3. Информатизация,

ИНФОРМАЦИОННАЯ ТЕХНОЛОГИЯ,

ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО

Вспомним теперь, что говорилось в главе XII о типологии ре- волюций, и особенно об информационной революции, одном из самых коренных переворотов, охватывающих технологические процессы, экономические, политические, социокультурные и дру- гие механизмы общественной жизни. Предшествовавшие ей аг- рарно-ремесленная и индустриальная революции также порож- дали глубинные изменения и приводили в конечном счете к смене цивилизаций. Однако между собственно цивилизационными из- менениями, порожденными развитием новых технологий и изме- нениями в культуре, существовал длительный период, насчиты- вавший столетия и даже иногда тысячелетия, в течение которых культурные инновации происходили крайне медленно. Человече- ство успевало к ним приспособиться без значительных социальных стрессов и потрясений. Информационная революция радикально отличается от предшествовавших социотехнологических револю- ций тем, что она одновременно ведет к глубоким переменам и в производстве, и в социально-экономических структурах, и в ду- ховно-культурной жизни. Чем же это объясняется?

Дело в том, что в основе современной социотехнологической революции лежит принципиально новая технология, радикально отличающаяся от всех предшествующих,— информационная тех- нология. Ее специфика заключается в том, что с помощью объ- единяемых ею аппаратных и программных средств могут быть изменены не только процессы материального производства, но и процессы интеллектуальной, духовной деятельности. Основу этой технологии составляют быстродействующие ЭВМ — компьюте- ры, необходимые для управления ими программы, написанные на специальных языках программирования, а также чрезвычайно сложные устройства для хранения, передачи, размножения и пре- образования информации. Так как высшей формой информации являются знания, особенно знания научные, то нетрудно понять, что такая технология может оказывать революционизирующее воздействие на все формы человеческой деятельности. Информа- ционная революция, по существу, как раз в том и состоит, что по- зволяет с помощью современных технологий в значительной ме- ре автоматизировать, а иногда и полностью заменить роботами человеческий труд в сфере материального производства, ради- кально облегчить и интенсифицировать умственную деятельность, особенно в науке, проектировании и системах управления, а также радикально преобразовать некоторые виды духовно-художест- венной деятельности и колоссально ускорить процесс передачи и поиска всей необходимой информации.

Мы живем в мире, наполненном и даже перенасыщенном ин- формацией. С помощью передающих информацию устройств

321

управляются космические спутники, новейшие самолеты, автома- тизированные производства и т. д. Научные учреждения создают и внедряют информацию. Она необходима для принятия полити- ческих решений, лежит в основе процессов обучения и образова- ния, в основе любой творческой деятельности. Разумеется, что информация, рассматриваемая изолированно, сама по себе не может произвести коренных изменений в нашей жизни. Но ин- формация, влияющая на деятельность человека, а через нее и на окружающий мир, становится гигантской технической, социально- экономической и культурной силой. Поэтому в современном мире при прочих равных условиях победит и выиграет историческое со- ревнование та общественная система, которая сможет произво- дить больше информации, будет создавать информацию лучшего качества и сумеет внедрять ее быстрее во все сферы обществен- ной жизни. Ясно, что сделать это можно не традиционными мето- дами, возможности которых ограниченны, а лишь с помощью сов- ременной сверхсложной информационной технологии. Ясно так- же, что нынешняя бор» ба за социальное и физическое выживание человека и человечества все в большей степени зависит от уровня и качества такой технологии. Вследствие этого процесс, в котором осуществляется ускоренное развитие и внедрение информацион- ной технологии, а также экспоненциально нарастающий прирост информации, представляет особый интерес с точки зрения фило- софского осмысления общества. Данный процесс получил назва- ние информатизации общества. Информатизация, стало быть, есть особый социально-исторический процесс, в котором реали- зуется информационная революция и который ведет к новому со- стоянию общества. Это новое состояние называется информаци- онным обществом или информационной цивилизацией.

