2.3. Социальная установка личности

Проблема определения. Социальная установка — одна из основных кате­горий социальной психологии. Два обстоятельства объясняют не­преходящий, несмотря на временные спады, интерес к социальной установке и огромное многообразие мнений и суждений по поводу той психической структуры, которая этим понятием обозначена. Во-первых, это исключительная важность дан ной структуры для пони­мания социальной сути и жизни человека и, во-вторых, ее трудно­преодолеваемая сложность. Важность связана с тем, что социальная установка призвана объяснить все социальное поведение человека, то есть, как он воспринимает окружающую его действительность, почему он так, а не иначе поступает в конкретных ситуациях, каким мотивом при этом руководствуется, почему одним мотивом, а не другим, по каким основаниям выбирает способ действий и т. д. Уже из этого перечня вопросов можно понять также причины сложнос­ти проблемы, поскольку с социальной установкой оказывается свя­занным целый ряд психических свойств и процессов, таких как вос­приятие, понимание, мотивация, принятие решений, действия, по­ведение. Неудивительно поэтому, что в литературе накопилось ог­ромное число определений социальной установки и появились так­же другие понятия, близкие к ней по своему психологическому со­держанию. Тем не менее ни одному автору не удалось раскрыть в оп­ределении полное содержание этого понятия, в связи с чем чаще прибегают просто к описанию социальной установки.

В английском языке социальной установке соответствует поня­тие «аттитюд», и ввели его в научный обиход в 1918-1920 гг. У. Томас и Ф. Знанецкий. Они же дали первое и одно из наиболее удачных определение аттитюда, который понимался ими как «... состояние сознания, регулирующее отношение и поведение человека в связи с определенным объектом в определенных условиях, и психологичес­кое переживание им социальной ценности, смысла объекта». Здесь выведены на первый план важнейшие признаки аттитюда, или соци­альной установки, а именно социальный характер объектов, с которыми связаны отношение и поведение человека, осознанность этих отношений и поведения, их эмоциональный компонент, а также ре­гулятивная роль социальной установки. Социальные объекты пони­маются в данном случае в самом широком смысле: ими могут быть институты общества и государства, явления, события, нормы, группы, личности и т. д. Названные признаки предопределили разработанную позже структуру социальной установки, а также объяснили ее принципиальное отличие от простой установки (по теории Д. Н. Узнадзе), которая лишена социальности, осознаннос­ти и эмоциональности и отражает прежде всего психофизиологичес­кую готовность индивида к определенным действиям. Нельзя при этом забывать, что понятия, которыми мы пользуемся, служат лишь целям организации наших знаний, а явления, обозначаемые этими понятиями, происходят в жизни в единой системе взаимосвязей и взаимозависимостей. Установка и социальная установка очень час­то оказываются неразрывно переплетенными компонентами одной ситуации и одного действия. Простейший случай: спортсмен на старте забега в соревнованиях. Его социальная установка — добить­ся какого-то результата, его простая установка — психофизиологи­ческая готовность организма к усилиям и напряжению доступного ему уровня. Нетрудно увидеть, насколько тесно взаимосвязаны и взаимозависимы здесь социальная установка и простая установка.

Для понимания сущности аттитюдов следует обратить внимание также на логические предпосылки, из которых исходили Томас и Знанецкий. По их убеждению, исследование взаимоотношений лич­ности и общества должно основываться на анализе социальных цен­ностей самого общества и отношения к ним со стороны индивидов. Только с этих позиций можно объяснить их социальное поведение.

Нет необходимости приводить примеры из множества различных определений аттитюда, или социальной установки. Общая их особен­ность в том, что различные авторы делают акценты на разных компо­нентах обсуждаемой психологической структуры. У одних это состо­яние готовности, у других — стабильность реагирования на соци­альные объекты, у третьих — мотивационные функции и т. д. При этом сущность социальной установки в целом оставалась нераскрытой.

В отечественной психологии есть ряд концепций и понятий, которые близки к идее социальной установки, хотя и возникли вне рамок этой проблемы.

