3. Природа сознания

Сознание — результат длительного развития человеческого общества. Элементы психической и сознательной деятельности имеются уже у высших, особенно стадных, животных, использую- щих звуковую сигнализацию и жесты для обмена информацией, но настоящее человеческое сознание появляется не как простое продолжение и усложнение психической деятельности этих животных, а вследствие глубоких принципиальных изменений.

Основой этих изменений явился труд. Труд предполагает создание орудий труда и использование их для преобразования материальных предметов ради удовлетворения сначала простей- ших, а петом и более сложных потребностей людей. На ранней стадии развития, когда орудия были крайне несовершенны, а

* Павлов И П. Павловские среды. М.—Л.. 1949. Т. 3. С. 262 Cw. также: .Мен- нинг С Поведение животных. М., 1982; Хайнд Р. Поведение животных М., 1975; Дьюсбери Д. Поведение животных. М., 1981.

76

борьба за выживание выдвигала ряд таких задач, которые требо- вали огромного напряжения, трудовая деятельность, направлен- ная на решение этих задач, была под силу лишь коллективу. Для ее осуществления требовались хорошая сигнализация и быст- рый обмен информацией, необходимой для управления трудо- вым процессом. Это и привело к возникновению языка, который сыграл решающую роль в развитии и совершенствовании мыш- ления.

Современная наука доказывает, что человек произошел от высокоорганизованных прогоменидов, близких как к человеку, так и к обезьяне. Иными словами, высшие обезьяны — это не предки наши, а только «дальние родственники», имеющие с нами общих предков.

Эволюция человека насчитывает около пяти миллионов лет, из которых более 95% ушло на формирование первых коллек- тивов с четко выраженными человеческими чертами. По имени французской деревушки Неандерталь, где были найдены останки первых людей, их называют неандертальцами. Неандертальцы, изготовлявшие каменные кинжалы, наконечники копий, костяные орудия, овладели искусственными способами добывания огня. В их среде зародились первобытнообщинные отношения. Даль- нейшее совершенствование орудий труда, создание орудий для изготовления орудий, усложнение общественных отношений при- вело 50—70 тысяч лет назад к возникновению родового строя и значительному развитию искусства. Психика людей этой эпохи уже резко отличается от психики животных. У них появилось

сознание.

В самоорганизующейся системе, какой является стадо живот- ных, управление осуществляется посредством передачи тех или иных сведений одними животными другим. Для этого животные совершают телодвижения, являющиеся сигналами, знаками для всего стада. Знак — это чувственно воспринимаемое действие (или предмет), играющее при общении роль представителя опре- деленного события (предмета, свойства или действия) и исполь- зуемое для получения и передачи сообщений. Если животное находит ме^сто, богатое пищей, оно подает знак другим, и все ста- до собирается в этом месте. Если оно обнаружило приближение врага, по знаку, подаваемому этим животным, стадо принимает оборонительную позицию или обращается в бегство. Пока сот- рудничество сводится к таким несложным и немногочисленным действиям, объем и значение общения посредством знаков сравнительно невелики. Способностью общения посредством знаков обладают многие животные. Но ни одно животное не способно пользоваться такой системой знаков, какой является человеческий язык. Некоторых птиц можно научить произносить слова, но они не понимают их значения. Строение гортани чело- векообразных обезьян лишает их возможности издавать члено- раздельные звуки.

Ученые предпринимают попытки обучить обезьян пользовать-

77

ся в качестве знаков жестикуляцией, подобной языку жестов глу- хонемых. Так, одна годовалая самка шимпанзе, которую начали обучать подобным знакам, за 4 года овладела 1 60 знаками, другая самка шимпанзе, приступившая к обучению в четырехмесячном возрасте, за год усвоила 80 знаков. Третью стали обучать сразу после рождения, и она за 3 месяца усвоила 90 знаков. Вот значе- ния некоторых знаков, усвоенных этими шимпанзе: «фрукт», «запах», «шар», «башмак», «удар», «идти», «бежать», «обнимать», «открывать», «пить», «плакать», «смотреть», «спешить», «хотеть», «холодный», «чистый», «я», «ты», «мой», «твой», «жаль». Эти жи- вотные смогли по своей инициативе сочетать знаки, образуя отдаленное подобие предложений: «подойти открой», «ты щеко- тать я» и т. п. Большего, однако, достичь не удалось даже у дете- нышей обезьян, а взрослые шимпанзе вовсе не способны усвоить такие знаки и пользоваться ими. Этому препятствует строение их мозга.