Еще совсем недавно многие наши философы, экономисты, по- литологи, социологи, правоведы рассматривали информационное общество как очередной вымысел буржуазных теоретиков. Это измышление было необходимо якобы для того, чтобы «замазать» противоречия между капитализмом и социализмом и объединить, конвергировать их в рамках единой надклассовой структуры. Однако такая интерпретация информационного общества оши- бочна. Существо этого понятия может быть охарактеризовано следующими несколькими основными признаками:

1. Большинство трудящихся в таком обществе занято в сфере услуг и производства информации (в 1990 г. в США будет занято в этой сфере около 80%, а в ФРГ — около 70%).

2. Создается сеть гигантских взаимосвязанных накопителей знания — общедоступных банков знаний и данных. Доступ к этим банкам из любой точки страны и для любого гражданина в мини- мальный интервал времени гарантируется законом и наличием необходимых технических средств (компьютеров, программ и ин- тегрированных систем связи). Отметим в этой связи, что в США имеется около 3500 общедоступных баз и банков знаний и данных, практически каждый служащий США обеспечен компьютером и

322

микропроцессорными средствами; из 40 миллионов персональ- ных компьютеров в 1987 г. более половины находилось в личном или семейном пользовании, так что практически каждый человек имел возможность бесплатно или за деньги получить практически любую информацию, кроме военных и государственных секре- тов, точно оговоренных в соответствующих законодательных ак- тах. СССР в этом отношении находится ниже черты стратегически опасного отставания. По количеству компьютеров наше отстава- ние измеряется несколькими сотнями раз, по вычислительным мощностям мы отстаем в тысячи и даже десятки тысяч раз, к тому же в стране на начало 1989 г. практически не было общедоступных баз знаний и данных, полностью отсутствовала интегрированная система связи, производилось гораздо меньше научной информа- ции, чем в странах Запада, что в сочетании с почти полным отсут- ствием у населения персональных компьютеров и высоким уров- нем засекреченности делало доступ к новейшей информации практически невозможным (исключение составляет лишь полити- ческая информация, доступная благодаря гласности).

3. Наконец, еще один главный отличительный признак инфор- мационного общества состоит в том, что информация здесь ста- новится товаром и наряду с информационной технологией зани- мает ключевое место в экономике страны.

Вряд ли нужно доказывать, что преодоление гигантского от- ставания нашей страны в области информатизации является вели- чайшим препятствием на пути перестройки. Без информатизации общества мы не сумеем повысить его благосостояние, сделать демократичным, процветающим и открытым, а следовательно, и привлекательным в глазах большинства населения. Между тем не следует забывать, что процесс информатизации крайне сложен, его осуществление потребует большого напряжения сил. Поэтому данный процесс должен происходить на основе хорошо разрабо- танной, теоретически обоснованной концепции.

Как уже говорилось, информатизация общества не является альтернативой развитого капитализма и социализма. Эти противо- положные социальные системы существовали в рамках индустри- ального общества, они смогут существовать и развиваться также и на стадии информационного общества. Вместе с тем процесс информатизации не только радикально изменяет социальные структуры, механизмы управления, систему ценностей, но и сам нуждается для своего успешного развертывания в соответствую- щих изменениях этих структур и механизмов. Реальная альтерна- тива, действительно связанная с информатизацией общества, за- ключается в следующем: либо общество сознательно произведет необходимые социальные и экономические преобразования для успешного осуществления информатизации и впоследствии из- влечет из этого все возможные выгоды, либо процесс информати- зации будет деформирован, как в свое время у нас были дефор- мированы коллективизация и индустриализация, а его негативные последствия намного превысят позитивные. Вот почему перест-

323

ройка, проводящаяся в нашей стране, представляет необходимую предпосылку развития высшей и особенно информационной тех- нологий.

