риме в конце двенадцатого века, превосходно знал, какое количество матерей бросает своих малышей в Тибр. В 1527 г. один священник при­ знает, что «отхожие места оглашены криками выброшенных в них детей».136 Подробные исследования только начинаются, но, скорее всего, до шестнадцатого века детоубийство наказывалось лишь в. единичных случаях.137 Когда Винсент из Бове в тринад­ цатом веке пишет, что один отец вечно беспокоился о дочери, которая «душила свое потомство», когда врачи жалуются, что «находят детей на морозе, на улицах, выброшенных злыми мате­ рями», когда, наконец, мы обнаруживаем, что в англосаксонской Британии действовала презумпция, что умерший ребенок был убит, если не доказано иное, для нас все эти сообщения должны послужить сигналом для самого энергичного изучения сред­ невекового детоубийства.138 Формальные записи показывают немногие случаи рождения вне брака, и именно поэтому мы не должны довольствоваться допущением, что «в традиционном об­ ществе люди остаются в целомудрии до брака», поскольку мно­ гие девушки ухитрялись скрыть беременность от матерей, с ко­ торыми спали в одной кровати, не то что от церкви.

Илл. 4 - Детей варят. Инфантицидные действия родите­ лей обычно проецировались на евреев или ведьм, как на этой картинке Гуаццо из «Compendium Maleficarum»,

ЭВОЛЮЦИЯ ДЕТСТВА

49

По мере приближения к восемнадцатому столетию материал становится полнее,140 и уже не остается сомнений во всеохватности детоубийства, существовавшего в любой европейской стране. Когда в каждой стране открыли дома для найденышей, туда отовсюду поступали малыши, и дома очень быстро переполнились. Хотя Томас Корэм. и открыл свой госпиталь для найденышей в 1741 г., потому что не мог выносить вида мерт­ вых детей в лондонских канавах и навозных кучах, в 1890-х годах мертвые дети на лондонских улицах все еще были обыч­ ным зрелищем.144 В конце девятнадцатого столетия Луи Адамик описывает существо, выросшее в восточноевропейской деревне, где были «няньки для убийства»! Матери отправляли к ним де­ тей, когда хотели убить, и няньки «выставляли их на мороз пос­ ле горячей ванны; кормили чем-то, вызывающим спазмы желудка и кишечника; подмешивали в молоко гипс, буквально оштукату­ ривавший внутренности; закармливали после того, как в течение двух дней заставляли голодать...» Адамика самого должны были убить, но по какой-то причине нянька пожалела его. Его наблю­ дения за тем, как она разделывалась с другими младенцами, ко­ торых ей приносили, дают нам правдивую картину эмоций, лежа­ щих в основе многовековой традиции детоубийства.

«Она любила всех своих подопечных странной, беспомощ­ ной любовью... но когда незадачливые родители или другие родственники ребенка не имели возможности за­ платить небольшую сумму, причитающуюся за содержа­ ние ребенка, она распоряжалась ребенком по-своему...

Однажды она вернулась из города с маленьким про­ долговатым свертком... страшное подозрение закралось мне в душу. Ребенок в люльке должен был умереть!.. Когда ребенок кричал, я слышал, как она встает и нян­ чит его в темноте, приговаривая: «Бедный, бедный ма­ лыш!» Впоследствии я не раз пытался понять, как она должна была себя чувствовать, прижимая ребенка к груди и зная, что вскоре убьет его своими руками... «Ах ты бедный, бедный малютка!» Она специально говорила от­ четливо, и я слышал: «...плод греха, сам ты безгрешен...

скоро ты уйдешь, очень скоро, мой малютка... и уйдя сей­ час, ты зато не попадешь в ад, как попал бы, если бы остался жить, и вырос, и стал бы грешником». На сле­ дующее утро ребенок был мертв...»142

50

В прошлом, как только ребенок рождался, его обычно окру­ жали аурой смерти и мерами против нее. Изгнание злых духов, очищение и волшебные амулеты издревле считались необходи­ мыми для охраны от полчищ смертоносных сил, подстерегавших ребенка. Для этого пользовались холодной водой, огнем, кровью,

вином, солью и мочой.143 Изолированные греческие деревни по сей день сохраняют этот дух борьбы со смертью:.

«Новорожденный ребенок спит, крепко спеленутый, в покачивающейся деревянной люльке, которая обернута одеялом так, что ребенок оказывается в своеобразном шатре, темном и душном. Матери боятся действия злых духов и холодного воздуха... после наступления темно­ ты дом или лачуга похожи на осажденную крепость: двери заперты на засов, окна заложены досками, а на стратегических точках, например, у порога, разложены соль и ладан для отпугивания Дьявола, который будет стремиться вторгнуться.»144

Согласно Рейнгольду, старые женщины символизировали бабушку, чье желание смерти ребенка необходимо было отвес­ ти. Поэтому считалось, что у них «дурной глаз» и от присталь­ ного взгляда старой женщины ребенок может умереть. Чтобы ребенок не стал жертвой желаемой ему смерти, ему давали амулеты, обычно в форме пениса, часто это был похожий на фаллос коралл.145 Ребенок рос, а желания его смерти продолжа­ ли проявляться, Эпиктет говорит: «Разве нанесет какой-то вред то, что, целуя ребенка, вы будете шептать про себя: «Завтра ты умрешь?»146 Один итальянец, живший в эпоху Возрождения, имел обыкновение замечать, когда ребенок говорил что-нибудь умное: «Этот долго не проживет».147 Во все времена отцы го­ ворили своим сыновьям, как Лютер: «Пусть уж лучше у меня будет мертвый сын, чем непослушный».148 Фенелон рассказывает, как однажды задал ребенку такой вопрос: «Дал бы ты отрезать себе голову, чтобы попасть на небеса?»149 Вальтер Скотт гово­ рит, что его мать призналась, как однажды чуть не поддалась «сильному искушению перерезать мне горло и бросить в бо­ лото».150 Леопарди рассказывает о своей матери: «Заметив, что кто-нибудь из ее детей скоро должен умереть, она была безмерно счастлива, и пыталась скрыть свою радость лишь от тех, кто мог бы поставить ей это в упрек».151 Источники полны подобных

примеров.

. *