Образ жизни обезьян на воле, деятельность их в естественных условиях не вызывают необходимости в такой знаковой системе, какой является человеческий язык, и потому формируют у них такое строение мозга, которое делает их способными пользо- ваться при общении лишь необходимыми им знаками. Строение мозга животных, живших около 10 миллионов лет назад и бывших общими предками людей и современных человекообразных обезьян, было таково, что при соответствующем изменении их образа жизни и деятельности их мозг в процессе миллионов лет развития смог постепенно приобрести особенности, прису- щие мозгу человека. Однако это произошло только с очень не- большой частью наших предков. Большинство, хотя в их жизни за миллионы лет многое изменилось, не испытало тех коренных перемен, которые ведут к превращению мозга животных в чело- веческий мозг. А некоторые даже утратили задатки своих древ- них предков. Потомками этих животных являются современные человекообразные обезьяны.

В том, что детеныши человекообразных обезьян обладают свойством и способностью, которых лишены взрослые особи, проявляется так называемый биогенетический закон. Он заклю- чается в том, что в ходе индивидуального развития зародыша в материнской утробе, а затем и детеныша последовательно повторяются главнейшие этапы развития отдаленных предков данного вида — тех видов животных, которые на протяжении миллионов лет приходили друг другу на смену. У человеческого зародыша, например, первоначально имеются жабры, позднее его тело покрыто шерстью, у него бывает хвостик и т. д.

В силу ряда обстоятельств в жизни наших древних предков происходили очень важные изменения. На смену положению, когда эти животные лишь от случая к случаю применяли в каче- стве орудия какой-нибудь предмет (плод, камень или ветку, кое- как очищенную от листьев), приходит систематическое изготов- ление и использование орудий (каменных и костяных). Животное

78

стадо превращается в несравненно более сложную систему — общество, где сотрудничество очень многообразно и требует значительно более частого и разнообразного общения, чем в ста- де. Чтобы суметь изготовить каменное орудие и пользоваться им, чтобы общими усилиями вырыть яму, замаскировать ее, за- гнать в нее зверя и убить его, охотники должны были многое сообщать другу другу, и жизнь заставила их этому научиться Оказалось, что выигрыш от совместного труда не только в том, что общими усилиями можно решить задачу, непосильную для одного, но и в коллективном использовании информации: то, что увидят, услышат все участники коллективного действия, не- возможно увидеть, услышать одному из них, если он действует в одиночку.

Многообразие информации, которую должны были переда- вать друг другу наши предки, требовало таких знаков, каждый из которых сообщал бы не об одном-единственном предмете или действии, а об объектах различных, но обладающих общими чер- тами и потому требующих одинаковой реакции со стороны чело- века. Знак должен был быть общим для определенного класса объектов и общим для всех участников трудового процесса. Жесты не удовлетворяли этим требованиям, ибо их может при- нять и понять лишь тот, кто их видит. В коллективном же труде участвуют, разумеется, и те, кто не видит друг друга. Поэтому возникла настоятельная необходимость в звуковой системе зна- ков, которые, как мы только что отметили, указывают на свойст- ва, общие целому классу действий, событий или предметов.

Каким должно стать при этом отражение какого-нибудь дей- ствия (скорей подбегай, спрячься, ударь камнем и т. д.), события (зверь ранен, он скрылся за скалой) или предмета (камень, дере- во, пещера)? Может ли это отражение оставаться лишь нагляд- ным представлением, образом, сохраняющимся в памяти живот- ного после того, как оно наблюдало те или иные действия, собы- тия, предметы? Разумеется, нет. Представить себе наглядно то общее, что имеется во всех случаях, когда подбегают, прячутся, ударяют и т. п., совершенно отвлекаясь от многочисленных разли- чий между этими актами, можно лишь очень туманно или вовсе невозможно. Вполне наглядными при таком отражении остаются лишь знаки, посредством которых участники общения передают их друг другу.