Информатизация общества в качестве своей материально-тех- нической основы имеет компьютеризацию и роботизацию произ- водства, управления, науки, образования, социальной сферы и быта. В рамках этого процесса сложилось и быстро раскручивает- ся особое направление, получившее название искусственный ин- теллект. Под ним подразумевают обычно два связанных процес- са: во-первых, создание аппаратных и программных устройств, стимулирующих интеллектуальную деятельность и способных решать определенные классы задач, ранее доступные лишь чело- веку; а во-вторых, разработка теории таких устройств и систем. На протяжении долгого времени философы, литераторы и спе- циалисты по искусственному интеллекту оживленно обсуждали вопрос, не вытеснят ли «мыслящие» компьютеры и роботы чело- века, не поработят ли его, не выйдут ли из повиновения. Разумеет- ся, это далеко не простой вопрос, так как, несмотря на все завере- ния маловеров и скептиков, современные системы искусственного интеллекта продвинулись довольно далеко. Сейчас компьютеры обладают большими вычислительными мощностями и гигантски- ми запасами памяти. Многопроцессорные компьютеры развивают скорость в несколько триллионов операций в секунду и обладают памятью, равноценной информации, хранящейся в большой биб- лиотеке. Они в состоянии доказывать сложные математические теоремы, играть в шахматы на уровне гроссмейстера, переводить специализированные профессиональные тексты, вести диалог с пользователем на естественном языке и т. д. Конечно, все это еще довольно далеко от полноценной интеллектуальной деятель- ности современного человека. Однако если вспомнить, что про- цесс становления и развития человеческого сознания, интеллек- та начался много миллионов лет назад, а история компьютеров насчитывает лишь полвека, то следует ожидать, что при сохране- нии, а тем более увеличении темпов развития компьютеры и авто- номные роботы к началу следующего века научатся делать многое такое, что, говоря словами Гамлета, «не снилось нашим мудрецам».

В условиях интенсивной информации, особенно в условиях информационного общества, перед человеком встает ряд слож- нейших психологических, социальных, интеллектуальных и нравст- венных задач. Ему прежде всего необходимо овладеть информа- ционной технологией, чтобы с ее помощью форсировать собст- венное интеллектуальное развитие. Ему, далее, предстоит на- учиться быстро овладевать новыми знаниями, постоянно повышая свою квалификацию, и быть готовым к смене профессий и видов деятельности. Известно, что на первом этапе своего развития информационная технология часто порождала массовую безра- ботицу, однако на современном ее витке она порождает больше рабочих мест, чем уничтожает. При этом возникает острая по-

324

требность в специалистах высшей интеллектуальной квалифика- ции. Некоторые западные философы и социологи, а также спе- циалисты по искусственному интеллекту склонны признать, что постоянный симбиоз человека с интеллектуальным компьютером (так называемые компьютеры пятого поколения) и автономными роботами, обладающими цветным стереоскопическим зрением, понимающими речь и обладающими человекоподобным поведе- нием, приведет в конечном счете к возникновению человека но- вого вида — homo infellecfus или homo informaticus. Хотя эти прогнозы и являются в значительной мере утопическими, однако они все же о многом заставляют задуматься. Естественно, что в первую очередь речь должна идти об изменении образа жизни и мировоззрения человека. Самую тяжелую работу в обществе будущего смогут делать автоматизированные гибкие производ- ства и роботы. Рутинная интеллектуальная работа также в значи- тельной мере сможет выполняться компьютерами. На долю чело- века все больше будет приходиться творческая работа. Хотя в общем виде человек безусловно существо творческое, но в каж- дом конкретном случае это далеко не так. Подавляющее боль- шинство людей на планете вследствие недостаточной образован- ности и индивидуальной неразвитости не обладает необходимыми творческими способностями. Для того чтобы избежать в инфор- мационном обществе эффекта «лишних людей», уже сейчас необ- ходимо разрабатывать глобальную стратегию использования информационной технологии в качестве решающего средства ин- теллектуального развития каждого человека.

