Бурлака в PDF / Предисловие и введение

ПРЕДИСЛОВИЕ

2 . ’ ЛТЪЛ‡МТН‡ˇ ПВЪ‡ЩЛБЛН‡

‚´ФУТЪı ЛТЪЛ‡МТНУП ПЛ Вª

Споследними утверждениями мы подошли к кругу идей, ко торые мне наиболее близки. Идей — значит людей. В филосо фии — это более очевидно, нежели в науке. Тесной связанностью творца и его творения метафизика ближе искусству, нежели на уке. В этом я согласен с Ф. Шеллингом и Н. Бердяевым. С послед ним я солидарен и в том, что подлинная философия всегда персо налистична. Но здесь — не расхождение метафизики логического

иэкзистенциального типа, а точка их соприкосновения. Филосо фия по Аристотелю и Гегелю, т. е. «мыслящее себя мышление», своей внутренней логикой движется к экзистенции универсализ ма, требует сделать мыслящее «я» философствующего индивида предметом своего рассмотрения, поскольку оно уже являлось от правной точкой этого процесса. Познание и самопознание в фи лософии если не тождественны, то суть две стороны одного и то го же постижения истины.

Мой круг — это сфера идей русской религиозной метафизики XIX—XX столетий, включая и неопатристическую реакцию на идеализм. Объединяющее их начало — интуиция богочеловече ства как смысла и цели космической и человеческой истории. Она была тематизирована по разному, что лишь подчеркивает ее объединяющую силу. Критическая неопатристическая рецепция концепции богочеловечности, на мой взгляд, является производ ной по отношению к основному массиву построений, лишь под чищая и дисциплинируя его.

Идеи русских религиозных философов от Вл. Соловьева до С. Франка и С. Булгакова для меня не только предмет изучения, но и методология, которая помогает осмыслять материал, кон кретизируясь в этом процессе. Именно поэтому о концепциях, созданных русскими философами, речь идет реже, нежели о за падных. Последние — предмет, а первые — метод в данном ис следовании. Написав эту книгу, я могу сказать, что интуиция, пронизывающая ее — это Боговоплощение как всемирно исто рический, а более точно — универсально онтологический про цесс. Богочеловечность — ключевая идея евангельского открове

—14 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

ния. Христианство представляет собой уникальную религию, по строенную на вере не только в Бога, но и в Богочеловека. Про блема состоит в том, как раскрывалась эта интуиция новозавет ного откровения в истории постигающей ее человеческой мысли. Людям, олицетворяющим различные времена и культуры, эта многогранная по своему содержанию идея открывалась разными сторонами. Христианский Восток осмыслил Боговоплощение как новую реальность космической жизни, но византийскому миросозерцанию недоставало историчности. Схождение Неба на землю во Христе и Церкви переживалось в его рамках как состо яние, но не как процесс, происходящий внутри бытия. Однако восточно христианская онтология, выстроенная на идее синер гийной связи Бога и человека, несла в себе мощный заряд про цессуального понимания если не бытия, то, по крайней мере, мыслящего сущего.

Христианский Запад, будучи сущностно историчным в онти ческом смысле человеческой активности, оставил онтологиче скую проблематику во власти инерции античного мышления, а духовную вывел в нравственную сферу. Деформации в понима нии свободы богочеловеческих отношений привели западную метафизику к концепциям жесткого провиденциализма в исто рии и противоположной ей крайности чисто секулярного пони мания исторического развития. В результате библейская по свое му происхождению идея историчности бытия была воспринята теми европейскими философами, отношения которых с христи анством весьма неоднозначны. Бытие и в самом деле сущностно исторично, но это его качество не покрывается образами само развивающегося Мирового духа, творческой эволюции, у кото рой нет субъекта, тем более — безликого «временения» или бес смысленной трансценденции.

В трудах русских религиозных мыслителей закладывается ос нова для синтеза онтологической и исторической проблематики. Абрисно суть его можно изложить так, что мир становится дей ствительностью через отношение между Творцом и его творени ем, которое сколь бытийно, столь и исторично. В человеке отно шения Бога к бытию и бытия — к Богу обретают подлинную субъектность. Создание мира Богом является прообразом Его воплощения, евангельское вочеловечивание Слова образует осно

— 15 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

ву синергийности творения, которая проявляется сполна эсхато логическим свершением истории.