Отражение того общего, что есть в целом классе явлений (бег вообще, удар вообще, скала вообще), при отвлечении от различий между явлениями данного класса, отражение зависимостей, свя- зей между явлениями дается в мышлении. Мышление — важ- нейшая особенность человеческого сознания. Звуковая же систе- ма знаков, посредством которой создаются такие отражения и при помощи которой осуществляется общение, называется язы- ком, Таким образом, коллективный труд требовал образования мышления и языка, возникновение и развитие которых нес, це- лимы друг от друга.

79

Хотя жестикуляционное общение обученных людьми шимпан- зе в общем представляет собой сигнализацию животных, оно кое- чем напоминает человеческий язык. Овладевая этой знаковой системой, шимпанзе выделяют некоторые черты, общие той или иной категории явлений (различных в других отношениях), и соз- дают ряд общих представлений, являющихся как бы переходной ступенью от наглядных образов (чувственных представлений) к мыслям (отвлеченным понятиям). Эти обезьяны, конечно, не говорят (даже на языке глухонемых) и не мыслят на уровне чело- века, но, обучаясь «языку» жестов, они проходят какой-то отрезок очень длинного пути, ведущего к языку и мышлению. Удается им это только потому, что, изолированные от своих сородичей в ран- нем возрасте, они воспитываются среди людей, говорящих, мыс- лящих и прилагающих большие усилия, чтобы обучить их данной знаковой системе. В естественных условиях процесс возникнове- ния языка и мышления потребовал бы преодоления множества очень больших препятствий и потому протекал бы несравненно медленнее. Возраст самых древних каменных орудий, найденных учеными, составляет 2,5 миллиона лет, и если считать, что лекси- кон наших предков 100 тысяч лет назад насчитывал тысячу слов, то окажется, что каждое новое слово осваивалось ими в среднем раз в 10 тысяч лет...

Но, как бы ни были велики трудности на этом пути, рано или поздно они преодолевались. Решающую роль в их преодолении сыграло развитие общения между членами стада, а потом обще- ства, тесно связанное с усложнением орудийной трудовой дея- тельности. По мере того как труд выявлял общие черты все новых и новых классов объектов, эти черты получали общее наимено- вание. Общие языковые выражения позволили совершить труд- ный переход от наглядных представлений к отвлеченным поня- тиям, к мышлению — отличительной черте сознания. Жизнь древних предков человека, коренным образом изменявшаяся под влиянием изготовления орудий и общественных отношений, шаг за шагом вносила в их анатомию такие изменения, благодаря которым им стали доступны речь и мышление: верхние конечно- сти животного превратились в человеческие руки, а его мозг — в мозг человека.

Изготовляя орудие, наш предок воздействовал одним камнем {непригодным для удовлетворения его потребностей) на другой камень (тоже для этого негодный), с тем чтобы получить новый предмет — орудие (которое также нельзя потребить). Затем он воздействовал орудием на объекты, способные удовлетворить его потребность (например, на дичь). Изготовить орудие можно лишь из камня, обладающего определенными свойствами; осо- быми качествами должен обладать и камень, при помощи кото- рого данное орудие изготовляется. Само изготовление орудия, как и его применение, требует соотзетстзующих действий. Ору- ,гг,г получится, если каменной заготовке будет придана известная форма (клина, наконечника и т. д.). Убить дичь удастся, если копье