Такая технология открывает невиданные возможности для структурного и технологического обновления производства. При- менение новейшей информационной технологии в перспективе может привести к резкому уменьшению аппарата управления, бо- лее открытому доступу к профессиональной и культурной инфор- мации, к созданию новых форм индивидуального и семейного надомного производства — так называемых компьютерных кот- теджей и электронных деревень. Между тем информатизация и компьютеризация общества таит в себе и огромные опасности для человека. Прежде всего речь идет о всеобщем, тотальном компьютерном контроле за личностью. Информационная техно- логия может сделать человека совершенно «прозрачным» для административно-контролирующего аппарата, а это с неизбежно- стью ведет к разрушению личности и попранию прав человека и в конечном счете к тоталитаризму. Компьютеризация, не допол- ненная демократизацией общества, может одновременно с тех- ническим прогрессом резко уменьшить свободу человека, а сле- довательно, привести к социальному регрессу. Как видно, сам процесс компьютеризации, а в известной степени и информати- зации не является автоматической гарантией всеобщего благопо- лучия. Решение того, пойдет ли общество по пути информацион- ной демократии или информационного тоталитаризма, информа- ционного капитализма или информационного социализма, будет

325

зависеть от сознательного и целенаправленного выбора. Поэтому- то философский анализ и осознание глубинных процессов и при- роды информатизации общества и новой информационной циви- лизации — важнейшая предпосылка исторически значимого, судьбоносного выбора, перед которым стоит человечество на пороге нового тысячелетия.

4. СОВРЕМЕННАЯ НАУКА И НОВЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Философия, соприкасаясь с действительностью, не может и не должна ограничиваться констатацией существующего положе- ния дел. Будучи по своей природе критической и творческой фор- мой духовной деятельности, она должна исследовать как причи- ны, обусловившие данное положение дел, так и тенденции, возни- кающие в процессе развития. Говоря же о науке, следует со всей определенностью подчеркнуть, что сложившиеся в ней методы познания, как универсальные, применяемые во всех формах науч- ного познания, так и специфические, характерные для определен- ных дисциплин, являются результатом определенного историче- ского развития. Они возникли и сложились, когда отдельные группы ученых, часто независимо друг от друга, решали опреде- ленные типы задач на протяжении более или менее длительного времени. Для достижения успеха и взаимопонимания они должны были выработать общие понятия, согласованную терминологию, язык научного общения, методы и стандарты исследований, а также конкретные, применимые к данной области познания кри- терии научности. Так начали складываться определенные научные парадигмы (от греч. paradeigma — пример, образец). Теория на- учных парадигм и ее философское обоснование были выдвинуты в 60-е гг. нашего столетия американскими историками и филосо- фами науки Т. Куном и С. Тулминым. Их взгляды резко контрасти- ровали с пониманием науки, сложившимся у философов-неопо- зитивистов в первой половине и середине нашего столетия.

Неопозитивисты, а также критические рационалисты (особен- но в ранний период деятельности К. Поппера) исследовали в ос- новном строение научных знаний на примере естественных наук, прежде всего классической физики, теории относительности и квантовой механики. Отчасти они опирались на анализ механики, биологии и математики. Теоретические структуры и метод позна- ния, сложившиеся в этих науках, представлялись им своего рода познавательным, гносеологическим идеалом. Поэтому они рас- сматривали принятые в классическом естествознании стандарты, нормы и критерии научности, а также методы теоретического и эмпирического исследования как универсальные, всеобщие, при- менимые всегда и во всех случаях, и с этой точки зрения оцени- вали все развитие науки во всех странах и во все времена. Каждое научное достижение и уровень зрелости науки оценивались ими в зависимости от степени приближения к этому идеалу.

326

Однако к середине нашего века был накоплен огромный, ос- нованный на историческом изучении науки материал, показывав- ший, что модель науки, выработанная неопозитивизмом и крити- ческим рационализмом и учитывавшая лишь ее логическую струк- туру, но игнорировавшая ее социальный, исторический, языковый и психологический контекст научной деятельности, не соответст- вует действительности. Поэтому и была выдвинута новая концеп- ция — теория научных парадигм, призванная, по мнению ее соз- дателей, глубже и вернее объяснить структуру научного знания и вскрыть механизмы и закономерности научной деятельности, формирования, функционирования и распада научных парадигм. Поскольку эта точка зрения противопоставляла себя неопозити- визму, она получила название «постпозитивизм», а лежащая в ее основе теория познания, учитывавшая социальную обусловлен- ность и историческое развитие форм научных знаний и методов, стала называться историко-эволюционной.