Большинство перечисленных выше понятий носит не есте ственный, а откровенный характер, разум не нашел их в готовом виде, но и не создал их самостоятельно в ходе исследования при роды. Тем не менее все они суть понятия, т. е. некоторые уже на личные в стихии мышления формообразования. Полученное свыше или из некоторой трансцендентной сферы в процессе его понимания становится естественным и даже привычным, причем последнее качество может притупить остроту осмысления. Необ ходимо сознавать и удерживать дистанцию между чувственно рассудочным и откровенным уровнями постижения бытия. Для этого следует внимательнее взглянуть на соотношение мышле ния и откровения.

Понятия мышления и откровения могут быть раскрыты в их полноте только содержанием всей работы. Однако ни в одном исследовании дело не обходится без предварительных замеча ний. С мышлением дело обстоит проще. Современное сознание скорее гностично, нежели созерцательно, мышление экзистенци ально ценно человеку научно технической цивилизации, даже если он не задумывается о его смысле. Понятие Откровения для такого сознания, которое несет в себе достаточно долгую исто рию собственной секуляризации, напротив, весьма проблема тично. Поэтому общее представление о мышлении мы сформули руем контурно, об откровении — более развернуто.

Мышление есть деятельность сведения многообразия к един ству, соединение разъединенного и разъединение соединенного, как учил Аристотель. Говоря более привычными нам наукооб разными терминами, это — аналитико синтетическая актив ность и совокупность ее результатов. Современный человек склонен видеть себя в качестве единственного субъекта мышле ния. Бесспорно то, что человек мыслит, онтологическая же ин терпретация субъектности мышления станет предметом самого исследования. Уже древним мудрецам мышление открылось в ка честве онтологической силы, создающей космос. К этой реально сти относятся понятия Логоса у Гераклита, Ума у Анаксагора, пи

— 16 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

фагорейского Числа, подытоженные Аристотелем в концепции Перводвигателя. Иудео христианская традиция персонифициру ет эту космическую силу: Бог — субъект мышления в абсолют ном смысле, человек же выступает таковым только в качестве об раза Первообраза. Гуманистическая культура склонна видеть

вантичных и средневековых онтологиях разума антропоморф ные сублимации. Оценка последней позиции, выявляющая как ее оправданность, так и ее недостаточность, будет дана ниже. По этому пока мы ограничиваемся представлением о мышлении, субъектом которого выступает человечество. Абстрактность же этой позиции может быть преодолена не декларативно, но толь ко рассмотрением вопроса во всей его полноте.

Мышление столь же теоретично, сколь и практично. Мы не будем вдаваться в анализ приоритетности этих двух его сторон. Скажем только, что результатом мыслительной деятельности выступает мир сознания и культура как объективированное со знание. Человек создает мир культуры именно в качестве мысля щего существа. Мышление, таким образом, являет собой отнюдь не только субъективно психологическую деятельность индиви дов, хотя последняя включается в его понятие. Мышление даже

вего человеческом измерении представляет собой как субъек тивный, так и объективный процесс, осуществляемый в истории. Сущностью этой исторически осуществляемой работы мысли яв ляется воспроизведение логики бытия в формах культуры, со провождающееся экзистенциальной оценкой этой деятельности.

Предметами, в отношении к которым мыслящий человек со здает мир своего сознания и пространство культуры, выступают природа, сам человек в его связях с себе подобными и Бог. С прак тической стороны этим реалиям соответствуют техника, соци альная жизнь, включающая частный и коллективный аспекты, и религия. В теоретическом плане постижению названных ареалов сущего отвечают естествознание, гуманитарные науки (социаль но исторические и антропологические) и теология. Метафизика охватывает своим исследованием и космос, и человека, и Абсо лютное. Однако философия не является суммой названных обла стей теоретического мышления. Конститутивным свойством ме тафизического познания выступает обращенность мысли на самое себя. Философия представляет собой мыслящее себя мышление.