80

попадет, скажем, в сердце или голову животного. Все эти опера- ции образуют цепь, каждое звено которой связано определенным образом с соседними звеньями. При практическом овладении такими связями, с которыми формирующийся человек сталки- вался в своей деятельности, в его мозгу отражались наиболее общие их черты. Достичь этого было нелегко. Всякий раз, когда люди неправильно отражали существующие в объективной дей- ствительности связи, их попытки овладеть ими терпели неудачу. Миллиарды раз повторялись такие попытки, то удачные, то бес- плодные, пока не сформировалось умение отражать события и их взаимосвязи так, как они имеют место в действительности. Наши предки стали овладевать обычными, на каждом шагу встречаю- щимися, повторяющимися связями: «если данный предмет твер- же другого, а тот тверже третьего, то первый тверже третьего»; «если данный предмет находится внутри другого, а тот — внутри третьего, то первый тоже помещен внутри третьего»; «всякий предмет, обладающий данными свойствами, можно применить для данного дела; этот предмет обладает данными свойствами, значит, его можно применить для данного дела». Так возникли умозаключения, т. е. выведение из некоторых известных исход- ных посылок определенного нового знания на основе связей, ко- торые называются логическими. С течением времени способность логично умозаключать укоренилась, так как многие поколения на практике убедились, что логические связи соответствуют отно- шениям и взаимодействиям между самими событиями, действия- ми или вещами. Возникла присущая человеческому мышлению логика.

Таким образом, сознание со всеми его атрибутами (ощу- щениями, мышлением, логикой и т. д.), возникшее в процессе чрезвычайно длительного превращения стада жиэотны:, в челове- ческое общество и порожденное, как и язык, общественной трудовой деятельностью, представляет собой (как и язык) явле- ние специфически общественное.

Общественная сущность сознания проявляется и в том, что формирующийся человек, выясняя то общее, что свойственно всем людям, с которыми он ежедневно общается, осознает, что и он — человек, что между ним и членами его рода существуют определенные отношения. «...Человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека,— писал К, Маркс.— Лишь отне- сясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начи- нает относиться к самому себе как к человеку»'. Осознание человеком самого себя и того, что в нем происходит, в отличие от того, что происходит вне его сознания, б^з его ведома,— важная особенность человеческого сознания. Всю.миная о впечатлении, которое произвел на меня снег на вершине горы Алибек (когда я смотрел на нее в Домбае), я думаю о счочм восприятии. Анали- зируя мнение, которое я составил себе о туристах, гю-г^аг-изших

Маркс К., Энгельс Ф, Соч. ^т. 23. С. 62.

81

рядом с моей свою палатку, я думаю о своих мыслях. Я осознаю, что снег на вершине Алибека, возможно, не таков, каким он мне показался издалека; что мое мнение о данных туристах, возмож- но, ошибочно. Способность человека думать о своих собственных мыслях, чувствах, желаниях, оценивать, насколько они верны или уместны, означает, что его сознание отражает не только объек- тивную действительность, но и само себя, т. е. оно есть отражение отражения. Человек четко различает то, что имеет место лишь в его сознании (субъективная реальность), и то, что происходит вне и независимо от его сознания (объективная реальность). Такова идеальность нашей психики, недоступная ни одному животному.

Мысленные образы внешних объектов, отношений между ними, мысли о самом себе, своих отношениях с внешними объек- тами, мысли о собственных мыслях, чувствах и т. д. неотделимы в сознании человека от той особой знаковой системы, которой является язык. Эти мысленные образы, существующие только в сознании людей, и следовательно идеальные, представляют собой размышления-рассуждения, внутреннюю речь, в которой слова и предложения выступают как идеальные заместители реальных предметов, действий, отношений. Человек может мыс- ленно оперировать этими идеальными заместителями, как он оперировал бы их оригиналами, если бы практически взялся за это дело. Не прибегая к таким практическим действиям, о кото- рых не всегда известно, приведут ли они к намеченной цели, человек может как бы «прорепетировать» задуманное дело, мыс- ленно производя над идеальными заместителями различные ва- рианты направленных на достижение цели операций (вспомните мысли шахматиста: «Если я пойду так, он ответит так, тогда я...» и т. п.). Так определяется возможность достижения цели и избира- ется вариант, ведущий к ней скорее других.