К ним можно отнести категорию отношений в концепции В. Н. Мясищева, которая понималась им как система связей лично­сти с действительностью; понятие личностного смысла у А. Н. Леонтьева, выделявшего прежде всего личностный характер восприятия чело­веком объектов реального мира и его отношения к ним; направлен­ность личности в работах Л. И. Божович. Все эти понятия отражают в той или иной степени отдельные свойства социальной установки.

Социальная установка как функциональная система. Без претензий на очередное определение социальной установки, на наш взгляд, можно подойти к пониманию ее сущности путем использования концептуальных основ теории функциональных систем П. К. Ано­хина. Речь не идет о механическом переносе этой теории в социаль­но-психологический контекст, поскольку внимание П. К. Анохина было направлено прежде всего на психофизиологический и нейропсихологический уровни взаимодействия организма со средой. Функциональные системы выступают как сложные единицы интегративной деятельности организма, как определенная динамично и системно организованная активность различных элементов, обес­печивающая достижение какого-то полезного результата.

Эти основные признаки функциональной системы в полной мере свойственны той психологической конструкции, которая на­зывается социальной установкой. Поэтому ее можно назвать ста­бильно-динамичной функциональной системой, регулирующей поведение личности по отношению к тому или иному социально­му объекту. Кажущаяся противоречивость характеристики «ста­бильно-динамичная» отражает объективную противоречивость са­мой социальной установки, которая выражается в ее ригидности, тенденции к устойчивости и сопротивляемости к изменениям, с одной стороны, и в относительной гибкости, «приспособляемости» и способности изменяться при определенных условиях, с другой. Эти особенности хорошо проявляются в таких явлениях, как, на­пример, когнитивный диссонанс, и в процессах убеждения.

Система социальных установок. Важно подчеркнуть также, что когда речь идет о регулирующей функции социальной установки, имеется в виду ее связь с «собственным» для данной установки социальным объектом. Сами же социальные установки оказываются взаимосвя­занными, взаимозависимыми и нередко противоречивыми компо­нентами сложной системы. Именно эта система социальных устано­вок выполняет функцию регуляции социального поведения человека в целом, его взаимодействия с социальной средой во всех возможных проявлениях. Противоречивость социальной действительности неиз­бежно порождает противоречия в системе социальных установок и даже борьбу между ними. Этот факт позволяет объяснить, в частности, давно обсуждаемую в социальной психологии проблему несоответствия между социальной установкой, выраженной вербально, и реаль­ным поведением человека. В подтверждение обычно приводится классический эксперимент Лапьера, проведенный в 1934 году, в кото­ром выяснилось, что свыше двухсот менеджеров и владельцев гости­ниц, беспрекословно принявших и обслуживших Лапьера и двух его спутников, китайцев по национальности, во время их поездки по США (реальное поведение), через полгода на письменный запрос Ла­пьера принять их снова ответили отказом (вербальное выражение ус­тановки по отношению к китайцам). «Парадокс Лапьера» породил длительную дискуссию и даже поставил под сомнение вообще полез­ность теории социальной установки. На самом деле противоречие имело место не между аттитюдами и поведением, а между самими со­циальными установками менеджеров, которое нашло отражение в их действиях. С одной стороны, они испытывали предрассудки по отно­шению к китайцам и не хотели бы их принимать, а с другой, в дей­ствие вступили их социальные установки по отношению к обществен­ному мнению и собственной репутации. Если бы они отказали китай­цам, уже появившимся в гостинице, это могло иметь какие-то нега­тивные для их репутации последствия, а отказ под каким-либо пред­логом в письменном ответе ни к чему не обязывал.

В связи с противоречиями внутри системы социальных уста­новок возникли некоторые дополнительные понятия, отражаю­щие не различный характер самих установок, а лишь причины возможных противоречий между ними. Так, аттитюды тех же го­стиничных менеджеров по отношению к китайцам можно назвать установкой на объект, а соображения, которыми они руковод­ствовались, принимая китайцев, — ситуативной установкой.