—17 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

В этом своем качестве, не свойственном в полной мере ни есте ствознанию, ни наукам о духе, ни теологии, метафизика берет в осуществляемый специфическим образом обзор тематические сферы мышления, постигающего иное для него сущее. В этом смысле философию можно назвать мышлением по преимуществу.

Мышление — самое близкому самому себе, но подбирается оно к себе издалека. Исторически познание мыслящим челове ком естественного и сверхъестественного предшествуют его само познанию именно в качестве мыслящего. Расцвет философии — редкость в культуре, а научно техническое освоение природы, социальная практика и религиозная жизнь осуществляются пер манентно. Философия, опирающаяся на представления о сущем, выработанные позитивными науками, и осмысливающая в их свете место человека в мире и саму стихию мышления, выступает делом естественного разума. Это путь, так сказать, снизу вверх. Разум, исторически развивающийся в отношении к постигаемо му им миру, не находит свой путь предданным, но он сам и есть свое движение. Однако это развитие разума, сколь трудное, столь

ирадостное для него, не является творчеством в чистом виде, хотя креативные элементы в нем присутствуют. В основе назван ного движения разума лежит программа, суть которой — детер минированность мировой данностью. Преодолеть ее собствен ными силами разум не в состоянии. Подступая к Божественному, этот тип мышления выявляет свою ограниченность, суть кото рой состоит в доходящей до отождествления редукции причины к следствиям, Творца — к следам, оставленным Им в творении. Однако без Откровения ограниченность естественной оптики ра зуму не ясна.

Понятие откровения многогранно и включает в себя несколь ко смысловых уровней. Cледует отличать откровения и Открове ние. В самом широком значении под откровением подразумева ется информация, приобщение к которой выходит за пределы познавательных возможностей человека. То, что исключительно своими силами он познать не может. Откровение удивительно, чудесно, потрясающе, оно приходит «свыше», либо из духовных миров иной топики. Откровение в широком смысле подобно от крытию, которое совершают ученые и путешественники. И те

идругие отмечают некую неведомую им силу, которую обычно

—18 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

именуют интуицией или предчувствием, притягивающем этих людей к искомому, а искомое к ним.

Сверхчеловеческое в более конкретном значении слова лежит

вобласти религии. Религия — это сфера, в которой естественное соприкасается со сверхъестественным, точкой же пересечения этих онтологически разных миров выступает человек. В каждой религии есть элемент откровения в широком смысле сверхъесте ственного знания, ставшего доступным человеку. Однако в со временном религиоведении принято различать религии есте ственные и откровенные в точном значении этого слова. Первые по другому можно назвать мифологичными, вторые — теисти ческими. К последним относят иудаизм, христианство и ислам, объединяя их также по принципу исторического происхожде ния — авраамические, т. е. восходящие к библейскому Аврааму.

Характеристика авраамических религий в качестве откровен ных в собственном смысле этого слова совершенно оправдана. Само отношение Бога к миру представляет собой в теистических теологиях первичное откровение Творца о самом себе. В творче стве Бог созидает инородное, тогда как в контексте естественной религиозности онтологическая дистанция между миром и боже ством отсутствует или нерадикальна, космос представляет со бой явление Абсолютного, которое в принципе однородно своей производящей основе. В творчестве возникает бытийно новое, и в этом смысле откровенным выступает и Божественное творе ние, и вспышки человеческой гениальности.

Богословские понятия об откровении еще более конкретны

всравнении с философско религиоведческими, хотя представи тели этих наук, напротив, могут посчитать представления теоло гов чрезмерно суженными. В рамках теистических религий раз личие между откровениями и Откровением проводится по линии конфессиональной принадлежности. Во всех теистических рели гиях сам мир выступает первичным откровением о разуме, воле и благости Творца. На этом, скажем так, отвлеченно космологи ческом уровне в понимании сущности и структуры откровения расхождения не столь заметны. Однако далее начинаются разли чия, которые носят принципиальный характер.