Наблюдать исчезнувшее или еще не возникшее мы не можем. Но оперирование идеальными заместителями не связано этими ограничениями. От состояния, в каком Земля находилась сотни миллионов лет назад, до ее нынешнего состояния она прошла через множество промежуточных состояний, звеньев процесса ее развития. Между этими звеньями имеются определенные связи, исследуя которые, геолог узнает о том, какой была Земля сотни миллионов лет назад. Этим же способом астроном с большой точностью предсказывает небесные явления, которые произойдут через сотни миллионов лет. Так получает свое разрешение воп- рос, являются ли отражением действительности мысли о прош- лом и будущем.

В сознании человека, иногда помимо его воли, возникает какая-нибудь мелодия или зрительный образ, от которых он тщет- но пытается избавиться Непроизвольное возникновение зритель- ного или слухового представления испытывал каждый из нас. Но у нас есть еще произвольные представления и мысли. Мы можем по своему желанию вызвать _ -:еб° определенный зрительный образ или мотив, можем заставить себя обдумывать какой-то

82

вопрос, решать определенную задачу и т. д. В той мере, в какой мысль человека выходит за пределы того момента, когда он мыс- лит, в той мере, в какой он сам выбирает объекты, на которые направляет свои мысли, его сознание приобретает относительную независимость от воздействий среды, которым он подвергается в тот момент, когда обо всем этом размышляет. Способность к самонаблюдению позволяет человеку следить за некоторыми своими психическими процессами, контролировать их и управ- лять не только своими поступками, но и — в известной мере — своим сознанием. Поэтому у человека легко может возникнуть представление о независимости его «духа» от окружающего материального мира и от его собственного тела — представле- ние, лежащее в основе идеализма.

Имеется и иной источник мнения о независимости сознания от материи. Всякое отражение существует только в отражающем материальном объекте. Не может существовать без своего мате- риального носителя и то отражение, посредством которого осу- ществляется управление в живых организмах, т. е. информация. Когда человек смотрит кинофильм, получая определенную ин- формацию, носителями ее являются: процессы, происходящие в сетчатке глаза при падении на нее световых колебаний; частотно упорядоченные импульсы, идущие по центростремительным нер- вам к определенному участку коры головного мозга; нейрохими- ческие процессы, вызванные этими импульсами в коре. Все это от зрителя скрыто: объективных процессов, происходящих в раз- личных частях его глаза и мозга, когда он смотрит на экран, он не воспринимает. А от человека, решающего математическую задачу, скрыты происходящие в его мозгу процессы, субъектив- ным выражением которых являются все его рассуждения. В том, что информация воспринимается человеком отделенной от ее материального носителя, проявляется идеальность сознания, ко- торая легко рождает иллюзию, будто размышления, воспомина- ния, мечты и т. п.— это нечто, вовсе не зависящее ни от чего ма- териального.

Эта иллюзия лежит в основе распространившегося в послед- ние годы в западной философии дуалистического интеракцио- низма, отстаиваемого английским ученым Э. Полтеном, амери- канцем Г. Прайсом и др. Они утверждают, что совершенно неза- висимо друг от друга существуют «мир материальных объектов» и «мир духовных объектов» (Э. Полтен), что эти два мира воздей- ствуют друг на друга, причем мозг воздействует на сознание, а сознание—на мозг, так сказать, «на равных».

Открытия, сделанные нейрофизиологами во второй половине XX в., опровергают этот взгляд. Экспериментально установлено, что поступление информации из внешнего мира через ощуще- ния— безусловная предпосылка существования сознания: при полном прекращении ощущений человек впадает в бессознатель- ное состояние. Применение метода электрических раздражений различных точек мозга позволило неопровержимо доказать зави-