Что же представляет собой научная парадигма? Между Т. Ку- ном и С. Тулминым существуют по этому поводу определенные разногласия, как, впрочем, и между другими их сторонниками '. Согласно Куну, парадигмы — это некоторые образцы научной де- ятельности, включающие деятельность экспериментальную, тео- ретическую, деятельность по разработке новых методов, прибо- ров и стандартов научности. Согласно Тулмину, парадигмы — это основные модели объяснения. Но как бы то ни было, несмотря на эти не очень существенные различия (поскольку объяснение есть способ интеллектуальной научной деятельности), главное и об- щее для всех сторонников концепции научных парадигм состоит в следующем. Считается, что возникшая в определенных истори- ческих условиях, благодаря способности объяснять и предсказы- вать определенные явления лучше, чем все другие системы зна- ний, данная парадигма группирует вокруг себя определенный круг ученых, образующих особое научное сообщество. Это сооб- щество несовместимо с сообществами, придерживающимися других научных парадигм. Полное торжество новой парадигмы в общем и целом возможно лишь после того, как вымрут члены других парадигмальных сообществ. Внутри данного парадигмаль- ного сообщества устанавливается свой язык, свой набор понятий и стандартов, неприемлемых и непонятных для сторонников дру- гих парадигм. Ссылаясь на американского философа У. Куайна (род. 1908), выдвинувшего тезис о невозможности полного адек- ватного перевода с одного языка на другой, Кун утверждал, что взаимопонимание и переход с языка одной парадигмы к языку другой в полной мере невозможен. Пока парадигма позволяет успешно решать типичные научные задачи-головоломки и гаран- тирует получение научных результатов, нет никаких оснований пересматривать ее, а тем более отказываться от нее. Этот период

Подробнее об этом см.: Критика немарксистских концепций современной науки. М., 1987.

327

развития науки получил название нормального. Нормальная наука успешно развивается, эволюционирует, пока не обнаруживаются так называемые аномальные факты, не поддающиеся объяснению с помощью теорий и гипотез, сложившихся на основе данной па- радигмы. Тогда наступает кризис, а затем и научная революция, вследствие которой ст.;рая парадигма заменяется новой. И весь процесс может повториться снова.

Теория научных парадигм имела свои сильные и слабые сторо- ны. Имеет она и своих противников, и своих приверженцев. Не будет ошибкой сказать, что в определенной мере и для опреде- ленной исторической стадии формирования наук в европейской культурной традиции процесс возникновения и смены парадигм, хотя и не в текой «экстремистской» форме, как полагал Т. Кун, действительно имел место. Это объяснялось, например, тем, что в период возникновения естествознания нового времени, а затем теких общественных наук, как политэкономия, социология, уче- ным приходилось решать относительно простые наборы взаимо- связанных заден, и для этого их приходилось как бы выделять, «вырезать», абстрагировать из реальных природных и обществен- ных связей, рассматривать до поры до времени изолированно. Иначе и быть не могло, так как наука еще не располагала навыка- ми и методами целостного подхода, которые позволили бы все- сторонне и притом в развитии обсуждать и исследовать целые комплексы взаимосвязанных структурно и качественно разнород- ных задач. Поэтому и решение таких изолированных и абстрагиро- ванных групп задеч, например «чисто» астрономических, «чисто» механических, <;чисто» химических, приводило к созданию отно- сительно устойчивых и изолированных парадигм, разделявшихся членами обособленных научных сообществ, которые представля- ли собой более иги менее устойчивые социальные группы, осуще- ствлявшие совместный научный прорыв и державшие совместную «круговую оборону».

Вместе с тем более широкий взгляд позволяет увидеть и сла- бые стороны постпозитивистской концепции науки. Уже в XVII и XVIII вв. делались, правда неудачные, попытки перенести методы математики, естественных наук в сферу общественного познания, методы механики — в биологию. И так как методы эти были про- сты и не учитывали специфической сложности и своеобразия новых областей применения, то на первый взгляд это как будто бы подтверждает правильность концепции парадигм. Но лишь на первый взгляд. В современной науке, накопившей гигантский объ- ем знаний и сложнейших методов исследования, такие переносы не только участились, а стали условием дальнейшего научного познания.