Для иудеев Откровением будет слово Божие, закрепленное в книгах, которые нам известны как Ветхий Завет, представления

—19 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

же христиан и мусульман в лучшем случае будут отнесены к облас ти «откровения», в худшем — к ересям и мифам. В исламе отно шение к иудеям и христианам как «людям книги» теоретически более терпимое, хотя Откровением в точном смысле считаются слова Всевышнего, зафиксированные в Священном Писании му сульман. Текст Корана, будучи событийно и тематически близ ким некоторым книгам Торы и Библии, прямых заимствований из них все таки не содержит. Христианство, интегрируя накоплен ное иудаизмом откровенное знание в качестве своей историче ской основы, идет в понимании Откровения радикально дальше

ииудаизма, и ислама, который онтологически остался в пределах доевангельского миросозерцания. Признавая Откровением со здание мира Богом, в котором человек способен узреть образ Творца, и Его слово, данное людям через пророков, христианство видит вершину самораскрытия Абсолютного в самом Богоче ловеке. В Иисусе Христе едины бытие, слово и образ. Он и есть бытийствующее Слово, преобразующее сущее. В контексте всех теистических религий Бог открывает себя в бытии и в слове, об ращенном к мыслящему человеку через мыслящих же, но обла дающих при этом особой избранностью — пророков, святых. Для христианского сознания Бог открывает Себя и в Сыне, дело Ко торого продолжает в истории основанная Им Церковь.

Вданной книге под Откровением подразумевается именно библейско христианское его содержание, которое по другому можно назвать евангельским. Однако использование прописной буквы мы полагали уместным только когда термин вводился без соответствующих пояснений, как то: библейское, новозаветное, евангельское.

Как видно, понятие откровения, опорное для всех теистиче ских религий, многослойно. Поэтому будет логичным завершить построение предварительного понятия об откровении очерком его структуры. В христианском богословии к пониманию связи мира и Бога, свойственного в том числе и высокоразвитым фор мам языческого миросозерцания, ближе всего стоит понятие естественного откровения. «Небеса проповедуют славу Божию,

ио делах рук Его вещает твердь» (Пс 18: 2). Из постижимости дел Создателя, энергия которых откристаллизовалась в составе

—20 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

сотворенного им мира в качестве сущностей вещей, вовсе не сле дует Его познаваемость по существу.

Концепт естественного откровения является исторически первым и потому по содержанию самым абстрактным уровнем

впонимании сущности Откровения. Вопрос в том, кому откры вает себя Бог? Оба варианта ответа — Себе и тварям — имеют основание в тексте Священного Писания: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт 1: 31). Библия сообщает нам, что созидание мира происходило «…при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости» (Иов 38: 7). Под сынами Божиими следует, по всей видимости, подразумевать ангелов. Однако подлинную целостность откро вение Бога о Самом Себе обретает в человеке. Человек соединяет

всебе материальный, психический и духовный миры, в нем со здание обретает возможность диалога с Творцом. Оно наделяется качеством осмысленной свободы, обретая принципиально новые возможности. В человеке бытие возводится Богом к способности саморазвития.

Естественное откровение носит субъект объектный характер,

вчеловеке обретая субъект субъектное диалогическое качество. Более конкретно диалогичность Откровения раскрывается как деятельность свободного общения. В нем есть сторона, раскры вающая себя, но есть и воспринимающая эту идущую ему на встречу разомкнутость. Материя не в силах отказать энергии Творца, заставляющей ее стать горой или морем, а человек мо жет, приняв дар бытия, отказать ему в смысле — осмыслении жизни. Он наделен свободой отвергнуть даже сам дар жизни. Свобода, реализуемая в отношениях между Богом и человеком, образует онтологически специфическую сферу истории. Таковая отлична и от неизменно бытийствующей вечности идеального мира, и от времени, в котором существует сотворенная природа. Откровение сущностно исторично, в этом его принципиальное отличие от образов проявления Абсолютного в бытии, которые были созданы естественным разумом, опирающимся на свои соб ственные силы.