83

симость всего, о чем думает и что чувствует человек, от процес- сов, совершающихся в его мозгу. Канадский нейрофизиолог У. Пенфилд (1891—1976) ввел электрод в определенную точку коры мозга пациентки и включил слабый ток. Она сразу восклик- нула: «О, знакомое воспоминание — где-то в учреждении... Я бы- ла здесь и какой-то человек, прислонившийся к столу... звал меня» . Этот эксперимент повторялся неоднократно и всегда возникало одно и то же воспоминание. Прикладывание электро- дов к некоторым другим точкам коры создавало у пациента (не знавшего о том, что электрод прикоснулся) ощущение, что переживаемое β данный момент переживалось когда-то прежде. Многочисленные эксперименты, проведенные Пенфилдом, пока- зали, что способность человека выражать свои мысли и понимать сообщаемые ему мысли других посредством произносимой, слы- шимой, писаной и читаемой речи «зависит от деятельности опре- деленной части одного полушария»² мозга. Внутри этой части эксперименты позволили выделить области, ответственные за память пережитого, за память понятий и за память слов. Другой современный нейрофизиолог пишет: теперь «доказано, что дви- жения, ощущения, эмоции, желания, идеи и все многообразие психических явлений можно вызывать, подавлять или изменять, раздражая электрическим током определенные отделы мозга»³.

В 60—70-е гг. большой вклад в эти исследования внесла группа советских ученых, возглавляемая академиком Н. П. Бехтеревой. Вживляя в мозг электроды для уточнения того, какие зоны мозга изменяются при возникновении определенного заболевания, а затем — и для лечения данного заболевания, ученые смогли изу- чить состояния мозга в самых различных ситуациях, в том числе и при мыслительной деятельности. Это позволило им понять, как в каждом случае мозг обеспечивает эмоциональную жизнь человека, состояние его мышления и т. п. Бехтеревой и ее сотруд- никам, обследовавшим более 2000 зон мозга, удалось установить зависимость определенных явлений сознания от процессов, происходящих в определенных зонах. В частности, изучение физиологических принципов кодирования в мозгу произносимых слов позволило решать «обратную» задачу: расшифровывая ко- довые характеристики, распознавать слова, «произносимые» мысленно. По словам Бехтеревой, «совсем недавно это могло показаться фантастикой: слово еще не слетело с уст, а аппаратура уже перехватила его»*.

С 60-х гг. для прекращения припадков у больных эпилепсией стали рассекать нервные пути, соединяющие оба полушария го- ловного мозга. Воспользовавшись этим, Р. Сперри занялся выяс- нением функций каждого полушария, об асимметрии которых

Пенфилд В., Роберте/!. Рочь и мозговые механизмы. Л., 1965, С. 49. '' Там же. С. 229.

Делыадо X Мозг к сознание. М. 19/1. С 2л⁷.

Бехтереве Η Новое в изучении мозга человека//Коммунист. '975 № 13 С. 92.

84

у человека (в отличие от животных) было известно и раньше. Многолетние кропотливые исследования позволили установить, что функциями левого полушария (у правшей) являются речь, чтение, письмо, мышление, математические действия, анализ, а функциями правого — синтез, творческая научная и художест- венная деятельность. За эти открытия Р. Сперри была присуждена Нобелевская премия (1981 г.).

Под влиянием вышеописанных научных достижений в рамках западной аналитической философии (многие представители кото- рой еще недавно объявляли вопрос о соотношении деятельности мозга и сознания псевдопроблемой) возникло в 60-е гг. течение, всерьез занявшееся этим вопросом. Это течение, так называемый «научный материализм», исходит из того, что психика является функцией и свойством мозга. Защита «научными материалиста- ми» (У. Плэйсом, Г. Фейглом, Дж. Смартом, Д. М. Армстронгом и др.) указанного положения, их решительная борьба против идеализма вызвали острую критику со стороны представителей идеалистических концепций. Против «научных материалистов» выступили также и дуалистические интеракционисты, о которых упоминалось выше.

Последние перед лицом установленных наукой фактов не от- важиваются отрицать зависимость явлений сознания от мозговых процессов, но утверждают, что мозговые процессы зависят от явлений сознания ничуть не меньше. Интеракционисты признают, что мозг человека может существовать и нормально функциони- ровать, когда сознание у человека отсутствует (например, при сне без сновидений), но они утверждают также, что и мысли чело- зека, его память, желания, образы могут существовать «в отсут- ствие физического мозга». Как полагает английский интеракцио- нист Э. Полтен, в пользу его позиции говорит то, что только интеракционизм дуалистических теорий может объяснить незави- симое существование души от тела как до рождения, так и после смерти. Иными словами, только будучи интеракционистом, мож- но верить в бессмертие души. Но этот довод не убедителен. У нас нет ни одного факта, подтверждающего существование мыслей, памяти, желаний в отсутствие мозга.