Возьмем хотя бы теорию искусственного интеллекта. Для раз- работки соответствующих компьютеров, систем памяти и про- граммных комплексов, обеспечивающих, например, общение компьютера с человеком на естественном языке, осуществление компьютерной эксперт !зы болезни, экономических и финансовых

328

проблем, решение сложных логических и математических задач и обучение человека, необходимо объединить в одном комплек- се весьма разнородные знания. Среди ни> знания, относящие- ся к физике, химии, лингвистике, психология, нейрофизиологии, социологии, логике, философии и т. д. Если бы все эти науки, а тем более сотни входящих в них реальных научных дисциплин были закованы в непроницаемые парадигмы, то такое объеди- нение было бы просто невозможным. В действительности же воз- никновение теории искусственного интеллекта не пожелание, а реальный факт. Правда, она делает еще пока первые шаги и ее история насчитывает несколько более трех десятилетий. Но, несмотря на это, специалисты по искусственному интеллекту пре- красно понимают и язык математики, и язык психологии, и про- блемы лингвистики, и глубинные философские теоретико-позна- вательные проблемы. Таким образом, новый этап в развитии нау- ки (а это касается не только теории искусственного интеллекта) требует нового подхода, новой философской концепции научных знаний. Ее можно назвать концепцией синтагмы (от греч. syntag- ma — нечто соединенное). Синтагма представляет собой особую систему знаний, построенную из разнородных по своему проис- хождению подсистем, объединяемых для решения определен- ного комплекса задач, весьма сложных, неоднородных и не под- дающихся решению на основе какой-либо одной или нескольких научных дисциплин. Образование синтагм происходит не путем механического сближения различных дисциплин, а путем выделе- ния из них определенных блоков результатов, достижений, мето- дов, которые затем как бы нанизываются на определенный про- блемный спектр и используются для решения специфического, нестандартного комплекса задач. Этот комплекс и необходимые для его решения знания могут получить свое особое название, например «искусственный интеллект». Но при этом нельзя забы- вать и упускать из виду, что необходимые для его образования знания чрезвычайно разнородны и в рамках традиционных подхо- дов, с точки зрения теории парадигм, никак не могли бы взаимо- действовать и объединяться вместе, хотя бы уже в силу упоминав- шихся выше языковой несовместимости, непереводимости. Мы знаем, что в действительности специалистам по искусственному интеллекту приходится поневоле понимать различные психологи- ческие, математические, технико-конструктивные, лингвисти- ческие и даже социальные проблемы. Чтобы моделировать позна- ние и интеллектуальную деятельность, они должны знать, что такое разум, интеллект, мышление, что является критерием понимания и т. д. Иными словами, оказывается, что пресловутая замкнутость парадигм сама есть определенное историческое обстоятельство, порожденное вполне определенными социальными, культурными и теоретико-познавательными особенностями развития науки β определенных исторических условиях в системе тех или иных культур или цивилизаций.

В качестве примеров синтагматических систем знаний можно

329

указать современную экологию, теорию социального управления и т. д. Каждой из них приходится включать в свой интеллектуаль- ный оборот весьма разнородные знания, касающиеся атмосферы, растительного и животного мира, человека, общественного раз- вития, методов моделирования и математическую теорию управ- ления и т. д. Можно утверждать, что на современном этапе раз- вития общества, технологии и науки универсальные методы науч- ного познания и системь: знаний, складывающиеся как научные синтагмы, приобретают все большее значение и им, вероятно, бу- дет принадлежать центральное место в обозримом будущем. Проблемный метод организации знаний, при котором разнород- ные знания, методы и сообщества специалистов группируются не по дисциплинам и окостеневшим парадигмам, а по динамичным, быстро сменяющимся и преобразующимся синтагмам, станет, по всей видимости, новой доминирующей формой развития науки.