Выделяется также перцептивная установка, означающая пред­расположенность к определенной интерпретации воспринимаемых элементов действительности. При восприятии социальных объектов характер перцептивной установки зависит от других аттитюдов лично­сти. Яркой иллюстрацией может служить эксперимент С. Аша, прове­денный в 1952 г. В двух группах испытуемых поставили вопрос — со­гласны они или нет со следующим утверждением: «Я считаю, что маленький бунт время от времени — полезная вещь и необходим в политическом мире, как гроза в мире физическом». Но при этом ав­тором утверждения в первой группе назвали Томаса Джефферсона, одного из первых президентов США, а во второй — В. И. Ленина.

Большинство испытуемых в первой группе выразили согласие с утверждением, понимая «маленький бунт» буквально, как не не­сущий с собой большой опасности. Большинство во второй группе с утверждением не согласились, ассоциируя «маленький бунт» с кровавой революцией. Таким образом, социальные установки ис­пытуемых по отношению к Джефферсону и Ленину (и связанным с ними событиям) предопределили разный характер их перцептив­ных установок при восприятии одного и того же утверждения.

Структура социальной установки. В 1942 г. М. Смит внес ясность в структуру социальной установки, выделив три известных компо­нента: когнитивный, содержащий знание, представление о соци­альном объекте; аффективный, отражающий эмоционально-оце­ночное отношение к объекту; и конативный (поведенческий), вы­ражающий потенциальную готовность личности реализовать опре­деленное поведение по отношению к объекту. Как мы уже видели, будет или не будет реализовано поведение, соответствующее ког­нитивному и аффективному компонентам данной установки, зави­сит от ситуации, то есть взаимодействия с другими аттитюдами.

Стереотипы и предрассудки. Четкая структура социальной уста­новки позволяет выделить две ее важные разновидности — стерео­тип и предрассудок. От обычной социальной установки они отли­чаются прежде всего содержанием своего когнитивного компонен­та. Стереотип — это социальная установка с застывшим, нередко обедненным содержанием когнитивного компонента. Когда мы говорим о стереотипном мышлении, мы имеем в виду ограничен­ность, узость или устарелость представлений человека о тех или иных объектах действительности или о способах взаимодействия с ними. Стереотипы бывают полезны и необходимы как форма эко­номии мышления и действий в отношении достаточно простых и стабильных объектов и ситуаций, адекватное взаимодействие с ко­торыми возможно на основе привычных и подтверждаемых опытом представлений. Там же, где объект требует творческого осмысления или изменился, а представления о нем остались прежними, стерео­тип становится тормозом в процессах взаимодействия личности с действительностью. Иными словами, «нормальная» социальная установка может превратиться во «вредный» стереотип. Другими причинами возникновения стереотипов такого рода обычно быва­ют недостаток знаний, догматичное воспитание, неразвитость лич­ности или остановка по каким-то причинам процессов ее развития.

Предрассудок — это социальная установка с искаженным со­держанием ее когнитивного компонента, вследствие чего индивид воспринимает некоторые социальные объекты в неадекватном, искаженном виде. Нередко с таким когнитивным компонентом бывает связан сильный, то есть эмоционально насыщенный аффективный компонент. В результате предрассудок обусловливает не только некритичное восприятие отдельных элементов действи­тельности, но и неадекватные при определенных условиях дей­ствия по отношению к ним. Наиболее распространенным видом таких извращенных социальных установок являются расовые и национальные предрассудки.

Основная причина формирования предрассудков кроется в не­развитости когнитивной сферы личности, благодаря чему индивид некритично воспринимает влияния соответствующей среды. Поэто­му чаще всего предрассудки возникают в детстве, когда у ребенка еще нет или почти нет адекватных знаний о том или ином социаль­ном объекте, но под воздействием родителей и ближайшего окруже­ния уже формируется определенное эмоционально-оценочное отно­шение к нему. В дальнейшем это отношение оказывает соответству­ющее влияние на содержание развивающегося когнитивного компо­нента, выступая в роли фильтра, допускающего к восприятию лишь ту информацию об объекте, которая соответствует уже сложившей­ся аффективной его оценке. Повлиять на формирование или закреп­ление предрассудка может и соответствующий жизненный опыт ин­дивида, эмоционально пережитый, но недостаточно критично ин­терпретированный. Например, некоторые россияне, столкнувшие­ся с преступными группировками, организованными по националь­ному признаку, переносят негативное отношение на весь народ, из представителей которого состоит та или иная группировка.