Что же касается «научных материалистов», то их позицию тоже нельзя считать бесспорной. Они игнорируют качественное свое- образие психики вообще и человеческой психики в особеннос- ти, Сознание есть мозговой процесс, утверждает У. Плэйс, Д. М. Армстронг считает, что человек обладает лишь физиче- скими, химическими и биологическими свойствами, которые, по всей вероятности, могут быть сведены к исключительно физиче- ским свойствам. Это точка зрения механистического материализ- ма, несоответствие которого науке было выяснено зыше.

Но вернемся к вопросу, поставленному в начале этой главы, Электронно-вычислительные машины часто называют «мыслящи- ми машинами», «электронным мозгом», r'd деле ни одна ·*...ί них не является самоуправляющейся системой. Они суть лишь преоб-

85

разователи информации, вводимой в них человеком, который ставит перед ними цели и контролирует их достижение. Собствен- ных целей у ЭВМ нет. Они не обладают ни мышлением, ни чувст- вами. Количество переключающих элементов в ЭВМ исчисляется миллионами (в нервной системе человека таких элементов — нейронов — 1 5 миллиардов). Лучшие ЭВМ выполняют триллионы, т. е. 10 ~, элементарных операций в секунду (в мозгу за секунду производится более 10" таких операций). Не только мозг в це- лом, но и многочисленные его подсистемы обладают своими программами. К тому же работа мозга и нервной системы тесно связана с работой всего нашего организма. Наши знания о строе- нии и функционировании всей этой сложнейшей системы пока еще очень скудны. Поэтому программы, вводимые в ЭВМ, несом- ненно, только слабое подобие программ нашего мозга. Тем не менее нет оснований отрицательно отвечать на часто задаваемый вопрос: возможно ли в принципе создание искусственного интел- лекта? Если бы удалось создать устройство, обладающее всеми программами нашего мозга, оно было бы не биологическим, а социальным продуктом, который овеществляет знания обще- ства, находящегося на высоком уровне научно-технического раз- вития.

Как известно, у ребенка, чей организм, мозг, нервная система вполне нормальны, сознание не возникает, если он не воспитыва- ется людьми. Его телесная организация определяет только воз- можность сознания, которая реализуется в обществе, при обще- нии ребенка с людьми. Учитывая это, можно сказать, что искусст- венное устройство, обладающее всеми программами нашего мозга, будучи созданным, оказалось бы на положении ребенка, которого еще нужно воспитывать. Чтобы в таком устройстве появилось сознание, нужно осуществить его общение с людьми, включить его в общество. Следовательно, здесь недостаточно одних только достижений науки и техники.

Но обратимся к мозгу человека. Как ни своеобразно отража- ется в нем мир, это только очередная ступень в развитии форм отражения, существовавших раньше. Отмечая, что высшие живот- ные умеют разлагать предмет на части (анализ), сочетать вещи и действия для достижения цели (синтез) и производить нечто вроде экспериментов, Ф. Энгельс писал: «Основные черты мето- да одинаковы у человека и у животного и приводят к одинаковым результатам, поскольку оба оперируют или довольствуются толь- ко этими элементарными методами. Наоборот, диалектическое мышление — именно потому, что оно имеет своей предпосылкой исследование природы самих понятий,— возможно только для человека...»' Субъективные образы объективных явлений и чув- ства имелись уже у животных, появившихся задолго до человека. Свойственное нашему сознанию отделение субъекта от объектов возникло не на пустом месте. Сознание людей опережает дейст-

вительность на многие десятилетия, но опережающее отражение, хотя и не столь развитое, имеется и у других организмов. Отли- чительные особенности человеческой психики возникли благода- ря обществу и труду. Но человеческое общество и труд тоже возникли не на пустом месте. Все это надо учитывать для понима- ния «предыстории человеческого духа, для прослеживания раз- личных ступеней его развития, начиная от простой... протоплазмы низших организмов и кончая мыслящим мозгом человека. А без этой предыстории существование мыслящего человеческого моз- га остается чудом» .