Однако мышление также развивается исторически, даже если оно не соотносит себя сознательно со сверхъестественным. Ми фология представляет собой естественную основу, от которой ра

—21 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

зум отталкивается, обретая в конце концов самобытность. Однако эта основа не исчезает из состава мысли без остатка, отслаиваясь

вее дологической глубине. Архетипическая подпочва разумного мышления неустранима, хотя им самим, как правило, не сознает ся вовсе. Религиозно мифологическое сознание, будучи мате ринской основой философии, остается для нее и питательной средой, и той сферой, в которую разуму хочется скрыться от над вигающихся на него проблем, кажущихся ему неразрешимыми.

Ситуация с восприятием откровенных истин другая. Открове ние требует от мысли напряжения и своего рода подвига, в резуль тате которого происходит преображение ума. Сказанное означает, что мышление представляет собой среду, в которой прорастает содержание откровения. При этом мышление само изменяется

вэтом процессе, но оно обладает и определенной «упругостью» к трансцендентному для него знанию. Откровение исторично

втом смысле, что его содержание раскрывается в человеческом сознании постепенно, но при этом отнюдь не плавно. Усваивая слово Божие, мышление содержательно меняется в этом процес се, но оно, обладая своей степенью свободы, в силах и отторгать направленную к нему энергию Логоса. Кроме того, воспринимая Откровение, разум может искажать его смысл, что опять таки связано с его свободой. Такова общая картина, но ее следует уточнить через конкретизацию понятия человеческой среды,

вкоторой прорастает Откровение. Можно сказать так, что в ней есть центр и периферия, каналы, по которым течет энергия от крывающегося людям Творца, и почва, орошаемая этими живи тельными силами. В самом общем виде эти две сферы человече ского существования могут быть охарактеризованы как религия и культура.

Слово Божие живет в определенной среде. На секулярном языке она называется религиозной общиной, на сакральном — Церковью. Притом что между христианскими конфессиями су ществуют достаточно серьезные разногласия по вопросу о при роде Церкви, доходящие при определенных обстоятельствах до конфликтов, само представление о Церкви как о Доме, в котором обитает Слово Божие, бесспорно. Однако сам этот Дом существу ет в определенном пространстве — мире культуры. Церковь — это мост в вечность, но еще не сама вечность. Она не просто су

—22 —

ПРЕДИСЛОВИЕ

ществует в истории, но развивается в определенном культурно историческом контексте, преобразуя его в этом процессе, но и сама перманентно испытывает влияние с его стороны.

Следы преображающего действия Откровения в мыслящем духе человека, которое достигает своего онтологического мак симума в событии Боговоплощения, являет нам культура. Бого воплощение — такое событие, которое, свершившись однажды, продолжает свое действие в человечестве, трансформируя его. Онтологический локус воплощения — личностное в человеке, которое является просветом в природно субстанциальном. На чавшись в Человеке, оно продолжается в человечестве. Согла симся с Хайдеггером, человек — это брешь в сущем. Но через эту брешь в мир, превращенный грехом в суетящееся сущее, входит Бог, дабы преобразовать его. Культура, символизируя позитив ные изменения человеческого духа словом Божиим, делает яв ными результаты «сопротивления материала» сущего, суетяще гося внутри самого себя, действию Логоса.

Человек создает культуру, поскольку он мыслит. Изменения

вчеловеческом мышлении, инициированные Боговоплощени ем — лейтмотив этой книги. Поэтому она и называется «Мышле ние и Откровение». Философия способна дать нам одно из воз можных описаний этого процесса вхождения слова Божиего

всостав человеческого сознания, поскольку в ней мышление, де лая себя своим собственным предметом, поднимается до уровня самосознания. Задача нашего исследования — осмыслить тради ционные философские понятия и категории в свете евангельско го откровения. Этим определено построение книги. Первый ее раздел посвящен анализу мышления и познания, второй — онто логической, а третий — ценностно мировоззренческой пробле матике. Разделы разбиваются на главы, некоторые из которых включают в себя параграфы. При рассмотрении онтологической и аксиологической тематики внимание к мышлению не ослабе вает, но осуществляется в новых смысловых контекстах. Три единство онтологии, гносеологии и аксиологии, образующее внутреннюю форму философского знания, отвечает требованиям систематического введения в метафизику.

Книга «Бытие и Откровение», развивающая идеи этой вводной работы, также распадается на три раздела. В первом рассматри

—23 —