Иерархическая структура системы социальных установок. С точки зре­ния значимости для общества и для личности отдельные социальные установки занимают в системе «неравноправное» положение и обра­зуют своего рода иерархию. Этот факт нашел отражение в известной диспозиционной концепции регуляции социального поведения лич­ности В. А. Ядова (1975). В ней выделены четыре уровня диспозиций как образований, регулирующих поведение и деятельность инди­вида. К первому уровню отнесены просто установки (в понима­нии Д. Н. Узнадзе), регулирующие поведение на простейшем, пре­имущественно бытовом уровне; ко второму — социальные установки, которые, по мнению В. А. Ядова, вступают в действие на уровне малых групп; третий уровень включает общую направленность интересов личности (или базовые социальные установки), отражающую отноше­ние индивида к его основным сферам жизнедеятельности (профес­сия, общественная деятельность, увлечения и т. п.); на четвертом, выс­шем уровне располагается система ценностных ориентации личности.

Несмотря на то, что В. А. Ядов пользуется такими понятиями, как диспозиция, направленность интересов личности и ценностные ори­ентации, его концепция не вступает в противоречие с теорией соци­альной установки. Сомнение вызывает лишь ограничение роли соци­альной установки вторым и третьим уровнями. Дело в том, что по своим психологическим функциям и структуре ценностные ориента­ции также являются социальными установками. Они включают в себя знание и оценку ценностей конкретного общества и соответству­ющее им поведение. Они действительно отличаются от других соци­альных установок, но лишь наиболее высокой социальной и лично­стной значимостью своих объектов, а по своей психологической при­роде они ничем не выделяются из общей системы социальных уста­новок. Таким образом, диспозиционная концепция представляет со­бой систему социальных установок (за исключением установки в по­нимании Д. Н. Узнадзе), близких по своей психологической сущно­сти, но различных по значимости их социальных объектов.

В свете сказанного следует обратить внимание еще на один аспект иерархического строения системы социальных установок. Ценность концепции В. А. Ядова в том, что она вполне обоснованно и логично выстраивает иерархию социальных установок по критерию социаль­ной значимости их объектов. Но не менее логично признать, что для каждого отдельного индивида существует собственная, субъективная иерархия социальных установок по критерию их психологической значимости только для него, которая не всегда совпадает с обществен­но признанной иерархией. Нетрудно представить, что для какого-то человека смыслом жизни и высшей ценностью является создание се­мьи и воспитание детей (особенно для женщин); а для другого на первом плане — построение карьеры любой ценой, что и составляет для него основную ценностную ориентацию в жизни. По концепции В. А. Ядова, такие диспозиции справедливо относятся ко второму и третьему уровням, а по субъективным личностным критериям они оказываются высшими по своему значению для индивида. Объяснение и подтверждение такому подходу к проблеме иерархии социальных установок можно найти в концепции общих значений и личностных смыслов социальных объектов А. Н. Леонтьева (1972). Из этой концепции видно, что один и тот же социальный объект (событие, процесс, явление и т. д.), имеющий однозначную интерпретацию с позиций ценностей и норм общества, приобрета­ет различный личностный смысл для отдельных индивидов.

Следовательно, помимо диспозиционной концепции В. А. Ядо­ва, критерием которой служит общественная значимость объектов социальных установок различного уровня, можно признать существование субъективных иерархий социальных установок, построен­ных по критерию их психологической и личной значимости для каж­дого конкретного индивида.

Таким образом, социальная установка, будучи сама систем­ным образованием, включена в другие, более сложные системы, складывающиеся по разным признакам, и конечным регулятором поведения и деятельности личности оказывается взаимодействие этих сложных систем.