И все же, говоря о соотношении так называемого искусствен- ного интеллекта (ИИ), осуществляемого компьютерами, и мысли- тельной деятельности человека, не следует слишком категориче- ски ставить границы, которые ИИ якобы никогда не сумеет преодолеть. Если учесть, что программа разработки ИИ впервые была выдвинута в конце 50-х гг., когда компьютеры делали лишь сотни тысяч операций в секунду, а по своим объемам занимали несколько комнат, то следует признать, что за три с небольшим десятилетия в сфере ИИ достигнуты поразительные успехи. Ныне компьютеры способны выполнять триллионы операций в секунду, а объем памяти на магнитном диске размером с ладонь равен хорошей библиотеке. Уже сейчас существует возможность общения человека и компьютера на естественном языке. Экс- пертные системы, реализованные в виде компьютерных про- грамм, помогают ставить медицинские диагнозы, разведывать полезные ископаемые, управлять предприятиями, принимать ответственные экономические решения и т. д. В ближайшем будущем возможно создание компьютера, память которого будет равноценна информации, содержащейся в гигантских на- циональных библиотеках, скорость достигнет 10¹⁵ операций в секунду при одновременном уменьшении объема компьютера. Поэтому категорические заявления, ограничивающие интеллек- туальные возможности ЭВМ, требуют столь же критического отношения, как и неумеренные восторги. Во всяком случае, за 30 лет своего развития (а ведь это только начало пути) компьюте- ры, разумеется с помощью человека, проделали путь, на который нашим предкам потребовались миллионы лет.

В заключение надо подчеркнуть, что изложенные в данной главе кардинальные положения об общественной природе созна- ния и о коренных отличиях человеческого сознания от психики животных основоположники марксизма впервые в истории фило- софии сумели обосновать научно, опираясь на материалисти- ческое понимание законов общественной жизни.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 512.

87

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 537—538.

86

процесс социального познания. И в этом заключается специфиче- ское значение философии для разработки методологии общест- венных наук, социального познания в целом.

Глава III

ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ

И ОБЩЕСТВЕННОЕ

СОЗНАНИЕ

Рассматривая основной вопрос философии, мы установили, какое отношение существует между сознанием и окружающим человека природным миром. Теперь же нам предстоит разо- браться в том, как решается основной вопрос философии при- менительно к обществу. Успешно справиться с этой задачей мож- но, конечно, только опираясь на знания об обществе, накоплен- ные изучающими его специальными науками.

Что представляют собой эти знания? История доставляет нам знания о том, как фактически протекало развитие материальной и духовной жизни общества в те или иные эпохи, выясняет при- чины исторических событий и их значение для народа той или иной страны и других народов. Политическая экономия дает знание законов, управляющих производством, распределением и обменом материальных жизненных благ в обществе на различ- ных этапах его исторического развития. Языкознание выявляет законы функционирования и развития языка и ту роль, какую он играет в общении. Все специальные общественные науки, иссле- дуя те или иные социальные явления или стороны жизни общест- ва, руководствуются некоторыми методологическими принципа- ми, представляющими собой определенное решение вопросов: что представляет собой общество? что образует основу общест- венной жизни? что является движущей силой общественного развития? каким наиболее общим законам подчиняется это раз- витие?

Эти вопросы по самому своему существу являются философ- скими, а получаемые в процессе их анализа выводы и обобщения приобретают статус методологических принципов других обще- ственных наук. Разумеется, что такой анализ не может быть чисто умозрительным. Он должен опираться на фактический материал, на конкретные данные, собранные и точно установленные различ- ными обществоведческими дисциплинами. Однако философский анализ не ограничивается простой систематизацией всего этого материала. Он использует его для обоснования и формулирова- ния общих методологических принципов и понятий, т. е. кате- горий, регулирующих, организующих и целеориентирующих сам

88